Жизнь - отсрочка от смерти. Степень критики: без разницы
Короткое описание:
Дуэльное. Но от души.
Посвящается самой себе.
***
Жанна проснулась среди ночи. Маленькая девочка девяти лет в большой и мрачной комнате бабушкиной усадьбы, дышащей древностью и затхлостью. Проснулась и прислушалась, пытаясь понять, что же разбудило ее.
Скрип-скрип, скрип-скрип, скрип-скрип. Через приоткрытую дверь с первого этажа доносился странный звук. Девочке стало страшно. Посильнее натянув одеяло, она попыталась угадать источник звука. Свет полной луны, отгоняя назойливые тучи, пролетал через незашторенное окно в комнату и покрывал все предметы призрачно-белесым налетом. В полумраке испуганно блестели глаза девочки. Черные локоны, как будто тоже в страхе, растерянно прижались к подушке. Звук не прекращался. Казалось, словно некто сидит в кресле-качалке и бесконечно, грузно переваливается из стороны в сторону. Но у бабушки нет такого кресла. Да и звук слишком частый, вряд ли кто-нибудь стал бы качаться так быстро. Посреди ночи. Жанна еще сильнее натянула одеяло, так, что неприкрытыми остались только маленькие ручки, которыми она удерживала края, и голова. Маленькое сердечко точно выстукивало удары. Скрип-скрип. Тук-тук. Скрип-скрип. Тук-тук-тук. Все быстрее удары, все страшнее девочке. Сразу за дверью комнаты коридор и старая деревянная лестница на первый этаж. Но лестница так скрипеть не может, так же как и пол на первом этаже. Ведь девочка знала каждую доску этого дома, каждый укромный уголок. Да и не может никто так долго и так ритмично нажимать на половицы, заставляя издавать этот стонущий звук. Девочка прикрыла уши, еще сильнее натянула одеяло, так что обнажились белые пятки. Жанна поежилась и свернулась калачиком, почти полностью скрывшись под одеялом. Блестящие от немного проступивших слез глаза девочки напряженно вглядывались в приоткрытую дверь. А звук все не унимался. Наоборот, становился все громче и отчетливее. Дверь, казалось, росла, приближалась. Серая. Деревянная. Со слегка облупившейся краской. Утопавшая в лунном свете, вбирающая его в себя, она словно светилась. Но светилась призрачно, нереально. Мнилось, что вот-вот леденящий холод пахнет в комнату и покрытая черным балахоном, слегка присыпанным прахом, сама Смерть распахнет дверь. Но вместо Смерти черный паук заполз в комнату и поспешил в сторону кровати. В глазах ребенка выступили слезы. Пытаясь сдержать крик, Жанна до боли закусила губу. А паук быстро приближался. Длинные крючковатые лапки спешно семенили по темному ковру. Паук не сворачивал, не замирал, он упрямо следовал к заветной цели. И он уже почти рядом, двинулся к ножке кровати. Девочка не выдержала и вскочила. Белая, с мелкими темными цветочками, ночная рубашка зацепилась за ранее не замечаемый гвоздь и порвалась. Жанна спешно достала из-под кровати тапочки, стараясь обогнуть как можно дальше несчастное насекомое, и бросилась к двери. На секунду испугавшись, что, открыв дверь, увидит нечто ужасное, девочка все же резко потянула ручку на себя. За дверью ожидала лишь пустота и не унимавшийся скрип. Здесь он был еще громче, еще отчетливее, страшнее и непонятнее. Скрип-скрип, скрип-скрип, скрип-скрип. Жанна остановилась. Идти вниз, на звук, на хватало смелости. Обратно, в комнату, — тоже. Как можно тише, дрожа всем телом и боясь наступить на скрипящую половицу, девочка пошла дальше, в глубь коридора, к сестре. Она старалась дышать как можно тише, чтобы некто не услышал ее. Коридор застыл в темноте, ни один лунный луч не проникал в эту часть дома. Мягкий ковер на полу скрывал звук шагов девочки, но пустые, с редкими черно-белыми фотографиями, стены ждали той секунды, когда смогут эхом предать ее. Осталось пять шагов до комнаты сестры. Скрип на мгновение прекратился, словно задумался. В испуге Жанна застыла. Четыре. Скрип продолжился. Иногда казалось, что он становится настойчивее, а иногда, наоборот, устает. Три шага. Два. Еще немного и Жанна дотянется до двери. Один. И тут мерзкий, гнилостный запах чуть ли не выворачивает девочку наизнанку. Он пришел снизу, оттуда, где звук. Жанна рывком преодолела последние сантиметры и дернула за ручку. Щелчок. Закрыто. Жанна вскрикнула и забарабанила кулаками по двери. Скрип внизу резко оборвался, а запах исчез так же резко, как и появился. Мертвая тишина расползалась по дому, заглядывала в каждую щель, мерзкими щупальцами вгрызалась в темноту, сливалась с ней, становясь единым целым. Девочка присела под дверью и заплакала. Безразлично смотрели забытые черно-белые лица с фотографий, а от двери за спиной веяло холодом. Но послышался легкий топот ног, и дверь распахнулась. Высокая, очень похожая на Жанну девушка заспанно посмотрела на сестру. — Ты чего кричишь? Девочка вскочила и забежала в комнату. Сестра, Маргарита, лишь удивленно смотрела, как та закрыла дверь на замок и прижалась к ней спиной. Слезы одна за другой выступали из глаза и скатывались по щекам, высыхая. Жанна пыталась сдержаться, не разрыдаться, не закричать. Но слезы не прекращались, все новые и новые капли покидали серые глаза и вырывались на свободу в поисках нового пристанища. — Да что с тобой? Маргарита обняла сестру. Они были очень похожи, не смотря на десять лет разницы. Черные вьющиеся волосы, перевязанные лентой, серые глаза с коричневыми точками. Разве что у Маргариты не было челки, и высокий лоб несколько уродовал юное личико. Почувствовав тепло объятий сестры, Жанна заплакала. Уткнулась в живот и крепко схватилась за ночную рубашку Маргариты. Забылся скрип, забылся страх, пришло спокойствие и