День выдался не из легких. Толпа клиентов несколько часов осаждала двери офиса, не обращая никакого внимания на скорбную табличку «закрыто». Только когда стрелки часов перешагнули девятичасовой порог, последние оккупанты отступили, и я, да и весь наш небольшой клиентский отдел, смогли вздохнуть свободно.

            Я давно убедился в полной бесполезности объяснений людям, что ни я, ни мои девчонки-операторы, не несем никакой ответственности за проблемы банка. И посажены здесь лишь как передаточное звено между капиталом начальства и сбережениями граждан. Людям глубоко плевать, что активы банка заморожены, и, во избежание банкротства, руководство приняло, как временную меру, решение ограничить выдачу наличных средств до смешной суммы в тридцать тысяч рублей в день. Кризис, мать его. Я, как убежденный оптимист, верил, что все это скоро закончится. А клиенты требовали назад свои вложения.

            Офис был без света уже пол часа, и, не смотря на то, что до конца рабочего дня оставалось еще двадцать минут, я принял решение отпустить всех домой. Фактически, мы и так были закрыты пол дня. Просто сидели и ждали, когда со стороны разъяренной толпы, разбив окно, прилетит кирпич. А что? В соседнем филиале так и было.

            Я еще раз проверил запертые двери, устало посмотрев на падающий снег, замерзшие лужи и проносящиеся за окном машины. Завтра воскресенье. Завтра выходной.

            Выйдя через запасной выход, я двинулся через двор к своему авто. С парковкой у нас всегда была проблема. Было большой удачей, если я находил место недалеко от входа. А чаще всего приходилось парковаться так, что автомобиль не попадал даже в обзор камеры наружного наблюдения. Не говоря уж об окнах. Как всегда в субботу двор был забит. Машины стояли как попало. И на газоне, и на тротуаре. И в два, и в три ряда. Не знаю уж, как хозяева разбираются между собой, когда кому-то нужно уехать… Я всегда оставляю табличку с номером своего телефона. Сегодня никто не звонил.

            Моя почти новая Camry приветливо отозвалась на нажатие кнопки брелока дружным «пип» и светом указателей поворота. Я открыл водительскую дверь и достал из под сиденья щетку. Заведя двигатель, стал счищать свежевыпавший снег.

            Неприятность ожидала меня в районе правого переднего крыла. Первое, что я увидел, было полное отсутствие правого зеркала заднего вида. Я долго смотрел на это безобразие в полной растерянности и не мог понять, что испытываю. Злость или обиду? Одно могу сказать наверняка, сильно злиться я начал, заметив спущенное колесо.

            Твою мать! Ну что за день?!

            Походив вокруг машины минут пять и немного успокоившись, я полез в багажник за запаской. Домкрат показался мне мелковатым для столь тяжелого автомобиля, да и ледяная корка на асфальте не внушала надежности. Но выхода другого не было.

            Изрядно попотев и запачкав пальто, я все же довольно ловко проделал все необходимые операции, хотя практика в этом деле у меня была небольшая. Спущенное колесо с домкратом и ключом отправились в багажник, а я сел за руль.

Выехав со двора, я пожалел, что не поменял резину еще и на запаске. И даже промелькнула мысль, не переставить ли ее назад. Но, прикинув трудозатраты, я решил просто быть вдвойне аккуратным и направился в ближайший шиномонтаж.

Бравые ребята непонятной наружности оценили ремонт проколотого в двух местах (ни чего себе!) колеса в одну тысячу рублей. Раскрыв бумажник, я вспомнил, что хотел перед уходом снять наличность в банкомате. Но, ввиду отсутствия света, эта операция осталась лишь в планах. А в бумажнике осталось только несколько сотенных купюр. Терминала оплаты в шиномонтаже, конечно же, не было.

Посетовав, что жизнь – дерьмо, я бросил колесо обратно в багажник и поехал в сторону ближайшей станции метрополитена в поисках банкомата. В голове гудело. Смутные обрывки мыслей о работе, жизни и скором общении со страховой сплетались в голове пульсирующим клубком. А и без того поганое настроение портилось еще больше. Кроме того, отсутствие правого зеркала сильно затрудняло перестроения. Приходилось постоянно вертеть головой, от чего шея ныла и сильно раздражала.

