Жизнь.
Глазами ее.

Кто-то глупый однажды сказал, что доказательство жизни внутри тебя. А как доказать самой себе, что реалий не две? Как жить в мире, где реалии – это страшный сумрак ночи, где друзья – тени прошлого, отнекиваясь привычками и прочими глупостями.
Просто умереть…
Доказывать не сможешь даже тогда, когда сердце расходиться с действиями.

Дождь шел уже три дня, вгоняя в большую депрессию после тех слов. Они били по душе, скорее маленькой пустоте в мозге и сокращение мышц прекращается при таких словах. Что это было? Просто смех? Зачем?
Дотронуться охота до самой сути этого дождя, потому, что мы с ним едины в своих помыслах и одержимости.
Мы есть в противоречие нашему существованию. Докажи что я не дождь, а он – человек? Все просто. Все в смысле вопроса?
Что есть я?
Стекло. Что это? Не расплавленный кварц, а просто линия между жизнью и смертью. Если бы не оно, я бы давно выпала. Пропала и исчезла, доказывая, что та мимолетность и есть моя жизнь.
Даже распахнув широкое окно моей комнаты, понимаешь, что это лишь иллюзия. Но приятная.
Приятно подставить ноги и руки под эти молниеносные выплески воды, они истеричны, но больше доказывают мои чувства. Показывает, что я умею чувствовать. Жива.
Волшебное ощущение, когда все становиться таким прозрачным. Вода и я.
Не чувствуешь ни мокрой футболке на своем теле, ни холодных, почти околевших пальцев ног. Просто хочется спрыгнуть в этот волшебный мир. Мир, где ты смотришь на все с птичьего полета, где мир давно есть иллюзия.
Так что такое люди: Чувства? ЖИЗНЬ?
Не знаю. Лишь бы дождь продолжал быть. Пусть не вечно, как это прогнившая депрессия, а просто БЫТЬ. Быть тем, кто всегда приведет в чувства. Поможет забыть прошлое, смыть слезы и странные мысли, что давно съедают мысли обычных людей. Не надо быть такими.
- Ты сидишь… - прошептал нежный голос, выводя из этой волшебной эйфории, давно правя в моем вольном мозге.
Я не отвечаю. Просто не хочу.
Хочу тепла, ласки, добра и…чтобы он не уходил. Никогда.
Он не заметит на моем лице слез, что давно текут из глаз. Просто не заметит и поджатых губ, также, как и того, что я…я не жива.
Глаза мои просто смотрят в пустоту. Мысли улетучиваются с последней каплей дождя. Мягкий свет пронзает непослушное небо, но я не чувствую тепла его рук. Что со мной? Почему я сижу и не могу ему ничего сказать? Просто сижу с протянутой в небо рукой.
- Не двигайся. Перья опадают. – прошептал вновь он, гладя нежное оперение моих давно мертвых крыльев. Я не могу двинуться. Позвать по имени.
А какое мое имя?
Кто я?
Спина потеряла опору. Руки сами упали вниз.
Плохо…
Я осознаю кто я. И это плохо.
Вновь предательские слезы. Он не должен их увидеть. Не должен понять, что я просто исчезну на следующий день. День, когда последняя капелька этого дождя испариться из мокрого асфальта, зрелой, но по истине волшебно – зеленой, травы. Просто он забудет обо мне. Все забыли. И он тоже не исключение из неписаных правил. Боже, почему?
Я поклялась, что больше не возьму в руки меч, никогда больше не убью живую душу. Это месть? Зачем?
- Ты вся дрожишь. – снова шепчет он. Наверное, заметил мои слезы.
Голос стал изменяться. Теплые руки дарят волшебное тепло мое мертвой коже. Нежные руки гладят мою шею, успокаивая и вгоняя скорее в сон.
Не знаю, зачем они нужны? Зачем нужны люди? И главное – ПОЧЕМУ Я ДОЛЖНА ИХ УБИВАТЬ?
Я падаю, зная, что подхватят. Уложат на мягкую кровать. Пусть и крылья болеть будут. Ничего. Лишь бы он был рядом. Дышал, обнимал, Доказывал, что мои друзья не правы.
Теплое одеяло коснулось оголенных и мокрых плеч. Добрые ЕГО руки снимают мокрую одежду, освобождая тело от оков, но лишь тело.
Закрою глаза, чтобы его не видеть. Забыть, ведь он забудет меня через день. Тоже правило.
- Надень. – что-то мягкое касается моей щеки. Оно пахнет чем-то странным. Оно похоже на смесь первых цветов, что только что распустились среди мертвого еще леса и талой воды.
Распахнув глаза, я вижу его лицо. Оно смущено, как и положено.
Коснувшись протянутой кофты, я улыбаюсь. Знаю, ему нравиться моя улыбка, хоть и напоминает оскал.
Приподнявшись на локтях, я понимаю лишь одно. Тело вновь мне повинуется, но вот язык не шевелиться.
Мне страшно.
Неужели кара Голосящего достигла своей цели? Хотя нет. Он тоже голос теряет после дождя. Мы все теряем все.
Теплые руки его неожиданно обнимают. Притягивают к теплому телу, где бешено, бьются мышцы, перегоняя воду алого цвета.
Я знаю, что слова не нужны. Я тот, кто понимает и так. Душой.
Может у нас душа больше?
Может это тоже кара Всемогущего создателя?
Он сам надевает на меня кофту, укладывает под теплое одеяло, шепча воистину волшебные слова.
Я засыпаю.
Я давно не знала, что такое сон, но сейчас я вижу, что это поистине волшебно.
Проваливаешься в теплое, темное и что-то родное.
Там нет правил и нет жизни.
Но становиться страшно. Там нет ЕГО.