безопасность. По крайней мере, так казалось. — Да что такое? Что ты плачешь? — голос старшей звучал ровно, даже немного безразлично. Но Жанна успокаивалась, реже становились всхлипы, меньше становилось и желавших спрятаться в ткани слезинок. — Там… там внизу что-то скрипело! Маргарита в удивлении приподняла тонкие брови и усмехнулась. Самоуверенности девушке было не занимать. Завидное приданное и недурная внешность вдобавок к репутации здравомыслящей и благопристойной делали ее одной из лучших невест города. Это последний год, когда Маргарита свободна. И последний год, когда она гостит в этой усадьбе. — Да мало ли что там скрипит. Может, ходит кто или ветер. Жанна задумалась. О ветре она совсем забыла, а ведь даже сейчас с улицы доносился шум тополей. — Нет, там, правда, скрипело. И запах, словно сгнило что-то! Маргарита вздохнула и устало посмотрела на сестру. — Ладно, пойдем посмотрим. — Нет, не пойдем! Я боюсь! Жанна испуганно прижалась к двери, а сестра в ответ лишь усмехнулась. — Так чего же ты хочешь? Не бойся. Девушка небрежно взяла сестру за руку и открыла дверь. И вдруг ей самой стало страшно. Шестое чувство било тревогу, призывая не выходить, спрятаться, убежать, исчезнуть. Лишь бы не ходить туда, вниз. Нервно сглотнув, Маргарита все же шагнула вперед. Темный коридор неприветливо встретил темнотой и тишиной. Лишь шепот ветра за окном. Сестры осторожно дошли до поворота на лестницу. — Может, не пойдем? — Жанна жалостливо смотрела на сестру. Та на мгновение задумалась, но двинулась дальше. С обеих сторон лестницу окружали серые стены. Ступеньки предательски заскрипели под ногами. Причем громко как никогда раньше. А внизу тишина… Стены словно сдавливали лестничный проем и, казалось, вот-вот сойдутся и раздавят спускавшихся. Потому сестры вздохнули с облегчением, когда спустились на первый этаж, в большой зал с многочисленными окнами. Мебель в дальнем конце комнаты спряталась в темноту. Лунный свет просачивался через белоснежную тюль на окнах и эта тонкая ткань словно светилась изнутри. — Здесь никого, — шепотом проговорила Маргарита, — Давай еще на кухне посмотрим. Сестры миновали боковую дверь и очутились в темном коридоре. Лишь впереди, через открытую дверь лился холодный свет Луны. — Что это? — Жанна кивнула в сторону кухни. На нескольких стульях стоял вытянутый белый ящик. Свет падал прямо на него и отражался. — Не знаю, — тихо проговорила старшая. Медленно девочки пошли дальше. Жанна испуганно сжала руку сестры. Он уже совсем близко. Последний шаг. И сестры на кухне. Из большого окна открывался вид на тополя и пшеничное поле за ними. Луна щедро делилась светом в эту ночь, освещала круглый стол, печь, многочисленные кухонные приборы. И ящик в центре. Около двух метров в длину и метр в ширину. Белый с черными узорами на углах и сгибах. Наполовину отпиленный тяжелый замок без отверстия для ключа. И бумажка сверху. Маргарита перевернула ее и прочитала незнакомый подчерк: «Откройте ящик». Жанна запротестовала: — Зачем? Не надо, не открывай. — И не собираюсь. Да и не знаю, как его открыть. Пойдем спать. Маргарита развернулась. И вздрогнула, прижав к себе сестру. В темном коридоре кто-то стоял, совсем близко, в паре шагов. Лунный свет словно огибал стоящего и растворялся во мраке. — А, девочки… — раздался неприятный, но знакомый голос. Сестры вздохнули с облегчением. — Бабушка, не пугай так больше, — проговорила Маргарита. — А почему вы не спите? Ночь-полночь, а вы все бродите, мне мешаете, — голос бабушки звучал непривычно холодно. — А что это за ящик? — с этими словами Жанна дотронулась до гладкой поверхности и тут же отдернула руку. — Холодный. Бабушка оставалась во мраке и девочки ничего не видели, кроме темного силуэта. — Да крестьяне вечером привезли. Нашли в подвале старой усадьбы. Уж и не знаю, что там. Идите спать, а то завтра не проснетесь. — Пойдем. Маргарита резко рванула с места, держа сестру за руку, и поспешила по коридору, минуя бабушку и крикнув ей напоследок: «Спокойной ночи». *** Легкий ветерок волнами катился по наливавшимся золотом полям пшеницы. Сентябрьское солнце все еще щедро дарило тепло и отгоняло назойливые дожди. А по краям проселочной дороги, словно тоннель, росли высокие, повидавшие не один десяток лет тополя. Вытоптанная копытами лошадей колея вела прямиком к усадьбе, из которой важно шествовала на прогулку старая помещица, Жанна и старый крестьянин. Девочка, вообразив себя командиром маленького отряда, шла впереди, небольшой палочкой, будто шпагой, сшибая придорожные травинки и гудевших на них насекомых. Бабушка, седая женщина в сером, невольно улыбалась: забавно было смотреть на черноволосую внучку в синем платьице, храбро размахивающую палкой. — И кому же понадобилось раскапывать подвал старой усадьбы? Там уже лет тридцать, с самого пожара никто не бывал. И я совсем не помню, чтобы кто-нибудь упоминал этот ящик в разговорах, — расспрашивала бабушка крестьянина. — Уж и не знаю, Полина Игнатьевна, приснилось, говорят, кому-то, что откопать надобно. Вот и вырыли. — Ой, не знаю, Потап. Что-то мне подсказывает, что не к добру все это. Мне вот всю ночь ящик этот снился, — бабушка нахмурилась, сдвинув густые сросшиеся брови. Потап не ответил. Лишь начал обеспокоено вглядываться в поля. Чистая рубаха, подпоясанная синим кушаком, черные штаны и добротные кирзовые сапоги выдавали в мужчине зажиточного крестьянина. И беспокоился он оттого, что это были его поля. И сейчас на них должны были работать батраки. Но никого не было. Лишь ветер гулял на просторах. — Ух, вот я вам задам-то… Шкуру