На очередном перекрестке меня сильно занесло, но умная электроника не зря стоила своих денег. Я справился с управлением, не став третьим участником произошедшего здесь недавно ДТП. Водители столкнувшихся машин проводили меня недовольными взглядами.

Припарковавшись прямо под знаком «остановка запрещена», благо больше было не где, я, включив аварийку, пулей бросился в метрополитен. Моего банкомата на этой станции не было, зато было аж целых два других. Первый смотрел на меня холодным черным экраном дисплея, а второй дружелюбно предлагал вставить в него банковскую карту. Я подошел к банкомату конкурента и, скрепя сердце, выполнил эту просьбу. Ввел пин-код.

«Пароль не верен,» - сообщило мне бездушное устройство.

Ничего. Такое бывает. Это же техника. Она местами глючит. Я аккуратно повторил нажатие кнопок, отметив про себя, что они залипают.

«Пароль не верен.»

Да что ж такое?! Я ведь точно знаю, что набрал пин-код правильно! Еще раз повторится, и я до понедельника останусь без денег.

Но мне повезло. С третьего раза тупая машина приняла пин, и я попал в меню действий. Почему-то пункт меню снятия наличных располагался где-то в середине списка после всевозможных сервисов оплаты услуг и приема вкладов. Поэтому я не сразу нашел его глазами. Введя нужную сумму и подтвердя заданное значение, я был повергнут в шок сообщением об отсутствии средств на счете.

Это что за херня?!

Повторная попытка успехом не увенчалась. Придется звонить в колл-центр. Я достал мобильный и набрал знакомый номер. После ввода номера карты, довольно скоро мне ответил приятный, но уже усталый после целой смены женский голос.

- Оператор одиннадцать двадцать пять. Слушаю.

- Никитин Андрей Николаевич. Семьдесят восьмого года рождения. Паспорт 8399 114252, - предупреждая стандартные вопросы, сказал я.

- Спасибо. Чем могу вам помочь? – отозвались на том конце.

- Проверьте мой баланс, пожалуйста.

Несколько секунд ожидания, и я услышал:

- Андрей Николаевич, сейчас система недоступна. Позвоните, пожалуйста, завтра утром.

- Дайте заявку инженерам. Сервис восстановят в течении часа, - медленно закипая, сказал я. Хотя прекрасно понимал, что девушка ни в чем не виновата.

- Инженеры были. До утра проблему устранить не удастся. Простите. Позвоните, пожалуйста, утром.

Черт! Раздосадовано я стукнул кулаком по стенке банкомата. И тут же вежливый, но очень холодный голос сзади осведомился:

- Какие-то проблемы, гражданин?

Я медленно повернулся.

- Никаких проблем… капитан, - в званиях я не разбирался. – Вечно эти банкоматы зависают. Вы же знаете.

Он долго и пристально смотрел на меня. Я на его кепку. Ботинки. Руки, сжимающие дубинку. Погоны на плечах отсутствовали.

Наконец, он произнес:

- Сержант Быстров. Могу я посмотреть ваши документы?

Изучив мои водительские права и документы на машину, капитан-сержант еще раз оглядел меня и, козырнув, отвалил. Я прикинул в голове, как не сочетается в мозгу сотрудника ППС мое грязное пальто и моя Camry, и даже улыбнулся.

Хрен с ним, решил я и ринулся обратно к машине.

Очень вовремя. Эвакуатор уже целился своим задом к моему переднему бамперу, а человек в форме заполнял стандартный бланк. Короткая перепалка и звонок моему адвокату быстро решили проблему. Я сел в машину и, смяв протокол за нарушение правил парковки, тронулся в сторону дома. Заеду в шиномонтаж завтра. Вечернее субботнее движение поражало. И куда же столько машин едет на ночь глядя? Пробка на пробке. А мне с моим отсутствующем зеркалом и перестраиваться то страшно. Так и плелся в среднем ряду.

