Завтра не будет сегодня

 

- Почему я должна отвечать за ваши чувства?

Взгляд прямо в глаза. Во взгляде Елены лишь этот вопрос. Во взгляде Вики - просьба, боль, мольба пощады. Невыносимый взгляд, все принимающий, всеохватывающий. Чтобы его выдержать, не сломаться, не пойти на поводу, не кинуться в объяснения, нужно на время онеметь, стать жестокой, отбросить все человеческие чувства и разум. Один простой вопрос, который требует ответа, на который ответа нет.

- Ты сделала это ради меня?

- Я сделала это потому, что так решила. Я устала повторять. У меня не осталось слов, чтобы донести до вас мои мысли. В моем поступке нет вас, в моих мыслях нет вас и в моей жизни нет вас, как и меня в вашей, смиритесь с этим, идите и живите.

- Но была? Сейчас нет, а тогда ведь была.

-Странные мы люди, нам обязательно надо для кого-то быть, а тогда в чем смысл жизни?!! Вы есть для кого-то, я есть. Но вас я прошу принять лишь одно: отсутствие себя в моей жизни, - сказал Елена, посмотрев прямо в глаза Вике, грустно улыбаясь, призывая ее согласиться и закончить этот разговор, ведущий в никуда, не имеющего общей основы.

- Тогда просто объясни мне - зачем? И я уйду, я оставлю тебя в покое и буду жить как прежде, если смогу.

- Мы все совершаем поступки, какие-то действия, все мы думаем постоянно. Я не смогу сейчас определить тот момент, ту секунду, когда решение было принято, не осознанно, но давшее направление мысли. Каждый отвечает за то, что он сделал. Любой поступок имеет цену. Я плачу сейчас за отнятую жизнь перед Богом, собой, перед законом, и людьми. Каждый расставит в своем порядке.

- Тебя мучают кошмары? - спросила Вика, закуривая.

- Это не важно. Цена назначена, оплата производится.

Молчание. Слышно лишь тиканье часов, отмеряющих жизни. Вика посмотрела на Елену долгим продолжительным взглядом, в котором появились заинтересованность, сомнение в нормальности ее психики и все то же желание понять, постигнуть случившееся. Разговор происходил в комнате свиданий женской колонии.

- О как. - Лена откинулась на спинку кресла, иронично улыбаясь, задумавшись. Она никак не ожидала такой реакции. Честно сказать, она ее даже неприятно поразила. Эта реакция никак не увязывалась с образом Виктории, которая проецирует в мир, в общество позитив, доброту, великодушие, всепрощение. Поклонники же Виктории проявили, как ни странно, жестокость, критиканство. И за что?! За то, что было высказано сомнение, даже, скорее, сожаление, что Виктория не желает общаться, не имеет на это времени или еще по каким-то другим причинам. "Интересно, - подумала Лена, - а сейчас все это Виктория читает? Какие она испытывает чувства? Разочарована она в своих поклонниках или ее сподвижники оберегли ее от этой правды жизни?! Забавно." Лена решила ответить всем переживающим и негодующим в комментариях: «все эти ваши восхищения, панегирики в адрес таланта и личности Виктории на самом деле лишь пустой звон. Вы только можете говорить хвалебно, потому что за слова можно и не платить, не отвечать, особенно если они сказаны на расстоянии, не то, что поступки. Сейчас у Виктории все хорошо, насколько я знаю, и дай Бог, будет так и дальше. Но если что случится, от вас по-прежнему будут исходить одни слова поддержки и сочувствия. Я желаю вам всем, чтобы судьба вас не испытала!». 

Лена думала о том, как это легко для кого-то: просто сказать, произнести вслух, написать, снять с души, поделившись с миром, выплеснув на мир свои чувства. И как тяжело молчать, осознавая цену слову. Закрыв ноутбук, Лена, еще какое-то время сидела, глядя в окно. Нет, она не была большим философом жизни и даже маленьким философом не была. Лене тридцать три года, она не замужем и никогда там не была, не имеет детей и никогда не делала аборта. У нее не было опыта совместной жизни ни с мужниной, ни с женщиной. Хотя это уже повод начать философствовать, чтобы хоть как-то оправдать свою жизнь, начинать искать причины, оправдания происходящему. В ее жизни были мужчины, были даже какие-то чувства к некоторым из них, но если кто - то из них начинал претендовать на ее свободу, отношения заканчивались таким образом, что почти со всеми своими мужчинами Лена сохраняла дружеские отношения. Теперь эта свобода стала ее тяготить. Все чаще появлялось желание отдать, подарить, пожертвовать эту свободу тому, кто будет обращаться с ней бережно, кто не уронит и не разобьет ее душу. Тогда бы она ответила взаимностью.

У Лены была внешность, которая не бросается в глаза, не запоминается с первого раза, второго и третьего тоже. Рост 163 сантиметра, фигура склонная к полноте. Так что, в свое время, диеты были испробованы практически все, но бессистемно и бездумно. Глаза серо-зеленые, волосы крашенные, короткая стрижка. Наконец-то, Лена нашла своего парикмахера, своего мастера, который смог. Нос прямой, с небольшой горбинкой - "спасибо" занятиям баскетболом в школьные годы, когда мяч ловился иногда не руками, а лицом. Лена умела пользоваться косметикой, но умеренно. Косметика не делала ее красивой, но выразительной и более яркой. Характер у Лены спокойный, степенный. Из-за чего окружающим казалась, порой, равнодушной, не заинтересованной, скучной. Хотя это скорее видимость, так как Лена человек чувств, эмоций, с которыми она не всегда успешно справляется, поэтому предпочитает их полностью контролировать, подавлять. При этом Лена может быть интересным, понимающим собеседником, с прекрасным чувством юмора, умеющая успокоить, подбодрить. Не раз люди отмечали, что рядом с ней чувствуют себя спокойными, уверенными в том, что все будет хорошо и ничего плохого не случится. Лена никогда не пыталась обидеть, использовать слабые места людей, а, наоборот, сгладить острые углы, снизить градус напряжения. Единственное, Лена не может научить себя воспринимать ложь. Если ложь безобидная и Лена понимает, что она нужна, чтобы самоутвердиться, выглядеть значимым, что человек нуждается в поддержке, то она готова ее выслушать, не подав виду, что знает об обмане, но развивать тему она не будет. Если же ложь грубая, то Лена не сможет продолжать общаться с этим человеком, она минимализирует контакты с ним. От ее неумения скрывать своих чувств человек вскоре понимает, что раскрыт, и начинает подличать. А против этого у Елены нет оружия, и она проигрывает. Таких людей как Лена большинство и они населяют города, села, деревни. Они влиты в массу и не выделяются из толпы. Их замечаешь только тогда, когда с ними пообщаешься.