спущу! — в гневе прошипел он, мысленно посылая проклятия нерадивым работникам. Жанна вдруг резко остановилась и удивленно посмотрела на крестьянина. — Деда Потап, а вам с бородой не жарко? Крестьянин, не ожидавший подобного вопроса, усмехнулся. Мысли о работниках показались не такими уж и страшными. — Бывает и жарко. Зато зимой тепло, — улыбнулся он и стал похож на старого доброго волшебника, — А вот и усадьба старая. Вернее то, что от нее осталось. Потап кивнул в сторону молодой березовой рощицы. За светлыми деревьями притаились руины здания. Второй этаж и небольшие пристройки были из дерева, потому полностью выгорели, оставив лишь каменный скелет первого этажа. За тридцать лет место поросло травой и деревьями, а причины пожара — слухами и небылицами. Узкая тропинка — бледная тень бывшей широкой дороги — скользила между кустами и березами, размахивающими тонкими ветками в такт с ветром. Казалось, они тянуться к идущим в жажде обнять и приласкать. А может и задушить Тропинка привела прямиком ко входу в здание. Белая поверхность стен в некоторых местах, особенно у краев, покрылась черным узором от ласк огня. И посреди этой измученной ветром стены голодной пастью зиял вход. Солнце словно избегало проникать в помещение, из-за чего в нем стояла непроглядная тьма. Троица остановилась. — Там, — тихо проговорил Потап, словно боясь кого-то вспугнуть. Жанна занервничала и умоляюще посмотрела на бабушку. — Может, обратно пойдем? Мне здесь не нравиться. Полина Игнатьевна обняла внучку. — Мне тоже. Это место так изменилось… Пойдемте. Потап в злости стиснул зубы. День не заладился с самого начала. То капризная барыня пожелала повидать старую усадьбу, оторвав от дел, то оказалось, что батраки отлынивают от работы, а теперь еще выяснилось, что прогулка была напрасной. Мысленно чертыхнувшись, крестьянин широким шагом пошел обратно. Бабушка и внучка неспешно двинулись за ним. Потап отошел на десять шагов, как вдруг почувствовал несильный удар по ногам. Он опустил взгляд и замер в шоке. Один из кустов вытянулся и быстро обвивался вокруг сапог, поднимаясь выше, к незащищенным коленям. Где-то позади вскрикнула Жанна. Крестьянина охватил ужас. Волосы, казалось, встали дыбом. Он безумно замотал ногами, пытаясь освободиться от пут, но они уже добрались до бедер, ветви пролезли и в сапоги, сдавливая икры. Потап заорал во весь голос. С бешенством начал рвать ветви руками, но те словно окаменели и не поддавались. Мужчина упал. Соседние кусты тоже зашевелились и вытянули колючие ветви, оплетая руки, тело и голову. Даже трава, пожелтевшая к осени, вступила в схватку, оставляя глубокие порезы на коже. Потап судорожно дергался в попытках освободиться, но ветви только сильнее сдавливали. Обессиленный мужчина замер. Замерли и растения. На секунду мелькнула надежда, что все обойдется. Потап облегченно вдохнул. Но выдохнуть не успел. Вязкая зеленоватая жидкость выделилась из растения и медленно поползла к мужчине. Потап закричал, лишь это он смог сделать. Жидкость впитывалась в кожу, оставляя зеленые пятна и мелкие черные точки. Потап застыл. *** А в это время Жанна изо всех сил бежала вглубь березовой рощи, обогнув руины старой усадьбы. Перед глазами до сих пор стояла ужасная картина: деда Потапа обвивает куст у дороги, а бабушку, бросившуюся на помощь, одна из берез с размаху ударяет ветвями, женщина вскрикивает и падает, а высокая трава сразу ее скрывает, полностью обвив. Жанна бежала, не разбирая дороги, слезы застилали глаза, иногда казалось, что растения тянуться и к ней. Тогда она в испуге отпрыгивала и неслась еще быстрее. Роще словно не было конца. Деревья росли все гуще, затемняя все вокруг. Порой странный вой доносился со всех сторон. Жанна чувствовала себя в ловушке. Каждая травинка таила опасность. И злобу. Безмерную злобу. Но неожиданно роща кончилась и девочка очутилась на дороге, а впереди расстелились золотые поля пшеницы. Солнце скрылось за тучами. Погода помрачнела, вот-вот был готов пойти дождь. Жанна остановилась, гадая, в какой стороне дом. Надо быстрее вернуться, чтобы взрослые спасли бабушку и деда Потапа. Но в какую сторону? Где найти помощь? Снова навернулись слезы, девочка вытерла их рукой и побежала направо. И не зря, скоро она узнала местность. Дорога вела напрямик к усадьбе. Странная тишина стояла вокруг. Ни одной птицы не было слышно, только ветер, пробегая волнами по полям, шелестел колосьями и ветвями придорожных деревьев. Роща понемногу удалялась, но Жанна быстро уставала. Маленькие легкие обжигало, а сердце бешено колотилось. Бежать более не было сил. Девочка остановилась. Вдруг ей показалось, что рядом, в пшенице, кто-то есть. Жанна сглотнула. Сил бежать не было, лишь идти. Пшеница колыхнулась, словно кто-то прополз. Девочка ускорила шаг. Нечто двинулось следом. Жанна собрала остатки воли и рванула вперед. Бегом. Быстрее. Поле замерло неподвижно. Даже ветер не смел колыхнуть колосья. А потом на дорогу выскочило нечто. Жанна обернулась и в ужасе закричала, ноги сумасшедше понесли прочь. А существо, похожее на человека, но полностью зелено-черное, хоть и неуклюже, устремилось за девочкой. Оно немного заваливалось в сторону, падало, поднималось, помогая руками. Странный гортанный звук, словно ворчание голубей, вырывался изо рта, а по коже расползлись зеленые пятна, испещренные мелкими черными точками. Оно бежало медленно, но все равно догоняло уставшую девочку. Еще немного и оно схватит ее, а потом… Жанна уже слышала тяжелое дыхание, топот ног раздавался совсем близко, она чувствовала, как ужасная рука