А снег все шел и шел. И термометр наружной температуры на дисплее все увеличивался в отрицательную сторону. До чего ж ненавижу погоду в нашем городе! То дождь, то снег, то гололед. Каждый день приспосабливайся.

Я ехал уже более часа. Скоро черта города и через двадцать километров мой дом. Движение постепенно спадало, а дорога становилась все более скользкой. Я сделал радио погромче и перестроился в левый ряд. Пара нажатий клавиш, круиз-контроль держит скорость, я начинаю расслабляться. Шоссе мелькает периодической разметкой, далекими огнями города, музыка ненавязчиво вызывает воспоминания. Отдых в Крыму. Родителей. Солнце. Море. Ах, как же хорошо было тогда. Как далеко осталось счастливое детство. Друзья. Соседская девчонка Машка, за которой я бегал старшеклассником. Старший брат Вовка, с которым тайком курили в подъездах соседнего дома. Сколько всего хотелось бы повторить…

Я вовремя прихожу в себя и, поведя рулем чуть вправо, возвращаюсь в свою полосу. Пора сменить репертуар. Борясь со сном и усталостью, я перестраиваюсь в правый ряд, а затем останавливаюсь на обочине. Вышел. Походил вокруг машины. Хочется закурить, но сигарет нет – бросил. Морозный воздух привел в чувство.

Покрутив настройки магнитолы, я ставлю хард-рок и вновь трогаюсь с места. Время приближается к полуночи. Полотно дороги в свете фар напоминает бесконечную змею. Огни встречных фар превращаются в полосы… Черт! Я засыпаю! Да что ж такое?

Не думая о безопасности, я нажимаю газ и, пытаясь поймать волну адреналина, лечу вперед. Двигатель послушно раскручивает обороты, коробка-автомат переключает передачи. Все это уже не раз было…

А вот этого не было!

Из-за поворота, прямо мне на встречу летел злобный монстр. И два его огненно белых глаза светили нестерпимо ярким светом. Будь проклят колхозный ксенон!

Уходя от столкновения, я крутанул руль влево. Знаю, что не прав, но обернуться в право не успел. Проклятое зеркало! Машину развернуло, и, пересекая две встречные полосы, я врезался правым бортом в отбойник трассы. Тут уж не спасла и система курсовой стабилизации. Проклятая запаска!

Пришел в себя через пару минут. Проклятый банкомат!

На теле все было цело. Пристегнуться не забыл, - привычка. Легкий стресс, да и только. Вышел. Обошел сзади. Машина была прижата бортом к отбойнику. Двери вряд ли откроются. Краске хана. Крыльям, дверям. Вся правая сторона! Пора звонить в страховую…

Дрожащими руками достаю мобильный. Так… Вот он номер…

Внезапный вой сирены заставил меня вздрогнуть, и я чуть не выронил телефон. Патрульная машина ДПС медленно и грациозно (как подобает «десятке») проехала мимо меня и остановилась впереди. С пассажирского места вылез грузный… сержант, наверно, и пошел ко мне. Забыв про мобильный, я тупо смотрел на все происходящее.

- Капитан Тарасов! Ваши документы! – Я смотрел и думал, что это сон. Но я знал, что не сплю, поэтому не стал щипать себя, как рекомендуют в книгах. Думаю, я был похож на зомби, который тупо следует приказам.

Достав из под полы пальто документы, я протянул их человеку в форме. Ах, как хочется закурить. Зря, наверное, бросил. Вот привычка носить зажигалку в кармане осталась…

Тщательно изучив содержимое моего, я не побоюсь этого слова, портмоне, бравый капитан поправил на голове шапку и произнес:

- Пройдемте в машину, - и, не дожидаясь ответа, повернулся ко мне спиной.

Я остался на месте.

- На каком основании? – поинтересовался я, поднимая ворот пальто. Холодало.

