четвёртый всадник. часть первая. Степень критики: любая
Короткое описание: рассказ о человеке с необычными способностями
Четвёртый всадник.
Короткий путь от такси до здания больницы под проливным дождём показался вечностью. После нескольких секунд, проведённых на такой погоде, одежду можно было выжимать. Человек в сером пальто оказался в ярко освещённом холле приёмного покоя. Он недовольно провёл рукой по мокрым тёмным волосам, которые из-за влаги стали похожими на моток колючей проволоки. Винить, к сожалению, было некого. Частная клиника разительно отличалась от нищих муниципальных учереждений, которые из-за неквалифицированного персонала или отсутствия медикаментов слишком часто являются лишь последним пристанищем для больного. Молоденькая девушка, работавшая в регистратуре, оживлённо беседовала с кем-то по телефону. Она осеклась на полуслове, когда её скучающий взгляд остановился на вошедшем мужчине. «Я тебе потом перезвоню» - пискнула она и быстро положила трубку. Неторопливо проходивший мимо врач также заметил посетителя и как-то несолидно ускорил шаг, стараясь даже не встречаться с ним взглядом. Тот же, казалось, не замечал того смятения, которое он вызвал своим ничем не примечательным появлением. Пальто было сдано в гардероб. В большом зеркале, висевшем на стене, загадочный визитёр краем глаза заметил, как бабушка, секунду назад выдавшая номерок, торопливо крестится, глядя ему вслед. На это он лишь вздохнул. Под намокшей верхней одеждой мужчина носил чёрный костюм-тройку, который даже на вид казался дорогим, хромированные туфли играли бликами в свете люминесцентных ламп. Приведя себя в порядок, он достал из кармана телефон, набрал номер и несколько секунд слушал гудки вызова. - Алё, Костя, это ты? – раздался голос в трубке. - Нет, я украл его телефон, пришёл к тебе в клинику и решил вдруг: «А почему бы не набрать вот этот самый номер?». - Хм, если бы ответил короче, вышло забавней. Поднимайся на третий, я тебя у лифта ждать буду. Тяжелые металлические двери лифта бесшумно открылись на третьем этаже. - Не опоздал. – так было прокомментировано его появление. - Можно подумать, до этого постоянно опаздывал – хмыкнул Костя, взглянув сверху вниз на рыжеватого человека в белом халате. На самом деле, Антон был чуть ли не на голову ниже Кости, до раздражительности суетлив и подвижен. По сути, он являлся полной противоположностью своего размеренного в движениях и поступках давнего приятеля, с которым водил дружбу ещё с медицинского института. - Да ладно, не придирайся. – махнул рукой Антон. – Ну как, готов? - А ты уверен, что вариантов нет? - Когда ж ты перестанешь меня одно и тоже спрашивать… Уже как ритуал какой-то. - вздохнул Антон. – Я ж клятву давал, помнишь? «Не навреди» и всё прочее. - Антох, так ведь и я её давал. – сказал Костя. - Ну ты… это ты. Совсем другое дело. Давай за мной, нас ждут уже. Парентеральный наркоз я сделал, так что теперь тебе карты в руки. Они направились по ярко освещённому коридору клиники. Антон время от времени кивал тому или иному коллеге и, не сбавляя заданного темпа, даже успел обменяться парой фраз с симпатичной медсестрой. Костя же шёл молча и смотрел строго перед собой. В этом царстве белых халатов докторов и светлых пижам пациентов он в своём английском костюме выглядел как чёрная ворона, по ошибке залетевшая в курятник. Персонал больницы реагировал на него одинаково. Одни вежливо уступали дорогу, другие вообще старались поскорее скрыться из виду. Люди, незнакомые с Костей увидели бы перед собой собранного, уверенного в себе человека. Знавшим его давно, было достаточно одного взгляда, чтобы увидеть испуг, который он усилием воли прячет за восковым