тянется к ней… Но тут прямо перед ней в воздухе возникло серое облако из множества песчинок. И в мгновение ока из него вынырнула ладья с женщиной в черном балахоне. В руке незнакомка держала острую косу. Небольшой взмах и серое облачко вырвалось из острия, устремилось к существу, догонявшему девочку. Мгновение, и оно рассыпалось, оставив лишь холмик серого песка. Жанна застыла в еще большем ужасе. Но не успела она опомниться, как уже сидела в ладье перед женщиной. Черный балахон, полуистлевший по краям, был немного присыпан бело-серой пылью. Девочка содрогнулась, когда поняла, что это прах. На плечах скалились два человеческих черепа, а на шее висело длинное ожерелье из костей. Седые волосы высунулись из-под капюшона и развивались на ветру. Но, несмотря на пугающий вид, женщина была прекрасна. Идеальные черты лица, голубые, словно светящиеся внутренним светом глаза, маленькая черная родинка на щеке и сиреневые, слегка блестящие, губы. Тонкие руки, украшенные костяными браслетами и кольцами, сжимали наклоненную косу. Костяное косьё заканчивалось острым колом и было покрыто символами, начертанными когда-то давно кровью. Жанна боялась пошевелиться. Внутри все дрожало. А женщина оставалась абсолютно спокойной, окаменело стояла и лишь иногда тяжело вздыхала. А ладья неслась в березовую рощу. Прах, словно волны в океане, вырывался из-под носа корабля и растворялся в воздухе, когда ладья проплывала по нему. Наконец, девочка не удержалась и спросила: — Кто вы? Женщина удивленно посмотрела на пассажирку, будто видела ее впервые, и ответила неожиданно приятным голосом: — Смерть. Жанна похолодела. — Я умерла? — Нет, я спасла тебя, — проговорила Смерть и нежно улыбнулась. Дальше они ехали молча. Прах, как настоящие волны, ударялся о корму и, взлетая, исчезал. Они въехали в рощу. Казалось, деревья перемещались, уступая дорогу, отодвигали ветви, чтобы случайно не зацепить Смерть. Скоро показались руины старой усадьбы. Жанна заволновалась. — Куда мы едем? — Туда, где нас ждут, — ответила женщина спокойно и холодно. — Там моя бабушка и деда Потап, — умоляюще прошептала Жанна и снова заплакала. А Смерть ничего не ответила, лишь посмотрела на девочку, и на секунду в этом взгляде промелькнула жалость. Они остановились на поляне перед входом в старую усадьбу. Жанна первым делом всмотрелась в место, где кусты затянули бабушку и крестьянина. Но там не осталось даже следов людей, а суровое, покрывшееся темными тучами, небо делало место еще более мрачным и пугающим. Смерть ловко спрыгнула на мягкую траву. — Посиди здесь, — мягко сказала она девочке. Жанна в согласии кивнула. В ладье казалось безопаснее. Женщина осмотрелась. Особенно заинтересовал вход в усадьбу. Смерть подошла и медленно провела рукой по обнаженной стене. Вдруг что-то отвлекло ее. Убрав руку, женщина обернулась. Неподалеку в воздухе кружило множество березовых листочков. То медленно, то ускоряясь, маленький вихрь кружил по поляне, а затем резко остановился, листья упали, оставив вместо себя молодого мужчину с деревянным посохом в руке. Смерть улыбнулась и направилась к нему. Молодой человек в зелено-черной одежде, высокий и статный, словно сказочный эльф, пошел навстречу. Черные, немного вьющиеся волосы взлохматились, и челка частично закрывала серые глаза. — Здравствуй, ты тоже почувствовала? С этими словами он окинул взглядом местность вокруг. Обычные деревья, трава и кусты, но все это казалось фальшивым, словно декорации, скрывающие разлитую ненависть и злость. Смерть кивнула. — Хм, похоже, Жизнь тоже заметила. Воздух рядом с ними замерцал, образуя капельки воды. И уже через пару секунд их стало так много, что через них ничего не было видно, кроме бесконечных отражений. И из них вышла женщина, безумно похожая лицом на смерть. Но волосы, собранные на затылке заколкой, отливали русым золотом. Румянец играл на щеках, а белый хитон контрастировал с черной одеждой Смерти. Жизнь появилась, и сразу же ее глаза наполнились гневом при виде сестры. — Это твоих рук дело? Смерть, не ожидавшая такого вопроса, немного попятилась. — Нет, я не знаю, что это. — Да что ты говоришь? Кто же еще мог это сделать? — Откуда мне знать? — удивленно воскликнула Смерть. — Это что-то более древнее, чем мы с вами. Я не знаю, почему мы не почувствовали угрозу раньше, но эта зараза годами пропитывала здесь все. — Да, она права, — вмешался мужчина, — Это уже давно здесь. Порча въелась глубоко и только ждала случая, чтобы начать действовать. Каждая травинка, каждое насекомое, все пропитано проклятьем. Нужно много сил и времени, что очистить землю. Жизнь немного успокоилась, но глаза все равно недоверчиво вглядывались то в сестру, то в ее защитника. — Возможно, вы и правы. Но здесь пахнет смертью, а значит, она в ответственности, — Женщина указала на Смерть. — Да, я знаю, потому и должна уничтожить источник. — Делай то, что обязана, — проговорила напоследок Жизнь и начала исчезать. Мгновение и капли воды вобрали в себя ее образ и испарились. — Почему она так ненавидит меня? — задумчиво спросила Смерть. Мужчина усмехнулся. — А разве это непонятно? Она олицетворение жизни, ты — смерти. Вы противоположности, и она просто боится тебя. — Хм, но ведь я не боюсь ее, — смущенно проговорила женщина. — Ты — другое дело. Понимаешь, все в этом мире какое-то время живет, а потом неизбежно умирает. И что бы ни делала Жизнь, как ни пыталась бы противиться, все равно наступает время твоей власти и существо умирает. И никому, кроме тебя, неизвестно, что ждет умирающего. Получается, что жизнь — это лишь отсрочка от