- Составим протокол, - сухо ответил он и открыл заднюю дверцу авто, приглашая меня внутрь. Я медленно подошел и залез в салон. Не видел смысла спорить. Внутри было немногим теплее, чем на улице. Задние стекла покрыты изморозью. Оба представителя Госавтоинспекции сидели в шапках, и каждый их, да и мой тоже, выдох сопровождался сизым облаком пара. Рация шумно выдавала в эфир нечленораздельные звуки.

Некоторое время капитан усердно раскладывал мои документы на торпедо, а я, тем временем, изучал погоны сидевшего за рулем. У него было на две звезды меньше. Ну этот точно сержант, сделал вывод я, и в этот момент мысль оборвалась режущей слух тишиной. Водитель выключил рацию.

- И так, товарищ Никитин, вы признаете свое правонарушение?

Чтоб вы сдохли, уроды! Какое, мать вашу, нарушение?! Спасение собственной жизни?! А, может, я не знаю, что у нас комендантский час, и мне нельзя находиться в это время на улице?!

Я молчал, тупо глядя на затылки в шапках.

- За пять минут нашего знакомства вы сказали всего два слова. Может, вы пьяны, и стараетесь не дышать в нашу сторону? – Капитан соизволил повернуться ко мне в пол оборота.

Я отметил про себя, что это ему стоило немалого труда. И еще я отметил, что он не умеет считать, так как «На каком основании?» - это, все-таки, три слова.

- Какое нарушение? – устало осведомился я, уже не надеясь на благополучный исход нашего знакомства.

- Разворот через двойную сплошную с выездом на полосу встречного движения, - скороговоркой отчеканил инспектор. - К тому же вы повредили ограждение. Думаете, город должен ремонт оплачивать?

Скрипя зубами, я начал говорить про машину на моей встречной полосе, про скользкую дорогу, про уход от столкновения. К тому же разметки при таком слое снега не видать вообще. Но, как я и предполагал, сотрудники ГИБДД, конечно же, ничего не видели, кроме моего намеренного разворота.

Помянув про себя их родителей и вообще всех их родственников до десятого колена, со словами «я щас» я вылез из машины с намерением сфотографировать на телефон окружающую панораму, машину ДПС, невидимую разметку. А так же следы ДТП, пока их окончательно не занесло снегом. Так делать меня учил мой юрист на случай спорных ситуаций. Похоже такая ситуация настала.

Уже наведя объектив на нужный план съемки, я услышал звук закрывающейся автомобильной двери. Вообще этот звук характерен исключительно для российского автопрома, и спутать его невозможно ни с чем. Примерно так падает тяжелая металлическая болванка на бетонный пол. Примерно так звучит удар мухобойки об стену. Простите за, возможно, неуместные сравнения, но я знаю одно – так не может и не должна звучать автомобильная дверь при закрывании.

Одновременно с этим режущим слух звуком я почувствовал очень ощутимый удар по плечу. Я догадываюсь, что могло навести создателей «Матрицы» на красивые замедленные спецэффекты. Но то, что я увидел дальше, для меня было, отнюдь, не красиво. И уж точно не имело к спецэффектам ни малейшего отношения. Изрядная порция адреналина в кровь ускорила реакцию, одновременно замедлив окружающий мир и обострив восприятие.

Я смотрел, как медленно падает мой мобильный. Как он ударяется об асфальт. Как распадается на части… Вот дерьмо!!! Мой первый сотовый, который я купил с первой зарплаты, был большим и крепким. Он много раз падал. Я даже открывал им пивные бутылки. Хоть бы что! А современный неоправданно дорогой в тонком изящном корпусе с кучей электроники – развалился на куски при первом же падении! Куда катится мир?..

Сильная рука развернула меня лицом к ее обладателю, и мне очень захотелось со всей силы врезать по наглой сальной физиономии. Неужели я всегда так плохо относился к людям? Как же я стал тогда управляющим филиала? Лицо водителя шумно дышало и скалило зубы. Конечно же, капитану до такой прыти было очень далеко, а вот его коллега справился на отлично. Прощай телефон! Надо симку поднять!