выражением лица. - И вот ещё что. – сказал Антон, повернувшись к нему, когда они остановились у палаты в конце крыла. – Я всё понимаю, у тебя свой механизм защиты ото всего этого, но эти двое отваливают клинике охренеть, какие средства. Как бы сказал главный, «оказывают беспрецедентную финансовую помощь». - Ты говорил уже. – спокойно напомнил Костя. - Ага, говорил, а ты, по ходу, ни черта не услышал! – начал кипятиться Антон. – Ты хоть помнишь, как разговаривал с ней, когда в последний раз виделись? Твой сарказм, друг мой, равно как и каменная рожа вкупе с менторским тоном здесь мало того, что неуместны, но и недопустимы! После того, как ты ушёл тогда, знаешь, что мне сказала эта принцесса? Знаешь?! - Да, знаю. Она сказала: «Хорошо, что в моём доме такие толстые стены и отличная звукоизоляция. Нас теперь точно никто не услышит». - Ты опять?! Так вот она сказала, что если бы у неё возможность, то она нашла другого такого же спеца, пусть бы ему пришлось заплатить втрое больше. - Чего ж не нашла? - Не задавай тупых вопросов. Сам знаешь почему. Всё, что я прошу, это быть более обходительным. Смогёшь? - Мы идём или что? – вопросом ответил Костя. Антон вздохнул и они вошли в палату. На самом деле, палату можно было распознать только по аппарату жизнеобеспечения и запаху лекарств. В остальном же интерьер комнаты больше соответствовал если не президентскому люксу, то вполне приличному номеру четырёхзвёздочной гостиницы. На кровати, стоявшей посреди палаты, лежал мужчина. Его кожа за последние недели приобрела нездоровую бледность, а огромные чёрные круги расползлись под глазами, создавая ужасный контраст с меловым цветом лица. На груди были установлены круглые, плоские датчики, выводившие данные о его угасающих биоритмах на монитор. Даже во сне он казался напряжённым от нестерпимой боли. Время от времени аппарат безразлично выдавал звуковой сигнал, а на экране тянулась кривая линия жизненных показателей. Теплящаяся в нём жизнь сейчас была выведена в виде цифрового сигнала. Рядом с ним, пристроившись на краешке кровати, сидела невысокая стройная девушка. Она держала его за руку. На вошедших она обратила внимание не сразу, словно была увлечена бессловесной беседой со своим братом. - Здравствуйте, Константин. – тихо сказала она, словно боясь разбудить лежащего. - Добр… - начал было Костя, но в последний момент осёкся – Здравствуйте, Наталья. Полное отсутствие косметики и красные от слёз глаза хоть и не делали её привлекательнее, но выдавали всё то человеческое, что это надменная особа научилась прятать под неподъёмной толщей снобизма и чувства собственного превосходства. При последней встрече она всё ещё пыталась сохранить остатки своего привычного облика. Сейчас постигшее горе окончательно сломило её и сил на притворство просто не оставалось. Она опять перевела взгляд на умирающего брата, словно исчерпав свой интерес к вошедшим мужчинам. В палате воцарилась тишина, изредка прерываемая лишь писком датчиков. - Наталья Николаевна, простите, что прерываю, но нам лучше приступить. – мягко сказал Антон. – Действие наркоза скоро закончится, а повторная доза может привести… - К смерти? – спросила она не оборачиваясь. – Но вы ведь и так сейчас собираетесь его убить, да? - Это не совсем верный термин… - начал было Антон. - Константин, скажите мне, что Артём не умрёт – она посмотрела прямо ему в глаза. На её лице читалась мольба. Соври он ей сейчас, она бы поверила. Эта сильная, уверенная в себе женщина, сумевшая устоять в мире большого бизнеса, сейчас была также доверчива, как ребёнок, перед которым фокусник достаёт из шляпы кролика. Вера в чудо сейчас горела в её душе сильнее, чем когда бы то