Короткое описание: История про группу людей, скитающихся по миру в то время, когда планету захватили Зараженные. История, в которой тяжелое выживание тесно трется с бесчеловечностью, зверство и бездушием.
Практически каждый считает, что представить образ разрушенного мира не так сложно. Задумавшись, на миг, представляешь себе дома, поглощенные жарким пламенем, разгромленные магазины и ларьки, а так же бетонные развалины, простаивающие на местах былых городищ.
И люди, чьи души поглотил холодный, скользкий ужас. Грязные и напуганные.
Но, если говорить честно, то лишь единицы способны понять весь набор чувств, которые пробуют на себе эти отчаявшиеся, попавшие в беду, и потерявшие все самое дорогое для себя люди. Это ощущение страха, от преследующей тебя смерти. Голодной смерти, или же куда более ужасной - от рук чужих... В то время, когда твой дом стерт с лица земли, а любойвстретившийся тебе незнакомец думает о том, как спасти собственную шкуру, начинаешь отчетливо понимать, на сколько каждый готов пожертвовать другим ради своего блага. Начинаешь полностью ощущать всю сущность безграничного хаоса, лишь только тогда, когда сам находишься в центренего. Безграничного потому, что люди, оказавшиеся в нем, идут на бездушность и нечеловеческое зверство, лишь бы спасти самого себя. Переходят все черты разумного. Незаметно теряют лицо, что определяет всю их человечность.
Знаете, видеть, как медленно сникает твоя семья, нашедшая приют в посеревших от дождя развалинах - мучительно горько. Никому и никогда не пожелаю подобного. Слова не опишут подступающей к горлу ком обиды за них. Что не смог предоставить им что-то большее, чем холодный бетонный угол и две банки консервов на четверых вместо теплой постели и настоящего горячего ужина. Но особенно мучает тебя чувство беспомощности, ведь вам некуда теперь идти. Ты это прекрасно понимаешь, и держишь в себе, скрывая. За холодными стенами больше не осталось понятия "цивилизация". Оно рухнуло за те короткие и последние дни, когда все началось. И вот представить уничтоженный, разрушенный мир, теперь кажется, не так легко, верно?!.. Кажется. Ведь на самом деле все намного хуже. Всю эту сложную, и в тоже время уродливую картину, написанную в серо-темных красках, просто взять и воспроизвести ее, нарисовать в голове до каждой крохотной мелочи, просто нереально. Только тогда, когда оказываешься перед ней воочию, ты сможешь разглядеть все тонкие, и не различимые издали детали этого изображенного ужаса. Все эти аккуратно выведенные мельчайшие штрихи страданий, неровные, рваные мазки безнадежности, и глубокий, поразительно давящий на тебя, темный фон обреченности, так к месту подправленный ярко красным и бордовым. Можете поверить мне, я ведь сам столкнулся с этим.