Я боролся с жаждой хамства и рукоприкладства одновременно, прекрасно понимая, что ни то, ни другое до хорошего меня не доведут. Хотя свет в конце туннеля для меня мерк с каждой секундой все быстрее.

А, тем временем, господин Тарасов выбрался из автомобиля и подошел ко мне. В его руках был предмет, очень похожий на сотовый пятилетней давности. Вверху крошечного дисплея горел зеленый светодиод. Я сразу понял, что это не телефон. Но предназначение сего устройства пока оставалось для меня загадкой.

- Дышим сюда, - палец показал мне нужное отверстие в корпусе, - не касаясь губами, как на свечку.

Я чувствовал себя полным идиотом. Я был совершенно не готов к такому развитию событий. Накопившееся за день раздражение бурлило внутри меня и было готово вот-вот вырваться наружу. Я набрал полные легкие морозного воздуха и выдохнул в прибор.

Капитан некоторое время смотрел на показания дисплея, потом махнул напарнику и пошел обратно в машину. Я стоял, опустив руки, и чувствовал, что мои неприятности только начинаются. Не бывает, чтобы в один день на одного человека свалилось столько дерьма? Не верите? Вот вам – распишитесь!

Я наклонился. Поднял обломки телефона. Нашел среди электронного мусора симку. Вот ведь совершенство человеческой мысли. Топи ее, бросай, - все равно жива останется. Пожалуй только огонь, да кислота возьмут… Хотя не пробовал. Повертев в руках маленький кусок пластика, убрал его в карман. Еще раз окинув взглядом свой автомобиль, дорогу и темное небо, я решительно двинулся к патрульной машине. Со второго раза открыл дверь. Сел назад.

Атмосфера внутри была тягучей карамели. Мелькал зеленоватый бланк протокола. Снова орала рация. Я ждал развязки. А капитан ждал моего согласия…

- Повторяю вопрос. Вы признаете свое правонарушение?

- Какое нарушение? – сжав зубы, повторил я. – Давайте конструктивно поговорим. Я до сих пор не понимаю, о чем вы?

- Вы не понимаете, что вам грозит лишение прав до двух лет?

- За что?

- За все! Алкотестер хоть и стар, но еще ни разу меня не подводил!

Я вывел капитана из себя. Водитель молчал. А мне захотелось взбесить и его. Демонстративно протерев стекло, я произнес:

- Надо ж так за машиной не следить. Оторвать бы хозяину руки…

Вторая голова в шапке резко повернулась ко мне. Оскал зубов сменился милой улыбкой.

- Ты что, борзый? Или в ситуацию не врубаешься?

Интонация не сулила ничего хорошего. Я был уверен, что инспектора ждали от меня взятки, и я, по их мнению, должен был уже сломаться и сидеть, стуча коленками. Возможно, так бы оно и было, но до последнего события я всегда мог позвонить своему юристу. А шок от потери так нужной именно сейчас связи еще не прошел. Поэтому я, наверно, действительно борзел. Только трезво оценивать ситуацию и продумывать свои действия становилось все сложнее и сложнее. К тому же, я был совершенно убежден в своей правоте.

- Могу я взглянуть на показания вашего прибора? – поинтересовался я, сделав самое невинное лицо. Видимо, мои актерские способности оставляли желать лучшего, потому что капитан обозлился еще больше и, схватив составленный протокол, сунул мне его под нос. Бумага очень неприятно пахла. Пахла бедой.

- Смотри сюда, сучара! С твоей дозой алкоголя не живут вообще! Ты пьяный сел за руль. Поехал черти куда. Развернулся через двойную сплошную. Да еще на повороте, где не видно ничерта. Повредил государственное имущество. Тебе мало?! Ты еще права качать будешь?!! – Для пущей убедительности ему не хватало только врезать мне как следует. Тогда бы я, скорее всего, действительно сознался во всех смертных грехах и даже, наверное, в убийстве Кеннеди. Но капитан вовремя взял себя в руки, и до мордобоя не дошло.