Нельзя сказать, что жизнь Елены была наполнена потрясениями. Конечно, каждое событие переживается разными людьми с разной силой интенсивности, здесь Лена выйдет победителем в сравнении со многими. Любое событие, выходящее за рамки привычной, обыденной жизни занимало все ее мысли ежесекундно, не давая продыху, пока само собой все не налаживалось, не вплеталось в жизнь и не становилось понятным, прожитым и принятым как часть своей судьбы.

Любимым периодом жизни для Лены было детство с его непосредственностью, честностью, искренностью, добротой. Когда можно было бегать босиком и не ловить недоумевающих взглядов проходящих, когда можно было общаться с друзьями, проводить с ними все время и просто получать удовольствие, наслаждаясь жизнью. Были свои переживания, свои невзгоды, но сейчас они кажутся такими милыми и безобидными. Удивительно, но они переживались действительно легко, без особого ущерба, как тогда казалось. Не было забот о завтрашнем дне, размышлений о жизни, а была неподдельная радость и неподдельные слезы, когда доставалось за шалости. Все было настоящее. Такое состояние безмятежности сохранялось у Лены, в основном, до поступления в техникум.

Школу Елена вспоминает всегда с добрым чувством, учителей - с уважением и благодарностью, одноклассников до сих пор считает друзьями. Общаются они чаще только в социальных сетях, но почему-то присутствует ощущение причастности к этим уже взрослым занятым людям, ощущение возможности просить у них помощи и получить ее. Подтвердятся эти ощущения или нет, пока испытать Елене не довелось. А вдруг это ощущение просто дает основу ее жизни. В школе Лена была веселой, компанейской, болтливой, озорной, со всеми поддерживала дружеские отношения и с теми, кто старше, и с теми, кто младше. Бывали времена, когда шло разделение класса, и Лене приходилось выбирать сторону. Причем она не столько сама примыкала, сколько ее причисляли к какой-либо группе, а другие ставили ей в вину, что она ведома. На самом деле, ей настолько претило это деление, эти никому ничего не доказывающие «разборки», что она пассивно примыкала к определенной группе, при этом, не принимая участия, в «больших делах». Лена искренне хотела быть частью общества, но в силу своего характера, природных данных, она также отчаянно желала, чтобы ее ни к чему не принуждали и воспринимали как собственную единицу. Такая борьба шла постоянно, ставя в тупик, заставляя решать неразрешимую задачу. Это состояние заложено в природе каждого человека, но отличается силой переживания. Вот такая дихотомия Фромма в своей неумолимой натуральности. Лена и сама считает себя отчасти пассивной, ведомой и подверженной чужому влиянию и, чтобы ей не ставили это в вину, она не приближается ни к кому и не дает себя приблизить. Порой бывает тяжело, потому что люди сторонятся одиночек, не понимают их, а значит бояться. Она же боялась быть отвергнутой. Это чувство Лена познала еще в школьные годы, когда ей очень понравился мальчик, а он проявил не только равнодушие, но и детскую жестокость, посмеявшись над ее симпатией при других. Тогда это было не столько больно, сколько не понятно; а зачем так, ведь мальчику не были доставлены неприятности, он не пострадал и для чего надо поступать так. Но все имеет свой след, и боязнь повторения навсегда осталась верным спутником Лены. Были и обратные явления, когда мальчики проявляли интерес, ухаживали, как умели, провожали. Но Лена долго оставалась в детстве и не готова была к более близким отношениям, поэтому все заканчивалось, толком не начавшись. И, что может вызвать удивление, несмотря на непримечательную внешность Лены, мальчики, которые проявляли к ней внимание, были «первые парни на деревне». И во взрослой жизни этот феномен имел место быть. Мужчины, которые искали сближения с Еленой, были успешные, обеспеченные, состоявшиеся. Ей бы сделать правильные выводы, пользоваться ситуацией, хоть бы и для поднятия самооценки и значимости, но, увы, негатив сильнее позитива, поэтому Лена выбирала мужчин, с которыми чувствовала себя свободной, была сильнее морально их и могла диктовать условия. Теперь понятно, что все это всего лишь иллюзия, самообман.

С учебой тоже была какая-то пассивность. В начальных классах, когда был контроль, оценки соответствовали, потом, когда контроль ослаб и почил, Лена "скатилась", были тройки за полугодья и за год обучения. Во многом помогала память (она и сейчас у Лены отменная). Стоило послушать материал на уроке, затем перед уроком прочитать, и Лена отвечала на отлично. Затем эта память была использована во всю в техникуме. А в школе не было усердия, не было понимания необходимости учить, в другом случае аттестат не был бы подпорчен тройками. Во многом, отсутствие желания учиться как следует было продиктовано тем, что с ранних лет Елене пытались, и успешно, внушить мысль, что она не очень умная, недалекая. Это не был направленный террор, нет, просто братьям и сестре Лены учеба давалась легко. Они всегда были лучшими и никогда не относились к Лене серьезно, только как к маленькой, глупенькой, недальновидной девочке. Когда разгадывали кроссворды всей семьей, Лена, и правда, часто не знала ответов, и на нее все поглядывали с легкой ироничной улыбкой. Иногда она начинала вредничать и специально давала неправильные ответы, чтобы все были довольны подтверждением своих выводов о ней. И никто не попытался объяснить, что она младше, что совсем не обязательно и не нужно это знать. У нее нет обиды на семью. Лена понимает, что делали они это без злого умысла, не догадываясь о возможных последствия. Да и кто тогда мог знать. Может, родители, которые не вмешивались. А может, и в самом деле думали, что младшая дочь недалекого ума, что для девочки не так и страшно. Это только сейчас Лена поняла, что ее вины нет, что теперь она знает если не больше, то и не меньше их, что каждый волен интересоваться тем, что его привлекает: кто-то силен в истории, кто-то в математике, кто-то в литературе. Никто не делает особых усилий что-то запомнить, отметить - это происходит естественно, несознательно. У каждого свой круг интересов. Жаль времени, потерянного на самоуничижение. А теперь страшно, что этого времени не хватит на восстановление веры в себя и желания эту веру возобновить. Уклад жизни сложился и менять что-либо уже не хочется или не можется. Сейчас у Лены с родными хорошие, теплые отношения. Они не часто видятся, но всегда поздравляют друг друга со всеми значимыми праздниками. К родителям Лена заглядывает каждый свободный день - это обязательный пунктик ее жизни.

