Последнее время я все чаще вспоминаю Скарлетт О’Хара с ее непреодолимой тягой к родному дому. Удивляет меня то, как она наполнялась какой-то мистической силой, словно впитывая соки своей земли. Никогда я не находила такого места, которое бы называла домом, где и стены должны помогать, везде чувствовала себя гостьей, словно перекати-поле носили меня ветра перемен.

Постылый турецкий берег Анталии, давящий до удушения Киев, мерзкая в шатаниях масс Москва, торгующая всем Одесса — ничего из этого не согревает уютом, не пахнет родным. Съемные квартиры, переменчивые знакомые, суета постоянных переездов, шум машин, самолетов и поездов. Каждый новый город манил и пресыщал собой, разочаровывая год за годом. В двадцать — видишь мир перспектив и возможностей, в тридцать — ищешь стабильности. К сорока годам устаешь от этого всего, хочешь покоя, даже избегаемого с юности одиночества, где в тишине не будет слышно собственных мыслей.

Кажется, что только природа обладает этой магией. Глянула на небо, вдохнула до горизонта, и, вроде, успокоилась. Мне почти пятьдесят, а меня все носит, словно когда-то решила, что перепроверяю атлас. Надо было не учить географии, прогуливать ее уроки, может от незнания стала бы счастливее? Куда я бегу, что пытаюсь догнать?

Сегодня я там, где родилась. Несмотря на скверный городок, тут всегда тихо. Деревья, которые знаю с детства, что-то нашептывают листвой. Дома, где играла в прятки, переглядываясь, ждут прежнюю меня, словно считая: «Раз, два, три, четыре, пять. Я иду искать…»

Иду по улице к берегу терпеливой реки. Здравствуй Дунай, какой же ты мне родный. Здесь, на твоих берегах, я бедокурила, разглядывая твою гладь. Училась плавать, озадаченная твоим опасным течением. Да что там, я впервые поцеловалась под покровом ночи, слушая шум твоих волн. Только тут я слушала арии жаб, поющих серенады луне. Сюда я убегала скрывать боль и плакать. Горькую тут пила в хмельной компании друзей. Ты все помнишь, старый друг, берущий начало где-то в горах Германии. Интересно, сколько еще таких как я поведали тебе свои печали? Есть в тебе какая-то магия, сплетенная из обрывков фраз, шума воды, любви и боли.

Зыбкая гладь мировой реки снова утешила меня. Пожалуй, это — дом, ведь здесь я чувствую покой. Завтра я снова уеду. Там, за горизонтом, мне надо будет опять улыбаться и тихо плакать в подушку. Мне почти пятьдесят, и только река приносит мне покой. Оправлюсь, отойду, найду я то, что искала всю жизнь. Дрогнет лед в душе и потечет, наполняя бескрайние воды Дуная, питая его берега…