Она приходит сюда уже третий день. Боязливо оглядываясь, бежит по извилистой тропинке, уходящей от селения вверх. Минует небольшой лесок, стараясь идти как можно тише, перепрыгивая по гладким камням, переходит беспокойную речку, спускающуюся с горы. Здесь, еще немного вверх, и вот она уже перед ней, черная пасть небольшой пещеры.

Замиряя в нерешительности, смотрит она вглубь ущелья, где еще невидимы, но уже почти осязаемый, лежит Он. Конечно, ей все еще немного страшно, но уже не так, как в первый раз…

Тогда она попала сюда случайно. Ища тишины и одиночества, она бродила здесь, по каменистым берегам горной реки. Был первый день смерти Луны. Она любил эти темные безлунные ночи, любила бродить по лесам, укутавшись в мягкий ночной мрак. Луны она отчего то боялась, как будто видела в ней гигантское ночное око, следящее за каждым ее шагом. Она шла вверх по реке, иногда заходя в воду, и, наконец, присела под развесистым диким кустарником. Здесь она и увидела Его. Он лежал немного в стороне, все тело Его было покрыто глубокими ранами и запекшейся кровью. Сначала она очень испугалась, и уже хотела бежать прочь от этого места, но природное любопытство взяло верх над страхом. Медленно, крадучись, она приблизилась к Нему.

«Несомненно, мертв… Какой ужас!»

Он затаила дыхание, ибо, даже в Его теперешнем жалком состоянии, Он был величественно прекрасен и грозен. Его вид навевал мысли о бесстрашном воителе, поверженном коварным врагом, или о благородном короле, лишенном престола.

Но показалось ли ей, или Он дышит? Да, несомненно, пусть дыхание тяжелое и неглубокое, но оно есть!

«Он жив! Но, боже, что же мне делать?»

Он внушал ей страх, страх дикий и животный, почти парализующий ее волю, но уйти у нее уже не было сил. Она, как зачарованная, стояла и смотрела на Него.

«Да, мне страшно. Я боюсь Его. Но разве могу я оставить Его здесь, на верную гибель? Я должна помочь Ему. Должна»

Стараясь причинять Ему как можно меньше боли, она стала подтягивать Его тело к пещере. Сквозь дурман, окутывающий Его, Он застонал, и этот стон невыразимой боли был словно рык. Но ей уже не было страшно, теперь главной ее целью стало спасение Его жизни.

До укрытия было совсем недалеко, всего пара десятков шагов, но этот путь занял у нее более часа. Положив Его в темной глубине пещеры, она, как смогла, обмыла Его раны. Потом еще долго сидела рядом, слушала Его прерывистое дыхание и молилась всем известным ей богам за Его жизнь. Страшно ей уже не было.

«Но как же Он прекрасен! Как благороден и силен! О, Он несомненно, король! Ну, или хотя бы принц. Да, король далекой сказочной страны, властелин ее темных лесов и быстрых рек, туманных гор и душных селений. Как же Он попал сюда? И кто осмелился напасть на Него?»

Покинула она пещеру лишь к рассвету, боясь, что в селении ее хватятся. Весь следующий день она грезила о далекой сказочной стране, и весь день продолжала молиться о его жизни.

И вот уже третью ночь, как только зайдет солнце, и все двери домов закрывают на тяжелые запоры, приходит она в пещеру. Из дома ей удалось вынести старое одеяло, чтобы спасти Его от могильного холода, к тому же каждый раз она приносила Ему свою еду, но к пище Он не притрагивался. Все это время Он почти не приходил в сознание, и ей лишь иногда удавалось влить Ему в рот немного речной воды. Конечно, она боялась. Каждый раз, подходя к расселине, она обмирала от страха, ноги ее подкашивались, а в голове настойчиво гудел голос, повторяющий: «Уходи, уходи, уходи, уходи!»

Но она не могла позволить себе бросить Его.

Страх оставлял ее, стоило ей войти в пещеру. Ей нравилось сидеть рядом с Ним, просто слушать Его дыхание, иногда позволяя себе посмотреть на Него несколько секунд и, краснея, отводить взгляд. Ибо кто Он, как не король!

Это было покойно. Покойно и тихо вот так сидеть всю ночь напролет на сырых камнях пещеры, но не чувствовать холода. Быть может, была и в Его дыхании какая-то магия из дальнего королевства.

«Он смотрит на меня. Он смотрит»

Мысль обожгла ее огнем, опалила волосы, разорвала сердце. Она не видела, она чуяла Его взгляд. Дрожа и задыхаясь, она подняла голову и увидела Его глаза – они были темной танцующей тенью в ночном лесу. Живые и яркие, они пронизывали насквозь и ее тело, и душу. Вспыхнул в их глубине дьявольский огонь – и Он закрыл глаза, а она без чувств упала.