В техникуме жизнь немного поменялась. "Спасибо" знакомству с однокурсницами, дружба с которыми продолжается и сейчас. В каждой подруге Лена отмечала что-то особенное, то, что привлекало ее больше всего: чувство собственного достоинства, серьезность, легкость восприятия жизни, желание жить здесь и сейчас, ответственность. У каждой Лена пыталась чему-то научиться, развить и воспитать в себе, и во многом ей это удалось. Она благодарна своим подругам за эти уроки, где она была добровольным учеником. А они вряд ли знали, что были учителями.

Значимым событием в жизни Елены можно отметить депрессию, которая у нее случилась после техникума. Это был "ад на земле". Лена тогда еще жила с родителями, и этот "ад" они познали тоже. Раздражало, выводило из себя все. Она прекратила всякое общение с родными, а они порой боялись с ней заговаривать. Ее нервы были словно оголены, и она напрямую ощущала жгучую боль от прикосновения реальности к ее нервам. Помогали только слезы. Тогда были выплаканы литры слез, только это и спасало. Чтобы облегчить свое состояние Лена причиняла боль моральную, душевную родным, в основном родителям, а потом сама же эту боль выплакивала. В пик депрессии пришлось делать выбор: или кончаем с этой жизнью, или живем дальше и никогда к этому вопросу не возвращаемся; так больше нельзя. Она выбрала жизнь, но обманула себя. Не раз еще возникало подобное желание, подобный вопрос.

Особым отдохновением для Лены были книги. Она погружалась в них, отключаясь от внешнего мира, впитывала в себя жизнь героев, их мысли, чувства. Это было то, что приносило истинное удовольствие и наслаждение. Лена читала произведения русских, зарубежных классиков, труды философов, исторические произведения, жизненные романы, как она сама их назвала, сравнивая поведение героев разных авторов в сходных ситуациях, пытаясь прочувствовать свое отношение. Иногда она ловила себя на мысли, что уже все сказано, все мысли произнесены, а мы лишь повторяем ранее услышанное, прочитанное, даже зачастую не помня автора этих слов. Иногда ее поражало, как такие очевидные мысли не приходили ей в голову. Наверно оттого, что мы не утруждаем себя рассуждениями, нам некогда, мы все время заняты проблемами и хлопотами. Многие мысли мы продумываем, но не фиксируем, а подумали... и потопали, побежали, потащились дальше по жизни. Наедине с книгами Лена испытывала блаженство жизни. Такие же чувства она испытывали при общении с маленькими детьми - с племянниками, с младшими Таней двух лет и Мишей четырех лет. Только с ними она была самой собой, не боялась быть смешной, ласковой, непосредственной, заботливой, глупой, обманутой, не стеснялась их обнимать и целовать. Лена безумно их любила, и они отвечали ей взаимностью. Общение с племянниками позволяло Елене чувствовать себя счастливой и некоторое время после.

Так жизнь и текла, не преподнося больших радостей и больших разочарований, от которых Лена научилась уходить, ничего не ожидая от жизни, ничего не загадывая, ничего большого не планируя. После техникума Лена устроилась в магазин продавцом - кассиром. С окружающими, с коллегами у Лены были приятельские отношения, конфликтов не возникало. Она готова была откликнуться на просьбы о подмене, так как жила одна, помочь что-то сделать. Окружающие старались воспользоваться этой готовностью только в случае необходимости. Они знали, что в случае нечестного злоупотребления, если это станет известно, а, как правило, все тайное становится явным, особенно в женском коллективе, можно больше никогда не обращаться к Лене, хоть на коленях умоляй, отклика не будет.

В личной жизни происходило периодически какое-то движение, были какие-то отношения, но они не приносили удовлетворения, не оправдывали ожиданий и скоро заканчивались. Лена вполне осознавала, что здесь ее вина. Мужчины не чувствовали взаимности, желания быть в отношениях, желания совместной жизни. Да это и вина, и беда Лены. Ожидание "своего человека" грозило обернуться одиночеством, но, к сожалению, даже эта перспектива не могла перевесить, свести на нет веру в этого "своего человека". Такого человека действительно не было. Была подруга Ира, которую Лена любила. С ней было уютно, хорошо. Они обменивались мнениями, мыслями, заботами, проблемами, необходимостями, могли обсуждать многие темы, делились своими переживаниями. Они были абсолютно разными, при этом им было абсолютно комфортно друг с другом. Сейчас подруга замужем, воспитывает сынишку, занята своими делами, обустраивает семейную жизнь. Они стали меньше видеться, а когда встречаются, Лена старается выслушать, подбодрить, не нагружать Иру, оставив свое при себе. Было грустно. И если Лена знала, что у Ирины все хорошо, она ограничивала себя во встречах с ней, потому что раны кровоточили и не успевали заживать. Вся жизнь укладывалась в один путь с двумя направлениями - от дома на работу и с работы до дома. В выходные дни иногда даже выходить из дома за продуктами не нужно было. Посещение каких-либо мероприятий, кино, выставок, ночных клубов тоже было сведено практически на нет. Порой оправданием служило то, что не с кем сходить, а иногда Лена честно признавалась в своей лени, в своей незаинтересованности внешним миром. Все взаимообусловлено. Мир отвечал взаимностью.

Еще одним увлечением у Елены была музыка. Она предпочитала рок. Бывали времена, когда Лена могла слушать одну композицию целые сутки. Музыка была всегда в дороге, в обеденный перерыв. Особенно это было необходимо на работе, когда нужно было отдохнуть от людей. Лена знала всех постоянных покупателей, когда они придут, что могут купить. Весь людской поток, дежурные фразы очень утомляли, общение с покупателями создавало стойкую потребность в молчании. Это достигалось дома. Тогда и одиночество воспринималось как благо. Только тогда. Все чаще возникало осознание никому не нужности, непринадлежности и желания простых вещей: объятий, взглядов, прикосновений, совместного просмотра кинофильма, потанцевать, поесть мороженого. Все чаще возникало даже отчаяние. И чаще шел посыл: я уже готова! Я готова любить, я готова подарить, разделить свою жизнь и прикоснуться к жизни другого человека. Пока не услышаны эти призывы. С таким образом жизни нужно надеяться, что сработает поговорка «судьба и на печке найдет».

