По вымокшей от дневного дождика улице шёл Кирилл Константинович. На улице темнело, а значит, направлялся он не иначе как в трактир, чтобы пропустить рюмочку чего покрепче для расслабления после трудового сидения за бумагами и беготни по поручениям. Он шёл твёрдо, ступая на размокшую землю, уже представляя как устроиться поудобнее и уважит себя выпивкой. Ни о чём другом размышлять он не хотел, да и мысли довольно потрепали его голову в течении рабочего дня и он предпочёл расстаться с ними на этот вечер. Впереди показался трактир, горящий всеми окнами, будто внутри пылал пожар, а деревянная покосившаяся дверь, словно зазывала его зайти. В этом свете, у самых дверей виднелась согнувшаяся фигура человека. Кирилл Константинович совсем не замечал её и был сосредоточен на двери трактира, которую мысленно отворял. Там он мог встретить знакомых и поболтать о глупостях, хорошее времяпрепровождение было гарантировано. И вот уже почти коснувшись дверей, он почувствовал чьё-то тяжёлое дыхание, а потом чья-то рука схватила его за рукав пальто. Он не спеша повернулся и сразу же отпрянул назад, обратив внимание на руку ухватившую его. Она была грязна, с нестриженными ногтями под которые забилась земля, впрочем, принадлежала она нищему попрошайке одетому в изорванную рубаху с оторванной пуговицей и дешёвые холщовые брюки, которые были покрыты грязными пятнами и следами от травы. Вся эта красота освещалась светом из окна и Кириллу Константиновичу захотелось, чтобы нищий отошёл в тень и не смущал его хотя бы своим видом. Нищий сделал шаг вперёд, ему навстречу и уставившись на него впалыми глазами, еле держась на ногах, заговорил, боясь упустить его.

- Милый человек, прошу тебя, ради Бога прошу, ради него всевышнего, дай мне немного денег, не хватает мне еды купить, тебе ведь ничего не стоит, я же вижу ты работающий человек, деньги, стало быть, имеются, поделись копеечкой, не дай умереть человеку!

Кирилл Константинович попытался незаметно отойти подальше. Он был не готов к встрече с подобным человеком, для него был необычным такой ход событий, мысли его ещё какой-то своей частью, видимо самой главной, были в трактире. Он не услышал половины слов просящего, но уже понял, что помочь ему не удастся. Деньги у него в кармане были крупные и отдавать их он не собирался ни в каком случае и поспешил отказать:

- Нет у меня денег, проси у другого, не могу помочь, хоть карманы вывороти, не найдётся ничего.

Сказав это Кирилл Константинович вдруг стал вспоминать что у него имелось в карманах и к своему удивлению всё же вспомнил, что в правом насыпано немного мелочи, оставшейся со сдачи. Тем временем нищий и не думал успокоиться, конечно, зная о том, что люди без денег в трактиры не заходят и по уму выбрав столь подходящее для прошений место. Он опять потянул руки к Кириллу Константиновичу, умоляя сухим сдавленным голосом:

- Я же тебя ради Бога прошу, ради создателя, мне на булку не хватает, колбасы кусок есть, а вот булки бы надо, да хочешь сам мне купи её, ежели думаешь что пропью их впустую, ты ведь видишь я голодный, не ел уж как пять дней, за эти дни только лаваша кусок побывал в желудке моём, да яблоко небольшое, как человека тебя прошу, не дай пропасть с голодухи.

- Да не верю я в вашего Бога, отстань по доброму, мне идти уже надо, меня люди ждут внутри, а тут ты пристал, задерживаешь, притом зря, сказал же что нет ничего, не понимаешь ты нормальных слов, так не мои проблемы. – повышенным тоном ответил на мольбы Кирилл Константинович, не желая расставаться с мелочью и разозлённый что его прервали, идущим на важное событие всего дня, а тем более таким недостойным человеком, как этот нищий.

- Да я тоже не верю в Бога, не всегда он мне помогает, когда еды прошу, он мои мольбы не слышит и ничего совсем не посылает. Давай я с тобой зайду внутрь, там ведь знакомые твои есть, ты им скажешь чтоб помогли, у них то точно средства есть, не без дела они ж там сидят, сам когда-то по барам ходил, знаю какой народ там бывает. Давай же зайдём, не бросай на верную гибель, я уже стою еле-еле, из последних сил, погибну ведь, ежели не поможешь.

Кирилл Константинович удивился такой резкой перемене в вере нищего. Видимо голод его совсем одурманил и он любой вздор говорить начнёт лишь бы быть услышанным и понятым ради мелочи. Кирилл Константинович совершенно не хотел показываться с нищим проходимцем от которого попахивало помоями, в месте, где его принимали за своего и тем самым опустить свой авторитет, показавшись на публике с таким сомнительным знакомым, к тому же не дай Бог будет просить у всех подряд на еду. С такими успехами и его самого перестанут впускать туда. Нищий незаметно старался подойти ближе, тяжело дыша чуть ли не в самое лицо Кириллу Константиновичу своим ацетоновым дыханием. Он ждал, когда тот откроет и зайдёт вместе с ним внутрь и в его желудке забурчало в предвкушении куска хлеба. Но Кирилл Константинович как бы ни хотел зайти, продолжал стоять у дверей, размышляя как бы ему отвязаться от бродяги. Он засунул руку в карманы и пошарил в поисках мелочи, нащупав, он протянул несколько монет и высыпал их в мгновенно подставленную руку попрошайки. Тот схватил деньги и быстро засунул их к себе в брючный карман, но продолжал стоять, упорно делая вид что ничего не произошло и денег он не видел. Кирилл Константинович в свою очередь, не понимавший почему нищий до сих пор ещё не ушёл и даже не поблагодарил его, ждал скорейшего их расставания. Но тот продолжал настаивать на своём:

- Что же не заходишь, пожалей ты меня, скоро галлюцинации начнутся от голода, так плохо, тебе и не представить, я не уйду пока не впустишь меня внутрь.