смерти. Женщина задумалась, перебирая кончиками пальцев край одежды. — Но это глупо! Если бы не было меня, то жизнь потеряла бы всякий смысл и ценность! — Хм… Посмотри на эту девочку, — он указал на Жанну, — она вырастет, выйдет замуж, родит детей, воспитает их, состарится и умрет. При этом она часто будет задумываться о смысле своего существования, но так и не найдет его. В лучшем случае признает, что смысла нет, и будет жить, терпя горести-радости и проклиная надвигающуюся смерть. Печаль тенью застыла на бледном лице женщины. — Возможно, ты и прав. Но тогда почему сам не ненавидишь меня? Мужчина улыбнулся. — Для меня мир — это постоянный круговорот. Умирая, одно существо дарит жизнь другому. И так постоянно, с одной целью — продолжение жизни. Даже через смерть. Так устроен мир, — внезапно на его лице появилось беспокойство, — Ты чувствуешь это? Смерть сглотнула. — Да, но не могу понять, где. — Несомненно, что эпицентр порчи здесь, — мужчина указал на старую усадьбу, — но сейчас источник порчи в другом месте. Но где? В разговор вмешалась Жанна. — Вчера к нам домой привезли найденный здесь ящик. Смерть обеспокоено глянула на мужчину. — Я должен очистить эту землю, а ты — уничтожить источник, — быстро сказал он. Смерть кивнула и запрыгнула в ладью. *** Маргарита осталась одна в усадьбе. Девушка, поджав колени, заснула на диване. В руках так и осталась тоненькая серая книжка романа о любви. Она иногда вздрагивала, часто ворочалась, отчего старый, полинявший синий диван издавал жуткие скрипучие звуки. Маргарите снился сон: прошлая ночь, только она совсем одна… Кромешная темнота в коридоре. Даже Луна не дает ни капельки света, словно тьма въелась и в ночное светило, словно поглотила все вокруг и расползается все дальше и дальше. Маргарита медленно шла по лестнице, только на этот раз не было видно ни одной фотографии, а на каждый шаг половицы скрипели так громко, словно давно все ссохлись, а ковер, ранее смягчавший шаги, сгнил до последней нитки. Ступая босыми ногами, Маргарита каждый раз ощущала прилипающую слизь. С каждым шагом она все больше уверялась, что кто-то пристально наблюдает. Кто-то злой и опасный. Каждая ступенька давалась с трудом, лестница уходила из-под ног, волочила за собой в пропасть, в бездну или в ад. Маргарита крепко вцепилась в перила, но они обломились и рассыпались в труху. Девушка не хотела идти, слезы наворачивались на глаза, она пыталась закричать, но из горла вырывался лишь сдавленный хрип. Тело само шло вперед и вперед, вниз по лестнице, на первый этаж. Сон полностью поглотил все окружающее. Последняя ступенька исчезла из-под ног и девушка упала. Боль оказалась вполне реальной. Потирая ушибленное колено, Маргарита встала и огляделась. Комната, прошлой ночью освещаемая Луной, утопала во мраке. Маргарита словно очутилась в гробу. Но интуитивно двинулась дальше, на кухню. Темный коридор казался бесконечным, стены порой исчезали и снова появлялись, но впереди брезжил свет. Маленький, едва заметный, больше похожий на видение. Еще пара шагов и девушка увидела, что свет шел через дверную щель из кухни. Неяркий и желтоватый. Маргарита открыта дверь и увидела на подоконнике почти догоревшую свечу. Воск оплавился и застыл очертаниями ужасных существ. И под окном, там, где прошлой ночью стоял ящик, гроб. Черные узоры на белой поверхности точь-в-точь совпадали с узорами на ящике, висел такой же надпиленный замок без отверстия для ключа, сверху лежала такая же бумажка. Но это был гроб. Огонь свечи постоянно колебался, отбрасывая на стены причудливые тени. Маргарита невольно подошла ближе и взяла бумажку. Надпись гласила: «Открой гроб». И в этот же миг стены начали трястись. Маргарита испугалась, но не могла издать ни звука, не могла пошевелиться. За окном появились люди, их становилось все больше с каждой секундой, и они вновь и вновь повторяли: — Открой гроб! Открой гроб! Неверный огонек свечи освещал зелено-черные пятна на их коже. Они казались безумными животными, неуправляемыми. Стены зашатались, словно дом был картонной декорацией, и из-за них потянулись пятнистые руки. И со всех сторон, как слова военного марша, повторялось: — Открой гроб! Открой гроб! Открой гроб! Неожиданно раздался громкий хлопок, и девушка проснулась. На полу лежала упавшая книга. Маргарита смотрела на нее и никак не могла придти в себя. Словно зачарованная, она постоянно прокручивала в голове фразу: «Открой гроб!» и никак не могла сосредоточиться на чем-нибудь другом. Пока она спала, солнце сменилось тучами, в доме стало неприветливо, и сумрачная пелена покрыла помещение. Неожиданно Маргарита резко встала с дивана и наступила на книгу. Ни одной эмоции не читалось на лице, взгляд леденяще горел пустотой. Девушка быстро, почти бегом, направилась на кухню, словно что-то приказало ей. На кухне все так же покоился черно-белый ящик. Ничто не изменилось с ночи, разве что сейчас, при свете дня, стали различимы маленькие, выточенные на деревянной поверхности, символы, покрывавшие каждый сантиметр ящика. Маргарита несколько секунд смотрела на ящик, а затем перевела взгляд на подоконник. Там, где во сне стояла свеча, лежал напильник. Девушка решительно взяла инструмент и приложила к замку. По сравнению с ночью, отпилить осталось совсем немного. Маргарита надавила. Но вместо обычного звука трения о металл раздался тошнотворный скрип. Металл необычно легко поддался, и на пол полетела железная пыль. Маргарита ускорилась. Скрип-скрип, скрип-скрип. Железо словно таяло. Пара движений, и замок снят. Уверенной рукой девушка взялась за