Короткое описание: Новый день, а вернее - его утро, обладает
тем свойством, что дарит мне плохое настроение. И поэтому я никогда не
срываюсь с постели проснувшись, а лежу по меньшей мере несколько минут,
стараясь убедить себя, что мир не так уж плох.
Новый день, а вернее - его утро, обладает
тем свойством, что дарит мне плохое настроение. И поэтому я никогда не
срываюсь с постели проснувшись, а лежу по меньшей мере несколько минут,
стараясь убедить себя, что мир не так уж плох. Мне становится лучше, если удается вспомнить что-то приятное
из предыдущего дня. Но увы - мне не всегда везет - и единственным
спасением будут новые, неожиданные и поразительные события в грядущем. Так было и в этот раз.
Кто-то настойчиво звонил в дверь. Глубоко вздохнув я выскочил
из постели, одной рукой схватив халат со спинки стула, а другой открыв
окно, и направился к настойчиво звенящему звонку. Человек, стоящий за дверьми, доставал мне всего лишь до
пояса. Во всяком случае, на таком уровне я увидел его седые волосы и
маленькие, налившиеся кровью глазки. - У меня письмо от мистера президента, - произнес он, протягивая руку с конвертом.
- Из банка? - спросил я, машинально прочитав адрес отправителя.
У парня, вероятно, что-то было со слухом, потому что он радостно крикнул:
- Да, да! Из самого "Нейшнл Банк"!
Я поглядел на него с неодобрением, но он даже не поднял голову.
- Я должен дать ответ?
Он покачал отрицательно головой и с наслаждением продолжал
рассматривать мой халат. Вероятнее всего он чего-то ожидал. Я понял. Сунув пакет в карман я попятился в комнату и вынес ему
мелочь. Он же с показным высокомерием спрятал ее в кармашек, поклонился
и все также не поднимая глаз ушел. В письме мистер президент просил извилистыми и запутанными
фразами, чтобы я появился у него сегодня, либо в ближайшее время, так
как в своем банке он имеет предназначенный для меня депозит. Добавляя,
что его всегда можно застать в кабинете около 11 часов. Надо признать, что даже тени недоверия не появилось в моей
голове, когда я прочитал слово "депозит". Я не знал никого, кто мог бы
оставить для меня что-нибудь ценное, да я и сам в последнее время
испытывал отсутствие денег. Взлохматив театральным жестом волосы и
взглянув на часы, я решил разобраться в этой загадке. С глубоким убеждением в том, что порядок наведу после
возвращения, я пошел в душ. На столе, сразу же за дверьми, ведущими в
ванную, лежали бумаги с набросками моих последних опусов-рассказов. Кассир в баре надул меня со сдачей, я же обратил на это
внимание лишь сев за столик. Единственная форма мести, которая у меня
оставалась - это полный отвращения взгляд, посланный во время еды. Но
это его совершенно не смутило, а скорее наоборот - он еще пуще
распоясался, так как я заметил, что следующим клиентам он удвоил
количество бутылок, салатов и тому подобное. Его коронным номером был
момент, когда какому-то иностранцу он включил в счет чьи-то уже выпитые
напитки. Я же с чувством презрения покинул зал и лишь на улице вынул из
кармана солонку с вилкой. Спрятав добычу в сумку и полностью морально
удовлетворенный, я вошел в банк. Глазеющий подозрительно на меня охранник показал дорогу к
кабинету президента и, как я сумел заметить, тщательно проверил, дошел
ли я туда. На матовом стекле чернели фамилия и должность. Я тихо
постучал. Мелодичный девичий голос принадлежал сорокалетней секретарше,
обширные формы которой заполняли три четверти комнаты. Когда я
представился, она едва ли не подскочила на своем кресле и с грацией
бетономешалки подбежала ко мне. - Господин президент будет счастлив увидеть Вас, - защебетала она и потянула меня за рукав к дверям в глубине комнаты.
Она обладала тягой парового локомотива.
- Вы, возможно, и не подозревали, но я уже давно предвидела,
что Вы придете. Мистер, Вы наш клиент с незапамятных времен... Я уже хотел поинтересоваться, что значат ее последние слова, когда появился сам президент, вероятно заинтригованный шумом.
- С кем имею честь?.. - спросил он. Придерживая меня за рукав
женщина была проворнее и быстрее, несмотря на энергичное потряхивание
моей рукой. - Это мистер Дэвид Стоун.
С облегчением я убрал руку от этой страшной
женщины-тяжелоатлета, трясущей ею словно садовник грушу, но за нее уже
вцепился ее шеф. - О-о-о, очень приятно, я президент Кински! - гаркнул мужчина, сияя.
- Прошу, входите. Мисс, приготовьте нам, пожалуйста, кофе.
