—Теперь ты видел это создание воочию и убедился, что я не сказки рассказываю.
Матвей признал это и сказал, что птица очень любопытная.
—Что-то не очень похоже на птицу…— вставил Назар, и его тут же подхватил брат.
—У меня тут образцы его кожи, поглядим. Может, я узнаю что интересное, — в дядином голосе слышались нотки надежды.
За свою жизнь Матвей перепробовал множество профессий, но больше всего ему нравилась его работа в биологических университетах России. За него там хватались, как за соломинку, пытались переманить из одного института в другой, предлагали немыслимые суммы. А он переходил туда, где были наиболее подходящие условия для его исследований. Он изъездил полсвета, работая над научным трудом об исчезающих видах, перенял от иностранцев множество полезных навыков. Но в жизни есть и черные полосы, и после того как Матвей случайно стал свидетелем незаконных экспериментов над людьми в одном из университетов, ему пришлось бежать из России под свист пуль вместе с женой и сыном. После долгих бегов он осел в Донецкой области Украины, но его через два года нашли там. Пришлось уходить еще дальше – в Карпаты.  Накопленные за жизнь умения пригодились ему здесь, и он прославился, хотя и всячески старался этого избежать, как мастер ручного дела, охотник, скотовод. Жена прожила в Карпатах не так долго и отдала богу душу. По мере того, как Дмитрий подрастал, Матвей учил его всему, что знал сам, и уже к семнадцати годам парень мог самостоятельно выследить и поймать филина в лесу. Матвей думал, что, возможно, он сможет и Назара научить выживать в условиях первозданной природы. 
  Хотя время было довольно позднее, увиденное у скотного двора отбило охоту спать. Дядя, осмотрев кожу под светом настольной лампы, сказал:
 —Очень напоминает кожу акулы. Хотелось бы узнать мнение одного моего друга. Он генетик. Завтра я отвезу кожу ему, и мы проведем необходимые исследования в его лаборатории.
—Это ты о Наргизе говоришь? — спросил Дима.
—Да, о нем. К тому же, я и так давно у него не был, надо проведать беднягу, он ведь уже три месяца как один-одинешенек. Черт, я чувствую себя таким виноватым, что мне ему сказать?
—Придумай что-нибудь.
Дмитрий повернулся к брату и сказал, что жена ученого бросилась с обрыва и разбилась о камни три месяца назад. Слухи об этом распространились с ошеломляющей скоростью везде. Складывалось впечатление, что даже деревья внесли в это свою лепту.
 —Наргиз утверждает, что это не было самоубийством, — добавил Дима. — Наверное, пытается себя оправдать.
 —Неправда! — вспылил дядя. — Он всегда хорошо относился к жене, я ручаюсь за это. Он бы не смог сделать ей что-либо плохое. Его слезы в тот день были абсолютно искренни…
—И все же он довольно странный человек.
—Каждый немного странен, это все субъективно.
—Хорошо, пусть так, — отрезал Дима, не желая больше продолжать спор.
Образцы кожи Матвей положил в холодильник в специальные коробочки, чтобы сохранить ее. Убрав маскировочную одежду и оружие, он лег спать и почти сразу захрапел. Дима поймал себя на том, что проверяет, хорошо ли закрыта массивная входная дверь. Он чувствовал, что теперь этот зверь разозлился, чувствовал опасность. Дмитрий позакрывал также ставни на окнах, и только после всех этих мер предосторожности позволил себе погрузиться в сон. Назара усталость свалила еще раньше.
                           * * * 
Следующим утром все трое отправились искупаться на речку, чтобы взбодриться перед тяжелым днем. Предстояло попытаться узнать что-нибудь о загадочном летающем хищнике. В дяде уже проснулся интерес ученого, а не только хозяина страждущих овец. Все трое шли к источнику вооруженными: дядя – пистолетом с транквилизаторами, Назар и Дмитрий – длинными охотничьими ножами, которые болтались у каждого на поясе. Назар с удовольствием прыгнул в кристально-чистую воду и, открыв глаза, наблюдал за подводной жизнью. Как и прошлым утром, в воде он чувствовал очищение и не спешил выныривать. Даже причудливые очертания солнца были видны с глубины полутора метров, где он плавал, и Назар подумал, что там, где он живет, таких водоемов, к сожалению, не встретишь. Наконец, он вынырнул и вдохнул чистого воздуха. Он испугался, не обнаружив брата и дядю Матвея, но вскоре и они с шумом вынырнули, обдав Назара водой.