- Да что ты пристал, я же тебе мелочь вручил, нет у меня больше, последнее отдал. Иди в специальный пункт, где с такими как ты разбираются, там тебя обогреют и накормят, уж всяко лучше чем шататься по улицам!

- Да знаю я, пункты эти по утрам только работают, а сейчас уж давно темень, хоть глаз выколи. Я ведь в кого хочешь поверю, в любого бога, ты только покушать дай, ну хочешь перекрести меня?

- Да не верю я ни в кого! – закричал Кирилл Константинович на нищего и потянул руку к двери.

Бродяга тоже потянул руку к двери, бормоча под нос:

- Давай помогу открыть тебе.

Кирилл Константинович тут же отдёрнул руку и сделал шаг назад от двери, скрестив руки на груди. Он то ли в силу душевной слабости перед просящими и пресмыкающимися, то ли в силу какой-то трусости не мог оттолкнуть нищего или ударить его, даже осознавая, что слова не действуют нисколько. Может просто и не знал что нужно сказать в такой ситуации. Всё это его смущало, и то как он не может решиться и зайти внутрь и то как он не может твёрдо и понятно высказаться, чтобы нищий наверняка понял и отстал. Кирилл Константинович уже начал жалеть, что не отпросился с работы пораньше, чтобы оказаться в трактире не в обычно положенное время, минуя нежелательную встречу. У него забегали глаза, как у загнанного зверя в поисках любой помощи. А нищий, завидев, что начинает завладевать ситуацией при помощи своей настырности, принялся напирать дальше:

- Я же, понимаешь, хожу не первый день, все отказывают, и вот на мою судьбу попался такой благородный человек вроде тебя, знаю ты так не оставишь голодающую душу, зная что мог помочь, вижу глаза у тебя добрые, давай же зайдём, а то и промёрз я весь ко всему прочему.

Кирилл Константинович замолк и стоял неподвижно, как статуя, которую нищему не терпелось потрогать. Прошло несколько секунд и где-то в темноте по дороге послышались шаги. Звуки их быстро приближались и только Кирилл Константинович успел повернуть свою голову по направлению этих шагов, как на него из темноты вышла фигура. Это был мужичок лет сорока, крепкий, уже слегка подвыпивший и к тому же хорошо знакомый Кириллу Константиновичу, как завсегдатай этого самого питейного заведения. Мужичок этот не любил долгих разговоров и в лице его читалась уверенность и стойкость перед всевозможными человеческими жалостями, которые он утопил в себе алкоголем, и которые теперь казались далеки от его собственной жизни. Как только он подошёл к двери и ухватился за ручку, встав между попрошайкой и Кириллом Константиновичем, второй сразу же почувствовал прилив новых сил и поддержки в его нерешимой ситуации. Дверь распахнулась и мужичок почти переступил порог, как перед ним попытался втиснуться Кирилл Константинович, с видом, будто его всё это время держали в плену и наконец-то он получил заветную свободу. Но нищий осознавая, что упускает свой драгоценный шанс ухватился за рукав мужичка и умоляющим голосом заговорил:

- Дорогой человек, у тебя найдётся ведь пару копеек для меня? Поделись с сыном божием, все же по одной земле ходим!

- А ну вали отсюда, доходяга, а не то наваляю тебе по самое не балуйся! – пригрозил ему мужичок, тоном, даже близко не походящим на шутливый.

Но этот доходяга и не думал отступать, а лишь яростнее ухватился за мужицкий рукав. Всё это время Кирилл Константинович стоял в проходе и не мог сдвинуться с места в ожидании исхода дела, прячась за спину своего "спасителя". Мужичок разозлился ещё пуще и оттолкнул нищего рукой, и почувствовав что его хватка ослабела, довершил начатое пинком ноги. Несчастный попрошайка повалился на землю и застонал что осталось мочи:

- Что же ты делаешь то, изверг?! Убить хочешь?! Так убивай же, и то лучше будет! Каждый меня избить пытается, каждому я как заноза в теле, на что же я уродился такой, всему плохому на радость!

Но мужичок его уже не слышал, и потеснив Кирилла Константиновича спешил войти внутрь. Кирилл Константинович задрожал и ему стало не по себе от услышанных жалоб нищего, но не долго переживая он юркнул вслед за мужичком и двери захлопнулись за ними под продолжающиеся стоны попрошайки. В трактире всё было по-прежнему: шум переговаривающегося народа, едкий дым от сигарет и печальный звон стаканов. Кирилл Константинович наконец-то расслабился, и не спешил покидать трактир в обычное для него время, всё ещё опасаясь нарваться опять на того стонущего беднягу, который с такой надеждой караулил двери этого заведения. Но когда настало время уходить и Кирилл Константинович вышел на улицу, там уже стояла тишина и кругом не было ни души. Он спокойно дошёл до дома в сопровождении своего опьянения и улёгся спать на жёсткую кровать и не успев подумать о нищем и о неприятной ситуации, возникшей между ними, забылся крепким сном.