Короткое описание: Про демона бескрылого, про демона безликого.
Стиль для меня странный, эксперементальный, в каком-то смысле.
Жду критики) и просто мнений) Не все ошибки указанные ранее исправлены, но многие
Весь текст! Рассказ ЗАКОНЧЕН!
Капли бьют по носу, разбиваются о язык, стекают по скулам. Я пью их, я голоден, я словно ребёнок глотаю холодную воду, дивясь ей безмерно. Дождь рождается в небе. В книгах написано - в тучах, но я им не верю. Слишком скучно, банально, избито. Намного приятнее думать, что это звёзды рыдают во тьме бесконечных пространств. Чьё-то горе, возможно - горе разбитого сердца, но для нас - лишь дождь, оставляющий мокрые пятна на джинсах. Зонтик в руки, и дальше бежим, ведь приятнее верить газетам и книжкам умным, в которых учёные, которых и не видел никто, говорят сознательно: "Это лишь тучи".
С волос стекает вода, подбираясь к воротнику. Трясу головой словно пёс, губы облизываю, улыбаюсь чему-то неясному. Стою у дороги, рука вытянута, голосую вот уже час, но хоть бы одна тварь откликнулась. Нет, проезжают мимо, грязью окатывая. Рычат моторы озлобленно, водители сквозь стёкла скалятся, никому нет дела до меня мокрого. Никому нет дела до свой погибели...
Небо ночное беснуется, завывает ветрами зловещими. Но разве кто-то к нему прислушается? Разве кто-нибудь поднимет голову? Упускаю руку уставшую, и бреду вдоль дороги, что в даль тянется. Чёрная тень безликая - вот кем видят меня автомобилисты чёртовы.
Фонари у обочин столпились. Смотрят глазами зоркими. Жёлтое око мигает, ему не терпится поскорее машину увидеть новую. А быть может фонари эти старые, эти палки железные, горбатые желают чего-то иного? Быть может любовь свою ищут? Подхожу к одному из стражников. Провожу пальцами по холодной стальной поверхности, лаская несмело и трепетно. Шершавое железное чучело, но нежнее оно многих дышащих. Теплеет, вздрагивает - ему приятны мои касания. Но желая других стражей не обидеть, я руку опускаю и путь спешу продолжить...
Чем ближе подхожу я у городу, тем яснее вокруг становится. Больше света проникает сквозь слёзы проклятые, бесконечными потоками с небес на голову сыплющимися. А вот и первое здание, колонка бензином пропахшая. Тут же стоит не стесняяся, ноги стройные на показ выставляя, женщина особой профессии. Стоит, облокотившись на здание, курит нервно и несколько сковано. За спиной половыми тряпками безжизненно крылья болтаются. Глаза блёклые. Ресницы тяжёлые. Тени золотые, румяна, ногти красные. Меж губ дым проскальзывает серым облаком. Вот и меня заметила, смотрит оценивающе. Крыльями дёргает - зазвать старается. Дурно накрашенная барышня, с глубокими ямами нАсердце - неужели думаешь, что интересны мне твои прелести? Крылья твои иссушены. Неспособны и тебя поднять они, а меня - бескрылого демона, и подавно этим тряпкам не выдержать... Нет, придётся искать другого дурака. Того, кто готов будет тело терзать твоё, из собственной непонятной мне прихоти, и платить за это гроши бестолковые. Но не волнуйся. Уже скоро придёт за тобой мой дальний, но любимый родственник. Прижмёт к груди, укачает, споёт песенку, а после - унесёт в царство тёмное, где станешь ты ему прислуживать... Что, не нравится? Не хочется? Или ты по иной причине кривишься? Ах да, ты разглядела, наконец, что в обноски одет я грязные. Что стекает вода с волос нестриженных. Что лицо моё, давно бритвы не видело. Крылья опустила, губами причмокнула, и вновь сигарету ко рту приставила. Никотин уже не пьянит, но тебе всё равно, просто хочется. Привычка дурная, ненужная, от которой и надо бы, но не выходит избавиться. Обещаешь себе, что с понедельника... с понедельника всё изменится. И ты права, ох права ты, деточка. Всё изменится, и курить бросишь ты. В царстве тёмном сигарет не водится...
