復讐

Иширо занимался в додзе с мастером меча Одо Кэнсин. Они скрестили боккэны* в поединке тридцать секунд назад, а победитель в схватке не обнаруживается. Сэнсэй ушел в глухую оборону и почти не атакует, только постоянно перемещается, пытаясь зайти за спину ученику. Иширо же это отметил секунде на десятой, и теперь старательно пытается загнать Одо Кэнсин в один из углов, или попросту завалить серией атак, чтобы заставить сэнсея сконцентрироваться только на парировании ударов. Еще десять секунд безумного со стороны, но уже просчитанного до конца изнутри "танца". Расслабившийся Иширо чуть не пропустил серию ударов в область шеи, ему приходится отойти, собираясь контратаковать, он делает шаг вперед одновременно с прямым уколом в живот, но удар уже отбит, и противник опасно навис над правым боком. Времени нет, разворот на 90 градусов вправо, и сейчас надо угадать удар, скорее всего это будет укол, так как Сэнсэй стоял в правосторонней стойке, и после сбива боккэна сделал шаг левой ногой вперед и чуть влево. Машинально разворачиваясь, Иширо  сбивает меч... Удара нет, ничто не колет его слева, как ожидалось. Это секундное замешательство стоило ученику рубящего удара в правый висок. Поражение.

Убрав боккэны за пояса и поклонившись друг другу, Иширо и Одо разошлись по разные стороны татами.

– На сегодня достаточно, ‒ учитель привел себя в порядок и поклонившись, вышел из додзе.

Иширо поклонился в ответ, и тоже вышел.

Он зашел в свою комнату, где его уже ожидал слуга.

– Дон Кен, ты приготовил воду?

‒ Да, сан Иширо Тэйдзи, ‒ ответил старый и седой, но мускулистый слуга, он очень давно служит дому Тэйдзи, вассалам Дома Дакисюро. Дон Кен самый старый в Доме, говорят, он помнит ночь, в которой сан Чийо Тэйдзи, дед Иширо, потерял четырех из пяти своих сыновей.

– Ты проверил мою парадную одежду, Кен?

‒ Да, Сан Иширо Тэйдзи, ваш наряд соответствует этикету.

Молодой воин снял потную одежду, положил её в таз, чтобы Кен отнес кимоно прачке, и пошел по специальной лестнице в баню. Этот путь представляет из себя винтовую лестницу, соприкасающуюся с покоями господ Дома Тэйдзи.

Смыв пот и запах, Иширо вернулся в свою комнату, и подошел к стойке для брони, сейчас на ней висел суйкан, старинный парадный наряд. Сегодня в Дом Тэйдзи приедет их сеньор, все члены семьи должны присутствовать. До приезда всего несколько часов, так что, у Иширо есть время почитать.

***

Официальная часть приема завершена, и Горо Тэйдзи пригласил Дайичи Дакисюро, главу дома Дакисюро, в свой кабинет, как объяснился отец, "для важных разговоров". Вся свита гостя осталась в главном зале, либо разошлась кто куда, с Дайме пошли только их телохранители. Иширо Тэйдзи отправился в свою комнату, чтобы дочитать свою книгу и приступить к следующей. "Прикончив" оставшиеся сто страниц сборника литературы, Иширо уже было потянулся за вторым томом, но вспомнил, что Одо Кэнсин выглядел на приеме уж больно взволнованным. Он решил отыскать мастера меча, и спросить, в чем дело. В оружейной, где обычно проводил вечера и ночи Сэнсэй, ему сказали, что мастер ушел в дом. Иширо, вышел, и направился к отцу. Одо нечего больше делать в доме, кроме как проводить тренировки и решать касающиеся персоны мастера вопросы с дайме.

Иширо поднялся к кабинету отца, у двери стояли два самурая с Тэйдзи-мон, символом их Дома, и два воина из охраны Дайичи Дакисюро. Иширо почувствовал тревогу, однако ничего подозрительного он не видел, поэтому просто спросил:

‒ Я могу войти? – голос его звучал властно, он обращался к низшим, пусть они и самураи, он ‒ такой же воин, он так же идет по пути бусидо, у него есть честь, это делает их равными. Но еще он и сын дайме, пока это ничего не значит, но у него есть сто солдат в подчинении, это ставит его выше.

‒ Да, Сан Иширо Тэйдзи. – голос одного из самураев его дома звучал чуть приглушенно из-за лицевой маски, скорчившейся в гримасе боли. После этих слов все четверо поклонились в знак уважения, тоже сделал и Иширо, но чуть позже, по этикету.

