- Жить вот так...
Сошел с ума? Он? Нет. Нет!
Он смотрел на нее и что-то терял… Что-то… Важное?
- Всегда сам с собой… Даже сейчас! Ты не хочешь разговаривать со мной? – у нее были странные глаза… Он потянулся к ней и ощутил в каком смятении ее мысли. И внезапно стал противен сам себе.
- Нет, прости… - недостаточно. Сейчас… Где слова, когда они так нужны? – Я просто…
Он смотрел ей прямо в глаза и вдруг осознал, что он не должен быть с ней…
- Алина, извини… Ну правда… Что ты так расстроилась?
Да, не должен… Он почувствовал что собой может затянуть ее в эту темную трясину… А может он именно этого и хочет?
- Ты странно себя ведешь, я вообще не понимаю… - нужны ли тебе наши отношения, тоскливо закончил он за нее.
Почему она еще рядом? Он не понимал. Выныривая из своих ощущений он видел окружающих людей, чувствовал их… Отличие… Или свое несовершенство…
Он поднял глаза к небу, желая ощутить это знакомое с детства чувство. Когда кажется что ты один в мире… Что небо только для тебя.
Что-то шептало ему, что он поступает неправильно. Он чувствовал ее обиду. Он хотел чтобы она тоже подняла голову и разделила с ним небо…
Что-то вспыхнуло в нем, и он попытался ее обнять. Она порывисто выскользнула из его рук и посмотрела на него. С недоверием. Непониманием.
Потом развернулась и пошла.
Нужно ее остановить. Сейчас. Догнать, рассказать…
Но ведь он уже пытался…
Он стал гасить стремительно разворачивающуюся боль в груди. Он знал, что она придет домой, и будет мучить, мучить себя. Спрашивать, нужно ли с ним оставаться…
Или нет? Может он все придумывает себе? Но ведь он ощущает…
А если ощущения обман? И, как всегда, за этой мыслью пустота… Если обман – тогда…
Что-то терял… И опять во внезапном порыве он стал тянуться к ней, стучать, пытаясь добиться чтобы она его услышала… Донести до нее свои мысли… Ничего. Не слышит. Не слышит!
Или слышит? Но не верит.
Внезапно захотелось остаться одному. Он ощущал вокруг людей. Их мысли и восприятия мешали. Он знал, что они его ощущать не могут. И все равно чувствовал себя неуютно.
Спрятаться, уйти от них подальше.
Пусть дома никого не будет… Ну пожалуйста…
Темно и тихо.
Он медленно прошел в свою комнату и, не раздеваясь, лег на кровать.
Он всегда, сколько себя помнил жил ощущениями… Даже двигался сквозь жизнь благодаря им…
Почему она этого не понимает?
А потом он потерял, потерял чувство связанности себя с миром. И теперь все его ощущения были разбросаны, раскиданы.
Но он не может жить по другому… Наверное надо… Но он не знает как…
Она сказала, что он сходит сума. В шутку сказала…
Но когда она говорила, он чувствовал в ней что-то незнакомое…
А может это правда? Может он сошел с ума?
Он застонал и стал смотреть в стену.
Нет. Что-то противилось в нем. Нет. Неужели все хоть как-то отличающиеся от вас сошли с ума? Нет!
Важная мысль пришла ему в голову. Естественный отбор. Он не приспособлен. Все колебания мира им слишком болезненно воспринимаются. И он долго не может привести себя в порядок. Это слабость.
Нет, он не может отличаться от остальных. Так не бывает. Просто они… Да они… Обманываются…
Вот, что-то изменилось. Он опять провалился куда-то, и теперь стал лихорадочно собирать себя. Все тяжелее… Все тяжелее стало возвращать себя…
...А еще он чувствовал тоску. Она лилась из него, и тянулась куда-то… К кому-то…
Тоска по чему то необъяснимому, потерянному, недоступному… Но когда он тянулся вслед за ней то натыкался на непреодолимую стену… Он бился в нее, снова и снова… Он не понимал что это. И раздражался на свою ограниченность…
Да, а вдруг он ограничен? А может остальные прошли эту стену? Давным-давно… А теперь забыли. И поэтому не понимают его?
Нет. Он чувствовал – нет.
Он поднялся и улыбнулся. Говорят, если улыбнуться, поднимется настроение. Плохо действует.
Он вновь удивился быстрой смене своих состояний. Хотя, он опять обманывает себя. Просто загнал то – слабое, стыдное поглубже…
Он подошел к телефону и хотел ей позвонить. А потом остановился. Он благодарен ей, за то, что она была с ним. За то, что старалась его понять. Лучше если он не будет рядом с ней.
Он ощущал как ей тяжело, как она не решается оставить его. Эти чувства вились вокруг них. Но он знал, что они ее. Сам он давно ничего ни к кому не чувствует… Только, словно зеркало, перенимает чувства других…
Она была ему нужна. Ну а он ей? Тоже… Но с ним неуютно… Зачем мучить её? Так будет лучше. Он знал, что люди довольно быстро все забывают. А он нет. Но за то, что человек так долго тебя терпел можно и пренебречь собой…
А если обман? О боги, если обман?
Разве не сам он утверждал, что правд всегда две? Нет, не две… Множество… И у каждого своя…
Он сдался. Пускай решает она. Да, пускай. Разве он не всегда так делал?
Что-то шептало ему. Трусость. Может, он труслив.
«Но я просто хочу как лучше!» Пускай она решает, нужен он ей такой, или нет. Он примет любое ее решение…
Каждый день, постоянно, он теряет себя. По крупицам. Он пытался ей это рассказывать. Она не поняла. Испугалась. Другие тем более не поймут.
Наверное, он не одинок. Пока он будет собой, будет сохранять остатки себя – он не одинок.
Зато глуп. Что цепляется за свои рушащиеся ощущения. Надо понять других людей, научиться жить как они. Тогда не будет этой тоски, и бездонной глубины, и нарастающего одиночества…
Нужно что-то сделать, он должен отринуть то, что по наивности называет собой…
Но он не может. Не может!...
+1