За спиной твоей горит красным вывеска, приглашая зайти покупателей. Гудит двигатель, и к нам заворачивает гость ночной на ролзровирре. Тормозит возле входа, дверь нервно распахивает, и уверенным шагом к магазину движется. Крылья за его спиной чёрные, словно ваксой для ботинок измазаны. Перья тонкие, ровные, острые. Он и сам иногда об них колется. Взгляд безразлично-брезгливый, губы в линию сжаты ровную. Руки в перчатках, пальто модное, брелок на ключах из золота. Пара секунд, и в магазине чудак скрывается...
Под взглядом пожёванной женщины, неспешно к машине двигаюсь. С интересом гляжу в окна матовые, провожу пальцами пОстеклу, ботинками по шинам стукаю. А джентльмен уже возвращается. Замечает меня и сразу гавкает, словно псина злая дворовая. Рычит сквозь зубы озлобленно, на улыбку мою душевную. Перья на крыльях вздыбливает. Защищает своё имущество. Но мимо летят ругательства, мимо цели слова проносятся, улыбка моя только ширится, настолько мне это нравится. Шагаю вперёд заворожено, руками его крылья захватываю. Они испуганно дёргаются, почувствовав кто их касается. Что за прекрасные перья! Что за запах волшебно чудесный! Они нужны мне, нужны дОсмерти. Желаю забрать их немедленно...
Вот секунда - стояли двое. Ещё мгновенье, и слились воедино. Низкий, небритый бездомный стал молодым мужчиной... Украв жизнь, забрав тело, поглотив душу его без остатка...
Выпрямился - привыкая. Отряхнулся небрежным жестом. Оглянулся на висящие за спиной без движения крылья. Широкие, смолянистые... мёртвые крылья, потерявшие своего хозяина... Провёл пальцами по перьями. Ничего не почувствовал. Хмыкнул чуть обиженно: "Не прижились", и потерял к ним интерес всякий. Крутанулся на каблуках с мрачной весёлостью, козырнул девке изношенной, что смотрела не мигая, не двигаясь, и залез в карету свою новую, ключами в руке поигрывая.
Мотор подчинился, зарычал низко, зазывно. Ему всё равно кто за вожжами. Не наделён он совестью. И как и я - не знает жалости. Педаль газа вжимаю и без сожаления покидаю колонку душную, и девку, что смотрела так призывно, а после - испуганно.
В город большой, в город человеческий направляюсь я, предвкушаю забавы и радости. Ведь демоны, они шутники великие... Особенно демоны отцом наказанные... Бескрылые демоны. Демоны безликие.
***
Раскинулся город, огнями золотыми усыпанный, от самого моря и в глубь материка песчаного. Крутит боками, красуется, перед гостем из далека прибывшим. Не ведает город душный, прокуренный, кто пожаловал к нему этим вечером. Я - демон до крыльев безудержный, с новой личиной человеческой, с застывшим сердцем небьющимся. С каждым встречным здороваюсь, на крылья чужие заглядываясь, пальцами тянусь к мягкой прелести. Но не люб людям демон завистливый, в стороны они расступаются, перья топорщат испуганно, подальше уйти стараются. Не видят, кто перед ними, но чувствуют. Не ведают, что крылья носят, но прячут их. Инстинкты отцов не забываются. В вечных душах страх, как мир древний, просыпается. Бегут, прячутся, да только всё без толку.
Ухмыляюсь такой разборчивости. Не я, так сами вы крылья погубите. Как летать не помните, как парить не знаете, высоты, словны крысы боитесь. После часа рокового от земли оторваться не сумеете, затянут вас чёрные тени в царство адово. Там и сгинете.
Демон по улице прогуливается, в двери магазинов заглядывает, крылья подходящие, словно на базаре выбирает. Беги, беги от его взора, вдруг ему ты приглянешься.
Дискоклуб играет огнями на вывеске, плечи обнажив девушки с плакатов пальчиком манят. Приглашение принимаю и в темноту коридоров погружаюсь.
Дым, огонь и пьяно дёргающиеся тела под бой барабанов, словно Ад, но грешники почему то не воют, а улыбаются. Ягодицами крутят женщины, выставляя на показ чем наградили их матушки, а в глазах пустота и влажная холодность. Крылья раскрыты, хлопают, перья летят по воздуху. Но есть и те, у кого сложены, к телу прижимаются боязно. Голова кружится от обилия такого глупости, от чувства невыносимой радости и тоски по дому неожиданной. Для чего людям Рай, если им Ад так нравится?
Ядом разноцветным люди людей почуют, в дыме словно в океане купаются, демона не замечают, не чувствует. Сквозь пальцы пропускает он перья чужие ласково. Вот где обитель чёрта хвостатого, вот где врата в преисподнею.
