Маленькие квадратной формы каменные хижины ютились к огромному храму, врастающему в склон горы. Они обросли соломенными навесами, уродливыми дополнительными пристройками из дерева, по всей видимости, для хранения скудных запасов пищи и одежды - а откуда им взяться в горной деревне, отдаленной от основных торговых путей? – как старое дерево – чагой и лишайником. Казалось, они расположены, как попало, словно боги просто тыкали пальцами с небес и появлялись дома. Но небожителям как раз и был виден истинный порядок: дома полукругами расходились от мощеной гранитом кровавого цвета площади с колоколом и глубоким колодцем, пробитым в скале все теми же неведомыми титанами древности. К площади примыкал величественный храм. Вход внутрь находился в глубине фасада, и вела к нему длинная пологая лестница с изображениями ритуалов и заклятий. Справа и слева от ступеней величество храма удерживали покрытые замысловатыми узорами колонны. На них древние скульпторы с необыкновенной правдоподобностью и живостью запечатлели жизнь богов. Были боги-младенцы, боги-старики, даже семьи богов. И казалось, что они вот-вот слезут с колонн и потребуют вознести им хвалу или жертву. Семь огромных ступеней строители давних времен возвели сверху, на них едва светились непостижимые символы, значение которых никто не ведал. И все это венчала трапеция с узким верхом, которую опоясывали три голубых ленты, ночью они пылали ярче луны.

Намат, не задерживаясь, чтобы полюбоваться красотами, провел обоз к площади и позвонил в деревенский колокол. Время как раз было обеденное, и любопытный люд стал понемногу собираться вокруг воинов.

- Жрец, это город из твоего видения? – спросил Намат у Щеки, ожидая, пока соберутся все жители деревни.

- Да. Или ты не доверяешь богам? – огрызнулся жрец.

Отвернувшись, Намат прорычал что-то невразумительное, но спорить не стал. Да и что тут возразить, если жрец прав. Это был тот город и тот храм. Подобного величия не мог создать человек, как бы он ни старался. За тысячи лет храм не изменился, время не истончило колонны, камень не потрескался на солнце, ни одна пылинка, принесенная ветром, не могла остаться на ступенях, ветер, словно испугавшись, забирал ее вновь. Наконец, площадь окружила толпа из нескольких сотен мужчин, детей, женщин, стариков. Все, включая воинов Огня и их предводителя, чего-то ждали. Вернее, кого-то, и он не замедлил явиться. Постукивая узорчатым посохом, из храма спускался по ступеням человек с гордо поднятой головой и в одежде, сшитой из золотых и серебряных нитей. В глазах сверкали искры величия, безусловно, это был Верховный жрец и старейшина деревни. Каждый жест был величав, каждый шаг – царственен. Никто кроме него не мог похвастать столь идеальной осанкой, уверенным взглядом и твердой поступью. Люди расступились перед старейшиной, уступая дорогу, и смиренно преклонили колени.

Верховный жрец оглядел гостей, каждому заглянув в глаза. Воины по одному садились на колени и опускали головы. Его взор на мгновение задержался на Омерете и остановился на строптивом Намате, так и оставшегося стоять.

Первым заговорил жрец.

- Мое имя Кзин, и я Верховный жрец. – Он обвел руками город. – Боги послали мой дух на защиту этой древней твердыни рода человеческого. А кто вы такие и зачем прибыли?

- Мы, - Намат повторил жест Кзина. - Воины Огня. Щека – наш жрец. А я Намат, командир этих людей. Мы прибыли по велению богов Огня, чтобы совершить ритуал и заклятье.

- Ах, великие боги послали мне прошлой ночью видение, что не успеют три луны миновать небо, как явятся в город люди Огня, и я помочь должен им. Что ж, располагайтесь, как вам угодно, жители во всем окажут вам содействие.

- Благородный Кзин, мне неловко просить вас об этом, но… за нами по пятам идут воины других кланов,  а моих людей не хватит задержать врагов на нужное для ритуала время. Могу я мобилизовать всех, кто способен держать в руках копье?

- Что нужным делать считаете, Намат, - делайте. Выберите тех, кто вам подойдет. – Медленно кивнул головой Кзин и, шурша одеждами, зашагал в храм, бросив напоследок: - Жрец Щека, идемте за мной. Для ритуала я покажу место.

Как только горделивый силуэт Кзина и сгорбленный, трусливый – Щеки скрылись во тьме храма, площадь поднялась с колен. Для деревни Верховный жрец был всем, он не раз доказал свое право старейшины, а его заклинания спасали урожай от гибели и предотвращали засухи и непогоду. Слова Кзина стали абсолютной и непререкаемой истиной, ни единый житель не смел прекословить ему, да и не имел такой цели. Намат придирчиво осмотрел собравшихся и громко произнес:

- Женщины и дети могут идти. Мужская часть пусть выстроится в очередь, и подходят ко мне по одному, называя свое имя.