ни было. Костя не собирался врать. - Говоря языком медицины, да, он не умрёт, потому как клиническую смерть вместо него переживу я. Другими словами, я умру вместо вашего брата. – сказал он твёрдо – Его просто не станет… Послушайте, мы ведь уже всё это обсудили в прошлый раз, разве нет? - Да, да, я всё хорошо помню, пожалуйста не сердитесь. – затараторила она, опустив взгляд в пол. Антон воспользовался этим и бросил на приятеля испепеляющий взгляд. «Не сердитесь, пожалуйста» - подумал Костя: - «Интересно, когда в последний раз она произносила эти слова?». Тем не менее, сломленная горем женщина, несмотря на весь опыт работы с неизлечимыми больными, находила отклик в его сердце. Он присел рядом с ней так, чтобы их головы оказались на одном уровне. - Я не могу вам сказать, что именно станет с его сознанием или, если будет угодно, душой. Но шока от клинической смерти ему удастся избежать. Процесс умирания тела также пройдёт гораздо быстрее. - Потому что вы будете в его теле? – спросила она. Косте начало казаться, что по-настоящему верить его словам она начала лишь сейчас. - Именно. При замещённом сознании тело очень быстро сдаётся. Во много крат быстрее. - И вы… ваше сознание будет в нём до тех пор, пока он… пока вы… - её голос дрогнул и она замолчала. - Пока не будет зафиксирован факт клинической смерти. Такого рода метемпсихоз имеет односторонний характер. То есть, до тех пока тело вашего брата функционирует, моё сознание не сможет вернуться обратно. Лишь после физической смерти я вернусь в собственную телесную оболочку. Наталья опять взглянула на Артёма. Она была рядом с ним всё это время, видела, как день ото дня ему становилось всё хуже. С каждым днём метастазы от поражённых лёгких распространялись всё дальше и дальше по организму, на глазах он иссыхал, превращался в скелет, обтянутый кожей… но всё ещё живой. Химиотерапия и хирургия не принесли результата, и теперь оставалось лишь ждать неизбежного конца. Временами ему становилось так больно, что он даже не мог открыть рта, для того чтобы сестра могла его накормить. Казалось, что опухоль у него в груди медленно убивает их обоих. Иногда ей хотелось, чтобы всё кончилось. Кончилось прямо здесь и сейчас. Каждый раз, возвращаясь в палату, в глубине души она надеялась, что привычную синусоиду сердцебиения заменит прямая, а отчаянный визг аппарата положит конец страданиям брата. - Дайте мне 5 минут, хорошо? – сказала она сухим, бесцветным голосом спустя некоторое время. - Да, да, конечно – сказал Антон. Костя молча кивнул. Они синхронно повернулись и вышли из палаты, оставив их наедине. - Ну, что скажешь? – спросил Антон, запахивая халат, словно в клинике неожиданно выключили отопление. - Кушетку надо будет поближе к его койке подвинуть, вот что скажу. Не катить же из соседней палаты ещё одну кровать. - Угу. Как думаешь, сколько по времени займёт? - Недолго. – С каждой секундой Костя становился всё менее многословным. Он знал, что такое рак лёгких. Он умирал от него уже неоднократно. Удушье, длившееся бесконечно и боль, которая может свести с ума, сливались в неописуемую агонию. Боль, которую он при этом ощущал, она была за гранью человеческого понимания. Если бы все эти люди знали, что такое настоящая Боль, то наверняка придумали бы для остальных неприятных ощущений другое слово… Сейчас ему необходимо было время, чтобы подготовиться. - Ну что, начнём? Они вошли в палату. Наталья стояла рядом с умирающим. Двумя руками она держала его худую ладонь. - Пора. Она утвердительно кивнула. Вскоре лёгкая кушетка была вплотную подвинута к койке больного. Костя снял обувь и пиджак, оставшись в жилетке и белой рубашке. Двигался он, как будто в режиме