крышку ящика и открыла. Это действительно был гроб. На мягкой атласной поверхности лежала женщина в ярком красном платье. Черные волосы беспорядочно разметались по подушке, словно мертвая часто ворочалась из стороны в сторону. Бурая кожа натянулась на кости из-за того, что не осталось и следа мышц. Длинные желтые когти закостенели от времени, и с них капала вязкая зеленая жидкость. Женщина медленно открыла глаза. Посреди черных белков отравлено мерцала малахитовая радужная оболочка. Коричневые гниющие губы изобразили подобие ухмылки, а челюсть заскрипела, словно не шевелилась несколько столетий. Рука подняла и схватилась за край ящика. Тело не слушалось, и женщина медленно выкарабкивалась из своего гроба. А Маргарита заворожено смотрела. Над девушкой нависла мертвая, оказавшаяся выше на две головы. Хриплый звук вырвался из горла женщины, и Маргарита очнулась. Сердце чуть не вырвалось. Девушка застыла, не понимая, что происходит, что за тварь застыла над ней. Как и во сне, Маргарита попыталась закричать, убежать, но не могла и пошевелиться. А мертвая все ухмылялась, красное платье повисло на худом теле, врмя изрядно потрепало его — кусочки ткани отрывались и падали кровавым пеплом. Рука потянулась к Маргарите. — Сестра! Девушка отчетливо услышала голос Жанны у себя в голове, и эта мысль вывела из оцепенения. Она рванула прочь по коридору. Мертвая двинулась за ней. Она шла медленно, но слегка прикасалась к стене рукой, отчего та мгновенно покрывалась бурым налетом и, шипя, осыпалась мелкими крошками, еще в полете обращающимися в мутные зеленоватые капли. Мгновение, и в стене образовалась дыра. Маргарита вбежала в зал, но путь к выходу на улицу преградила мертвая. Дыра в стене уже расползлась в человеческий рост. Женщина спокойно прошла напрямик и двинулась за Маргаритой. Ловушка захлопнулась. Обратно в коридор бессмысленно, до выхода не добраться. Позади стена. Девушка растерянно оглянулась в поисках спасения. Взгляд упал на три широких окна, занавешенных тонким кружевом тюли. Крепко схватив изящный старинный табурет, Маргарита подбежала к окну и, сдернув воздушную ткань, с силой ударила по стеклу. Осколки, словно капли чистейшей святой воды, посыпались в разные стороны. Маргарита выбила последние стекляшки и залезла на подоконник. За спиной послышалось недовольное урчание. Времени почти не осталось. Девушка спрыгнула, держась за раму, и ощутила холодное прикосновение скользких рук. Но лишь на долю секунды. В последний момент Маргарита успела отдернуть руку. *** Ладья стремительно скользила прямо к дому. Жанна, занявшая место впередсмотрящего, тревожно всматривалась вдаль. Усадьба становилась все ближе, а вокруг никого не было. Место, кишащее ранее людьми, словно вымерло. Осмелевший ветер бесновался, гоняя осыпавшиеся листья тополей с севера на юг, с запада на восток, и наоборот. Вся природа разбушевалась. Небо темнело, набиралось мрачными серыми тучами. Желтые поля будто одичали и неприветливо перешептывались с ветром. И, кроме одиночества, все вокруг наполнялось злостью, дикой и безумной, первобытной яростью. — Я вижу твою сестру, — спокойно проговорила Смерть. В сердце Жанны появилась надежда, и девочка чуть улыбнулась, а скоро и сама разглядела, как Маргарита отчаянно спасается от чего-то страшного. Сестра убегала прочь от дома, а позади нее из окна выкарабкивалось нечто. Ладья ускорилась. На глазах Жанны, ее сестра упала и не двигалась, а существо все приближалось. Неожиданно Смерть превратилась в прах и исчезла в воздухе. Девочка изумленно застыла, а ладья остановилась в пятидесяти шагах от сестры. И тут страшный крик прорезал пространство. Такого ужаса, холода и злости девочка еще никогда не слышала, казалось, что разум взорвется. Жанна обернулась и увидела, как Смерть, стоя рядом с женщиной в красном платье, замахнулась и разрубила мертвую пополам. Тело тут же обратилось в прах и серым холмиком замерло на траве. Глядя на него, Смерть задумалась. На лице снова появилась печаль. Что есть жизнь? Почему все рано или поздно умирают? Почему ее ненавидят и проклинают? Почему? Потому, что жизнь — всего лишь отсрочка от смерти? Капли дождя посыпались с неба. Тучи, уморенные тяжестью влаги, разродились благодатным очищающих дождем. Маленькие капли сначала вспугнули мир своим искристым счастьем, а затем сменились обильным ливнем. Вода утихомирила ветер и освежающе играла с природой, пуская бесконечные журчащие ручейки. Смерть сняла капюшон и подставила лицо дождю. Она улыбалась, радовалась, ведь немного счастья у проклинаемой всеми. Так и стояла она, ласкаемая холодными каплями дождя, многие минуты. *** Тем временем дождь кончился. Обновленное солнце выглянуло из-за туч и сразу заискрилось в каплях, освещая мир. Смерть опустила взгляд и увидела чудо. В месте, где оставалась кучка пепла, на глазах вытягивалась лилия. Упругий стебель устремлялся ввысь, отгибая в стороны листья. Еще чуть-чуть и вот он, прекрасный бутон. Цветок раскрылся и сразу заполнил все вокруг восхитительным благоуханием. Лепестки, нежные, но упругие, словно крылья благородных и святых ангелов, ослепляли чистейшей белизной. Женщина невольно залюбовалась и снова улыбнулась. Да, жизнь — всего лишь отсрочка от смерти. Но и смерть — лишь шаг на пути к новой жизни…
Поговерка про медленно запрагает и быстро ездит это про вас.Первая треть теска никакая вообще. Вам нужно было разговор жизни исмерти перенести в конец тескста и еще финал... Да он не плох но не раскравает интригу абсолютно. А так очень неплохо но некоторые части текста очень скучно читать...
