Короткое описание: Мистическое повествование с элементами символизма о жизни человека
Братья Вульгарные
Случилось мне как то жарким летом посетить дом, которого уж давно и нет. Путь к нему лежал сквозь полуденный зной среди раскаленных полей с гречихой по истрескавшейся грунтовой дороге. Его белый расплывчатый далекий силуэт солнце вычерчивало на фоне бледно бирюзового горизонта. В надежде найти прохладной воды я устремился к нему, предполагая, что его хозяева не откажут путнику в просьбе напиться. Приближаясь к нему, я стал нечто замечать, буквально с каждым шагом привычная картина природы необыкновенно изменяется. Вначале я не замечал странных вещей происходивших вокруг меня так как они были не столь явными, какими стали являться на пол пути к этому дому. Густо-синие тени от деревьев, камней, высокой травы срывались слабым ветерком и неслись обрывками по залитым солнцем полям цветущих белым гречихи. Верхушки деревьев, касаясь неба, вызывали концентрические круги, словно они касались глади пруда. А тополя, что росли по краю поля, струились прозрачным изумрудом ветвей в сухую пыльную рыжую землю. Летавшие шмели над полевыми цветами выплетали своими крыльями цветные кружевные ленты, оставляя их после себя длинными лентами. Обернувшись, я увидел, как моя тень утекает мелкой речушкой вдаль по дороге к некоему стремительно приближавшемуся торжественному шествию. И вот, оно практически было рядом. Люди, державшие длинные палки с развивающимися цветными лентами громко разговаривали и смеялись, а одни из них, что шел впереди, указывал на меня пальцем.
- И Вы тоже? – смеясь, спросил меня человек, идущий впереди с большими счетами и кипой бумаг.
- Что я? – переспросил я его тихим и сдержанным голосом.
- Ну как же, вы ведь тоже идете к братьям Вульгарным. Именно сегодня ими устраивается торжественный обед в честь солнца достигшего наивысшего зенита. Этот зенит бывает не каждый десяток лет, впрочем, как и век. Очень знатное событие. Мы все приглашены ими и спешим вон к тому дому. – указывая рукой вдаль он обернулся к остальным и громко засмеялся.
Ему в ответ засмеялись все остальные. Трудно представить, что их собрало всех вместе, ведь среди них присутствовали очень разные и странные персоны. Изысканная балерина в белоснежной пачке и пуантах пританцовывая взмахивала ветвями спелой вишни в руках и старалась что то напеть, двое рыбаков тянули за собой грубую длинную сеть, художник с пустым подрамником и полным ведерком кистей, трубач играя на ней вез за собой на тележке в пышном красном платье тучную даму с арфой. Трое плотников размахивали пилой, топором и рубанком вокруг нетёсаного бревна, которое и катили же перед собой, пиная ногами. Солдат со свистящей рацией то и дело настраивал ее и давал ее послушать остальным. Каменщик с мастерком и красным кирпичом, общаясь с аптекарем, громко смеялся и тыкал пальцем, указывая на пастуха. Двое карликов в красных кафтанах несли таблички и мелом на которых играли в крестики нолики. Единственной из них угрюмой была повариха в белом фартуке и огромной серебренной поварешкой. Замыкал все это шествие мальчик лет двенадцати, обутый в грузные кирзовые сапоги и деревянным ружьем за спиной. Тяжело переваливаясь с ноги на ногу, он нес огромный букет цветущих белых лилий. Их аромат был столь сильным, что буквально лился бледно-медовым цветом, вычерчивая след на дороге за всем этим шествием.
- Идем же скорее с нами!!! – кто то выкрикну из толпы, - время не ждет, нас ждут! Но скажи кто ты?
- Я… Меня зовут Гилас. – ответил с заминкой я.
- Каким ремеслом ты владеешь? – переспросил счетовод.
- Я просто люблю знания.
- Ясно, он же ученный, - закричал один из карликов, - идем те же, нужно спешить.
Счетовод сделал рукой призывающий жест следовать дальше и все поспешили к дому, который уже практически был в нескольких сотнях метров от нас.
- Идемте, - ответил я и устремился вслед за шествием.
- Уран пал наземь, скоро молнии, поспешим же, - грустно ответил мне мальчик с букетом лилий.
В дверях глинобитного одноэтажного дома, выкрашенного в белый, нас уже ждали братья Вульгарные. Оба держали золотой плоский поднос с горкой зрелых и крупных томатов «бычье сердце». Тень от черепичной крыши точно падала на половину этой горы томатов, а та сторона, что была обращена к нам, светилась своей кровавой плотью в лучах солнца в зените.
- Династия! – торжественно и громко крикнул нам один из братьев левее.
- Окончена! – басом и грозно крикнул тот, что стоял правее.
- Скончание!!! – все хором закричали гости подходящие к дому. В силу своего незнания ответного приветствия я лишь просто протянул последнюю букву «е» вместе со всеми.