-Костя?.. – тихо позвал женский голос, и я повернул голову в тотугол, в котором, свернувшись в спальном мешке, должна была спать моя жена. Ее звали Ирина. -Да? Она сидела, завернувшись практически с головой, и прислонившись плечом к шершавой серой стене, секунду смотрела на меня своими огромными серыми глазами, в которых я различил накопившуюся за последнее время усталость, негромка заметила: -Глеба уже давно нет… Я, потупившись, виновато кивнул, коснулся затылком холодной стены, прикрыл глаза, и незаметно выдохнул, лишь бы не показать ей как сам беспокоюсь за лучшего друга. Некричева Глеба я знал еще с параллельного курса технологического института Москвы. Знаете, познакомились мы при забавном случае. Как-то я чуть не сбил его на своем байке, резко сорвавшись с места и едва не налетев на него всей тяжестью той дуры. Разговорились, и к моему удивлению он поддержал тогда «мучавшую» меня страсть к мотоциклам, даже прикупил себе кое какой агрегат, да начал кататься вместе со мной, появляться на разных мотослетах и вечерних молодежных встречах. Мы и не заметили даже, как стали отличными друзьями, часто поддерживая друг друга в передрягах и на дорогах, да и просто в повседневной жизни. Позже вместе с ним мы закончили учебу, вместе отслужили срочную службу в армии, а после и, уволившись, вышли в мир. Начали, так сказать, с чистого листа. И хоть у него появилась своя любимая женщина, а со временем и сын, а у меня моя Ира и две дочери, все же контакт друг с другом мы не теряли. Бывало, встречались, выпивая по стакану крепкого. Вспоминали былое время, рассказывали друг другу о том, о сем. Наши подростковые взгляды поменялись. Глеб вытягивал всеми силами свой небольшой бизнес, пытаясь выбиться в люди, но, надо заметить, не часто у него выпадало свободное время, а я все так же, со времен учебной практики, продолжил работать на авиастроительном заводе, со временем занял среднюю должность в офисе, и стал часто засиживаться там допоздна. Впрочем, мотоцикл так и остался связующим между нами. Я часто хвалил довольно резвый и по городскому яркий его «полуспорт», а он одобрительно поглядывал на мой хромированный «дорожник». В этом плане мы так и остались с ним родными душами. Когда началась эпидемия, во всей этой поднявшейся суматохе, именно Глеб предложил нам единственную правильную мысль. Отправиться в сторону Уральских гор, и примкнуть к группе выживших, соорудивших настоящую крепость на месте бывшего военного объекта. Его знакомый, которого Глеб назвал Алексеем, в прошлом, пребывая там на майорской должности в главном штабе части, теперь же входил в круг лиц, воздвигнувших, а после и возглавивших так называемый «Алькасар-11». Алексей пообещал Глебу, что сможет принять еще две семьи, хотя заметно и скрепя сердце. Видимо, в противовес, вспомнился старый, давно забытый, долг. Я поднялся со своего места, подхватил горный объемный рюкзак, вскинул на плечи. Это и был План. Добраться до «Алькасара». С надеждой, что, возможно только там все наши близкие смогут почувствовать безопасность, и спокойно вздохнуть. В руку легла рифленая пистолетная рукоять черного пластика, и я покосился в сторону спящих на полу детей. Ухватился за рифленые бока затвора, тихонько оттянул, посмотрел на латунный бок патрона, выглянувшего из окошка, и так же тихонько вернул затвор обратно. Так же я понимал, что там, уже за забором, всем нам придется начать совсем другую жизнь, отличную от прошлой. Придется подняться на дымящиеся руины развалившейся цивилизации. На ее пепел и кости, и научиться выживать на них. Суметь построить новое общество и создать новый образ мира. -Глеб?.. – Наташа, жена Глеба, зашевелилась, приподнялась в своем спальном мешке и непонимающе осмотрелась заспанными глазами, – где он? -Еще не вернулся. – Разочарованно и не громко ответил я, чтобы не разбудить детей. Наташа, полностью вылезла из спальника, и села, сонно вперив взгляд в небольшой, разведенный посреди комнаты, костер. Тяжело задумалась. Я поднял прислоненное к стене ружье и, прежде чем направиться к выходу, напоследок обернулся, оглядел всех. Взглянул на свою Ирину, поднявшуюся чтобы проводить меня, посмотрел на обоих дочерей, Эллину и Дарью, тихо спящих у стены, прижавшись друг к другу. На, глядевшую с искренней надеждой мне в след Наталью, и ее сына Артема, спрятавшегося с головой в спальнике рядом. Говорить , по правде говоря, ничего не хотелось, и обе женщины прекрасно понимали меня. Я лишь, оставив их, беззвучно приблизился к порыжевшей от влаги металлической двери и прислонился к ней, прислушался. -Что мне сказать?