Впихнув меня внутрь, посадив в кресло и даже не взглянув на
мои бумаги, он начал ораторствовать. Из его слов следовало, что мой
дед, Самуэль Стоун, оставил на некоторое время в банке некий депозит.
Его должен был получить сын, внук или другой потомок, но при одном
условии. А именно - наследник обязан был быть признанным людьми и стать
более или менее известным в стране. Исполнителем завещания была
нотариальная фирма "Манлихен", которая считала некоторое время, что мой
отец, увы, не выполнил данного условия. - А я?.. - спросил я, руководствуясь врожденной скромностью.
Я не дождался ответа из-за двух причин. Во-первых, Кински
начал шарить в ящике стола, а во-вторых, появилась секретарша с кофе. Я чуть не свалился под стул, с восхищением заметив на
поданной чашечке инициалы банка и фамилии всех его президентов. Во мне
даже затеплилось любопытство - найду ли я на дне чашечки их портреты...
В моем воображении мелькали видения: президенты, стоящие
плечом к плечу на фоне гор из золотых монет, а у их ног без сомнения на
коленях (в знак благодарности) стояли пенсионеры - старички и старушки,
которые отдавали каждый цент в "Нейшнл Банк". Это приятное размышление
было прервано Кински, размахивающим чем-то прямоугольным перед самым
моим носом. Я поставил чашечку на стол и взял предложенную книгу в
руки. Если-бы у людей в минуты удивления краснели лица, то в этот
момент я залился бы тициановским багрянцем. Наконец до меня дошло - мое
имя стало известно благодаря книгам, я написал повесть и два сборника
рассказов, но произведение, которое я держал в руках - было совершенно
не тем, о котором я думал. Это был учебник английского языка для
младших классов. - Не благодаря ли этому фирма "Манлихен" решила, что я выполнил условия?
Он радостно подтвердил.
- Они заметили, что написанное Вами вступление весьма
оригинальное, доступное, со множеством комментариев... Мы посчитали,
что каждый ребенок это поймет и запомнит. В ответ я попытался улыбнуться как можно дружелюбнее и
приятнее, вспоминая, как писал эту халтуру для школьного издательства,
в душе прежде всего надеясь, что ни один нормальный ребенок не читает
предисловий и вступлений. Кински, не обращая внимания на мое молчание, добавил, что
нотариус не смог прийти, так как сломал ногу. Но зная прекрасно "Нейшнл
Банк" переслал ему, а именно Кински, все бумаги. В данном случае будет
вполне достаточно, если я их подпишу. Что я и сделал! Господин президент спрятал документы в папку, которую
поместил в стенной шкаф. После этих формальностей мы могли идти в зал
депозита. Через секретариат мы вышли в коридор, где все также ошивался
смертельно скучающий охранник. Видя мою улыбку, он вытянулся по стойке
"смирно" и отдал честь. Я не понял, почему он это сделал. Минуя десятки стеклянных дверей президент Кински сопровождал меня к ведущей спирально вниз лестнице.
Мы спустились. Коридор, какой-то верзила с кобурой на поясе, а
за ним массивная решетка, закрывающая вход в следующее помещение. В
ярком свете были видны несколько сот ячеек, равномерно расположенных на
стенах. В углу зала под потолком косила глазом телекамера. Кински
помахал рукой перед ней, а услышав какой-то щелчок, вставил в отверстие
ниши странно выглядевший ключ. Решетка зашипела и исчезла. Похоже было,
что она спряталась в щель пола. Паркет помещения отзывался каким-то странным каменным
стуком. Кински прошел к левой стене и из-под дверцы номер 183 выдвинул
какую-то полочку. Затем протянул мне ключ. - Я выйду в коридор, - произнес он. - А вы тем временем можете исследовать содержимое ячейки...
Кински вышел, а за ним свистнула решетка. Ключ был весьма
хитроумный, со скрежетом щербатых зубов вдоль стержня. Я вставил его и
повернул влево. Через пару оборотов замок открылся. Возможно, именно тогда впервые мне вспомнилось лицо деда,
фото которого висело над столом отца. Модно подстриженные усики, шляпа
"а-ля-панама", рубаха с расстегнутым воротом, а на заднем плане пальмы,
типичное лицо скитальца. Дед за свою жизнь четырехкратно объездил
земной шар и если бы не утонул в проливе Ла-Манш во время осеннего
шторма в 1938 года, наверняка бы не остановился на достигнутом и
продолжал бы в том же духе. Однако, ничего больше я не смог вспомнить о
своем глубокоуважаемом предке. Почтив его память этой минутой раздумья, я приоткрыл дверцу.
Внутри лежала коробочка величиной с ладонь, перевязанная крест-накрест
шнурком. Вытащив ее наружу, я пошарил в кармане в поисках перочинного
ножа и разрезал шнурок. Должен признать - раньше делали крепкие
шнурочки. Я вскрыл оболочку.