Стаканы жалобно шепчутся, тянусь за своей порцией. Горячая смола пьянящая, за греховное падение опрокину стопочку. На танспол, меж тел пробираюсь, кожа о кожу трётся, запах пота всюду и духов дешёвых. Прижимаюсь к одной барышне, с крыльями длинными, рыжеватыми. Купаюсь в их оперении.
Вдруг хватают меня за руку, дёргают в сторону невежливо, я заинтересован такой наглостью. Стена упирается в спину, передо мной лицо злое, перекошенное. "Ты зачем девку чужую лапаешь?" - гаркает мужик с глазами отмершими. Я лишь улыбаюсь в ответ, желая остаться вежливым. Демон - это не варвар приличий не знающий. Человек с взглядом мёртвым рычит по волчьи, по лисьи повизгивает. Тянет к выходу, я иду за ним заинтригованный, что ещё хочет сказать мне это двуногое с крыльями прогнившими?
На улице, под покрывалом пыли душной, его ожидают помощники. Вместе мы в переулок заходим. Перья у детей божьих серо-чёрные, щёки бульдожьи, бровями лоб подпирают. Улыбка им моя не по вкусу. Ударом кулака на землю валят тело моё худосочное. Тело без сердца, с кровью стылою.
Боль родная, боль долгожданная, как по тебе я соскучился, сестра моя ненаглядная. Шипит, из недр поднимаяся, сапогом медвежьим из моего живота вырываемая. Я поднимаюсь её силой наполненный, надоели мне шуты эти до коликов.
Крылья серо-чёрные под пальцами ломаются. Осколки костей розоватые в кожу впиваются. Стонут души в телах поверженных, люди же ещё не поняли, что ими сейчас потеряно. Неверяще по сторонам они оглядываются, друзей по несчастью не узнавая, как дышать забывая, как ходить не понимаю. Всему им учиться теперь заново, а потом умирать в мучениях, и в Аду мёрзнуть огненном.
Демон с рук перья стряхивает, ими же кровь вытирая. Рубашка навсегда испорчена. На улицу людную выходит и сразу в пёстрые крылья взглядом впивается. Обладатель их пьяно смеётся по телефону разговаривая, к нему то демон и направляется.
Демон раздражён, он не церемонится, просто в сторону двуногого счастливчика оттаскивает, пальцами, ногтями в крылья впивается. И в следующее мгновение с обладателем их сливается. Забрав новое тело, он душу выпивает, воспоминания и чувства забирает, подчищая всё, без остатка...
Демон безликий, отцом наказанный, богом низвергнутый, из Ада изгнанный бродит по тёмным улицам, по закоулкам неизведанным. Ищет, ищет чёрный бес неустанно крылья белоснежные, крылья чистые, незапятнанные. Не выходи из дома, в окно не выглядывай, вдруг заметит он, что за спиною прячешь ты его сокровище. Позабудет тогда мать о твоём рождении. Навеки сгинешь ты в гиене огненной.
***
Белогривая девушка спешит, по сторонам не смотрит, через лужи, зеркала неба, прыгает. Волнами волосы по плечам струятся, улыбка воздух греет. Но тень под ногами красавицы стелется, над головою тучи сгустилися. Демон по следам девы крадётся, демон безликий в тенях кроется.
"Сокровище моё драгоценное, посверкай, поиграй лучиками, не долго тебе лежать на солнышке, грехом не тронутое, никем не прибранное. Обволоку жизнь твою нитями, привлеку к себе, душу выскребу. Тебе несомненно понравится, представление мною исполненное. Твоё последнее увиденное".
Дева с кем-то на улице беседует, демона обуревает злоба лютая. Вот дева за углом скрывается, и демон хватает несчастного и в себя за мгновение впитывает. Но что это? Почему он трясётся, почему слёзы по челу его катятся? Ногтями землю скребёт, желчью истекает, крылья безжизненные свои дёргает.
"Чёртова баба хитрая, баба коварная. Дева беловолосая - крылатая бестия. Влюбила в себя человека безродного, парня, что поглотил не подумавши. Его боль душевная, связь сердечная в меня - демона всесильного - перетекла за душою вслед. Вслед за телом человеческим".