– тихо спросила сзади Ира, - Что сказать, чтобы ты обязательно вернулся живым, Костя? Стоя к ней спиной, я опустил голову, будто осматривая ружье в руках, сам же с силой сжимая кулаки и веки, пока не появились размытые круги перед глазами. И вот опять мне приходится оставлять их одних. -Что в случае сможешь довести детей до Алькасара сама, - Я повернулся к ней и протянул руку ладонью к верху, в обрезанной кожаной перчатке. Ира опустила глаза, расстроено взглянув на предмет в моей ладони. И вновь подняла уже поникший взгляд на меня. Я смотрел в эти огромные серые глаза на протяжении наших двенадцати лет совместной жизни. Я выучил каждый их прищур. Знаю каждую задорную искру. И каждую тень тревоги, любой крохотный признак печали. Но сейчас Ирины глаза наполнялись слезами. Тоскливыми, беззвучными слезами боли, по отношению ко мне. Я знал, что она готова отдать многое, лишь бы мне не пришлось вновь выходить наружу и видеть творящийся там ужас. А ей не пришлось вновь отчитывать каждый момент, сидя в этом подвале. Поэтому я притянул ее к себе и просто обнял. Крепко, не позволив ей опустить плечи прямо здесь разрыдаться. Провел щекой по ее длинным темным волосам, как она любит и ощутил, как горячо она к себе прижала, и по обыкновению положила голову мне на плечо. -Обещай мне, – взволнованно прошептала она, – обещай, Костя! Я пустым взглядом смотрел в стену, перечеркнутую тонкой ломанной трещиной. -Не все здесь зависти от одного желания, Ира. – Чуть хрипловатым голосом произнес я. – Возьми их… Пожалуйста. Я отпрянул назад, и, взяв ладонь Иры, осторожно вложил в нее ключи от автомобиля. -Два дня, Ира. – Я смотрел вниз, не отрывая глаз от этих ключей в ее руке, и вновь, внутренне сжавшись, повторил, - Два дня! И уезжайте. Поднял взгляд. Наташа знает, где именно находится этот Алькасар, и сможет объяснить ей, куда ехать. Дальняя дорога, но они обе неплохо ладят друг с другом, и смогут доехать без меня с Глебом. Посмотрел в эти огромные глаза и попытался весело усмехнуться, обнадежить ее. Подмигнул. И, развернувшись, отодвинул засов, рывком дернул железную дверь и шагнул в темноту, царящую за ней. А сзади раздался сдавленный всхлип моей Иры. Трепетный и в тоже время безнадежный.
Я не претендую на написание крутых рецензий, но мнение свое выразить хочу. Просто как читателя. В общем, на мой вкус затянуто. Много воды и размышлений - мало действий. В итоге ничего не раскрыто вообще. Атмосферу за такой мизерный кусочек не передать, а он именно что мизерный, поскольку все, что произошло тут можно уложить в гораздо меньшую площадь текста. А так мнение двоякое: Если это начало романа - то очень хорошо. Если это законченная вещь - лишь бы передать атмосферу - это очень плохо.
не буду льстить. Оценка в общем положительная. Видны старания и претензии на профессионализм. Зря ты написал все так малоемко, эта тема определенно должна была продолжится в рамках повести хотя б. Ведь это не сухая постапокалиптика, а эта чья-та личная драма на фоне нее, написанная весьма интригующе. Но есть и свои минусы. Например, лексические (по мне) ошибки, а именно трудно читаемые и непойми с чем связанные предложения. вот одно: Начинаешь полностью ощущать всю сущность безграничного хаоса, лишь только тогда, когда сам находишьсяв центренего. Сравни с прошлым и следующим и поймешь насколько оно там неуместно и нечитаемо. Да и само предложение в общем-то ломанное и несовсем понятное. (как-то так хотяб - Вся сущность и безграничность хаоса, полностью ощущается лишь тогда, когда ты сам находишься в центре него). Подобные ситуации по всему тексту. Это надо подредактировать. А так в целом - хорошо. ЗРЯ НАПИСАЛ ТАК МАЛО БЫЛО БЫ ИНТЕРЕСНО ПОЛНОЦЕННОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ, только хорошо отредактированное.
0