замедленного действия. - Как это произойдёт? – неожиданно прервала тишину Наталья. Костя не ответил. Сейчас он был похож на сомнамбулу. Он смотрел прямо на неё, но видел только то, что хотел увидеть. - Наталья Николаевна, я вас очень прошу, не мешайте ему. – Антон заговорил деликатно, но настойчиво. - Сейчас он возьмёт Артёма за руку. Тактильный контакт – неотъемлемая часть метемпсихоза. В общем-то, сам процесс замещения сознания не заметен для человеческого глаза. Ориентироваться мы можем только по показаниям сердцебиения и пульса. Когда Костя будет… ммм, в теле Артёма, организм вашего брата будет стремительно терять жизненную силу и… Стойте! Наталья побежала к уже лежащему на спине Косте и схватила его за плечи. В его глазах опять появилась жизнь, желание бороться. - Костя, обещай мне, что ответишь честно – она говорила очень быстро, словно боялась не успеть. - Обещаю – сказал он. От внезапности происходящего он даже не успел разозлиться на обезумевшую женщину. Она поверила ему. - Скажи, только, я умоляю тебя, не ври. Есть хотя бы какой-то шанс? Один из тысячи, один из миллиона? Всё равно! Ты только скажи! Я заплачу тебе те деньги, о которых мы договорились, дам больше, если хочешь! – её речь окончательно превратилась в скороговорку. – я… к тебе обратилась, не только, чтобы брату помочь, понимаешь? Я хотела, чтобы ты нас обоих спас. Живу уже в этой палате третий месяц, а тут ещё этот сказал – она мотнула головой в сторону Антона. – что метастазы замедлили рост, дал ему ещё два месяца. Два месяца, как на сковородке, как на медленном огне! Мне знакомый про тебя рассказал и я обрадовалась: «Вот оно, решение!». Как ты мне говорил? «Ваш брат не умрёт, его просто не станет»? И я согласилась, потому что мне казалось, что я больше этого не вынесу. Но сейчас я знаю, что это ерунда всё. Я смогу, он мой брат, мой старший братик… Ты не такой, как эти эскулапы, правда? Ты знаешь то, чего они не знают, видел гораздо больше их, я это вижу! Просто дай знать, если есть хотя бы какой-то намёк на то, чтобы его спасти! Потому что, если я им не воспользуюсь… Она не договорила. Подбородок судорожно задрожал, но она так и не сорвалась. Сильная женщина, настоящая спартанка. Она действительно готова была сражаться до последнего, готова поверить в чудо. Но этого чуда Костя дать ей не мог. - Слишком поздно. – просто ответил он, смотря на неё снизу вверх. Её глаза, горевшие секунду назад дикими огнями, в секунду помутнели. Она понимающе закивала и отошла от кушетки. - Начинайте. – твёрдо сказала Наталья. Он протянул руку к ладони Артёма и взял его за запястье и закрыл глаза. Бассейн, наполненный чистой, словно слеза, водой. Он ровно посредине этого огромного водовместилища. Кроме него тут никого нет, компанию ему составляет лишь тихий, ласкающий слух плеск воды. Он ложится на воду и разводит руки в стороны. Ровный свет, льющийся откуда-то сверху, не вынуждает жмуриться, наоборот глаза могут смотреть на него бесконечно. Температура воды кажется идеальной. Это случается очень редко. Чаще всего она чуть холоднее или немного горячее нужного, но ведь ты стараешься этого не замечать, правда? Здесь она совершенна. Он не знает, сколько времени он здесь. Может час, может быть год. Или всего долю секунды. Это не имеет значения. Это место ему нравится. Но вдруг он неожиданно вскрикивает, его расслабленное тело резко принимает вертикальное положение. Что-то ужалило его за бедро. Не очень больно, но совсем уж неожиданно. Он смотрит по сторонам. В метре от него на воде становится заметным крошечное пятнышко металлического цвета. Оно похоже на жидкую ртуть. Ещё один ожог, в этот раз на спине. Он оборачивается. Перед