Времянами трудно читается, язык не такой богатый,как хотелось бы, много повторений. Не всегда, как буд-то , до конца раскрыты, образы некоторых героев и событий. А в целом хорошо!
А что вы понимаете под богатством языка? Эпитеты, метафоры и т.д.? Ну, лично на мой взгляд, слишком большое их количество пресыщает повествование. Вы любите сладкое? А очень сладкое?.. А очень-очень?
Не уловила сути, и название странное. не поняла или даже не увидела связи между рассказом и мыслью автора. Соглашусь с мнением о грамотном писании. много читатете!? но в целом мне понравилось!
Идея Что хочу сказать сразу. основная идея текста никак НЕ СВЯЗАНА с сюжетом! Из-за этого она и не раскрывается и вообще не проявляеся как сильная сторона произведения. Красивые слова есть - содержания нет. Чтобы появилось содержание нужно привязать идею к сюжету. ну что мы видим эти строчки "жизнь - лишь отсрочка до смерти" де-то в течении сюжета? Хоть к какому-нибудь событию, кроме собственно рассуждений про себя Смерти? НИГДЕ. Не передана идея. и не могла быть передана, не получилось бы в подобном тексте. Почему? Отвечаю ниже.
Жанр Отвечаю: потому что если уж совсем строго на произведение смотреть - то жанр у нее - страшилка. Причем позапрошлого века. По крайней мере это уж точно не фэнтези. В фэнтези должен быть созданный, отличный от нашего или соседствующий с нашим МИР! Здесь же - лишь вмешательство неких сил. Чем-то это смахивает на мистику - мрачностью картины, толикой загадочности (которая впрочем теряется достаточно быстро), вмешательством "нечто такого". А так - страшилка с попыткой впихнуть в нее мораль.
Итог Как видите текст не порадовал. Хорошего мало. Хотя начиналось все за здравие. Сразу видно, что автор долго над ним не сидел, ничего осбенного того у него не было. это не рожденная посреди ночи неожиданным озарением идея, которая вынашивается несколько дней и потом пишеться под нее сюжет в энтузиазме. это и не хороший стройный сюжет, в которую прочно ложиться какая-то очень неплохая тема. это не то, что придумано так, как обычно придумывается писателем. "Работа по необходимости", а потому и не сильно хорошая.
Язык Здесь ошибок побольше. Да и вообще язык не особенно хорош Тут говорили об описаниях. Да, в начале они хорошо видны - отчетливо проступает ЖИВАЯ эмоция, так все замечательно, впитываешь всю обстановку мрачности, страх... а потом... потом хуже. Потом автор не смог удержать атмосферу, она потерялась, появились штампы, посыпалось больше ошибок. Пробег по тексту: Свет полной луны, отгоняя назойливые тучи, пролетал через незашторенное окно - свет пролетал - это звучит по меньшей мере странно. сердечко точно выстукивало удары. - ТОЧНО выстуиквала? Это что значит? Утопавшая в лунном свете, вбирающая его в себя - разные времена в оборотах. И далее по тексту очень много перемен времени, что снижает уровень повествования. Но послышался легкий топот ног - может лучше легкие шаги? А то от этого топота, пусть даже и легкого не удается представить шагающую к двери босую девушку. Слезы одна за другой выступали из глаза и скатывались по щекам, высыхая - это предложение неказисто сразу в нескольких вещах. - слезы выступали то из глазА, а катились по щекАМ. Девочка-циклоп получается. Кроме того они катились, высыхая. То есть в процессе высыхания, а тут бы нам как раз наоборот сделать.Можно например вставить наречие "быстро". все новые и новые капли покидали серые глаза и вырывались на свободу в поисках нового пристанища - ага, летали по комнате, ища новое пристаницще - и бац сестре в глаз! уродовал юное личико - уродовал - это слишком. Помягче бы. Высокий лоб не превращал же симпатичную девушку в Квазимодо Самоуверенности девушке было не занимать. Завидное приданное и недурная внешность вдобавок к репутации здравомыслящей и благопристойной делали ее одной из лучших невест города. - конечно это спасло бы ее от ночных страхов. В данной конкретной ситуации самоуверенность, вызванная наличием приданного и, видимо, скорой свадьбы, не имеет никакого смысла. лестничный проем - может "пролет" хотя бы? Или просто лестницу. вытянутый белый ящик - лучше просто "длинный" или "продолговатый" ноги сумасшедше понесли прочь - ну жас как некрасиво звучит... окаменело стояла - к предыдущему Женщина осмотрелась. Особенно заинтересовал вход в усадьбу - во втором предложении лучше поставить местоимение, иначе здесь подмена героя. под окном, там, где прошлой ночью стоял ящик, гроб. Черные узоры на белой поверхности точь-в-точь совпадали с узорами на ящике, висел такой же надпиленный замок без отверстия для ключа, сверху лежала такая же бумажка. Но это был гроб. - гробы бывают разные. В том числе - вполне подходящие под описание ящика в первом эпизоде. как собственно, она поняла - это гроб, а это - ящик? Тот ящик по описанию и был гробом. Длинные желтые когти закостенели от времени, и с них капала вязкая зеленая жидкость - руки я так понимаю, леажли вдоль тела, а не висели где-то отдельно от оного в воздухе, как с когтей могло что-либо КАПАТЬ? Маргарита выбила последние стекляшки -хм... чтобы полностью очистить оконный проем от стекла это надо довольно долго повозиться.оперативная, однако, девушка. Это - не все, я почти уверен, что пропустил многие моменты, возможно менее замечтные. Язык надо править.