Одним из последних знаменательных событий не очень насыщенной жизни Лены был ее поход с Ирой на концерт группы «Вопль тишины», которая приезжала в город в рамках турне. Как только Лена увидела анонс, она, не задумываясь, решила пойти и уговорила Иру. Это было восхитительно, запоминающееся, вдохновляющее, придающее новый обнадеживающий оттенок унылой и серой жизни. Было много эмоций, захотелось новых свершений. Эту группы и ее солистку Викторию Лена открыла случайно, не так давно, и вот она уже побывала на их концерте. Она искренне восхищалась Викторией, слушала ее песни, прочитала о ее творческом пути, отслеживала ее интервью, была поражена ее жизненной ситуацией, стойкостью и умением преодолевать преграды и невзгоды и, в итоге - умением сохранить доброту в душе.

- Ты боишься смерти? - спросила Виктория.

- Я боюсь, если она придет ко мне, я не готова оказать ей должный и достойный прием, но я готова стать ее гостьей, - улыбнувшись и глядя в глаза Виктории, с озорным огоньком ответила Лена.

Виктория закурила.

- Вы очень много курите.

- Это помогает мне думать, размышлять. Не торопи смерть и не играй с ней.

- Я знаю. Здесь один бессменный победитель.

- В итоге, да. Но пусть это будет решено не тобой.

- Все предопределено. Не нам решать, нам принимать и исполнять.

- А где мы все?

- А нас нет.

- Но мы же есть. Вот ты, вот я.

- Да, только так, только так.

За окном давно уже потемнело, табачный дым становился плотнее и удушливее, а они продолжали сидеть друг против друга; одна с желанием разобраться и понять человека, с которым свела ее странная судьба, другая, не зная как все объяснить и нужно ли.

Виктория пережила предательство, страх смерти, потерю, болезни. То, что не должен испытывать один человек она познала во всей силе. В прошлом у Виктории с ее творческим коллегой была группа. Они успешно выступали, гастролировали, были любимы, известны, популярны и востребованы. Она была замужем, у нее был состоявшийся и состоятельный муж, надежный, заботливый. Они ждали ребенка. Так что Виктория была счастлива в полном смысле этого слова, любила и была любима, была богата. И в один момент Виктория лишилась всего. Они с мужем попали в автомобильную катастрофу. На ровной дороге, при хорошем освещении они столкнулись с другим автомобилем стороной, где сидела Виктория. За рулем был муж. Даже до сих пор никто из них не может объяснить, как так получилось, что произошло. В этой катастрофе пострадала только Виктория. Ни ее муж, ни водитель встречного автомобиля не были серьезно травмированы. А Викторию переломало всю, она потеряла сознание. Уже в больнице ей сказали, что она потеряла ребенка, что у нее проблемы с позвоночником и врачи не знают, сможет ли она ходить. А впоследствии Виктория узнала, что врачи не были уверены, что она вообще сможет двигаться. У нее были повреждены внутренние органы, были разрывы. Было много операций. Она никогда не сможет иметь детей. Был очень длительный период неопределенности, когда опускались руки, когда не хотелось жить. Виктория была перевезена в зарубежную клинику, которая занималась такими больными, но и там не давали гарантию в восстановлении двигательной функции. По прошествии какого-то времени ее группа стала давать концерты. Сначала эти концерты давались в поддержку Виктории и с ее согласия, а потом ее уже никто не спрашивал, никто с ней не советовался. А она сначала изумлялась, потом переживала, потом испытывала гнев и ненависть, потом грустила, и в итоге смирилась. Пережила такие чувства и с такой силой, на которые считала, что просто не способна. Виктория никогда не предъявляла претензий на то, чтобы они перестали исполнять их песни, и никогда не заговаривала об авторских правах. Все это она оставила им. И в это же время муж сообщил ей, что им нужно расстаться. Он готов и будет продолжать поддерживать ее финансово, чтобы она не отказывалась и приняла его помощь. У него будет ребенок, и он не может ее обманывать. Уже позже Виктория была благодарна бывшему мужу за честность и откровенность. Он не обманул, до последнего помогал денежно. Сейчас она не поддерживает близких отношений с бывшим мужем, его семьей и их детьми. Нужно сказать, что у них с Катей, нынешней женой бывшего мужа, был долгий и эмоционально тяжелый разговор. Катя просила прощения, рассказывала, что была против их развода в тот момент, уехала из города, но Петр ее нашел, никуда от нее не отходил, готов был все оставить и бросить работу, а этого нельзя было допустить. Катя знает, что ей никогда не получить прощения за то, что произошло, но, может, она когда-нибудь отмолит. И Виктория сказала, что они будут молиться и просить прощения вместе. И никогда, ни в одном интервью Вика не обвинила бывшего мужа и его семью, она всегда желает им счастья. Можно не сомневаться, что это искренне, так как взглянув в глаза смерти, познакомившись с ней, по другому начинаешь оценивать поступки других людей, с позиции ценности жизни. Это сейчас. А тогда Виктории не просто не хотелось жить, она утратила смысл, не было никакого улучшения самочувствия, организм перестал сопротивляться. Весь достигнутый результат лечения грозил сойти на нет. Ни уговоры, ни угрозы перспективы такого поведения, ни увещевания врачей не могли развернуть самосознание Виктории на 180 градусов. И вот здесь сказалась сила материнской любви. Мама взяла на себя функции врачевателя, целителя души. Она была рядом. Она словами, взглядом, прикосновениями, ухаживанием, слезами, когда ей казалось, что Виктория не видит, молитвами, смогла спасти дочь. Такому ласковому, нежному, иногда жесткому, натиску материнской любви Виктория не смогла сопротивляться. И, пройдя путь лечения и восстановления, она смогла сделать первый шаг, потом второй, а затем снова встать и пойти.