Прибывшие выстроились в очередь. Проходя мимо блюда с томатами каждый кланялся братьям и брав томат заходил в дом со всеми атрибутами, которые и нес. Я же ждал своей очереди самым последним за мальчиком с лилиями. Каково же было мое удивление, когда он забрал последний томат.
- Ты не званный, - сказал один из братьев, - действительно ли ты выбрал тот путь, которым ты сюда пришел?
- Я всего лишь хотел попросить воды, - ответил я.
- Твое желание преждевременно, к твоему несчастью преждевременные знания убивают, - сожалея ответил один из них, - Не будем так категоричны, - ответил другой, - они или убьют или вознесут до невиданных высот, дадим и ему шанс. Жребий брошен, камней уже не собрать. Быстрее входи, мы должны запереть двери!
- Но я могу послушать вас и уйти отсюда, - предложил я.
- Возврата больше нет, ты пришел вместе со всеми, а не один. Нам стоит уже сильно торопиться. Быстрее в дом! Здесь ты точно сгинешь, - братья взяли меня за руки и силой повели в дом.
Сразу же, как они закрыли дверь, через большие окна всю комнату озарил свет молнии. Ее яркость буквально ослепила, а гром раздавшийся секундой позже затряс весь дом. Хрустальные бокалы на торжественном обеденном столе посреди комнаты зазвенели. Вместе с тем солнечный свет после этого не переставал литься в окна и небо оставалось совершенно чистым. Но оно не было уже дневным, скорее ночным, с яркими звездами. Воздушные ветра Эола превратились в огненную плазму сочившеюся во все стороны и сквозь все предметы видимые за распахнутыми окнами, но сквозь них в дом не попадавшую.
- Время торжественного обеда! – произнес один из братьев и все присутствующие в том же порядке, в котором заходили в дом, подошли к круглому столу. Но сами они к нему не приблизились.
- Вот, возьми – сказал поднося мне стул один из братьев, усадил меня между мальчиком с лилиями и счетоводом.
Богатый стол стоял посреди большой комнаты. Позади меня осталась входная дверь, а спереди стена с большими арочными окнами без штор. По правую и левую руку две стены, расписанные старинными фресками. Та, что слева, в древнегреческом стиле, изображала как трое акробатов состязаются с быком. Та что справа изображала скорпиона на могильной плите, и по всей видимости надписи на ней были выбиты задом наперед, потому что одно из них, очевидное мне слово, я прочитал как яство. В правом углу этой комнаты висела большая икона. Она изображала женщину, одной рукой держала дитя, а другой ела шоколадные конфеты из блестящей коробки. Сам же стол был накрыт, видимо, очень торжественно для редкого случая. Серебреная посуда, хрусталь, белоснежный белый фарфор, кружевные салфетки. Изысканная снедь из дичи, графины с красным вином, корзины с чищеными гранатами, абрикосами и белой шелковицей. Все было свежим и только что приготовленным источало манящий аромат.
- Друзья, - стоя около фрески с быком начал говорить один из братьев, - вы проделали большой путь, каждый из вас на нем падал и поднимался, останавливался и старался спешить. Путал дороги и направления, терялся в сомнениях на развилках. Разбивал ноги или легко ступал на пути с друзьями. Вас двигало вперед желание достичь завершения своего пути в верном месте среди благородных спутников. И вот этот час настал. Вы достигли дома Забвения, теперь вы становитесь свободными от всех предыдущих путей и устремляетесь к новым, к более высоким и торжественным. Сейчас вас должна переполнять радость тех предстоящих перемен, к которым вы так долго шли от унылой повседневности в прошлом. Прежде, чем вы отправитесь в путь дальше, к новым вершинам, окажите нам милость разделить этот обед с нами, вашими скромными братьями Вульгарными. Пусть наполнятся бокалы вином забвения и сделаем глоток за всех тех кто еще придет сюда за вами! И вспомним всех тех, кто своими костями устилал для вас путь в будущее! – сказав это, он высоко поднял над головой бокал вина.
Все остальные последовали его примеру, выпив вина приступили к трапезе. Брат у фрески с быком не ел, но ел вместе со всеми тот, что стоял у изображения скорпиона.
Я так же пил и ел со всеми, угощение действительно было вкусно. Присутствующие не скрывали радости от трапезы, восхищались блюдами и питьем. Вспоминали свои неудачи, говорили по пустякам, обменивались мнениями, советами. Рассуждали, как будущее их изменит, какие утраты и приобретения их ждут. Лишь мальчик рядом со мной ел молча, держа букет лилий на коленях.
- Почему ты грустный? – спросил я его.
- Слишком много тех, кто погиб ради моего присутствия здесь. Вспоминаю тех старцев вечно посылающих меня в распри. И к тому же не все за этим столом последуют далее, - нерадостно ответил он мне.