"Обладает такая привязанность силой непростой, губительной. Заставляет слёзы лить глупые, да мечтать о том, что несбыточно. Теперь чёртова баба во всех делах моих и помыслах, и боль ей причинив сам её скорей почувствую. Но я демон безликий, с неба изгнанный, хитрее я отца подземного. Освобожу себя мудростью, и крылья возьму заветные. Без греха моя грешница, да во грех окуну её. Соблазню душу невинную, и потеряет силу любовь чистая. Захлебнётся она кровью чёрною. Гнилой кровью грешницы."
Демон в улыбку наряжается, прячет когти свои грязные, да к девушке идёт приплясывая. От вида одного её всё внутри демона сжимается, сучья любовь неразумная. Белогривая смеётся без умолку, щебечет, словно птичка весенняя, по магазинам демона тащит, а потом на карусели бешеные.
И на следующий день всё повторяется. Рестораны добавляются к празднеству. Набивает живот демон безликий - набивает, да через раз давится. А дева радостно заливается, в ладоши хлопает. Крылья прекрасные за спиною раскрываются. Белоснежные крылья безгрешные.
Речи патокой льются липкою, утопает в них дева светлая. Окружена она заботой и веселием, сетью окутана невидимой. А демон кусает то губы, то локти, сердце его холодное разнежилось от любви непрошенной.
"Не поддамся я людской глупости, скалой задавлю все ростки мимолётной нежности. В пепел обращу бабу мерзкую, блудницу скороспелую. Рождает она злые помыслы. Злые помыслы, неразумные."
Кружится дева в танце ветреном, улыбками зевак одаривает. Демона за собой ведёт по дорогам любви бурьяном поросшими. Не чует беду чёрную, не слышит сердца судороги. Демон совсем близко, наклоняется, в губы безгрешные губами грязными впивается. Язык его змеёй пляшет меж устами чистыми.
Наслаждение в груди демона плещется, словно вином он переполнен им. Сердце неживое удар пропускает. Руки на белой коже нетроганой. Пальцы груди молодые обхватывают, стоны грешные из рта девы сыплются, тело её бьется, как в агонии, в экстазе сладостном. Никогда демон безликий, бесчувственный, без отца и матери выросший, никогда демон Ада подземного ничего подобного не чувствовал, никогда не желал так сильно наслаждение доставить не себе, а кому-то. Никогда не предавал демон суть свою чёрную. Никогда, до дня этого. До дня безумного.
Расплескались густые волосы по простыням, что жар людской всю ночь пробовали. Крылья прекрасные по сторонам разброшены, демон их ласково трогает, перья меж пальцев пропускает, и взгляда с лица девы не сводит. Тоска человеческая гложет беса ненасытного, чёрта безликого. Тоска, что убить способна. Тоска, что ни одному демону не ведома.
"Где же ты - освобождение долгожданное? Соблазнил я дитя божье, дитя чистое. Красным на белых простынях с семенем моим смешавшись первая кровь в доказательство всему миру представлена. Налётом перья белоснежные покроются, станут цветом души окрашены. Не цветок пред тобой нетронутый, а женщина, ноги пред бесом раздвинувшая, женщина на соблазн купивш=аяся." Но не приносят думы эти облегчения. Лишает покоя баба человеческая. Баба ненавистная. Женщина любимая.
Не способен демон с собою бороться. Не ведает иных дорог кроме кровью изляпаных. Словно под наваждением тянет руки к своей любовнице. На тонкой шее пальцы сжимает, на своей чувствует. Боль лютая, чужая из глубины поднимается. Безликий, бескрылый, с бравадой горькою, давит на кожу белую. Кровью харкает, а всё не остановится. Демон от любви обезумевший. Демон сквозь боль шепчущий: "Никому, никому не достанешься".
Открывает дева глаза от сна долгого. От сна после ночи с тем, от кого душа поёт, от чьих поцелуев мурашки по ногам бегут, от чьих взглядов вдохнуть забываешь. Открывает, а рядом с ней дряхлый старик лежит, дряхлый старик насмерть придушенный. Руки его сжимают шею свою, язык наружу высунут, по коже кровавые полосы тянутся.
Ну, здорово-здорово! Постарались на славу. И читать приятно, и посоветовать не стыдно) Несколько вопросов по сюжету, но это так, прихоти. бАльшой такой плюс!