Она пришла в пещеру лишь через два дня. Сначала, после той ночи самым сильным ее желанием было убежать как можно дальше, только бы больше не видеть Его глаз. Домой она не возвращалась, лишь бездумно бродила по лесу, ступенями спускающемуся к долинам. Ночью, лежа под бесконечным звездным небом, она в каждой звезде, в каждом светильнике ночи видела тот первобытный огонь, загоревшийся в Его глазах. Она рыдала от невозможности избавиться от этого наваждения, рыдала, загребая пальцами землю, вгрызаясь в мягкий мох, покрывающий корни деревьев. Но, устав от слез, заснула, прижавшись к старому дубу, и спала долго, до полудня следующего дня. Во сне ей было покойно и легко, все было ясно и правильно, и Его глаза уже были не грозными и свирепыми, нет, они улыбались и звали к себе. Они говорили, что бояться больше нечего, что теперь все в жизни будет хорошо, ибо Он – ее защита на веки веков. Проснувшись, она улыбнулась, взглянув на затянутое облаками небо, и шепнула: «Я приду к Тебе»

И она пришла. Двигаясь как никогда тихо и медленно, не поднимая глаз, вошла в пещеру и остановилась. Он смотрел на нее. Она это знала, кожей чувствуя Его взгляд. Нет, Он видел не только ее тело, ничто не могло скрыться от теней в Его глазах. Самый дальний уголок сознания, самая потаенная мысль – все лежало перед Ним как на ладони.

«ПОДОЙДИ»

Казалось, что это сказал не Он, будто бы говорила сама пещера, или же сама Вселенная. Голос Его обрушился на нее со всех сторон. Он был настолько глубок и мощен, настолько силен, что как ветер повалил ее на пол, ослепил и оглушил.

«ПОДОЙДИ КО МНЕ»

Идти? Нет, идти невозможно, она просто поползла к Нему, вжимаясь в камень, ногтями скребя его, задыхаясь от невозможности управлять своим телом.

«ПОЧЕМУ? ПОЧЕМУ ТЫ ПОМОГАЛА МНЕ?»

Она молчала долго, пытаясь вновь научиться произносить слова. Наконец прошептала: «Потому, что не могла не помочь»

Он ни сказал ни слова, но она почувствовала, как в воздухе дрогнуло невысказанное «Спасибо»

Он молчал. Она позволила себе приподняться и сесть, но, конечно, не смотрела на Него. Наконец Он заговорил. Нет, скорее, Он запел. Песня была тягучей, медленной и бесконечной. Он пел о ночи, наполненной ароматом трав и пряных цветов, о ветре, шумящем в вершинах вековых деревьев. Пел о бесконечных долинах, заросших высокой травой, о зеркалах озер, отражающих звезды. Пел о свободе бегущего по этим лесам и полям, свободе летящего с ветром. Она, почти не дыша, ловила каждый обертон Его голос, и перед ней разворачивались чарующие картины, что Он описывал. Он пел о борьбе, и она видела две темные тени, сплетенные в яростной схватке под сводами деревьев. Он пел о любви, и она видел две тени, бегущие легко и свободно в высокой траве. Неизвестные далекие земли, высокие горы, покрытые снегом, бескрайние моря – все это, никогда прежде ею не виденное, расцветало на стенах пещеры.

Теперь так было каждую ночь. Днем она возвращалась в селение, где были напуганы и взволнованы ее исчезновением. Но ей было уже все равно, и каждый вечер после захода солнца она приходила в пещеру слушать Его бесконечную песнь. Луны она теперь не боялась – скорее, нарастающий месяц казался ей хранителем ее тайны. Придя в расселину, она всегда садилась так, чтобы Ему было хорошо ее видно – она знала, что Ему нравиться смотреть на нее, но сама не осмеливалась поднимать взгляд. Песнь Его всегда была о дикой, необузданной свободе, о том, как ветер бьет в лицо и звезды указывают путь. И всегда Он пел о Луне, о главной защитнице и хранительнице всех, кто выбирает Его путь. О, как прекрасна Луна, встающая над голубыми вершинами гор, серебрящая тихие воды озер, отражающаяся в сотнях ночных цветов, распускающихся на погостах и болотах! В середине ночи она всегда засыпала, ибо Он начинал петь о сладостях сна, о волшебстве, таящимся за его пределами. Пел о том, что многие радости свободы доступны в мире этом, а в мире сна – еще больше их. Ведь лишь во сне можно летать, летать по-настоящему, споря в своем умении с птицами. И каждую ночь ей снились полеты, полеты под самыми звездами, и снилась Луна – хозяйка и покровительница.