Он отодвинул дверь и зашел в небольшое помещение с круглым столом, с нарисованными на нем листьями гвоздики, символом их Дома. Эта комната не была самим кабинетом, а выполняла роль "приемного зала", здесь, сидя за этим столом и выпивая напиток, который принесут слуги, гость мог подождать, пока дайме доделает неотложные дела с документами и даст согласие или отказ на запрос об аудиенции. У Иширо было больше прав, если его пропускали в "приемную" он мог пройти в кабинет без разрешения отца.

Молодой наследник закрыл за собой дверь и постоял около стола, все еще не решаясь войти. Он может прервать важный разговор старших, это не простительно. По истечению минуты, Иширо уже стоял на пороге и готовился поклонится и выдать речь с извинениями, как замирает в ужасе и удивлении. Его отец, мертвый, лежит в луже собственной крови лицом вниз, права рука все еще сжимает рукоять меча. Над телом дайме стоит сан Дайичи Дакисюро, его убийца и сеньор. Он оценивающие смотрит на нового господина Дома Тэйдзи.

Оцепенение прошло моментально, как только Иширо встретился взглядом со своим сеньором. Катана покинула ножны, тело само приняло боевую стойку, а из уст вырвался яростный и властный крик дайме:

– Стража! Сюда!

Никто не спешит на помощь, а на лице сан Дайичи Дакисюро появилась ухмылка. Это стало сигналом, он убил его отца, убил своего вассала воспользовавшись его гостеприимностью, он оскорбил четь Дома Тэйдзи. Сан Иширо наполнила ярость, пусть этот человек его сеньор, он должен умереть.

Молодой воин уже приготовился для рывка, как откуда-то сбоку, из угла, донесся знакомый голос:

‒ Стой!

Дайме обратили взоры к третьему лицу конфликта, это был Одо Кенсин, верный слуга Дома Тэйдзи. Он стоял с опущенной головой, но голос его был все такой же ровный:

– Сан Иширо Тэйдзи, послушайте, я знаю, вам сейчас очень больно, но вы не сможете одолеть сан Дайичи Дакисюро, он опытнее вас...

‒ Да как ты смеешь давать мне советы! – молодой воин опять смотрел на сеньора своего Дома. ‒ Ты - предатель, ты заслуживаешь смерти, как и он!

– Нет! Послушай, твой отец, он... совершил грех, сан Горо Тэйдзи воровал у Дома Дакисюро и продавал казенное имущество выданное нам.

‒ Ты врешь! – сан Иширо эти слова вогнали в еще большее отчаяние, его отец убит, а учитель пытается оправдать убийцу.

– Стой, Иширо, ты можешь стать новым дайме этого Дома, сан Дайичи Дакисюро готов простить семье Тэйдзи это преступление, если вы исправите ошибки отца! ‒ Сэнсэй поднял голову, в глазах его не было уверенности, но не в своих словах, скорее он все еще не мог утвердится в правильности решения помочь Дайичи убить Горо, хотя бы тем, что не вмешался и не защитил своего господина или не прикончил сеньора, стоящего спиной к нему.

Сан Иширо Тэйдзи поступил по чести, он принял решение отомстить за смерть отца.

Ведомый яростью, болью и отчаянием он наносил удар за ударом, укол за уколом, однако ни одна из его атак не достигла цели. И вот, в противник повернулся к нему левым боком, а меч готовится к уколу, это шанс. Сан Иширо Тэйдзи  делает шаг правой ногой вперед и чуть в сторону, оказываясь за спиной у врага, и рубит в шею косым ударом с плеча.

Но Дайичи одновременно с шагом правой ноги ставит свой меч перпендикулярно катане Иширо,  блокируя удар оппонента и становясь напротив него.

 Тут молодой воин допустил ошибку, он решает сделать укол справа, с шагом правой ноги в сторону противника, этим и воспользовался последний.

Дайичи с шагом левой ноги назад и вправо заносит меч над головой, и как только ступня коснулась пола, опускает лезвие на левое бедро оппонента с такой скорость, что зазнавшийся юнец не успевает поставить меч для блокирования.

Сан Иширо почувствовал сильную боль в левой ноге, кажется, задето бедро, но выхода нет, и он продолжает свою атаку, пытаясь сделать шаг правой ногой в сторону оппонента. Опять ошибка.

Сеньор разворачивает меч по часовой стрелке лезвием в сторону противника, и резко поднимает его по диагонали от левой ноги к правому плечу, сбивая катану вассала в сторону.

Иширо, клинок которого сбит, не может противится инерции и боли в ноге, поэтому делает шаг вперед, становясь спиной к Дайичи. Ошибка.

Убийца дайме делает шаг левой ногой с заносом меча на левое плечо. как только тело принимает устойчивое положение, меч срывается с плеча, и косо рассекает спину юноше.