Теперь возник вопрос: а куда пойти, с чего начать все снова, кто она, кто с ней. Ответы на эти вопросы Виктория должна была найти сама, и она их нашла. Еще во время лечения, Виктория стала снова писать стихи и музыку, у нее скопился достаточно большой материал. Вернувшись домой, Вика нашла соратников, организовала с ними группу и постепенно завоевала своего зрителя. В настоящее время песни их группы занимают первые места в чатах. У них есть преданные поклонники. Вика стала возвращать себе все потерянное, пожалуй, кроме готовности полюбить и принять любовь. Теперь Виктория не одна. Хочется верить, что все всерьез и Виктория даст судьбе еще один шанс. Такой человек, как Виктория, не должен бояться предательства со стороны других людей, так как привык соблюдать дистанцию и подпускать к себе ровно на столько, чтобы люди не причинили ему боли.

Так продолжалось в течение семи лет. И вот появился он. Появился тот, кто готов разрушить выстраданную, счастливую и заслуженную жизнь. Он присутствовал на концертах Виктории, выслеживал и преследовал ее в поездках, прогулках по городам. Он не причинял ей физического вреда, но не раз в комментариях рассуждал о смерти, о готовности человека к смерти, о страхе смерти, посылал ей картинки о смерти. Он всегда пристально смотрел на Викторию, словно говоря ей, что он воплощение ее смерти.

- И все-таки, Лена, какое мое место в этой истории, почему ты избрала меня? Ведь ты сделала это, чтобы освободить меня.

- Я не знаю. Даже, если вдруг предположить, что это так. Почему бы вам не принять этого? Почему вы не можете признать, что о вас проявили заботу? Кто-то оказался рядом, кто-то за вас решил? А знаете, почему вы не можете это принять? Вы отлично понимаете, что бы человек не делал, он делает это для себя. Не важно, хочет он этого или нет, идет ли он на поводу у другого, как ему кажется, он всегда поступит только определенным образом. И хорошо, если человек сможет вынести из всего положительный опыт, поймет, чему он смог научиться, стоит ли так поступать или все же уметь настоять на своем и отказаться, зачем это было нужно. Даже те, кто поступает по совету других, сами решают принимать совет или нет, но у них, о, блаженная иллюзия, есть лазейка: разделить или даже отдать всю ответственность другому. Но, только относительно себя человек будет принимать решения, потому что хоть он и окружен людьми, близкими, любимыми, он ни с кем, он один. Всю свою жизнь он один, и никто не в силах этого преодолеть. Поэтому, вы уж извините, но все случившееся стечение обстоятельств.

- Я не верю в случайности и совпадения.

- Я тоже.

Лена сидела на стуле, обхватив колени, а Виктория закуривала очередную сигарету.

Этого человека, как впоследствии выяснилось, звали Павел Степанович. Лена узнала об этом из интернета, где поклонники Виктории обсуждали происходящее, делились новостями, догадками. Появились фотографии, где Павел запечатлен на концертах группы. Были фотографии, где он дарит Виктории цветы на каждом концерте. Сама Виктория хранила молчание. Ребята из ее группы пробовали поговорить с ним, узнать, что он хочет, что у него в планах. Старались уговорить его перестать преследовать Викторию. Но он вел себя все вызывающе, все наглее, уверенный в своей безнаказанности. И все так же продолжал изводить ее. 

Это был высокий худощавый человек, сорока пяти лет. Разведен. Жена Оксана с маленьким сыном ушла от него, так как он был жесток и нередко прибегал к физическому насилию. Во время брака они проживали с его мамой, но и она была запугана им и не заступалась за невестку с внуком. Павел сумел на некоторое время подчинить ее, испытать на ней силу власти. Благодаря его маме, Оксане посчастливилось вырваться на свободу. Лишь один раз она помогла им, когда она решила уйти от Павла. Сейчас они не общаются, чтобы Павел не смог их найти. Сначала он принимал отчаянные попытки их разыскать, потом успокоился и оставил поиски. Павел был инвалид с детства, воспитывался без отца и мать потакала всем его капризам, чтобы он не чувствовал себя не таким как все. Но он это чувствовал и знал, ровесники с ним не общались, смеялись. Так было в школе. В армию его не взяли. Больше Павел нигде не учился, кое-где подрабатывал; они жили на две пенсии. Он посещал различные выставки, концерты, галереи. У него не было друзей, и Павел везде бывал один. Почему он выбрал Викторию остается только догадываться. Наверно он знал, что Виктория по особенному, по мудрому, относится к жизни вообще и к своей. Предполагал, что она примет свою судьбу безропотно, не станет сопротивляться, прибегать к насилию, чтобы обезопасить себя, не откажется от концертов, от публичной жизни. Его нельзя привлечь к ответственности, потому что он ничего противозаконного не делает. Он делится с кумиром своими мыслями, ну и что, что они о смерти. Он посещает ее концерты, дарит цветы, что здесь запретного. Он был знаком с биографией Виктории: знал, сколько ей пришлось пережить, что пришлось преодолеть, и пожелал обесценить все ее страдания. Ему захотелось стать вершителем этой судьбы, и, может быть, как итог прервать этот полет. И у него это отчасти получилось. Какое-то время все мысли Виктории были заняты этим человеком, она не могла расслабиться даже у себя дома. Особенно дома, потому что дома мама. Она видела, как мама переживает, молчит, плачет от того, что не может помочь. И Виктория вынуждена была быть веселой, беззаботной, чтобы уменьшить страдание матери. Концерты стали не в радость, так как она всегда видела своего преследователя. Ребята из группы предлагали Виктории на время перестать выступать, пойти в полицию, нанять телохранителя, но она не соглашалась. Все понимали, что это лишь временные меры. Эта неизвестность всех пугала, заставляла нервничать, ожидание обессиливало. Все, кто был рядом, перестали жить нормальной полноценной жизнью. Виктория понимала: он остановится, только когда исполнит задуманное. Или когда с ним самим что-нибудь произойдет.

