Eternity...Оборотень Безумия Степень критики: любая
Короткое описание: Навеяла лунная ночь и одиночество на душе. Не знаю писать продолжение или оставить как есть
Часы показывали 00:00, на подоконнике, почти на самом его
краю расположился горшок с геранью. За окном теплая летняя ночь.
Полнолуние. Юное и нежное существо женского пола, на вид лет
шестнадцати, со стройными, возможно даже худыми ногами стояло посреди
комнаты. Огромная луна, висящая невысоко над горизонтом нагло билась в
окно, поднимая волну сладкой дрожи внутри. Пустые волчьи глаза
бессмысленно уставились то ли на луну то ли на потолок, которого может
даже и не существовало. Через 5 минут человеческого в существе
оставалось совсем немного: худые ноги да упругая девичья грудь. На этот раз происходило нечто странное... Боль. Боль! Бо-о-оль!!!
Острая физическая и тупая, ноющая - душевная. Последняя волной
поднималась откуда-то из глубин сознания, пронизывала сердце, и не желая
выходить наружу застревала комом в горле. Физическая же боль пронзила
правую руку, та растянулась, одеревенела и выросла кривыми сухими
ветками в разные стороны. Левая рука по обыкновению становилась
уродливой когтистой лапой. Из широко раскрытой пасти вырвался жуткий вой
полный боли, отчаянья и тоски. Соседний дом передернулся, искривился,
подставляя спину прозрачному лунному свету. Кресты и надгробия на его
крыше тоже слегка покосились. А внизу, ни о чем не подозревая как обычно
светили фонари. Им было всё равно... Эта Комната – тюрьма, вот уже на протяжении многих дней. Кроме того, она
способна подавлять желания и эмоции, заменяя их на чувство
безысходности, наполняя тело болью. Железная дверь, массивная и тяжелая
закрыта на множество замков. Среди них есть и большие амбарные и маленькие
декоративные замки и даже самые обыкновенные стоящие в тысячах квартир.
Последним, и самым главным служило громоздкое и неуклюжее, но вместе с тем
властное и строгое слово «нет». Остальное в комнате было слишком
условным, незначительным и можно даже сказать размытым, словно очертания деревьев в
густом ночном тумане. А за окном свобода… такая манящая,
головокружительная, с чуть сладковатым привкусом. Это именно от него
обычно так бешено начинает стучать сердце. Под окном дорога. Если бы
заточенное в комнате существо было свободно, то на всех парах, рассекая
свежий ночной воздух, оно мчалось по этой дороге. Но до свободы было
целых 7 этажей, до сегодняшнего дня служившими веской причиной смириться
со своим заточением. Мокрый от вечернего дождя асфальт заманчиво
блестел. Там… не близко, но и не так уж далеко... Там, за бесчисленными
комбинациями и пересечениями шоссе, улиц и проспектов, ласково укрытый
паутиной проводов, украшенный свежей зеленью деревьев… там… Манящий
запах. Всё менялось очень быстро: острая печаль и тоска переплавлялись в
сильное до слез желание быть рядом… оно в свою очередь мутировало в
полное решимости и уверенности желание, во что бы то ни стало достичь
своей цели. Душу переполнял азарт, который в скором времени обещал
перерасти в сонное забытье под подавляющим действием Комнаты. Поэтому нельзя было терять ни минуты. Стекол
в окне давно уже не было. Лапа вооруженная длинными чуть
загнутыми и острыми, как бритва когтями, полоснула по деревянной раме,
оставив пять глубоких следов. Полная неспособность передвигаться…
неправильное строение позвоночника в сочетании с теперь уже тремя лапами
и этой нелепой веткой вместо правой руки. Полная неприспособленность к
жизни, ущербность. Сочетание ярости, нечеловеческой силы и…
неспособности нормально существовать. Полет вниз
был стремителен, чем-то это напоминало самоубийство, разница была лишь в
том, что в данном случае после столкновения с землей наступала новая
жизнь. Свобода… Она обступила со всех сторон, да еще и так близко, что
не было сил произнести ни звука. Действие Комнаты прекратилось, позволив
приземлиться на все четыре лапы уже совершенно здоровой полной сил
волчице. Больше не будет боли, веток и поломанных костей! Больше не
будет душной комнаты, наполненной страхом, не будет унижений. Только
тоска все еще занимала укромный уголок в сердце, но это чувство было
одним из самых прекрасных, по сравнению с теми, что посещали ее в
Комнате. К тому же безумная тоска была словно мост, словно указатель
пути к… Она шла медленно, растягивая удовольствие от каждого шага,
приближавшего ее к заветной цели. Сейчас спящий ночной город был
полностью в ее власти. Тени услужливо расступались, указывали дорогу,
бродячие собаки спешили оказаться как можно дальше от странного зверя,
впервые вышедшего на свою не менее странную охоту. Наконец появилась
дверь. Обычная хмурая и негостеприимная серая дверь. Но она была живая.