ним на воде пятно, но уже больше первого. Гораздо больше. Вода в бассейне становится горячее или ему только кажется? Нет, не кажется… Она на самом деле нагревается. Ртутные пятна теперь появляются всё чаще и чаще, превращаются в маленькие лужицы. Он для них словно магнит. Освещение тоже начинает меняться. На смену спокойным светлым тонам приходит кроваво-красный оттенок. Он вскрикивает. Теперь это по-настоящему больно! Кольцо обжигающей стали смыкается вокруг него, вода настолько горяча, что он начинает орать от боли. Ртуть на поверхности воды начинает закипать. Он уверен, что его тело похоже на кусок обваренного мяса. Он молится, чтобы всё это поскорее закончилось. Но у него сильный организм. Закипевший металл вздувается большими пузырями и лопается рядом. Раскалённые брызги летят ему в лицо, оставляя маленькие отравленные ожоги. Поры ядовитой жидкости не дают дышать. Из горла вырывается жуткий, нечеловеческий хрип. Он хватается руками за гортань, готовый разорвать собственную трахею ради одного-единственного вздоха. Дьявольский пар режет глаза, как острая бритва. Вскоре он перестаёт что-либо видеть и слышать. Всё вокруг превращается в ад, его тело становится очагом чистой боли. Каждая его клеточка растерзана в клочья, каждое нервное окончание выжжено дотла. Он падает в это беспощадное пекло и молит только об одном. Он просит смерти. Костя рывком сел на кушетке и тут же, как это всегда и бывало, рухнул на пол. - Туалет… - просипел он сдавленным голосом. - Там – Антон показал рукой в направлении двери. – Помочь? - Дойду. – Костя поднялся с пола и, пошатываясь, двинулся в указанном направлении. Через несколько минут он нетвёрдым шагом вернулся в палату. Антон и ещё один «белый халат» уже отключили аппарат жизнеобеспечения и объявили время смерти. Натальи в палате не было.
**** - Если я буду умирать от цирроза печени, то потребую скидку за твои услуги – проворчал Антон, наблюдая за тем как только что распитая бутылка коньяка сменилась новой, ещё непочатой. – И вообще, почему я должен каждый раз пьянстовать с тобой после очередного сеанса? Они расположились в креслах друг напротив друга. Просторная квартира-студия, купленная Костей в прошлом году, по размерам своим больше походила на спортзал, чем на жилую площадь. - Я отдаю ему 20 процентов от своего гонорара, пою его своим коньяком, а он же ещё и недоволен. – Костя не возмущался, просто констатировал. - Поправка! Не отдаёшь, а платишь за найденного клиента, о коньяке я тебя не просил, так что не в счёт, а слово гонорар здесь не очень-то уместно. Гонорар - это вознаграждение, выплачиваемое лицам творческих профессий. К тебе, друг мой, это не относится. - Свободных профессий, Антоха. Это большая разница. – Костя протянул приятелю наполненный бокал. - Свободных… а знаешь ли ты, свободный художник, как тебя называют у нас в клинике? – от выпитого Антон раскраснелся, взгляд стал по-пьяному пристальным. - Нет, хотя могу предположить. - Ага, предположить можешь, угадать – вряд ли. Даю тебе три, ай, да чего там! Пять попыток! – он азартно потёр руки. - Ммм… вестник смерти, Аид, Харон, Танатос... – Костя развёл руками. – Пока больше на ум ничего не пришло. - Даже близко нет. – усмехнулся Антон и залпом выпил остатки коньяка. – То есть, начал-то хорошо, зря потом на греков потянуло. - Ну и? Позвольте всё же узнать, не тяните кота за яйца. Антон сел в кресле ровно, тем самым стараясь придать своему охмелевшему естеству торжественный вид. - Четвёртый всадник – сказал он наконец. Костя прищурился, некоторое время дегустируя прозвище. - Звучит хорошо… не совсем в тему и немного пафосно, но мне нравится. – Костя покачал головой и улыбнулся. – Конь бледный, значит? Не ожидал от вашей братии такой изобретательности. - Мы все старались. Ладно, конь, давай-ка выпьем! – Антон поднял бокал. – За упокой. .