Но однажды, войдя в пещеру, она не увидела Его. Сначала она не поверила своим глазам, ведь так привыкла она к тому, что Он всегда рядом с ней. Обошла пещеру, будто надеясь найти Его в мокрых камнях стен. Недоуменно долго смотрела на ветхое одеяло, на котором Он раньше лежал. Она не могла этого понять, лишь продолжала ходить вокруг, натыкаясь на стены, и наконец села на пол, беззвучно зарыдав.

«Я ЗДЕСЬ»

Он стоял у входа, высокий и сильный, посеребренный Луной, воплощение буйства природы. Глаза Его горели, мускулы играли, а шрамы, оставшиеся после ран, были почти незаметны.

«ПОДОЙДИ КО МНЕ, ДИТЯ МОЕ»

Она как и тогда, когда Он в первый раз позвал ее, поползла к Нему и, как потерявшийся щенок, свернулась у ног своего хозяина.

«Я В ДОЛГУ ПЕРЕД ТОБОЙ. ТЫ СПАСЛЕ МНЕ ЖИЗНЬ. ЧТО Я МОГУ СДЕЛАТЬ ДЛЯ ТЕБЯ?»

«Ты ничего мне не должен. Спасибо, что позволил мне быть рядом с Тобой»

«Я ХОЧУ ОТБЛАГОДАРИТЬ ТЕБЯ. ПРЕДСТАВЬ, ЧТО Я ВОЛШЕБНИК. ПРЕДСТАВЬ, ЧТО ДЛЯ МЕНЯ НЕТ НЕВОЗМОЖНОГО. ЧТО БЫ ТЫ ПОЖЕЛАЛА?»

«Да, ты всесилен, всесилен, мой Хозяин. Всесилен»

«ТОГДА ПРОСИ»

«Мне ничего не нужно. Ничто в жизни мне не дорого. Лишь покажи мне Твою свободу. Возьми меня с собой, мой Хозяин»

Сначала Он молчал. Молчал долго, и долго смотрел на нее. Потом просто лег рядом с ней и обнял ее. Она задрожала и прижалась к Нему всем телом. Он медленно заговорил:

«Слушай меня, дитя мое, слушай. Далеко-далеко, за долиной, покрытой белыми цветами, за темным лесом вековых деревьев, с высокой горы спускается буйная река. Она кипит и плещет волнами, прокладывая свой путь среди холодных скал. Она спускается в огромную долину и разливается по ней во всю ширь. Река та так широка, что с одного ее берега не увидишь другой, глубока она так, что не может никто донырнуть до ее дна. В сердце той реки лежит остров. Песок на его побережье бел, как первый снег, трава на нем зелена, как чистейший изумруд, деревья на нем стоят тысячи лет и вершинами поддерживают небо. В середине каждого лета, в полнолуние, все мои сестры и братья приходят на тот остров. И всю ночь полной Луны мы поем гимн ей, нашей хранительнице и защитнице. И песня наша летит над всей долиной, и слышат ее все, имеющие уши. Кого-то она пугает, кого-то зовет вперед, навстречу ветру. Услышь и ты ее слова и усни. Усни, дитя, и не тревожься. Пусть сны согреют тебя и даруют тебе успокоение… УСНИ»

И она спала, спала долго и сладко, сны видела необъяснимые, манящие и прекрасные.

Она проснулась счастливой.

«Хозяин мой…»

«Где Ты, мой Хозяин, приди же ко мне…»

Она вышла из пещеры. Лил сильный дождь, и над землей сияла уже почти полная Луна.

«Вернись…»

Его не было. Его не было. Она была одна. Одна во всем мире, одна наедине с Луной.

«Вернись!»

«Вернись!!»

«Вернись!!!»

«ВЕРНИСЬ!!!!!!»

Она кричала, срывая голос, в бессилии своем упав на землю, кричала, пока не выбилась из сил. И так, вся в грязи, мокрая и жалкая, она свернулась клубочком, как совсем недавно лежала в Его объятьях, и грезила о далеком острове.

Сейчас к той великой реке со всех концов света спешат его братья и сестры. Вот входят они в тихую воду и плывут к острову тысячелетних деревьев. Они выходят на белый песок, и шерсть их блестит под Луной мириадами бриллиантов капель воды. В центре острова они собираются в кольцо, поднимают свои острые морды к Луне, и над всей долиной, и далеко за ее пределами, разноситься протяжный волчий вой, песнь братства свободных его покровительнице.