Просыпаюсь с криком, и вновь теплые руки укладывают обратно. Нежные слова, похожие на глаз херувимов успокаивает. Дарует тишину внутри.
- Я рядом. Я вечно буду рядом. – шепчет он.
Не прав. Глупец.
Слезы, вновь безвольные слезы.
И вновь провал в темное и родное. Мысли в этом омуте исчезают, даря чудо истерзанной душе и телу. И снова сплю.

Солнышко безвольно светит в окно, разгоняя следы прошедшего дождя. Последние капельки уже с полчаса как исчезли в миллионных потоках мирового водообмена.
Глаза не хотят открываться. Я все и так чувствую.
Я знаю, что его нет. Я чувствую, что душа его давно покинула этот мир.
Это и есть доказательство жизни. Моей жизни.

Любовь.
Глазами его.

Что можно назвать любовью? Мы любим мать, за то, что она есть. Мы любим кота за то, что вырастили его и горды красавцем.
Он когда мы находим дорогого человека. Сердце бешено бьется при одном его воспоминании. При одном взгляде, хочется подарить мир. Просто умереть ради него. Но как объяснить любимому, что он любимый. Что больше никто не нужен?

- Подари мне жизнь. Подари мне жизнь… - упрашиваю ее.
Зачем я ее упрашиваю?
Черные крылья ее прелестны. Притягивают и отталкивают, словно магнит с разными полями.
Она не сможет. Падшие не могут любить, даже, если это последняя надежда на их спасение. Выход в райские гущи, где их владыка снова примет.
Они никогда не увидят сердце, словно слепые мыши. А я вижу.
Вижу, что она не сможет полюбить меня так, как я. Она скорее убьет и перейдет во власть Тьмы. Да, той, что создала нас – темных рыцарей, питающихся кровью смертных отбросов.
Я лучше обниму ее. Лучше уж так она поймет, что я чувствую, чем эти глупые слова, что вечно портят все.
Лучше поцелую, подарю ей свое тепло. Тела их этого не знают, а в нас хоть и холодная, но все, же бежит кровь.
- Ты меня всегда обнадеживаешь… - прошептал ее голос, словно обязательство предо мной. Не этого я хочу услышать от нее. Почему она не поймет. Не чувствует мою боль в сердце.
Ведь еще вчера я не знал, что такое любовь. Не знал и ласк. Не знал ЕЕ.
Почему все именно так должно быть?
Так глупо и нестерпимо больно?
Из-за того, что я – вампир? Обращенный самой смертью в великое зло. Превращенный в вечно голодного зверя.
Она не поймет. Она не сможет принять меня в свое сердце, где уже есть ОН.
Мы давно поклялись низвергнуть его из ваших сердец. И сейчас я этого жажду еще больше. Хочу твое сердце и душу. Хочу, чтобы ты была рядом. Не уходила.
Она ловкая и грациозная.
Я понимаю это тогда, когда она выскальзывает из моих объятий и, улыбаясь, выбегает в центр залы.