Рекурсия – штука, конечно, интересная, но коварная, очень часто при этом возникают– паразитные рифмы. Рифмы странные, не прошенные, тут и там нежданно вылезающие, то стихом, словно, чудным льющиеся, то ломающие весь ритм к чертовой матери. Не знаю, стоит ли с этим что-нибудь делать, но постоянно по ходу чтения хотелось либо либо свести все к стихотворной форме, либо избавиться от лишних рифм… Ну или хоть перемежать кусочки рифмованные и прозаические, как-то их отделяя….Но это субъективное, ладно.
Так, по поводу современных слов: я, кажется еще в комментах к первым опубликованным кусочкам писала, то некоторые современные/официальные слова и обороты, вплетенные в вязь стиля, смотрятся откровенно чуждо, а порой даже и смешно, учитывая еще рифмы, о которых сказано выше «Чёрная тень безликая - вот кем видят меня автомобилисты чёртовы.» «Провожу пальцами по холодной стальной поверхности» «Больше света проникает сквозь слёзы проклятые» - проходит/сочится, канц. Словечко плохо тут выглядит «курит нервно и несколько сковано» - не тот стиль «Нет, придётся искать другого дурака.» «Никотин уже не пьянит, но тебе всё равно, просто хочется. Привычка дурная, ненужная,» «Рестораны добавляются к празднеству» - еще неудачное сочетание слов ну и т.д.
Переход от первого лица к третьему – неожиданный и не обусловленный, как мне показалось. Если это было сделано только для того, чтобы показать смерть героя… не стоило. Можно было просто чуть иначе подать этот момент, в форме «предсказания».
По мелочам: «Вот дева за углом скрывается, и демон хватает несчастного и в себя за мгновение впитывает» - может быть, все-таки, «несчастную», о девушке речь (или не о ней? тогда неудачно построено предложение)
«Почему он трясётся, почему слёзы по челу его катятся?» - по челу пот, а слезы по щекам… не вниз головой же он висит…
«никогда демон Ада подземного ничего подобного не чувствовал, никогда не желал так сильно наслаждение доставить не себе, а кому-то.» - «ничего подобного не чувствовал» - современный оборот «такого не испытывал» - наш вариант; «наслаждение доставить не себе, а кому-то» - выбивается, окончание опять же у предложение не то: «не себе - другому дарить наслаждение» и т.п. рекурсировать так рекурсировать, чо уж там…
«Не цветок пред тобой нетронутый, а женщина, ноги пред бесом раздвинувшая, женщина на соблазн купивш=аяся."» - опять современный оборот-штамп про ноги… архаичнее бы выразиться
Если в общем – мне мало. После такого объемного красочного вступление (а все происходящие до встречи с девушкой, я иначе как вступлением назвать не могу, раскрывающим суть героя, его поиски) – ждешь чего-то более масштабного, думаешь, вот сейчас развернется действие, и прошлое увижу: за что демон безликий был лишет лица и крыльев, за что изгнан на землю. Отношения с девушкой тоже довольно скомканы, и финал просто таки сжат… Дело, конечно не мо, но я бы посоветовала расширить рассказ, он того стоит, жалко, когда такой интересный замысел остается не до конца раскрытым.
я еще под впечатлением. Читала два дня, растягивала удовольствие. Очень необычно написано, эдакий рассказ-поэма, неожиданные сочетания слов, ритм и ритмика (если можно так выразиться) текста...Люблю, когда форма дополняет смысл и наоборот, шикарно!! Автору спасибо. Идея великолепна - поиски крыльев-души в черте современного города и духовные метания в финале. И развязка! Поставлена точка - это то, чего не хватает многим авторам, есть окончательная завершенность. Подобные рассказы позволяют человеку взглянуть на себя самого, хотя никакого морализаторства в самом тексте нет, но он буквально заставляет задуматься. И еще - очень образно написано, то есть когда читаешь - возникают образы, живая картинка. Дякую, дуже вражена))
Эх, ненавистны мне концовки безродные, печалью своей надоедливые, сердце, как сталью, сжимающие. Но в этой концовке нежданной, нет ничего лишнего, нет ничего недосказанного, все в меру проделано. Теперь эта рифма несносная, в голове моей нескончаемо крутится...
Что понравилось. Идея хороша. Окончание неожиданное. Читала легко, на одном дыхании... Что можно было исправить. Грамматические ошибки. И еще так и не поняла, зачем ему крылья белые... И "Первая кровь в доказательство всему миру" доказательство чего? Понятно что в обычном смысле доказательство лишения девственности, но здесь кому и что он доказывает? А так, стиль сказания интересен. Можно сказать, эксперимент удался. Автору респект
0