Время Выношу в отдельный разбор, потому что ни сюжетно, ни в языковом плане "дух времени" не передан. Сначала казалось, что это уровень 20-21 века, потом оказывается, что там батраки, зажиточные крестьяне и т. д. А потом оказывается, что у зажиточного крестьянина кирзовые сапоги... Вот сиди и думай - какое же это время?
Герои Жанна - наиболее адекватный герой. Хороши ее эмоции, неплохо она изображена и внешне и вообще "в жизни" - девочка десяти лет. Маргарита - если ей кто-то внушил открыть гроб - пусть это станет яснее. А так - непонятно - побежалоа и как давай пилить! И догадаться что ей это внушили можно только по "пустому взгляду" и безрассуству собственно поступка. Смерть, Жизнь и мужчина с ними разговаривающий - эти три героя наиболее странны. Когда на сцену действия в произведении выходять Жизнь и Смерть в каком-либо обличие они не вы
Даже делая скидку на то, что произведение дуэльное, нельзя сказать, что оно хорошее, не дотягивает и до четверки. Причин для этого имеются, постараюсь чтобы они были видны в анализе.
Сюжет и логика Ошибок немало. Например, мы конечно, интуитивно и можем догадаться, кто этот мужчина образовавшийся из листьев березы, но все же надо было указать, кто он. И вообще понять, что делаеют Жизнь, Смерть и этот мужчина здесь. Почему они? они похожи на охотников за привидениями, а не на каких-то высших существ. Это очень низило впечатление от текста. Многое остаетсая непонятным. Точнее даже - слишком абстрактным для восприятия. Нет причин, частенько нет потивации поступков. Что не отнять у произведени - хорошее, начало. хотя там тоже были огрехи, но уже не сюжетного плана. А далее все стало хуже. Пошли не эмоции и жутковатая реалия, а нечто не совсем понятное фантастическое, да еще слабоватого уровня - все эти растения, зелено-черные люди. Видимо, автор и сам немного "выпал из атмосферы", потому что она с приходои этой прямо скажем картонной, безвкусной фантастичности и сюжет начал приобретать абтрактный характер, герои "покатились по течению событий". Концовка тоже ничем не отличилась. Думалось, что будет там нечто захватывающее, яркое, но было что-то тусклое и опять же картонное. Об ошибках, типа "дождь идет, но тем временем закончился" я вообще говорить не буду. Их много и автору, если постараться будет легко их отыскать. В концовке многое осталось непонятным. хотя вы должны были порадовать читателя хотя бы этим. Кто пилил замок на двери? зачем троица шла в усадьбу? Что за проклятье? Кто эта мертвечина в красном платье? И так далее.
Очень понравилось описание внешнего вида Смерти. У Вас вообще очень хорошие описания. Только вряд ли во взгляде Смерти может быть жалость.
Quote
— Ты — другое дело. Понимаешь, все в этом мире какое-то время живет, а потом неизбежно умирает. И что бы ни делала Жизнь, как ни пыталась бы противиться, все равно наступает время твоей власти и существо умирает. И никому, кроме тебя, неизвестно, что ждет умирающего. Получается, что жизнь — это лишь отсрочка от смерти.
- Мне кажется, что Смерть не нуждается в таких объяснениях: она сама это понимает. Как-то бысто девочка забыла о смерти быбушки и Потапа. Летит себе спокойно со смертью.
Quote
Да, жизнь — всего лишь отсрочка от смерти. Но и смерть — лишь шаг на пути к новой жизни…
Вывод: мне понравилось. А ещё Вы, автор, очень грамотно пишите.
Несмотря на то, что я не люблю такие сюжеты мне понравилось! Нужно отметить, что в выбранном жанре вы работаете очень и очень неплохо. Многие вещи действительно реалистичны и заставляют переживать читателя вместе с героями. Кроме того Вы вложили в рассказ довольно интересную философскую идею. ТЕкст воспринимается легко, понятно, правда были некоторые моменты, которые показались тяжеловаты. ВСе описания подробны и почти все изобразительны. Четко выдержана атмосфера повествования. Хорошо получились сцены, где нужно нагнетать напряженную обстановку. Есть, куда стремиться и развиваться! С нетерпением жду следующих работ! Спасибо, добавлю в рейтинг. Удачи автор
мне очень понравилось. просто безумно, первая часть, когда сестры спускались вниз, заставила забиться сердце быстро-быстро, будто я там. понравился не смысл, понравилась манера написания. читается легко. все описанное переживала сама, спасибо с уважением удачи рейтинг
0