Не желая задевать его чувства, я решил не раскрывать далее разговор, просто наблюдать за остальными и наслаждаясь чудесным обедом.
Через некоторое время блюда опустели. Присутствующие вели фривольные беседы за бокалом вина в полной безмятежности и как будто с таким ощущением, что это действие будет продолжаться вечно. Но вдруг комнату снова озарила вспышка молнии, гром сотряс стены и гулко отозвался в дребезжанье пустой посуды.
- Обед окончен! – торжественно произнес брат у фрески со скорпионом.
Они оба, не разбирая накрытый стол, взялись за скатерть и свернув со все содержимым бросили ее в окно. Теперь все оказались сидящими за белым мраморным столом с изображение в середине обнаженной девы в плоть которой устремились три копья с ромбическими наконечниками от чудовищ с головами быка и телом человека. А икона в углу вместо конфет стала кушать золотые монеты.
- Настало время открыть вам путь, - сказал брат у скорпиона и наклонившись потянул дверь в полу. Откинув ее, стало видно, что за ней не было прохода, а лишь мелкая решетка с полным мраком под ней, - каждый из вас, став на эту решетку, одев на свою голову предмет в знак своего мастерства, может отправиться далее своей дорогой. Идите смелее, будьте открыты новому, путь открыт!
Первым подошел счетовод. Он надел на свою голову квадратную табличку с девятью точками. Он стал осторожно на решетку и оглянув всех добрым взглядом.
- Что ты познал? – спросил его брат.
- Щедрость, вот мое мастерство, которое освобождает! – торжественно произнес он.
- Он свободен! – хором произнесли все присутствующие.
Сразу же после этих слов он рассыпался песком и соскользнул сквозь решетку в пол. Выражая удовольствие присутствующие стали хлопать в ладоши, а братья Вульгарные друг другу кивнули, как бы соглашаясь. Далее вышла балерина. На ее голове была надета книга.
- Что ты познала?
- Приближаясь - удаляюсь, вот моя свобода! – твердым голосом сказала она.
- Она свободна! – ответил брат.
И снова после этих слов тело обратилось в песок и просочилось сквозь решетку.
Двое рыбаков одели на голову свиные рыла, художник одел неочищенную соленую сельдь, трубач – кожаную кирасу, женщина с арфой – рукоятку от топора, каждый из плотников по звездной карте, солдат – погребальную маску, каменщик – плоскодонную колбу, аптекарь – смеющуюся маску, пастух – золотой скипетр, двое карликов – каменные вазы. Каждый из них обращался в песок и просачивался сквозь закрытую решетку
- Я могу ошибиться, - трясущимся голосом сказала повариха следующая по очереди.
- Не стоит бояться, любому из вас здесь есть выход, - ответил брат, - смелее же.
Она одела на голову серебряную поварешку и встала на решетку. Тут же та открылась и повариха целиком провалилась под нее.
- Следующий! – призывая, сказал брат Вульгарный.
- Я в знак своего мастерства, - начал речь мальчик с лилиями, - одену на голову оливковую ветвь. Те, кто направлял меня сюда, вложили в мои руки лилии, спрятав за спиной ружье. Но мое неокрепшее сознание им не удалось обмануть, я здесь и я знаю, я свободен.
- Свободен! – выкрикнул брат и мальчик рассыпался вместе с лилиями и деревянным ружьем.
- Что ж, желаешь ли и ты отправиться вслед за ними, - спросил меня брат у фрески с быком.
- Мне нечего одеть на свою голову, я не знаю символа своего мастерства.
- Скорее знаешь, чем нет. Редко кто отсюда уходит как ты. Эта свобода быть везде, не следуя определенному пути. Мы с тобой обязательно встретимся, но не в этом доме, а в том, что намного дальше отсюда. Да и мы будем совсем другими.
Как только он закончил говорить, опять вспыхнула молния. Гром ревом раздался в комнате. Я заметил, что через окно на пол льется свет не солнца, а луны. Вокруг меня стало все рассыпаться. Проступившие бреши в стене выдавали знакомые очертания ночных полей. Дом вместе со своими онемевшими хозяевами рассыпался, стала рушиться и крыша. Я выпрыгнул в окно и поодаль от дома наблюдал, как он превратился в кучу песка. Постояв еще немного, я обернулся по сторонам. Справа от себя я увидел дорогу, тянущуюся к ночным огонькам деревеньки, куда я приехал погостить к родственникам. А слева сидела плачущая повариха с серебряной поварёшкой.
- Куда мне теперь идти, что искать и кого, - причитала она.
Я был хотел к ней подойти, но она стремительно встала и быстрым шагом направилась в обратную сторону по дороге от деревни в лес. Пожав плечами мне ничего не оставаясь делать как побрести навстречу приютившего меня дому.
0