Ее чудесное желтое платье весело загорается сияние света. Солнце, наш враг, дарит ей еще большую красоту.
Я сам не отдаю себе отчета и просто иду к ней. Знаю, что сам могу обгореть на солнце. Могу и умереть, если просто снесут мне голову эти отродья – ангелы Смерти. Мусорщики, как мы называем за спинами этих гордых существ.
Но кто ОНА?
Я до сих пор не могу воспринять ее.
Коснувшись линии луча, она отталкивает меня обратно, во тьму души, накрывая мой рот поцелуем. Без обязательств. Легкий, слово крылья бабочки. Нежный, как лепестки розы.
- Что это? – спрашиваю я, зная ответ и сам. Это ее признание. Признание душой. Признание любви.
- Это я. – произносит она, улыбаясь мне.
Я рад. Рад до корней своей черноты.
Она не узнает тьму. Я сделаю все, лишь бы она не познала потерю и не думала, что бывает после потери этого чувства.

Потеря.
Глазами ее.

Что такое потеря? Не узнает человек это, если не потерять настоящую любовь, ведь настоящей можно назвать ту, что оставила гигантский шрам на месте, зовимом сердцем.

Зачем я вообще пошла туда.
Зачем разрешила безумию завладеть своей душой?
Дать, зародить в глубинах сумрака надежду?
Я не понимаю. Просто иду. Просто живу. Просто чувствую.
- Жизнь – это вздох. – одними губами отвечает на мой немой вопрос он.
Меня это иногда пугает. Есть такое ощущение, что он слышит мои мысли.
Мои немые вопросы он читает легко, даже не видя самой причины.
Но именно сегодня я поняла, что я падаю. Падаю еще сильнее, чем в прошлый раз.
Тогда было некое подобие измены, наказания за непослушание. Но не сейчас.
- Я боюсь. – шепчу я.
- Смерть – это выдох. – отвечает он мне и отталкивает. – Извини. Мы не можем больше продолжать наше сумасшествие. Это не правильно.
Сердце предательски екает. Я теряю почву из-под ног.
За что? За что? За что?
Это немой вопрос. Я не задам его никогда. Не хочу, чтобы он озвучивал мои мысли.
Не хочу слышать этого.
Не хочу понимать этого.
Зачем?
Я прячу лицо. Прячу, чтобы он не видел моих слез, которые больше не увидит никто.
Больше не прикоснется к моему сердцу. Никто больше не появиться там, в белом ореоле. Больше не будет понятий любви, лишь разумный отсчет.
- Прощай. – шепчу я, исчезая в окне.
Мне холодно. Хочу умереть. Хочу исчезнуть в этом мире, чтобы никто не нашел меня. Чтобы просто жить и забыть. Забыть боль и щемящее чувство обиды.
Я врываюсь в мирный поток Тьмы.

Надежда.
Эпилог.

Надежда была чем-то аморфным лишь до того момента, пока люди верили в нее. Лишь спустя века, она приняла человеческие формы. Эту форму ей дали люди, но не отказались от ее реального вида, словно игнорируя самих себя.