И это произошло. Когда стало известно об убийстве, Виктория лишь один раз прокомментировала свое отношение к случившемуся: "Когда я не увидела его на очередном концерте, я не поверила своим глазам. Я вглядывалась в лица. Иногда мне казалось, что я вижу его, но это были другие мужчины. Уже на последних песнях я поняла, что его здесь действительно нет, я даже испытала какое-то разочарование. Потом ждала, что увижу его на улице. Его не было. Я думала: что с ним случилось? Я не понимала где он, что задумал. Он опять властвовал. А потом мне сообщили, что он попал под электричку в метро и есть свидетели, что его толкнули, что это убийство. Это был шок, я даже не могла осознать что произошло. Мы все находились как в тумане. Мне стали звонить друзья, знакомые. Писали незнакомые люди. Появлялись подробности, версии, которые дополнялись, менялись. Сотрудники полиции обратились ко мне, когда узнали, что этот человек преследовал меня. Сообщили, что свидетели видели девушку, которая его толкнула. Показали фотографию этой девушки. Спрашивали, знаю ли я ее. Я знала, что меня с ней ничего не связывает. Была версия, что это личные счеты. Пока ее не нашли и не стало известно, что они не знакомы. Стало непонятно все."

Больше Виктория не разрешала спрашивать себя о том, что произошло, не давала интервью, временно приостановила турне. А у девушки, которая совершила убийство, пытались брать интервью, но она отказывалась говорить, хранила молчание. Обращались к ее родственникам, но те были просто не в силах признать и объяснить случившееся.

Лену нашли вскоре после совершенного ею преступления. Были распечатаны фотографии с камер наблюдения, свидетели опознали ее. Во время ареста Лена вела себя спокойно, у нее были даже собраны необходимые вещи. Она признала вину, рассказала, как все произошло, но не рассказала о мотивах. На телевидение вышло ряд ток-шоу, где известные люди шоу-бизнеса, адвокаты, юристы, врачи, психологи пытались объяснить поведение этой девушки, проанализировать возможные мотивы, но все оставалось на уровне догадок и домыслов.

- Я только потом стала понимать, как я его боялась. Я боялась, что станет с моей мамой, если он меня убьет. И никак не могла придумать, как все уладить.

Лена посмотрела на нее и улыбнулась, подразумевая, что мысль кардинального решения Виктории, конечно, не приходила в голову.

- А вам не хотелось, чтобы он исчез?

- Хотелось.

- Никто не предлагал?

- Нет. Хотя как-то раз, кто-то из ребят, не всерьез предложил: а может его убить? Это вызвало у нас улыбку. Отчаяние стало сильнее.

- Он бы вас убил в итоге. И никто этому не помешал бы. Все надели бы траур, стали сокрушаться о несправедливости жизни, стали бы искать высший смысл и оправдание себе и судьбе.

- Теперь смысл и оправдание ищу я.

- Зачем? Вы умнее их. На самом деле вы все понимаете. Пройдет время и это понимание облачится в простые истины.

Виктория покачала головой.

- Нет. Здесь нет истины.

- Конечно есть, просто ее сейчас за эмоциями не разглядеть. Не мучайтесь, все станет понятно.

- А для тебя, в чем истина?

Лена долго вглядывалась в окно, в свет фонаря, освещающего асфальт.

- Мне кажется, я знаю. Если это так, то это грустно. Грустно от неизбежности. Странный конец.

Виктория хотела взять Лену за руку, но Лена, посмотрев на нее, покачала головой. Этот жест был воплощением безысходности, признанием невозможности разделить с другим свою ответственность.

Суд прошел быстро. Лена признала свою вину и рассказала, как все было. Она знала, что Павел посещает все концерты группы. Она просмотрела афишу выступлений, выбрала ближайший концерт, взяла на работе выходные, что не составило особого труда. Из интернета, переписки и обсуждений фанатов группы, Лена много знала о Павле, его образ жизни и даже домашний адрес. Оставалось только приехать в город, дождаться Павла, что Лена и сделала. Она видела, как Павел покупает цветы, и спускается в метро. Она видела, какое состояние счастья отражается на его лице, блаженства и радости предвкушения. Павел ничего не боялся и спокойно стоял на перроне, дожидаясь электричку. Когда электричка подъезжала, людской поток подался вперед, увлекая Павла и Елену. Лена подошла вплотную к Павлу и толкнула его под электричку. Волнение прошло только по людям, которые стояли ближе к перрону. Затем электричка остановилась и люди стали осознавать, что что-то произошло. Лена спокойно выбралась из толпы и пошла к эскалатору, посмотрела прямо в объектив видеокамеры, посмотрела прямо на спускающихся людей. Они ее заметили.

Лену приговорили к пяти годам и семи месяцам лишения свободы. По вступлению приговора в законную силу она отправилась в женскую колонию. Вела себя спокойно, не нарушала режим, выполняла любую работу, но была замкнута, не стремилась к сближению. Была женщина, с которой Лена общалась больше других, но и ей она не открыла всей правды о своем преступлении, мотиве. Говорила ей, что и сама не знает, почему и как из этого выбраться. А может вот она правда!

Когда Виктория просила с ней свидания, Лена отказывалась. Виктория передавала ей передачи, но и их Лена не принимала. Чтобы увидеть девушку, попытаться с ней поговорить, убедить ее согласиться на свидание, Виктория договорилась с администрацией колонии о концерте, который она даст бесплатно. В итоге, задействовав свои связи, Виктория добилась разрешения о проведении концерта, посещение которого было обязательно для всех. Лена отказывалась идти, за нарушение ей грозил штрафной изолятор, которого она не боялась, и отмена концерта. Она уступила лишь тогда, когда все осужденные женщины попросили ее, уговорили, чтобы она согласилась, что для них это праздник. Этому Елена не смогла противостоять, и концерт состоялся. Лена смотрела на всех женщин как будто со стороны. Она видела одухотворенные лица, их взгляды. Викторию она видела словно сквозь пелену тумана, но чувствовала на себе ее взгляд, ее призыв, ее просьбу. После концерта Лену провели в комнату, где ожидала Виктория. Она и сама не смогла понять почему согласилась, что это было: жалость, желание, чтобы ее, наконец, оставили все в покое, потому что она постоянно ощущала к себе повышенное внимание.

- У меня к вам будет просьба. Найдутся нечистоплотные люди из числа нас, которые сочтут для себя возможным обращаться к вам за помощью, в основном денежной. Вы не поддавайтесь. Люди, которым действительно нужна помощь, как правило, стесняются просить. Они молчат. Не дайте себя использовать. Перелистните эту страницу и никогда ее не перечитывайте.

- Ты мне поможешь?

- Нет.

- А ты знаешь, что человек отвечает за того, кого спас. Ты мне должна.