Минуту мы сидели в тишине, думая каждый о своем. Капитан при этом еще что-то писал в блокноте у себя на коленях. А водитель курил, приоткрыв окно. Я нервничал. Запах тлеющей сигареты снова пробудил во мне желание курить. Не исключено, что именно поэтому мозг активно работал, листая в голове мысли, требующие никотина. Только мысли эти были уж очень разрозненны. И поэтому я никак не мог найти подходящий выход из сложившейся ситуации. А ситуация была явно не в мою пользу.

Вообще, я очень стрессоустойчивый человек. Мне об этом сообщили, еще когда я устраивался в колл-центр одной очень известной компании. Позже, сменив работу, я не раз сам проводил с кандидатами стресс-интервью, и, поверьте, работка эта еще та. Возможно, я бы даже предпочел десять раз самостоятельно пройти такое собеседование, чем один раз его провести. Потому как, повторяться в ситуациях крайне не рекомендуется, а придумывать новые с каждым разом все труднее. И нужно не забывать про индивидуальный подход.

Что бы вы сделали, если б я попросил вас об услуге? Вы устраиваетесь на работу. Я сижу напротив и задаю вам стандартные вопросы. Я – хозяин положения. Я для вас король и бог. И только от меня зависит, будете ли вы работать в этой компании или нет. Вы же, в свою очередь, рассказываете о своих успехах и достижениях. Чаще всего врете. Реже - говорите на чистоту. Неважно. В вашей будущей работе главный фактор – стресс. И мне нужно понять, насколько вы способны противостоять ему и адекватно оценивать ситуацию. Я, со своей стороны, стараюсь обеспечить вам максимальный комфорт и помочь раскрыться. Мило улыбаюсь и киваю на каждый ваш ответ, делая вид, что мне это импонирует.

И вдруг!.. Я откидываюсь на спинку кресла, закидываю руки за голову и прошу принести мне кофе.

Ваша реакция?

Или так. Я беседую с вами, комкая в руках лист бумаги, а потом, невзначай, бросаю бумажный шарик вам прямо в лицо.

Примеров из практики предостаточно. Но суть не в этом. Суть в том, что сейчас я был кандидатом, а инспектора ДПС королями положения. По крайней мере, так считали они. Я же запутался в ситуации совсем. И, как мне казалось, единственным выходом на данную минуту было тянуть время. Мой мозг, первый раз в жизни, отказывал мне в точности и быстроте мышления. Что сильно усугубляло мое положение и, самое главное, в ноль уничтожало мою самооценку.

Перебрав в голове сотню вариантов и не найдя ничего лучше, я, как можно более спокойно и, я бы даже сказал, покорно, произнес:

- Виноват, господа. Я допустил непростительную ошибку. Но, надеюсь, вы дадите мне шанс ее исправить?

Повисла драматичная пауза. И, когда в воздухе запахло деньгами,  инспектора переглянулись, и капитан снисходительно, но крайне коротко и лаконично произнес:

- Слушаем.

Продолжая причитать, я пару раз глубоко вздохнул и, наконец, обломал:

- Я понимаю, что сейчас несколько поздновато, но я все же хотел бы увидеть ваши удостоверения.

Водитель патрульной машины, самозабвенно вдыхающий дым сигареты, поперхнулся. А его напарник крякнул что-то совсем непохожее на человеческую речь и стянул с головы шапку. Было очевидно, что эти оборотни в погонах были совершенно не готовы к такому моему заявлению. Только мое ближайшее будущее до сих пор оставалось в густом тумане. А я до сих пор не был уверен в правильности своих действий.

- А еще, я готов пройти медицинское освидетельствование, - добавил я. Но вовремя вспомнил, что теперь такую экспертизу при наличии специального прибора, распечатывающего показания, могут проводить на месте. И, будучи твердо уверен, что данному экипажу ДПС везти меня куда-либо, в том числе и на пост, будет не резон, выдал контрольную фразу, призванную повергнуть в шок, ну или хотя бы в легкий ступор, обоих инспекторов:

- Разумеется, при наличии свидетелей! – блеснул я своими юридическими знаниями. И за это время должен был оперативно придумать выход из положения, не уронив достоинства и чести правого человека.