Женщины и дети, оглядываясь на своих отцов и мужей и орошая землю терпкими слезами, медленно расходились на негнущихся от ужаса ногах. Мужчины, опустив очи долу, стояли на своих местах.

- Я что, неясно выразился? – спросил Намат и выкрикнул. – В очередь!

Люди вздрогнули от неожиданности и испуга.

- Господин, - прошептал на ухо подошедший Омерет. – Они же люди и потому боятся. Может, стоит помягче с ними?

В ответ Намат резко рыкнул, и Омерет отошел подальше.

Вперед вышел самый смелый юноша, на вид двадцати лет отроду высокого роста и огромной силы, подмастерье кожевенника; ходили слухи, он мог порвать одновременно пять кожаных ремней.

- Меня зовут Шиваки, и я готов служить людям Огня, раз того пожелал почтенный старейшина Кзин. Что я должен делать?

Намат указал рукой на Шедина:

- Шедин – наш оружейник. Получи у него одежду, шлем и копье.

- Будет сделано, мой господин.

- Молодец. Быстро соображаешь. – Похвалил Намат.

Следующим из безликой толпы вышел еще один юноша ниже и уже предыдущего, но с огнем в глазах. Это был давний друг Омерета – Хавах. Пастух, стоя за спиной Намата, мотал головой и руками давал знаки: «Беги, скорее беги!» Хавах шутливо подмигнул Омерету и с усмешкой промолвил:

- Хавах. У меня будет все тоже, что и у вас?

- Да, – Намат кивнул.

- Тогда я с вами! – совсем по-юношески воскликнул Хавах.

Мужская половина деревни столпилась около Намата, и по одному получали поношенное снаряжение. Шедину вооружать народное ополчение помогал Понтакель, а Сенар вместе с одним воином Огня отправился на окраину деревни, поближе к горной тропе. Они примостились на остатках скелета крепостной стены, съеденной временем.

- Странная какая-то эта деревня Тинона, - пробормотал воин.

- Что ты хочешь сказать? – спросил Сенар.

- Все эти люди… Они словно… зомби!

- Кто?!

- Живые мертвецы. Верховный Жрец сказал – надо сделать. И даже не ропщут на него, без страха идут на верную смерть. Они же не обучены, как мы! Вряд ли кто-то из них продержится больше нескольких минут.

- Тинк, - сказал Сенар воину. – Уж что-что, а страх я в их глазах видел. И не маленький. Просто старейшина для них живой бог. Ты же видел, как он держался. Да наши аристократы ему завидовать должны. Какая стать.

- Но все равно… Вот сколько ты зим пережил?

- Сорок, может, все пятьдесят.

- Вот! А когда-нибудь видел таких людей?

- Хм. Честно, не припомню. Но это еще ничего не значит.

- Судить тебе. И пастух этот…

- А пастух тебе чем не угодил, Тинк? Обычный трусливый крестьянин.

- Несомненно, ты прав, Сенар. Он труслив и даже глуп слегка, но меня мучает один вопрос. Как он стадо через этот перешеек переводил? И где содержал? Тинона город маленький, как я вижу. Развернуться негде, того и гляди, сорвешься в пропасть, в подземное царство. А если не местный, то откуда знал, где город?

- Очень просто! Живет в долине или на склоне горы, а здесь пас стадо.

- Не знаю. По пути сюда мы больше селений не видели. Как-то странно все это, непонятно.

- Не забивай голову чушью, - отмахнулся Сенар, которому весь этот спор уже опостылел.

- Тихо! – воскликнул шепотом Тинк. – Слышишь?

Где-то неподалеку раздавался тихий звук осторожных шагов, но впереди только отвесная скала, ущелье и не единой живой души. Ветер лениво перегонял земляную пыль, отчего дорога, подобно речной глади, покрывалась редкой рябью. И только несколько небольших участков огибали ветер и пыль. Земля под ними оставалась не тронутой. Через мгновение звук шагов пропал.

- Показалось, - помотал головой Тинк, будто хотел вытряхнуть песок из ушей.

- Бей по следам, - прошептал Сенар, заметивший непонятные отметины на земле, и, замахнувшись, ударил по воздуху.

- А! – раздался вскрик и из ниоткуда упал ничком человек. Синий плащ еще какое-то время мерцал, то становясь невидимым, то приобретая необычайную насыщенность, но вскоре затих. Пришелец молниеносно поднялся и, ударив по ногам копьем, сбил с ног Тинка.

- Зажигайте Ковчег! – прокричал Сенар и нанес ответный удар копьем сверху вниз.