- Антоха, сколько раз ты видел, как люди умирают от рака лёгких? – он неодобрительно покосился на сигарету, появившуюся у Антона в руке. - Не считал. – доктор развалился на кресле и закинул ногу на ногу, как будто бы держал в пальцах кубинскую «Гавану» вместо заурядного «Кэмела». – Слушай, ты бы хоть растение завёл, а то и пепел стряхнуть некуда… - На свою рыжую башку стряхивай, пусть она хоть какую-то пользу приносит. - Юлька-то ругаться не будет? Она ж вроде у тебя не курит. - Не будет, не курит – как-то резковато ответил Костя и, чуть подумав, добавил – И уже не у меня. - Оппа! Неожиданный поворот! - Поворот был преодолён пару месяцев назад, теперь еду по прямому и скучному шоссе. - Пару ме… Ты ведь знаешь, как я ценю в тебе умение делиться и посвящать друзей в cвою жизнь? - Звонил бы чаще – был бы в курсе. А то ведь ты в последнее время только по делу. Вижу твоё имя на телефоне и знаю, что кто-то умирает, а мне предстоит работа. И кто после этого вестник смерти? - Костик, у меня ж семья. – Антон пожал плечами. – Жена, две дочурки, собака… - Канарейка и ручной хомячок? Извини, как-то вылетело из головы. - Ну не суди себя слишком строго, я всего каких-то десять лет женат. Из-за чего с Юлей расстались? - Да ничего особенного, просто характерами не сошлись. – рассеянно ответил Костя, глядя на собеседника сквозь бокал. Тот укоризненно покачал головой. - «Не сошлись характерами» в данном случае синонимично фразе «Не лезь не в своё дело!» - Вот за это я и люблю с тобой пьянствовать: можешь увидеть скрытый смысл. - Шёл бы ты со своим смыслом! – Антон рывком поднялся с места. – Чем тебе эта-то не угодила? Тюбик с зубной пастой забывала закрывать или носки твои по парам не складывала? Ах да, я забыл, у тебя ж носки одноразовые. На себя посмотри, ты даже у себя дома ходишь в брюках и белой сорочке! И ботинки! Да я в твоей обуви могу увидеть собственное отражение. Только между нами – обычные люди по дому ходят в домашних тапочках и халате. Джеймс Бонд, тоже мне… - Секс на ужин, смерть на завтрак. – улыбнулся Костя. – Четвёртый всадник на службе её величества. - Хохми сколько влезет! – Антон прошёлся по комнате. – Знаешь… ай, ладно, не буду… Хотя нет, всё-таки скажу. Мне на тебя смотреть больно. Весь этот антураж, который ты вокруг себя создал, это же всё ненастоящее. Твоя квартира – вот, что тебя характеризует. Это просто раковина. Нет, помалкивай пока! Я и так знаю, что ты скажешь! Шикарная раковина в сотню метров площадью, в респектабельном районе города. Всё верно, мне на такую хату и за 20 лет не скопить будет. Но стоит зайти внутрь и что видишь? Пустые стены без единой фотографии, отсутствие любых следов домашнего уюта. У тебя здесь, как в операционной чисто. Чисто и пусто. А ведь всё могло быть совсем по-другому… С тобой тоже самое. За твоей холёной внешностью, дорогими шмотками ничего нет. И чем дальше, тем больше этой самой пустоты в тебе. Ты думаешь, я действительно по несколько месяцев не выхожу на связь, потому что так занят? Да меня жена поедом ест за то, что избегаю своего лучшего друга! А я просто боюсь, что за то время, что мы не виделись, ты стал ещё более… - Пустым? – серьёзно спросил Костя. - Да, именно так. – Антон тяжело вздохнул, будто устал от переизбытка эмоций. Некоторое время в комнате стояла тишина. - Помнишь тогда на крыше общежития в наш выпускной. – нарушил молчание гость. - Не надо. – резко прервал его Костя, но это не помогло. - Мне иногда кажется, что вы сорвались вместе. Только она погибла сразу, а