В тишине потухшей комнаты я услышал, как за стенкой разбилось чье-то сердце. «Еще одно», - промелькнуло в голове. Я хотел проигнорировать его, но не смог. Боль просачивалась сквозь оконные рамы и не давала уснуть. Я схватился за нее, как за нить Ариадны и пошел вперед. Пройдя сквозь стены, разделяющие соседние комнаты, я увидел его.

Это было сердце девушки. На вид - лет восемнадцати. Оно еще билось и лучилось светом, отказываясь поверить в произошедшее, но темнота, обволакивая его со всех сторон, уже завладевала всеми его движениями, сковывая их. В моей голове проносились, переплетаясь и обгоняя друг друга, вереницы неясных мыслей. Четкой была лишь одна: «Мерзавец...». Они возникли в моем воображении туманными силуэтами: ему все было безразлично, а она, пытаясь скрыть свои чувства, отрешенно смотрела в окно. И вот так, стоя друг напротив друга, они безжалостно рвали на куски свою любовь.

Я вернулся к себе и укутался в теплое одеяло. Стараясь не думать об увиденном, я закрыл глаза, но комната все еще была наполнена едким туманом одиночества и мутными слезами отчаяния. Оно звало меня. Я заткнул уши, но это не помогло. Боль сочилась сквозь пальцы и проникала прямо в мозг, вызывая фиолетово-розовые галлюцинации. Я не выдержал и снова пошел к сердцу, которое, по-прежнему лежа на полу, молило о помощи и всей своей сущностью тянулось ко мне. Я нагнулся и осторожно взял его. Взял с нежностью, свойственной только теплому летнему ветру и мягкому шелку. Взял и приютил в своих руках.

Уже сидя в своей комнате, я вновь взглянул на сердце восемнадцати лет. Оно успокоилось и мирно спало, излучая одновременно осязаемую нежность и печаль. «Почему им всем нужен я?» - носилось в голове, но сейчас это было не важно. Я аккуратно положил сердце в верхний ящик стола и пошел пить чай.

Было уже утро...