Был зимний морозный день. На улице стоял приличный минус, да еще и противный колючий снежок сыпался с низкого свинцового неба. Надо сказать, очень неудобная погода для разъездов – на улице холодно, а в транспорте невыносимо душно в тяжелой зимней одежде, да и пахнет там неприятно, мягко выражаясь…

Киевская станция метро в час пик обычно представляет собой разворошенный палкой муравейник,  – люди-муравьи суетятся, сталкиваются друг с другом, толпятся на лестницах, платформах и в проходах, никто никого не пропускает, зато сами возмущаются, что с ними поступают точно также. И даже этот хаос можно вытерпеть, если бы не одно маленькое «НО». В тот день ремонтировали один из эскалаторов, ведущих к главному выходу….

….Для нее это был обычный день, и прошел он как обычно – без ярких событий, что было и хорошо и плохо одновременно. Хорошо потому, что яркие события бывают не только положительными (уж лучше ничего, чем что-то яркое, но плохое), а плохо потому, что от такой ничем не перебиваемой монотонности ей было скучно.

Домой она ехала "на автомате", погруженная в раздумья (последнее время частое для нее состояние), ноги сами поворачивали куда надо, поднимались и спускались по ступенькам, перешагивали колдобины, ледяные наросты на нечищеной дороге, мусор и так далее: пять минут пешком, десять на трамвае, час в метро...

Киевская. Пора выходить на поверхность, сесть на маршрутку, а там и до дома недолго, если пробки не будет, что сомнительно. Здесь ей пришлось вернуться с небес на землю и продвигаться дальше, лавируя среди толпы. Будь ее воля, она бы предпочла не возвращаться именно в этот момент – вонь и грубость толпы всегда безумно раздражали ее, но ничего не поделаешь. Впрочем, ее положение нельзя было назвать совсем ужасным, ведь она шла около стены, и толпа давила на нее только с одной стороны. Гораздо хуже приходилось тем, кто шел в центре, им доставалось одинаково со всех сторон. Несколько минут терпения, и вот уже видна первая ступенька эскалатора. Пока он медленно ползет вверх, можно немного расслабиться и набраться сил перед вторым эскалатором, брата-близнеца которого как раз ремонтировали.

Эскалатор кончился внезапно. Оказывается, она опять успела задуматься, отчего, пошатнувшись, влетела в спину впереди стоящего человека, когда эскалаторные ступеньки сложились и убежали под ребристую линию в полу. Извинившись, она отступила в сторону. Тогда Судьба решила наказать ее за нерасторопность и не позволила ей и дальше пробираться к выходу с краю толпы, но отправила в ее самый центр. Такие моменты она очень не любила, а в этот день ей стало как-то особенно неприятно. Толпа не продвигалась вперед, зато с каждой минутой все сильнее давила со всех сторон. Она осмотрелась по сторонам: как назло, вокруг стояли люди намного выше ее ростом. Она не страдала клаустрофобией, но жара и теснота сделали свое дело – где-то глубоко внутри у нее зарождалось неприятное чувство – смесь легкого страха, особенной раздражительности, тошноты и жуткого желания поскорее покинуть это крайне неприятное место.

Толпа продвигалась медленно. Люди давили со всех сторон. Впереди стояла женщина в шубе с капюшоном, отороченным мехом какого-то на редкость пушистого зверя. Справа, вот уже пять минут никак не мог откашляться полноватый парень. Она подумала, что теперь наверняка заразится от него и присоединится к слегшим от очередной эпидемии гриппа. Хотелось побыстрее выйти на улицу и глотнуть морозного воздуха. Неожиданно у нее очень сильно закружилась голова, и перед глазами все поплыло. В этот момент пришло осознание, что еще чуть-чуть, и она упадет. И тут на нее словно ушат холодной воды вылили – на ее плечо легла чья-то рука.

- Не бойся, все будет хорошо,- послышался спокойный голос.

Она хотела возразить, сказать, что не боится, что на самом деле просто…просто… Что «просто» она так и не смогла придумать, поэтому решила не говорить ничего, лишь обернулась и посмотрела на обладателя голоса.

Им оказался пожилой мужчина, лет пятидесяти. Абсолютно седой, с плавными, но не запоминающимися чертами лица, он источал спокойствие и умиротворение.

- Все будет хорошо,- повторил незнакомец и слегка улыбнулся.

Она улыбнулась в ответ и с благодарностью кивнула. Голова больше не кружилась, мысли были ясными и четкими. Ей даже показалось, что в лицо подул легкий освежающий ветерок.

В следующее мгновение она поняла, что толпа больше не давит на нее, большая часть людей осталась внизу, а она со счастливчиками, которым удалось прорваться, стоит на эскалаторе и уже на полпути от спасительного выхода. Но как? Как ей удалось за пару секунд пройти на много метров вперед там, где все перемещались со скоростью черепахи? Почему она не помнит, как заходила на первые ступени эскалатора? Этот момент словно вырезали из ее памяти. Вот она стоит в самой гуще толпы, а вот она уже почти на выходе…

Она снова повернулась к пожилому мужчине. Он стоял молча, улыбаясь и все также держа руку на ее плече.

Вскоре эскалатор поднял ее на верхнюю площадку. Она сделала несколько шагов вперед и почувствовала, что ее больше никто не держит за плечо. Она осмотрелась по сторонам в надежде отыскать незнакомца, но его нигде не было. Она попыталась вспомнить, во что он был одет, но тщетно. Ей казалось, что он был одет в дубленку, но ровно в той же степени была уверенность, что не в дубленку, а в куртку. А цвет? Черный? Коричневый? Зеленый? Она не могла вспомнить… Также же она поняла, что и лица его совершенно не запомнила. Ни единой черточки.

Минут пять она стояла посередине прохода, а толпа плавно огибала ее, не решаясь задеть даже самую малость. Потом наваждение прошло. Она поправила прядь волос, упавшую на лицо, прошла через турникет и вскоре оказалась на улице. Морозный вечерний ветер бросал в лицо крупные хлопья снега, заменившие мелкие снежинки. Впервые за всю зиму она радовалась холоду. Она посмотрела на небо, на падающий снег, кажущийся на фоне света фонарей темно-серым, глубоко вдохнула и пошла к стоянке маршруток, думая о чем-то своем...