Синий плащ парировал атаку, и начался поединок силы. Пришелец был холоден и бесстрастен, что позволяло ему правильно расходовать силы, но ярость Сенара уравновешивала их. Воин Огня давил всем телом, использовал ноги как пружины, пытаясь их разогнуть и увеличить давление. Руки гудели от напряжения, мышцы трещали, а разум застилал кровавый туман. Противники уставились друг другу в глаза; яростный огонь натолкнулся на преграду хладнокровия.

К этому времени Тинк поднялся на ноги, Намат вскочил на крышу одного из домов и командовал вновь сформированным войском, молниеносно отдавал приказы, и так же быстро прислужники жреца их исполняли. Из повозки вытащили, хотя скорее спустили, небольшую копию храма, с намотанными на ступени красными лентами, которая под действием невиданной божественной силы парила над землей. Необученные жители деревни, подчиняясь приказам, бесформенным морем красных плащей ринулись на помощь дозорным.

С каждой секундой гнев нарастал, и пришелец не мог больше сдерживать натиск воина Огня. Поняв это, из воздуха материализовались еще трое разведчиков в синих накидках и направили копья на беззащитного Сенара. Тинк отважно прыгнул вперед и толчком копья, вложив всю силу и доблесть в удар, сбил с ног всех троих.

Сенар не видел ничего вокруг, глаза врага затмили его взор. В груди, как в переполненном стакане, плескалась неудержимая ярость.

Раздался резкий вздох боли, и словно мешок с мукой уронили на землю. Тихий звук, сравнимый с ударом камня по льду, заглушил все остальные, воздух с шипением разорвал темно-синий сгусток энергии, сорвавшийся с копья одного из пришельцев, который пнул Тинка в пах и выстрелил в упавшего воина. Бедняга превратился в ледяную статую: тело покрылось тонкой корочкой прозрачного льда, и предсмертный выдох вышел морозным паром.

Крик отчаяния вырвался из уст Сенара, ярость окончательно захлестнула его. В разуме застыло две картинки: статуя упавшего Тинка и равнодушное лицо воина Воды. А в том, что это шпионы богов Воды, не оставалось сомнений. С нечеловеческой силой Сенар надавил на копье, повалил подонка на землю и одним яростным ударом проломил кожаный доспех и грудь, окончательно прикончив его.

- На землю, Сенар! – махнул рукой Намат.

Прислужники, возившиеся около Ковчега, в благоговении отпрянули. В каждом из четырех углов и в вершине пирамиды зажглись ярко-алые огни, их свечение было настолько плотным и необычным, что, казалось, его можно пощупать или обхватить руками.

Небольшое красное озеро воинов Огня вышло из берегов города; Намат прокричал с крыши:

- Пришла пора проверить, что вы успели усвоить, куски мяса! Огонь по воинам Воды!

Люди вскинули оружие, и обескураженных разведчиков накрыла лавина огня. Под напором оружия оплавлялись скалы, земля покрывалась дымящейся корочкой стекла. Одежда на жертвах мгновенно истлела, кожа обуглилась и потрескалась, глаза широко раскрылись от боли, а рот замер в беззвучном крике: огонь сжег голосовые связки, - через пару мгновений все было кончено. Пепел и почерневшие остатки костей ветер пустыми руками смахнул в ущелье.

- Хорошо, что ты вовремя лег, - проворчал подошедший Намат, помогая подняться Сенару.

- Эти идиоты меня чуть не накрыли! – воина била крупная дрожь.

- Извини.

- За такое не извиняются! О боги… Тинка жаль. – Сенар оглянулся на ледяную статую, от которой поднимался морозный пар.

- Да, и в самом деле. Хороший был воин, смышленый. – Намат поглядел на труп с проломленной грудью. -  Всех разведчиков положили?

- Нет. Один так и не вышел. Я по следам успел насчитать пятерых. А эти четверо мразей были лишь обманным маневром. Теперь они знают о наших силах…

- Тогда приготовимся к бою. Уверен, они скоро нападут. Раз ходячие льдины были невидимы, значит их Ковчег не так далеко.

Сенар успокоился и задумчиво почесал вспотевшие под шлемом волосы.

- Одного в толк не возьму. Почему они не включили щиты?

- Хм, - пожал плечами командир отряда. – Зачем? Все равно задавили бы огнем их жалкую скорлупу.

- В том-то и дело, что они особо и не сопротивлялись.

- Какая разница? – Намат отмахнулся. – Главное пережить эту ночь, дать жрецам время на ритуал, который поможет нам повергнуть врагов. А я сейчас лучше расставлю посты.

Командир отрядил троих самых быстрых бойцов следить за склоном горы, и, если что, задержать противников, после чего скрыться. Еще двенадцать людей разожгли костры возле стен и сели по трое, в начале битвы они будут первым заслоном. Среди них оказались и Омерет с Хавахом, отличившимся во время стрельб. Остальных отправили отдыхать и готовиться к обороне.