Вначале я увидел лист бумаги. А под ней лежал овальный,
плоский предмет, напоминающий скорее всего медальон. Изготовленный,
вероятно, из золота, а на гладкой поверхности сверху была нанесена одна
единственная борозда, похожая чем-то на птицу. Коробочка имела по-бокам
два выступа. Я попробовал приоткрыть крышечку лезвием ножа, затем,
нажимая на выступы, но у меня ничего не вышло. Я развернул лист бумаги.
Это было письмо деда: - Дорогой Потомок!
Не знаю, кто ты, но я очень рад, что ты удостоился чести
открыть сейф. Я считаю, что ты получил признание и славу достойным и
честным путем и потому доверяю тебе мое сокровище и тайну. Во всех моих многочисленных путешествиях по земле, я много
видел чудес, много слышал диковинных рассказов. Неоднократно меня
соблазняли золотом, женщинами и чудодейственным эликсиром, но я всегда
действовал согласно принципа - никогда не трогать чужой собственности,
а чужих законов, какие бы странные и необычные они не были,
остерегаться и уважать. Я должен признаться, что это оплатилось
сторицей. Плохие люди проходили мимо меня, а хорошие дарили мне дружбу
и уважение. Тебе, мой наследник, я хочу передать самую ценную вещь,
которую получил в далеком восточном государстве от человека, ставшего
моим другом. Это его талисман. Он даст тебе бессмертие на двое суток.
Используешь его, когда захочешь, возможно, в порыве утоления
любопытства... Итак, передаю его тебе. Если захочешь стать бессмертным, открути одновременно два
колечка, поворачивая их в разные стороны. Когда они одновременно
щелкнут, крышка откроется. Ты должен тогда обязательно заглянуть
внутрь. То, что ты увидишь, сделает тебя бессмертным. Желаю тебе удачи и не поражайся тому, чем Судьба тебя наградит".
Прочитав бумагу, я спрятал ее в бумажник, положив между
водительскими правами и чековой книжкой. Затем я задвинул полочку и
закрыл на ключ дверцу. Потом подошел к решетке и громко кашлянул. Кински возник тотчас же, манипулируя с решеткой, потому что она исчезла в полу.
- Все в порядке? - спросил он.
- О, да, - ответил я.
- Возможно, вы хотите взглянуть на память о моем предке...
Президент залился астматическим румянцем.
- Не смел бы просить... - начал он, но уже ощупывал крышку коробочки.
Мне пришлось забрать талисман из его рук, когда он начал колдовать со штифтами.
- Дед не велел делать этого, - пояснил я. Кински понимающе
опустил ресницы. Еще целых десять минут я был вынужден терпеть его
присутствие и выслушивать его уверения в том, что сейф всегда будет в
моем распоряжении и как довод, показывал ключ. А чтобы не было никаких
иллюзий, прощаясь со мной, добавил, что счета за абонентное место в
сейфе банка я могу оплатить чеками или же наличными. Делая вид, что я
безмерно счастлив, я вырвался наконец из его рук и на такси вернулся
домой. По правде говоря, мои чувства были в смятении. Напичканный
скептицизмом я мысленно кричал, что все это вздор, но одновременно тяга
к приключениям шептала - это неслыханная удача, если в письме часть
правды. Рот улыбался при одной лишь мысли об этом. Я решил отложить на вечер все процедуры с талисманом, потому
что намеревался отправиться к Ирэн, моей официальной невесте. Я обернул
в бумагу медальон - незачем золоту бросаться в глаза - и принялся за
работу. Темп был просто чудесный - полстраницы за два часа. Еще один длинный звонок, а единственный эффект - приоткрытие
двери напротив, через которые меня внимательно рассматривал
настороженный глаз соседки. Я взглянул на часы. Ирэна вновь испытывала
мое терпение. Несмотря на восьмой час квартира была пуста. Злой, я
круто повернулся на пятке. В передней соседки что-то загрохотало и
двери с треском захлопнулись. Удовлетворенный этим я спустился на лифте
вниз и направился в сторону сквера, расположенного по другую сторону
улицы. Со скамейки я мог наблюдать за окном Ирэны и ждать ее появления.
Свободные минуты, которых мы не ожидаем, всегда были для меня
ужасны. Я не мог их использовать, не был готов, внутренне понимая (и
упрекая себя), что улетает впустую драгоценное время. Поэтому
развалился на скамейке, уныло разглядывая все вокруг и, как это бывает
в подобных случаях, мои мысли сконцентрировались на медальоне. Эти полчаса и эти безмолвные окна разозлили меня совершенно.