Успевший перебороть боль от раны, Иширо, получает смертельный удар в спину. Он чувствует как холодное лезвие врезается в левую лопатку, как идет дальше по спине рассекая горячеющую от крови и боли спину, и покидает плоть на уровне таза. Ноги подкашиваются, умирающий воин падает на колени, и краем сознание улавливает чей-то крик. Иширо пытается подняться, но силы уходят вместе с кровью из его ран, он не чувствует ног, и продолжает заваливаться вперед.  

И вот, когда воля к жизни, к борьбе покинули скорого гостя мира мертвых, а боль заполнила все внутри до такой степени, что организм принял её за новую среду существования, к юноше вновь вернулся рассудок, воин снова обрел равновесие. Мгновения растянулись в часы, Иширо ничего не оставалось как подвести итог. Тогда он и понял, что подвел не только отца, но и весь Дом Тэйдзи! Сейчас, вместе с ним умрет его род! Крик, полный отчаяния, душевной боли и новой ярости вырвался из груди умирающего:

– Прости!

***

Сан Дайичи Дакисюро сидел под деревом ночью в саду сакур облаченный в доспехи и, изредка освещаемый выглядывающей из-за туч луной, размышлял. Об ошибках.

Тогда, после того как он убил отца и сына Дома Тэйдзи, самураи Тэйдзи-мон отказались служить дому Дакисюро, отказались от мести и ушли из Дома вассалов, став ронинами, они не смогли защитить своего господина, а в открытую сражается против Дома сеньора, который превосходил их численно никто не хотел. Они просто ушли, казнив тех, кто продался воле вассала в ту ночь. Им никто не мешал. Когда прибыли основные силы Дакисюро-мон, имение Тэйдзи опустело, остались лишь слуги, а мастер Одо Кенсин был найден мертвым в поле рядом с могилами его господ. Харакири.

Горо Тэйдзи действительно воровал деньги у их Дома, и не по праву распоряжался выдаваемым им имуществом. Убить его самому было глупо, надо было арестовать и судить вора. Вместо Горо судили Дайичи. "Ты допустил кражу у себя, за это мы вычтем из твоих капиталов сумму равную сумме украденного, ты совершил не честный суд, за это мы изменим твою смерть, ты убил второй раз, за это мы отправим тебя убивать по-настоящему.", слова судий Союза Пяти Домов он запомнил отлично. Ведь из его денег изъяли украденную сумму в общий фонд, откуда и воровал Горо, за убийство дайме Дома Тэйдзи его послали на фронт вместо казни, за убийство сан Иширо Тэйдзи его отправили удерживать город, который недавно отбил у Дома Токугава другой сегун. Их поменяли местами. Прежний полководец отправился в тыл, по увольнительной.

Война идет уже не один год, на других фронтах Союз Пяти Домов терпит поражения, ходят слухи о том, что один из родов полностью истреблен. А Дайичи Дакисюро удерживает свою позицию уже месяц. Но поражение лишь вопрос времени, так  вот как он умрет, в бою! Эта мысль радует, старики из суда и не знали какую честь окажут новому сегуну.

Очередная туча прервала поток тусклого света, и сегун остался один.

Сан Дайичи Дакисюро прочел молитву, надел шлем, поклонился, встал.

Посмотрев на дерево, сегун начал разворачиваться, продолжая размышлять. Закутанную в черное фигуру он заметил на секунду позже, хотя она стояла практически в плотную к нему. Это была его последняя ошибка. Лезвие нашло путь к крови через сочленение доспех, и по рукоять вонзилось в плоть.

Рука, еще полная силы, выхватила набедренный танто, но в этот момент клинок убийцы начал движение, разрезая живот от бедра до бедра. Даже смертельно раненый, сан Дайичи Дакисюро, издав воинственный крик, вместо хриплого звука отчаяния, сделал свой последний выпад, целясь в шею.

Бык, так называли местного сегуна его самураи и враги, был силен, однако он умер в тот момент, когда проглядел Его. Отскочить от ножа не составило труда. После промаха, командующий прошел еще несколько шагов вперед пытаясь восстановить равновесие, удержать внутренности и совладать с болью, и упал на колени, выронив нож, и, обхватив руками рану.

Миллионы мыслей пронеслись в его голове, но последней была самая жестокая: "Совет, это они, подстроили все это, крепость, скорая смерть, я умру заколотый в собственном саду...".

Тело рухнуло на травяной ковер, окрашивая его в новый багровый цвет.

Вытерев кровь с ножа, Он поднял танто сегуна и замотал его в сверток, после чего положил его в небольшой мешок, который носил за спиной. Из того же мешка убийца достал украденный заранее ритуальный танто, такими обычно эти высокородные режут себе животы, а боевой вызвал бы слишком много подозрений. Испачкав в крови из раны лезвие, Он положил его рядом так, чтобы все выглядело правдоподобно. Странный заказ, убить, но так, чтобы никто на это не подумал, странные они, Токугава.

* Боккэн ‒ деревянный тренировочный меч.