Август выдался на удивление жарким и засушливым. Листья на деревьях и трава пожухли, потеряв сочный зеленый цвет, сменив его на болезненный оттенок недозрелой дыни.  Теперь приходилось водить отару по самым болотистым закоулкам пастбища, которые всегда считались гиблыми. Но жара внесла свои изменения, и  бывшие болота зазеленели оазисами сочной травы.
- Дамбо, не давай им повернуть к ручью! На водопой двинем часа через два, по большому кругу!
Великолепная Рейчел С. Коннели, в необычной зеленой рубахе и неизменном рыжем стетсоне  вопила через все стадо белобрысому юноше, находящемуся в авангарде. В отличие от напарницы, парень был пешком, и управлялся с овцами не бичем, а хлыстом для верховой езды. Для того, чтобы внушить вредным овцам хоть толику уважения и заставить идти туда, куда надо, Максиму (так звали юного ковбоя) приходилось кричать, хлопать в ладоши и отчаянно лупить легоньким хлыстом по мощным шерстяным бокам и задам.  Обычно это выглядело весьма забавно, но сегодня Макс пребывал в каком-то заторможенном состоянии. Пропустив пару овец, он кинулся за ними в погоню, но, запнувшись о кочку, растянулся в траве и остался лежать.
- Святой чеснок... - пробормотала Рейчел, заметив потерю напарника.
Пришпорив Дикого, она в считанные секунды нагнала беглянок и одним мощным хлопком девятифутового бича заставила повернуть обратно.
- Дамбо, какого Ада? - услышал Макс над головой, но подняться сил не было.
- Я сейчас, - пробормотал он, проваливаясь в темноту сна.

***

Вечером, когда отара мирно спала в загоне, Рейчел, Максим и хозяин ранчо Марк сидели на открытой терраске и лениво кидали карты, играя в БлэкДжек.
- Ну, хватит, черт вас побери, - пожилой ранчеро поднялся с плетеного кресла, оставив в проигрыше двадцать долларов. - Я иду спать, и вам желаю.  Сегодня был длинный день, и завтра будет не хуже.
Максим хмыкнул и начала собирать карты, Рейчел сосредоточенно считала банк. Когда Марк ушел, она вытянула пару банкнот и протянула Максу:
- Твой выигрыш, - буркнула она.
- Вау! - наигранно восхитился парень. - Целых три бакса!
Он с любопытством  разглядывал портрет Томаса Джефферсона на купюре. Рейчел зажав в зубах чинарик сигары, неспеша раскуривала его от факела бензиновой зажигалки:
- Это большая редкость, - процедила она, - два бакса одним листом. Можешь приклеить на стену.
Максим неопределенно хмыкнул, но деньги спрятал в карман.
- Ну, пошли в дом? - он поднялся с табуретки, но ковгёрл не торопилась подниматься:
- Послушай, Эйс, там, на поле... Что это было? Из тебя сознание вылетело, как свисток из копа, когда его переедешь тачкой.
- Это... - Максим смущенно склонил голову, уперев взгляд в потрепанные кроссовки, - это был кофе.
- Как?!
- Пойдем, заварим кофе, - предложил Макс, - я расскажу.
Сохраняя крайне невозмутимый вид, Рейчел поднялась, и они прошли в дом, а там - на кухню.
- Не, не, растворимый не пойдет, - запротестовал Максим, увидев, как ковгерл привычным движением потянулась за банкой на полке. - Это совсем не то.
- Проклятье, - буркнула Рейчел, - ты хочешь сказать, что завариваешь молотый? На ночь?!
Максим улыбнулся и закивал:
- Это чтобы не пропустить ночь.
- Дамбо, ты болван! Ночью надо спать, чтобы днем не валиться с ног!
Рейчел начинала медленно закипать, но электрический чайник её опередил: он заклокотал кипятком и звонко щелкнул выключателем. Максим достал чашки.
-   В августе, - пояснил он, разливая кипяток, - самые большие звезды. Всего одна чашка ночной бодрости, и перед тобой фантастическое зрелище до самого утра!
Ковгёрл молча пожала плечами, но от кофе не отказалась.

***
Они сидели около веранды в плетеных креслах и смотрели вверх, на черный небосклон. Узкий серп луны скудно освещал окрестности и не мешал погружению в мерцающий океан звезд.
- В такие минуты я кажусь себе таким большим, что могу зачерпнуть звезды в ладони, - признался Максим. - И еще такое чувство, словно летишь...
Он замолчал, потом перевел взгляд на Рейчел, но её кресло пустовало. Максим вздохнул - грустно, когда некому разделить романтический момент. Издалека раздалось лошадиное ржание. Возможно, Дикому или Посейдону в конюшне приснился сон. Максим снова поднял лицо к тёмной бездне и обомлел: в обманчивом свете по небосклону мчал призрачный контур всадницы. Он был настолько неясен и огромен, что Макс даже потерял его из поля зрения, но потом снова увидел. Наездница летела вверх, пустив лошадь в галоп, и в какой-то момент коснулась плечом белесого Млечного Пути. Максим завороженно смотрел на эти скачки, как вдруг...
- Дамбо! Подъём!
Небо тут же вспыхнуло розовым, звезды исчезли. Максим встрепенулся и тут же застонал - тело затекло от ночного сидения.
- Вставай! - командовала Рейчел. - Солнце вот-вот появиться. В самый раз проснуться, чтобы не пропустить день!
Она подхватила скрюченного Максима подмышки и, легко приподняв его над травой, слегка встряхнула. Это помогло, парень смог распрямиться.
- Ты знаешь, мне такой сон снился, - промычал он, но ковгерл махнула рукой:
- Давай! - позвала она, направляясь в дом. - Шевели поршнями, деревянный! Через четверть часа выходим.
Максим невесело хмыкнул: да,  сон. Но какой! Звезды, небо, всадница... Рейчел никогда  не поймет такого.
С трудом преодолевая закостенелость, он поплелся в дом. Ковгерл была уже в кухне и деловито заваривала кофе.
- Молотый? - удивился Макс.
- Он отлично бодрит, - веско ответила Рейчел. - Чашка утренней бодрости на весь длинный день.
Максим промычал и удивленно замер: зеленая рубашка на левом плече напарницы сияла молочно-белым пятном!
- Что замерз? - голубые льдинки глаз Рейчел внимательно уставились на физиономию Максима. Проследив за его взглядом,  она буркнула:
- А... это... влипла в побелку у нас в сарае.
В пару взмахов мощной ладони рубашка отделалась от пятна, вернув себе сочную зеленую однотонность.
Нет, она никогда не поймет такого, подумал Максим и припал к чашке, полной ароматной дневной бодрости.