Я развернул бумагу и, убедившись, что никто не следит за мной, вынул
медальон. Подбросив его на ладони и удовлетворившись массивностью
предмета, я положил медальон между ног. Дед не упоминал, в какое время
надлежит совершать манипуляции, и я подумал, что позднее сумерки будут
в самый раз. Всматриваясь в глазок я откручивал штифты. Они выходили. С радостным шумом в голове я чувствовал, как бьется мое
сердце словно у новичка на рауте. Оскалив зубы я еще раз огляделся
вокруг. И в этот момент с тихим жужжанием крышка отскочила. Потом я многократно задумывался над тем, что тогда увидел.
Но так и не понял этого. У меня осталось в памяти впечатление чего-то
ясного и светлого, как самый радостный день своей жизни. Оно было как
луна и ворвалось в мой разум. Я думал, что ослепну. Вслед за этим я
отдернул голову, но пораженные мышцы сковали все мое тело. И я, словно
в судорожных конвульсиях, подпрыгнул вверх, перелетел через перила и
упал на траву. Я мог поклясться: подброшенный в воздух талисман еще раз
засветился настойчивым источником света, а потом бесшумно взорвался.
Его фосфоресцирующие обломки зависли в воздухе, словно золотые пушинки
одуванчика. Больше я ничего не помню, так как потерял сознание. Я, вероятно, долго смотрел в черный контур деревьев, прежде
чем пришел в себя. Передвинул взгляд - увидел звезды. К счастью,
холодная и сырая земля быстро позволили мне набраться сил и вскоре,
хватаясь за скамейку, я поднял голову, а затем и остальные части тела.
В окнах Ирэны горел свет. Я взглянул на часы - они испарились. Секунды
поисков хватило, чтобы убедиться - вместе с ними исчезли бумажник и
браслет, который я всегда носил на левой руке. Возможно, кто-то
услышал, как я тогда, живописно и трехкратно выражаясь, вспоминал
возгласами - деда, талисман и себя. Хулиганов это, вероятно, не
сдержало. Остатков бомбочки, которая оглушила, а затем и ослепила меня,
я не нашел, даже осколков. Вероятно, что те, кто интересуется деньгами,
не побрезговали и кусочками золота. Отряхнувшись, я направился к дому Ирэны, на ходу
задумавшись, как поинтереснее преподнести эту историю. Мне не хотелось,
чтобы она бросила тень на мой интеллектуальный уровень. "Сердце не всегда предвидит", - подумал я, сразу заметив,
как она меня встречает. Сразу же открыв двери, Ирэна без слов прошла в
комнату. Взглянув на часы в кухне я все понял. Было четверть
одиннадцатого. - Я потерял часы, дорогая, - произнес я, входя в комнату.
Она сидела на диване и делала вид, что читает книжку. после нескольких
длинных минут Ирэна подняла голову. - Можешь ничего не говорить. Я подумала, что какой-то автомобиль оторвал тебе голову.
Я захотел присесть рядом, но она взглянула так грозно, что мне пришлось избрать кресло.
- Ты не поверишь, но час назад меня ограбили какие-то бандиты. И все... бумажник, часы...
Я воображал, как она приласкает меня, но заметил ее внимательный взгляд на себе.
- И ты даже не оборонялся?
Такой вопрос не льстил мне. Она считала меня человеком, который может за себя постоять.
- Я не мог!
- Почему?
Мне ничего не оставалось, как рассказать ей обо всем. Слушала она с интересом, но худшее ожидало чуть позже.
- Если это правда, тогда у тебя должно быть письмо, - ответила Ирэна немного подумав.
- Увы, его нет, я положил его в бумажник, а...
Она махнула рукой, перебив:
- И вновь неудачная история.
У меня опустились руки, я был повержен собственным оружием.
Должен признаться, меня всегда выручало воображение и фантазия, чтобы
скрыть от Ирэны разные мелочи. Но на этот раз, черт возьми, я говорил
правду. - Но я клянусь! - воскликнул я воинственно, однако Ирэна с достоинством не обращала на это внимания.
- Я приготовлю ужин, - сказала она, идя на кухню.
Оставшись один, я приподнялся с кресла и наощупь за собой
попытался отыскать окно. Оно было закрыто широкими портьерами, но я уже
неоднократно, сидя на подоконнике, подворачивал ткань. Так и в этот
раз, я хотел сделать то же самое. Увы, я не предвидел, что окно
открыто, а шторы едва держатся на карнизе. Под моей тяжестью бруски
выскочили и я опрокинулся назад. Я попытался схватиться за раму и
спасти ситуацию, но ногти лишь царапнули поверхность и я полетел вниз,
как камень. Перед глазами мелькнуло темное небо, а желудок прыгнул к
горлу. В памяти вспыхнуло: это всего лишь одиннадцатый этаж и я так
обрадовался этому, что не чувствовал сопротивления воздуха. С мыслью -
"как не хочется умирать" - я врезался в асфальт. Громыхнуло. Я
почувствовал, как ломается подо мной бетонная плита тротуара, а ее
осколки взлетают фонтаном в воздух. Я закрыл глаза.