—Эх, хорошо! Все, пора вылезать, а то простудишься, Назар, — сказал дядя. — В горах источники достаточно холодные.
Освежившись, все трое позавтракали на свежем воздухе перед домом и отправились в дорогу. По объездному спуску внедорожник покатился в долину. По обе стороны от машины  тянулись вдаль ряды домов. То тут, то там Назар замечал одетых в традиционную одежду украинцев, занимающихся хозяйственными делами. Эта горная жизнь была совершенно не похожа на жизнь донбасовцев. Дима припарковал машину у деревянного строения, отличавшегося от других жилых домов.
—Таверна открывается в девять, — сообщил Матвей, выйдя из машины. — Здесь работает один человек, которому я доверяю, сначала спросим у него, не слыхал ли он чего странного. А вот постояльцы любят сплетничать, их словам особо верить не стоит. Но в такое время вряд ли кто сюда поплетется, народ стекается ближе к вечеру.
До девяти часов все трое слонялись около таверны, разглядывая местность. Назару это было особенно интересно.
—А вот и он, — внезапно повернув голову к дороге, сообщил Матвей.
По дороге неторопливо шел среднего роста седой мужчина, одетый в легкую куртку и потрепанные штаны. На плече у него висела холщовая сумка. Он посмотрел на небо, где уже начинало располагаться солнце, и улыбнулся светилу.
—Доброго ранку, ясного світанку! — поздоровался он издалека и, подойдя, протянул грубую руку Матвею.
Иван Подгубный здоровался так всегда, это было его визитной карточкой. А также умение вовремя пошутить и разрядить обстановку любой степени накала. Жители долины любили его и не упускали возможности лишний раз посидеть в таверне и поболтать.
Матвей поздоровался по-украински и зашел в заведение вслед за хозяином. Тот обогнул стойку и зашел в заднюю комнату. Назар начал разглядывать помещение. Здесь пахло деревом, из которого было сделано буквально все. Назар любил этот запах. Небольшие опрятные окошки у столов окаймляли рушники, во многих местах на двух цепях были подвешены небольшие лампы. Вечером в помещении, судя по всему, складывалась необычайно приятная атмосфера, и Назару очень захотелось прийти сюда, когда стемнеет.
«Я сюда отдыхать приехал, в конце концов».
Через минуту Иван вышел из задней комнатки и, облокотившись на стойку, спросил, что его друзьям понадобилось от старика так рано. Отказавшись от «чарки», Матвей с сыном изложили все по порядку и спросили, не сталкивался ли он с необычным зверем в последнее время. Иван некоторое время задумчиво качал головой, потом внезапно сообщил, что его соседка два дня назад жаловалась на нечто подобное.  У нее пропал подросший теленок, но она не стала раздувать проблемы, и немного поискав его по окрестностям, успокоилась. У нее четверо малышей – рассказывал Иван – и ей некогда было уделять много внимания исчезнувшему теленку. Хозяин таверны некоторое время помолчал, потом, вздохнув, сказал, что больше ему, к сожалению, сообщить нечего.
Поблагодарив Ивана и попросив его быть осторожным, Матвей с сыном и племянником вышли на улицу. По дороге, ведущей в дальний конец поселения, шаркал, опираясь на трость, старый бродяга. Когда они встретились глазами с Назаром, последнему стало не по себе.
—Похоже, эта вдова ничего не знает, — высказал свои мысли дядя. — Но давайте сделаем так — вы с Назаром  все-таки поговорите с ней, а я пока съезжу к Наргизу. Убьем двух зайцев.
—Хорошо. Идем, — Дмитрий хлопнул брата по плечу.  