Лена встала и поставила чайник. Потом повернулась к Виктории и сказала:

- Да. И я хочу, я прошу у вас прощения. Я только сейчас поняла, во что я вас втянула. Я и правда даже не предполагала, что могут быть такие последствия. Вы должны быть не здесь, а рядом с близкими людьми, проживать свое время в окружении понимания, доброты и счастья. Правда в том, что я не подумала о возможных последствиях. Данная истина доказывает, что я сделала это не для вас. Может хоть это как-то примирит вас со случившимся. Не оставит отпечаток. Вы сможете преодолеть, справиться и не позволите обстоятельствам вершить вашу дальнейшую жизнь. Вы очень чувствительный человек, переживающий, размышляющий, думающий, но я надеюсь, что ради своего спасения, спасения близких людей, вы сможете проявить достаточную твердость и рассудительность и отпустите эту ситуацию от себя. Как можно дальше. Оставьте, в этом ваше и мое спасение.

- Ты сама сказала, что я невольно втянута. И я так же грешна. Когда все закончилось, я испытала чувство облегчения. Да, нам нужно спасение и мы можем помочь друг другу. Я буду рядом, если тебе будет что-то нужно, я готова тебе помочь и буду помогать, не отказывайся, пожалуйста, тебе нужна помощь.

Лена налила им обеим кофе.

-Все равно спать не получится, я так понимаю. А на счет помощи, спасибо. Правда, если бы вы только знали, как для меня это важно и как для меня это невозможно.

- Но почему? Почему невозможно? Нет ничего невозможного, все можно пройти, поверь мне. Я сама испытала.

- Сами и справились.

- Нет, не правда. Если бы не мама, я бы не справилась, сдалась. Чтобы со мной было, где бы я была. Эта поддержка и забота подняла меня на ноги.

- А теперь ваша мама нуждается в вас. Будьте рядом с ней. Не отнимайте у нее это время. Послушайте меня. Мы с вами все равно ни к чему не придем. Вы пытаетесь меня спасти, но мне не нужно спасение. Я не знаю, что ждет меня дальше, но я не боюсь. Неведение иногда не такая уж плохая штука.

- У тебя ведь тоже есть мама, есть семья. Ты о них подумай.

- Да не хочу я ни о ком думать. Я эгоистка. Делаю только то, что мне нужно и думаю тоже так же.

Обе молча пьют кофе. Виктория курит.

- Вы за них не переживайте. У них свои жизни. Я когда-то выпала и так и не смогла забраться обратно. Сначала переживала, старалась, силилась понять, что во мне не так. Но со временем все успокоилось. Человек привыкает ко всему. Я тоже привыкла. Я знаю, что они есть у меня. Они знают, что у них есть я. Этого достаточно.

- Ну, а любимый? Ему ты нужна.

- Да, любимый. Видно не всем дано иметь. Мне не дано. И вина моя. Раньше все кичилась, что никто не нужен, как мне хорошо одной, такая вся самостоятельная, независимая от других, от чувств. А теперь, когда так в этом нуждаешься…. Может просто не успела дождаться? Может все могло бы быть?

- И будет, обязательно будет. Все может измениться в один миг. Пример перед тобой. Я все потеряла и все обрела вновь. Было и отчаяние, и непризнание, и неверие, и злоба, и депрессия со всеми вытекающими. Нужно себя полюбить, пожалеть, только без фанатизма. - Виктория улыбнулась, - убедить себя, поставить цель и верить, обязательно верить.

- А вы уверены, что все приобрели вновь?

- Что ты имеешь в виду?

- Я имею в виду веру в другого человека. Разве вы можете полностью довериться другому?

- Может и не нужно отдаваться полностью? Кто может взять на себя смелость и принять жизнь другого человека? Ты бы смогла? - Лена покачала головой. - И никто бы, не смог. И отдать свою жизнь никто не может. Как не убеждай себя, как ни старайся. Каждый сам отвечает за себя, каждый одинок. Все мы имеем свое внутреннее пространство, куда нет никому доступа, кроме Бога. Это пространство не имеет постоянной величины, у всех оно разной величины. Иногда оно настолько мало, что человеку нужно остановиться, задуматься, прочувствовать его, понять, а современный ритм жизни не дает остановки. Или человек сам сознательно не хочет останавливаться. У кого-то это пространство очень велико, и он постоянно ощущает свое одиночество.

- Очень жаль, что нет таких дверей, в которые мог бы войти человек. Создать там уют, атмосферу добра, согласия, спокойствия, умиротворенности, защищенности. Только сам. А у самого иногда не получается или не всегда получается, или зачастую не получается. Это у кого как. Но знаете, я хочу сказать, может быть несколько странную вещь. Вы счастливый человек. Как бы там ни было, вы знаете, что такое любовь, что такое раствориться в другом человеке, жить и дышать для него, вставать с утра тоже для него. Когда границы "я" стираются, контуры переплетаются. "Я" переходит в "мы".

- Ты права, я это знаю и этого достаточно. Но я и сейчас счастлива. Просто счастье другое, в других вещах, других мыслях. Но это тоже счастье. Счастье ведь разное, хоть и счастливы все одинаково, как сказал классик.

- Я тоже счастлива в определенном смысле. Я всегда могла довольствоваться тем, что имею. Были периоды, когда понимаешь, что нужно что-то поменять, что-то начинает не хватать, переживаешь, мучаешься. Но все мучение для разнообразия жизни. А то уж пресно получается. В итоге все нормализуется. Либо обретаешь, то в чем нуждалась, либо необходимость отпадает. И в принципе ничего для этого не делаешь, если не считать за труд работу мысли. Но, все-таки есть один пунктик. Я так и не знаю любви. Может, потом я смогла бы пойти с собой на компромисс, договориться и попробовать создать с кем-нибудь семью и даже полюбить.

- Ты избрала, мне кажется, другой путь. Может причина в том, что в твоей жизни нет места компромиссу. Извини.

- Тогда я трус, монстр и урод. И мое место именно здесь. Другого я просто не заслуживаю.

- Ты себе не оставляешь шанса. Ты идешь на уничтожение себя. Что может тебя спасти?

- Помолитесь обо мне. Я знаю, вы верующая. Бог вас услышит. Я не боюсь. Просто так я буду знать.