Тишина.
Первое, что я увидел - мои бедра, полностью утонувшие в
асфальте. Ног не было видно - засыпаны осколками бетона. Вокруг - куда
ни глянь - плиты взломаны, словно только что взорвалась бомба, усеяв
поверхность асфальта желтым песком и глиной - Бессмертие, - сказал я сам себе и захохотал, - неплохая штука...
Выкарабкавшись из обломков я осмотрелся. И только сейчас
заметил по другую сторону улицы живое существо. Чернявый мужчина вел на
поводке маленького фокстерьера. Они походили чем-то друг на друга.
Когда же я поднимался по лестнице, то услышал крики мужчины с
непрерываемым, переходящим в хрип, лаем. Никогда бы не подумал, что
падение может вызвать столько эмоций у человека. - Куда ты выходил? - спросила Ирэна, открывая дверь вторично в течение десяти минут.
- Да... я... выпал из окна.
- Идиот, - сказала она, проводя меня в комнату. Уже в комнате Ирэна застыла, словно статуя.
Общий вид комнаты был неприглядным. Оборванная портьера свисала на одном шурупе, а все остальное валялось на полу.
- Хорошо, что ты не выпала вместе со мной... - засмеялся фиглярски я.
Если бы я предвидел, что это вызовет бурю, я не произнес бы и
слова. У Ирэны есть одна отрицательная черта - она редко ссорится, но
если начнет - конца не видно будет. И я тотчас же узнал, кто я такой -
и позер, и фанфарон, и идиот, и недотепа, и растяпа, и писака от семи
болячек и так далее и тому подобное. Все это взорвалось во мне.
Вскипевшее чувство невиновности привело к тому, что я подхватил лежащий
на столе, рядом с колбасными изделиями, острый нож и на ее глазах со
всей силы ударил себя в живот. Ирэна замолкла и слегка побледнела. Нож звякнул и отскочившее лезвие вонзилось в спинку кресла.
- Как ты это сделал? - очнулась она и с любопытством ощупала
после этого мое голое тело. Вероятно надеясь найти под рубашкой
какую-то железяку или, во всяком случае, небольшой поднос. Чувствуя ее
пальцы я взглянул на свои бедра. Приподнял вилку и рассматривая с
интересом предплечье, попытался уколоться. Но зубья не входили в кожу.
Они задерживались на самой поверхности. - Ну... как видишь?.. - спросил я Ирэну. - Ничего мне нельзя сделать...
Коварно улыбнувшись, она укусила меня за руку, и я с дрожью услышал ее вскрик.
- Что это ты сделал с кожей? - пробормотала она, держась за губы.
- Мне показалось, что я ухватилась за батарею парового отопления.
- Это тот... талисман.
- А-ааа... опять эти глупости, - ответила Ирэна и пошла в
ванную, взглянуть в зеркало на последствия. Я же видел ее у стола через
отражение в зеркале и вежливо ожидал, когда она вернется. А до этого я
завесил шторы и привел все в порядок. Домой я вернулся около двенадцати. Ирэна, не делая никаких
преград, сказала, что она страшно устала и хочет спать. Как после этого
понять женщин? Может действительно устала... Идя пустынными улицами я обдумывал свои дела. Прежде всего
пытался установить точное время, когда получил этот подарок. Судя по
приблизительным оценкам, это случилось не позднее восьми.
Следовательно, времени у меня оставалось чуть меньше 48 часов. Я никогда не был общественником и никогда не испытывал
какого-либо чувства долга по отношению к людям. Но сейчас я подумал
пойти в любую лабораторию (пусть даже университетскую) и отдаться в
руки науки на несколько часов. Пусть позже кто-либо напечатает в одном
из научных журналов статью с захватывающим заголовком: "ФЕНОМЕН ДЭВИДА СТОУНА"
С моей стороны это была бы неплохая шутка. И я решил предварительно несколько поэкспериментировать дома.
Сначала я включил боковое освещение и от сети отключил
верхнее. Позже с помощью отвертки снял люстру, а с антресоли достал
моток крепкой веревки. Сделав петлю я закрепил ее на крючке от люстры.