По ее жилам текла кровь, электрическая, бьющая агрессией и молчаливой
непроницаемостью. Только вот у двери не было никаких шансов устоять перед древней
силой и стремлением оказаться по другую сторону. Теперь волчица
оказалась внутри… внутри какого-то странного бетонного сооружения,
заполненного затхлым воздухом, в котором ощущались остатки чьего-то
гнева, чьей-то усталости, бьющий в нос резкий запах духов.… Раньше,
будучи еще в человеческом обличье, она знала название и предназначение
этого места, но перевоплощение изменило сознание и всё вокруг стало
другим, совершенно непонятным. До боли знакомый запах был так близко, он притягивал как магнит, заставлял идти дальше, вверх по серым
однообразным ступеням, складывавшимся в казавшиеся бесконечными
лестницы. Еще одна дверь на этот раз добрая, мягкая, тоже до боли
знакомая и не желающая становиться препятствием. Она послушно
распахнулась, и перед волчицей предстал человек в маске. Около минуты
они стояли, молча глядя друг на друга. Потом человек сделал шаг назад,
пропуская огромное серое животное в слабо освещенный коридор. Дверь мягко
закрылась.
Здравствуйте. Текст впечатляет, тем более я тоже симпатизирую волкам, но в Вашем произведении не хватает действий. Волчица спрыгнула, прошлась, зашла и конец. Возможно Вы хотели сделать акцент на описание, но чего-то не хватает. Я читал взахлеб, но я не был этой волчицей, я не смог погрузиться в её сознанье и почувствовать её боль. Больше эмоций, больше действия. Удачи.
на подоконнике, почти на самом его краю зпт расположился горшок с геранью. со стройными, возможно даже худыми ногами[ color=blue]зпт[/color] стояло луна, висящая невысоко над горизонтом зпт нагло билась то ли на лунузпт то ли на потолок Через пять минут пронизывала сердце, лишняя зпт и не желая выходить наружузпт застревала комом в горле войзпт полный боли, отчаянья и тоски ни о чем не подозреваязпт как обычнозпт светили фонари. Железная дверь, массивная и тяжелаязпт закрыта Среди них есть и большие амбарныезпт и маленькие декоративные замкизпт и даже самые обыкновенные зптстоящие в тысячах квартир Последним, лишняя зпт и самым главным служило незначительным изпт можно даже сказатьзпт размытым Если бы заточенное в комнате существо было свободно, то на всех парах, рассекая свежий ночной воздух, оно мчалосьбы по этой дороге Но до свободы было целых семь этажей, до сегодняшнего дня служившиХ веской причиной полное решимости и уверенности желание, лишняя зптво что бы то ни стало Лапазпт вооруженная длиннымизпт чуть загнутыми и острыми, как бритвазпт когтями совершенно здоровойзпт полной сил волчице К тому жезпт безумная тоска была запах духов.… одна лишняя точка Еще одна дверьзпт на этот раз добрая, мягкая
на мой взгляд перебор с описаниями, эпитетами, сравнениями, образами... они вобщем-то все тускловатые и по сто раз встреченные в других текстах. это тем более должно быть основанием для того, чтобы сократить их количество. Все это читается с напрягом, утомительно, чтение очень затягивается. Рассказ короткий, тут читать-то от силы две минуты. А ощущение такое, что все двадцать потратила.
Ешкин кот, это что за абстракционизм? Натурализьму побольше товарищи, натурализьму! А то, как-то слишком броско... я бы сказал, даже - вычурно! Стиль выбранный вами очень прихотлив в использовании и тонок: чуть-чуть пережал и все - искуссное живописание превратилось в преисполненный пафоса бред не занятой вязанием пенсионерки (что, собственно, у вас и получилось). Ничего личного, но имея ваш навык образного изложения, я бы не стал его так форсировать - слишком пресно, не восемнадцатый век. Спасибо.
0
.