У Виктории появилось дикое желание обнять этого человека, передать ей частичку себя. Но она не осмелилась. Может быть и зря. Помолчав, Лена сказала: 

- А знаете, что самое удивительное во всем этом, поражающее все сущее? Вы грешнее меня. Да. Я признала свою вину, я покаялась, как смогла, я просила и прошу прощения у людей, у Бога. А вы не можете примириться с собой, вы не можете простить. И за это с вас, именно с вас, спросится со всей строгостью. Вы готовы ко всепрощению и всепониманию всех людей, кроме одного человека. Но это гордыня, а это грех. Грех, с которым вы не можете справиться, не признаете, а значит, не можете в нем покаяться. Я о вашем муже. Вы не простили его.

Вика ничего не ответила, молчаливо признавая правоту сказанного.

Эта длинная ночь подходила к концу. Наступал новый день. Чем он был для каждой из них, во что он воплотиться, что принесет? И Лена, и Виктория молчали. Одна знала, другая догадывалась, что они расстаются навсегда.

- Вы первая в ванную?

Виктория ничего не ответила.

- Ну, хорошо,- Лена встала и пошла в ванную. Быстро ополоснулась, почистила зубы, умылась. Смыть предопределенность не получилось. Затем в ванную прошла Виктория. У нее не получилось смыть непринятие происходящего. Оставался час до конца свидания. Они молча собрали свои вещи.

- Я напишу, я позвоню, я приеду тебя навестить.

Но Лена на это лишь покачала головой. Первой ушла Виктория. Они даже толком не попрощались: посмотрели долгим взглядом друг другу в глаза, и Виктория ушла. Затем к себе в отряд ушла Лена. Все видели ее отрешенное состояние, и никто не пытался узнать подробности. Так как был выходной, Лена продолжила читать начатую книгу. Она пыталась погрузиться в нее, уловить смысл. Но мысли уводили ее из такого далекого придуманного, не касающегося ее мира и все время стремились заставить вернуться в реальность. Мучали, рвали душу, не давали найти успокоение. Все это при спокойном внешнем виде. Находившиеся рядом женщины, ощущали наступление скорой развязки. Они и сами не могли этого объяснить, но эта почти физическая субстанция вокруг Елены словно соприкасалась с ними. Он старались уйти, отойти от нее, насколько позволяло пространство и возможность, чтобы не быть причастными к этой обреченности.

В таком полуживом состоянии Лена прожила два месяца. Она поднималась, приводила себя в порядок, завтракала, обедала, ужинала, работала, разговаривала, читала - продолжала свой установившийся в колонии образ жизни, внешне все как всегда. Но внутренне ее здесь не было. И отсутствие можно было заметить, посмотрев ей в глаза. Она это знала и отводила взгляд. Лишь Ольга, женщина с которой Елена общалась, однажды, глядя ей в глаза, взяла ее за руку и безмолвно просила позволить помочь ей. Но Лена сказала, что если она ей друг, то пусть ничего не предпринимает. Было замечено ее такое состояние, с ней разговаривал психолог, воспитатель. Но Лена смогла уйти от их навязчивой опеки. Звонила Виктория. Дважды Лену выводили на звонки к ней. Елена просто молчала. Видя, что ничего не получается, это прекратилось.

Виктория вернулась к себе в номер гостинцы. Перед отъездом она хотела поговорить с родными Лены. Посоветоваться с ними, чем и как можно ей помочь, спасти ее. Она подъехала к дому, где проживали родители Лены, попросила подождать ее. Простояла у подъезда минут десять, но так и не позвонила в домофон. Выходили люди, но она так и не вошла в подъезд. Потом она и сама не смогла точно объяснить почему? Одним доступным разъяснением была определенность судьбы, о которой говорила Елена. Спустя месяц Виктория узнала, что Лена совершила суицид, она перерезала себе вены ночью. Обнаружилось это только на утреннем подъеме. Раны были очень глубокие, чтобы наверняка. На похоронах Виктория не присутствовала. Она чувствовала себя так, словно у нее выбили почву из под ног, отняли что-то важное, необходимое, с таким трудом приобретенное и вновь потерянное. Виктория погрузилась в работу, она писала музыку, тексты как одержимая. Она выплескивала в них боль, безумие, страх. Через четыре месяца было запланировано турне, в котором планировалось исполнение новых песен, которые отличались от ранее написанных своей погруженностью в человеческое бытие, возможности человека. Перед отъездом Виктория побывала на могиле Елены. Она сидела на могиле, не воспринимая окружающее, уйдя за пределы реальности, отрешась от всего мира. Теплый весенний ветер беспокоил листву, создавая жизнеутверждающий фон обреченности.

На следующий день после концерта в одном из городов, включенных в турне, Виктория отправилась гулять одна. В последнее время она полюбила пешие прогулки в одиночестве. С коллегами они старались посетить достопримечательности города, знаковые и символические места. Одна она гуляла бессистемно. Она проходила мимо небольшого двухкорпусного здания, обнесенного решеткой. Это был детский дом. На территории была площадка, где играли дети. Вдруг Виктория услышала окрик: "Лена!! Лена!!!" И увидела бегущую в ее сторону воспитательницу. Потом Виктория увидела у решетки маленькую девочку и встретилась с ней глазами. Девочка смотрела спокойно, не отводя взгляд. Они стояли и смотрели друг другу в глаза. Виктории показалось, что девочка шепчет: мама. Виктория словно окаменела, она не могла двигаться, не могла говорить. Виктория стояла и смотрела, как воспитательница взяла девочку на руки и понесла к другим детям. Виктория и девочка все смотрели друг на друга. Виктории хотелось кричать: она моя, моя. Но она не могла, крик застревал в горле. Ребят увели в здание. А Виктория испытывала странное необъяснимое чувство, что-то происходило в ее душе, будоражило, но никак не оформлялось в мысль, не поддавалось осознанию. Всю ночь потом она видела глаза маленькой девочки и слышала шепот: мама.

Вечером группа уезжала в другой город; концертная жизнь должна продолжаться. Викторию преследовало видение маленькой девочки, с наивным, мудрым, ожидающим и верящим взглядом.

После завершения турне, попрошествии двух месяцев, Виктория вернулась в тот город, пошла в тот детский дом. Там она узнала, что ту девочку звали Лена, ей три годика, она из благополучной любящей семьи, но родители ее погибли три месяца назад: попали под поезд. Был сломан шлагбаум. Девочка постоянно убегала к забору, ждала маму и папу.

Неделю назад девочку удочерили.