* * *

Матвей был удивлен тем, как обветшал трехэтажный дом Наргиза за то короткое время, пока он не навещал коллегу. Особняк запомнился охотнику необычайно грандиозным и выделяющимся своей викторианской красотой, а сейчас – он словно пустовал. Поднявшись по ступенькам, Матвей поднял тяжелую ручку и три раза стукнул ею  по высокой массивной двери. Стук пронесся внутри эхом. «Неужели никого нет?»  — испуганно подумал Матвей. — Друг уехал, не попрощавшись?»
Он толкнул тяжелую дверь и зашел в просторное помещение, убранство которого некогда завораживало. Все осталось на своих местах, но никто теперь не вкладывал свою душу в этот зал. Вазы и красивые резные стулья покрылись паутиной, на одной из стен красовалась трещина. В зале стояла мертвая тишина. Внезапно высоко под потолком вспорхнула птица, и Матвей вздрогнул. Ласточка. Запущенность впечатляет. Матвей прошел слева от центральной лестницы через дверной проем, решив сначала осмотреть первый этаж. В коридорах висели покрытые толстым слоем пыли картины и фотографии, и, почистив одну из них, Матвей узнал себя рядом с Наргизом на фоне водопада. Проснулись воспоминания. Это же всего за неделю до смерти его жены, этой удивительной женщины, которая всегда так очаровывала своей игрой на фортепиано и потрясающими нарядами. Бедняга был так счастлив, ты только глянь на его улыбку. А сейчас? Паутина на стенах и душевная бездна. Матвей повесил фотографию обратно и продолжил осматривать комнаты. Его внезапно осенило, что Наргиз решил просто скрыться от посторонних глаз, не хотел внимания людей к себе, и поэтому мог переселиться в подвал. Именно в подвале раньше находилась его лаборатория, в которой он просиживал часами, а то и днями, вычисляя, исследуя, делая открытия. Матвей прошел в конец одного из коридоров, где должна была быть дверь, ведущая в подвал, но обнаружил лишь голую стену. «Что еще за..?»
—Привет, Матвей, — послышалось за спиной.
У охотника дрогнуло сердце, и он молниеносно обернулся.
—Наргиз? Это ты?
—Что, уже не узнаешь старого друга? — каким-то неузнаваемым голосом возмутился седой армянин.
—Наргиз, извини меня, я должен был навещать тебя. Но я…
—Не извиняйся, друг мой. Все уже позади. Хорошо, что ты пришел, я уже давно ни с кем не говорил.
Друзья крепко обнялись. Матвей прошел вслед за другом в одну из комнат на первом этаже, где стоял лакированный столик и два стула к нему. На столике дымились две чашки кофе. «Он что, ждал меня? — удивленно подумал Матвей. — Это невозможно».   
—Я как раз заваривал кофе, когда ты постучал в дверь. Тогда я заварил еще чашечку. Присаживайся.
Матвею было не по себе, хотя раньше он шел в этот дом с радостью.
—Наргиз, как твои дела? Чем ты занимался все это время?
—Тем же, чем и всегда – научной работой. Должен признать, я добился кое-чего. Но еще не закончил. Деньги мне сын присылает.
 —А над чем именно работаешь?
—Скоро ты сам увидишь, я презентую свое открытие людям. Это будет сюрприз, — улыбнулся седой ученый.
—Надеюсь, приятный.
—А как же, конечно. Тебе понравится.
Матвей пригубил кофе. Он был необычайно крепким, но вкус охотнику понравился. Он хлебнул еще раз.
—Честно говоря, я пришел, чтобы уточнить одну вещь, — сказал он, опуская руку к сумке. — Мне бы хотелось исследовать образцы кожи одного создания, которое я застал за похищением моих овец, но у меня, ты же знаешь, нет необходимого оборудования. Поможешь?
—Конечно, только я сам проведу исследования.  Мои разработки находятся в подвале, и я не хочу, чтобы ты видел их, когда они еще не закончены, — улыбнулся Наргиз. — Давай сюда, что там у тебя.
Матвей передал коробочку.
 —Что это? — удивился друг Матвея. — Никогда такого не видал, любопытно.
—Это кожа. Как по мне, напоминает акулью.
—Да, согласен, — сказал Наргиз, потерев ее пальцами. — Нужно посмотреть,  — он встал из-за стола и ушел.
Матвей остался наедине с чашкой кофе.