Дернув за шнур я проверил его - он торчал крепко. Поднявшись на кресло
и минуту поразмыслив, я с выдохом вложил голову в петлю. Считаю, что
как писатель имею право на такую попытку. Отброшенное толчком кресло
отъехало под стенку, а я, даже не почувствовав какого-либо удара, уже
болтался в воздухе с головой, прижатой к груди. Конечно, я боялся быть не то чтобы удушенным, а лишь в
другом - как бы мое сердце не выпрыгнуло наружу. Мне в этот момент
вспомнилась одна история еще с детства. У нашей соседки был маленький
бутуз. Однажды их навестил какой-то родственник из провинции. Увидев
ребенка он захотел продемонстрировать свою радость и схватил мальчика
ладонями за голову, поднял его вверх, чтобы поцеловать в лоб. Мальчишка
лишь пару раз дрыгнул ножками. И вскоре суд признал - непредумышленное
убийство через повешение. Со мной, однако, ничего подобного не случилось. Я равномерно
раскачивался на веревке и чувствовал, что подобная позиция была
неудобной. Для большей уверенности я дернулся, но это ничего не
изменило. Было похоже на то, что я без особых хлопот мог довести любого
палача до апоплексического удара. Прошла минута, другая и эта забава мне надоела. Я попытался
руками ослабить петлю, но где там... Под тяжестью тела она затянулась с
такой силой, что пришлось отказаться от подобных намерений. Тогда я
попытался подтянуться на руках, но сил не хватало. И я все также
болтался в петле словно большой маятник, пока не позвонил телефон.
Взбрыкнув и замахав отчаянно руками я понял - это поможет. Крюк оказался слабее веревки. Благодаря этому я вскоре с
грохотом рухнул на пол. Как сорвавшийся с цепи, я ринулся к
трезвонящему телефону. - Привет, Дэвид. Как дела?..
Это был Эдвард, человек, живущий на журналистских хлебах.
- В порядке, в данный момент попробовал повеситься...
- И как?
- Не получилось. Крюк не выдержал.
- О-ооо, дорогой... Ну ты и даешь...
Он вздохнул многозначительно в трубку.
- У тебя есть что-нибудь для меня?
- Да. Через два часа отлетает самолет в Сорендо. Там завтра открывается выставка чудесных материалов.
- Как я понимаю, главной сенсацией...
- ...будет прекрасная коллекция рубинов, аметистов и благородных опалов.
- Откуда об этом знаешь?
- Журналиста профаном считаешь? Обижаешь...
- Ладно. Все нормально!
- Так ты едешь?
- Конечно.
- Ну, хорошо. Я знаю, у тебя есть чудное пиво...
- Согласен!
Уже в который раз убеждаюсь в том, что знакомство с Эдвардом - ценная вещь.
Что касается рубинов, должен признаться - эти камешки я
полюбил очень давно. Могу часами всматриваться в их пурпурные грани,
рассматривая шлифовку и преломления луча, падающего на камень. Увы -
финансовые возможности не позволяли мне приобрести хотя бы самый
дешевый камешек. Поэтому я всегда старался посетить все выставки, на
которых представляются эти чудеса природы. Зов Эдварда не мог не
отозваться во мне эхом. Подняв трубку я накручивал номер телефона
авиакассы. На борту самолета я оказался в последнюю минуту. Зал
ожидания аэропорта был забит пассажирами и незадолго до отлета кто-то
сдал билет. Выкупив его и пройдя нудную процедуру с багажом вместе с
какой-то актрисой, я был впущен в толпу людей, ожидающих посадки. Я осмотрелся: мне показались странными физиономии
окружающих. Они выглядели как члены боксерской или бейсбольной команды.
Все как на подбор: высокие, Рослые, с грубыми лицами, при виде которых
человек инстинктивно начинает искать глазами полицейского. Вскоре, однако, подъехавший автобус подвез нас к самолету.
Это был лайнер, который летает вне очередного графика полетов. Мое
место в самолете оказалось в последнем ряду. Пристегнувшись, я тотчас
же погрузился в сон. Открыв глаза, я вздрогнул. Луна была подо мной. Поборов
панический страх, я вспомнил, что нахожусь в самолете. Из спинки кресла
перед собой я достал фирменную салфетку и вытер шею. Осмотрелся.
В конце салона в проходе из первого класса во второй стоял
мужчина с пистолетом в руке. Другой рукой он сжимал за пояс бледную как
полотно стюардессу. Девушка стояла с закрытыми глазами и, вероятно,
старалась лихорадочно вспомнить, что в таких случаях говорили им на
курсах: "Всегда улыбаться, пытаясь привлечь к себе внимание нападающих,
тогда им труднее решиться убить вас". Мерзкая философия, подумал я про себя. Повернувшись к окну и
прижав лицо к стеклу я увидел лишь мутные очертания огней. Перегнувшись
в кресле посмотрел в салон. Через щель в дверях я увидел, что в салоне
первого класса ходят еще несколько вооруженных типов. Дверь в кабину
пилотов была приоткрыта. Внимательно ощупывая взглядом типа, державшего
девушку, я прервал дальнейший обзор происходящих событий. Выглядел
очень странным тот факт, что все пассажиры вели громкие разговоры. "Где же эта каменная тишина, такая известная по книгам"подумал я.
Сообразив, что в самолете находятся только одни мужчины и как
бы они не были натренированы, никто из них не хотел умирать. Долетающий
до меня шум впереди содержал решение догадки. В проходе появился высокий, смуглый мужчина. В левой руке он держал гранату.