ты погибаешь до сих пор. - Лиза не умерла – взгляд хозяина квартиры, казалось, был устремлён в прошлое. – Я это сделал вместо неё. - Да, знаю. И ты должен кое-что знать. Твоей вины в её смерти не было. То, что ты успел схватить её за руку в последний момент, само по себе чудо. - Чудом было, если бы она осталась в живых. – полушёпотом ответил Костя. - Ты ведь мог бы быть отличным врачом. Лучший на курсе, как-никак. Но после того случая… мне кажется, что ты просто испугался . - Чего же? - Того кладбища, которое есть у каждого врача. У кого-то больше, у кого-то меньше, но рано или поздно ошибку совершает каждый. А ты боишься этой самой ошибки, не можешь допустить, чтобы из-за тебя ещё кто-нибудь сорвался с крыши. Вместо этого ты зарабатываешь на жизнь тем, что прыгаешь вместо других сам. За хорошие деньги, конечно… Но дело ведь не только в деньгах, да? Я представляю, что ты чувствуешь во время сеанса… - Нет, не представляешь. – покачал головой Костя. - Ладно, не представляю – примиритрельно поднял руку Антон. – Но я ведь каждый раз вижу тебя после того, как работа сделана. Такие услуги нельзя оплатить в принципе – вот о чём говорит весь твой внешний вид. Но ты продолжаешь заниматься тем же. Я не уверен, есть ли в мире второй такой же человек, как ты. Причём я говорю не столько о твоих способностях, сколько о том, чтобы согласиться их применять. Некоторое время они сидели молча, думая каждый о своём. Тишину нарушало лишь размеренное тиканье настенных часов. - Я наверное пойду… - как-то неуверенно произнёс Антон. – Хомяк с канарейкой дома заждались уже. А тебе спать надо ложиться, а не коньяк распивать. Костя ничего не ответил. Он смотрел на своего приятеля, но как будто не видел его. - Ты извини, что вечер испортил, как-то по-дурацки всё вышло… Блин, ну скажи уже что-нибудь, а то совсем не по себе! - Уходить будешь – хлопни дверью посильнее, замок заедает в последнее время. - Угу… ну давай, счастливо. Услышав, как закрылась входная дверь, Костя медленно поднялся из кресла и подошёл к окну. Дождь, не прекрашавшийся уже четвёртый день, казалось, вознамерился смыть этот город с лица земли. Ночные огни мегаполиса бликами играли на мокром окне. Приглушённые потоки плотного ливня казались нереальными, далёкими. В ту ночь тоже шёл дождь, такой же неистовый, как и сегодня… только теплее. Не хотелось прятаться от стихии за стенами квартир, мир должен был знать о их триумфе. Они стояли на крыше общежития, в котором прошли последние пять лет их жизни, хотя в тот момент казалось, что это и есть вершина вселенной. Опьянённые не столько спиртным, сколько собственным счастьем, несколько часов назад получившие дипломы медицинского института. Лизаа никогда ничего не боялась. «Проверим-ка вестибулярный аппарат!» - она под всеобщий хохот передразнивала самого противного препода на их кафедре. «Дурацкая обувь» - подумал Костя, когда она подошла к краю крыши: «Резиновые шлёпки. Слишком скользко для такой обуви». В следующий момент он, забыв свой страх перед высотой, схватил её, соскользнувшую вниз, схватил очень удачно, за запястье. Он мог бы её вытащить, спасти и потом они вместе вспоминали бы этот случай в тесной компании. Она даже не кричала, лишь смотрела на него снизу вверх округлёнными от ужаса глазами. И вдруг он понял, что падает, безо всякой причины летит вниз. Страшный удар об асфальт, быстрая и яркая вспышка боли и темнота. Лиза умерла мгновенно, Костя понял это как только пришёл в себя. Он лежал на крыше общежития, в котором прожил последние несколько лет, в котором проводил бессонные ночи штудируя учебники, напиваясь с друзьями, занимаясь любовью с Лизой… той самой, которая сейчас лежит мёртвой на асфальте семью этажами ниже. Рядом никого не было, все рванули вниз. Не получалось пошевелиться, не получалось что-либо почувствовать. Оставалось лишь лежать и смотреть в бездонное июльское небо. Лишь тёплые дождевые капли, падающие на лицо, напоминали ему о том, что он всё ещё жив.