- Не разрешают нам приземляться, - сказал он и стал осматривать салон.
Из раздавшихся голосов, криков и нескольких комментариев я понял только одно: все пассажиры были гангстерами.
"Одно хорошо, что своевременно договорились, - подумалось мне,
- куда лететь. Вот был бы цирк, если каждый хотел лететь в другое
местечко". - Нельзя садиться?
- Они заблокировали полосу автомашинами.
- Тогда садимся на траву.
- Ты что, черт возьми, думаешь катапультироваться в последний момент, а?
- А дальше лететь нельзя ли?
- У нас мало горючего. Они должны заправить нас здесь, таков был план.
Последняя фраза была в адрес смуглого мужчины, вероятно, главаря. Тот поднял руку, требуя внимания.
- Заткнись! Необходимо убедить этих в аэропорту, что мы не шутим.
Толпа с одобрением зашумела, а смуглый подошел к типу, держащему в охапке девушку, и взял ее за подбородок.
- Мне, кажется, будет очень жаль, если... - он засмеялся,
продолжая, - Пойду, проинформирую их - если не освободят полосу, то мы
выбросим ее из самолета... И он мерзко захихикал. Девушка, взвизгнув, повисла
неподвижно в обхватывающих ее лапах. Гангстеры сначала умолкли, но
через секунду звериные инстинкты взяли верх и, идущий в сторону кабины
пилотов смуглявый, заспешил под хрипловатые окрики одобрения своих
дружков. Вновь взглянув в окошко иллюминатора я заметил те же огни, что и несколько минут назад. Вероятно, самолет кружил.
Очень интересно, почему никто не обращал внимания на меня.
Может быть, место, которое я выкупил, принадлежало гангстеру, и еще
никто не заметил ошибки. Шум голосов свидетельствовал о возвращении главаря гангстеров.
- Они не согласились, - процедил он. - Ну что ж, ровно через три минуты мы будем пролетать над постройками аэропорта.
Он повернулся к другой стюардессе. Я не замечал ее до этого
времени. Она стояла за шторой. Надо отметить, у нее все было на месте,
с какой стороны ни посмотри. - Ключ к аварийному выходу дверей. Живо! - рявкнул гангстер.
Я заметил отрицательное движение головы и удар ладонью по щеке.
"Вот же сволочь", - подумал я, - "бить такую девушку!"
Я поднялся с кресла.
- Ключ!
Девушка открыла шкафчик и подала что-то смуглявому. Он
взглянул на дверь самолета и жестом приказал принести потерявшую
сознание стюардессу. - Нет! - воскликнул я на весь салон. - Не разрешаю!
Трудно представить, но только в эту минуту вспомнил, что я бессмертный.
- А ты кто? - спросил смуглявый. - Представитель ООН?
Я покачал головой. - Я не с вами. Я купил билет перед самым отлетом.
Смуглявый направил палец в какого-то типа впереди.
- Посмотри в бумаге, кто должен был быть на его месте.
Тот открыл какую-то папку и, избегая бешеного взгляда шефа, произнес:
- Место 85 было за Стеллером. Этот... мясник.
- Уже сидит два дня, - ответил кто-то из толпы.
Смуглявый тут же потерял право называться подобным образом, так как залился яркой и сочной краснотой.
- Почему я об этом ничего не знаю? И кто этот кретин, который продал билет?
Они все вместе орали, переубеждали друг друга, пока в конце
концов не всплыло, что это жена "мясника", вероятно, вернула билет, как
последняя идиотка. Я подождал, когда закончились их дебаты, и
воскликнул патетически: - Меня выбрасывайте! Но не ее!
На этот раз тишина была полной. Шеф подбросил с сожалением гранату в руке, как бы пробуя ее на вес.
- А чего это ты так спешишь, дорогой? - спросил он, хитро сверля меня глазами.
- У меня рак! - сказал я.
Смуглявый успокоился. Вероятно, подозревая во мне агента полиции или что-то в этом роде.
- Ну, если сам предлагаешь... -
сказал смуглявый и приказал открыть дверь. Меня проводили в нужном
направлении, указывая дорогу оружием. И с таким видом, будто у них в
голове не укладывалось, что кто-то может сам добровольно прыгнуть вниз,
по собственной инициативе. Сопровождающие меня гангстеры были из тех,
кто за пятерку мог перерезать горло от уха до уха, а если жертва сама
попросит - то сделают это и даром. Видя, как кто-то из гангстеров открывает двери, я
забеспокоился - что будет, если мы летим на очень большой высоте. Я
предвидел, что может случиться перепад давлений, который вышвырнет
наружу парочку нахалов. Вспомнив, как когда-то мне кто-то рассказывал о
случае выброса человека за борт самолета через отверстие величиной с
четыре кулака. Когда же нашли этого типа, его невозможно было узнать. На этот раз пилот кружил низко, медленно пролетая над
постройками. Когда двери открылись, в салоне раздался свист, а поток
встречного воздуха не позволял раскрыться дверям настежь. Смуглявый,
взглянув на часы, буркнул, что в моем распоряжении еще 15 секунд. Когда
они прошли, двое рослых парней, схватив меня под руки, с небывалой
силой выбросили в щель. Еще какое-то время над головой были слышны
винты самолета, но вскоре меня окружила тишина и полнейшее спокойствие.
Вспоминая рассказы парашютистов, я разбросил как можно шире руки и
ноги, благодаря чему вскоре перестал кувыркаться. Так же как и при
падении из окна, я не ощущал потока воздуха. Огни подо мной замерли, словно я завис между небом и землей.
Достаточно было закрыть глаза и я бы уснул. Я улыбнулся с умилением. И
вдруг горизонт прыгнул на меня. А я с стоическим спокойствием
сообразил, что падаю на большой, освещенный тысячью огнями, дом.
Покрутив головой в разные стороны я убедился, что это зал аэропорта.
Недалеко от него, в огне, виднелись силуэты реактивных самолетов. Их
контуры росли в невероятном темпе. Выглядело так, как будто я пикирую
прямо в крышу террасы с прекрасным видом на взлетную полосу. Перед
самым ударом я закрыл глаза. Грохот падения превзошел все мои ожидания.
В тумане пыли с несколькими килограммами бетона под собой я приземлился
на чем-то стеклянном. Грохоту битого стела вторили женские голоса,
что-то булькало. Я приоткрыл глаза. Мое тело роскошно возлежало на большой стойке посреди
разгромленных остатков салата, селедки и кусочков желтого сыра. Из-под
ног стекали струйки красного вина. По-прежнему были слышны женские
вопли. - Не беспокойтесь, мисс, - произнес я, - но сразу же умолк,
так как барменша, стоявшая рядом со мной, закатила глаза и рухнула на
пол. Я попробовал ее подхватить, но мои руки, испачканные в майонезе и
в чем-то еще, не послушались меня - девушка просто выскользнула из них.
Понятно... я в баре, вокруг перевернутые стулья и
столики. К стеклу витрины прилипли лица любопытных, а группа ребят с
энтузиазмом кричала: "Даешь рекорд!", подбадривая последних, выбегающих
из бара посетителей. Рядом с одним из столиков я заметил брошенные
впопыхах чьи-то костыли. Что-то сыпалось мне на голову, это была
штукат
Бесмертный - два "с" пишется, что вы так с названием то; "Мне становится лучше, если удается вспомнить что-то приятное из предыдущего дня. Но увы - мне не всегда везет", - во втором случаем "мне можно убрать без вреда для текста; "Я понял. ", - лишее я, которых и так достаточно по всему тексту, да и предложение можно опустить; "...он даже не поднял голову...", "Он покачал отрицательно головой", тавтология, переформулируйте одно из этих предложений; "...что даже тени недоверия не появилось в моей голове...", - опять голова, исправьте хотябы на "мысли"; "Я не знал никого, кто мог бы оставить для меня что-нибудь ценное, да я и сам в последнее время испытывал отсутствие денег. Взлохматив театральным жестом волосы и взглянув на часы, ярешил разобраться в этой загадке.", - три "я" - много, загляните в советы, тема как писать от первого лица; "Мелодичный девичий голос принадлежал сорокалетней секретарше,..." - голос сорокалетней женщины бесспорно может быть мелодичныйм, но девичий это уже слишом; "также ошивался смертельно скучающий охранник", - извините, конечно, но я то думала охранник там работал; "...сопровождал меня к ведущей спирально вниз лестнице...", - звучит как то коряво, рекомендую переформулировать, а лучше написать что летсница вела вниз, а потом что она из себя представляла; " ...видны несколько сот ячеек...", - вы имели в виду сотен ячеек(количество), или расположени е как в пчелином улье? "...четырехкратно объездил земной шар...", - четырежды или чтыре раза; Это коробочку вы называете медальоном, просто по тексту вы говорите о медальоне в тот момент, когда ГГ еще не открыл шкатулку. Видимо предыдущие критики просто решили не тратить время разбирая все эти ляпы. У меня тоже к сожалению его(времени) не так много, поэтому выскажу общее впечатление. Почти полностью отсутствует описание местности, характер героев прорисован не четко, много лишних "я" и "меня". Мой вам совет попробуйте написать от третьего лица, вычитайте текст, уберите тавтологию, добавьте описания, можно разбить на главы, просмотрите где есть пробелы - разрывы в повествовании по времени. Такая аргументация подойдет. Не отчаивайтесь, со временем опыт придет, я сама еще много не умею поэтому по сюжету комментарий не написала.
0