Непротрезвевшая обезьяна в его голове перестала бить в тарелки и организм как будто успокоился. Процесс оживления можно было считать завершённым. Ходить голым Костя не любил даже по собственной квартире поэтому наскоро обвязал полотенце вокруг пояса, решив заняться поисками нижнего белья после еды. Кофеварка трудолюбиво заурчала, а на плите уже зажаривались тонкие полоски бекона. Возиться с луком было неохота, поэтому утренняя яичница получилась несколько аскетичной. В колонках, незаметно замаскированных под интерьер заиграла музыка. Только случайный выбор. Должен же быть в жизни хоть какой-то саспенс. Сегодня электронный разум остановил свой выбор на маленькой ночной серенаде. Хозяин квартиры пожал плечами: почему бы и нет? Ударим Моцартом по пьянству. Хотя ничего ночного, по его мнению, в этом произведении не присутствовало. Когда завтрак был завершён, в колонках бушевал «Полёт валькирии». Не считая особенностей работы, образ жизни Константина мог бы вызвать зависть большинства погрязших в бытовых хлопотах мужчин всей планеты. Он был свободен, финансово независим и оставлася в одиночестве до тех пор, пока сам этого хотел. Этот дождливый день он решил провести дома. Ноутбук отыскался под тем самым креслом, на котором вчера заснул его хозяин. Хороший фильм сейчас был бы как нельзя кстати. Заказывать блю-рэй диск на дом – это лишнее, если есть возможность скачать прямиком с торрента. «Апокалипсис сегодня»… «Да, странные у меня сегодня предпочтения» - подумал он : «Это всё Вагнер виноват со своими валькириями». Полоса загрузки файла начала медленно заполняться. Чтобы не томиться в ожидании попусту, можно было проверить свой счёт, а именно последние поступления от только что потерявшей брата предпринимательницы, Елисеевой Натальи. Той самой, которая вчера искала в нём последнюю надежду на спасение близкого. Нет, конечно, Костя не ожидал, что его гонорар поступит на счёт так быстро – голова скорбящей сестры будет занята совсем другим. Но, взглянув на последние поступления, он застыл с преглупой гримасой на лице. Деньги были переведены, но не это привело Костю в замешательство. Сумма превышала оговорённую ровно на один ноль.
Создатели телефона слишком буквально поняли фразу «вызов абонента» - такой была первая мысль у Кости после того, как он открыл дверь. - Здравствуйте, Константин. Наталья была не одна. За её спиной стоял крупный мужчина, судя по ширине плеч и железобетонной нижней челюсти, телохранитель. Он смерил хозяина квартиры профессиональным взглядом цепного пса, оценивая опасность, которую тот может представлять для своей хозяйки. - День добрый… - растерянно ответил он. – Как адрес мой узнали? Наталья улыбнулась. Неприятная улыбка со смесью превосходства и снисходительности. - У вас отличное чувство юмора, раз задаёте такой вопрос. Может быть пригласите войти? - Ммм… ну конечно, входите. Наталья вошла внутрь, телохранитель, словно гипертрофированная тень, двинулся следом. - Симпатично тут у вас – бросила она, оглядевшись. – Каток заливать собираетесь? - Сговорились вы все, что ли? – пробормотал Костя. - Что, простите? - Да нет, ничего… Сумма, которую вы мне перевели, превышает оговорённую… Превышает ровно на один ноль. Женщина расположилась на диване, охранник встал рядом и сложил руки на груди. Выглядел он очень внушительно, настоящий великан. Наталья, казалось, и вовсе не замечала своего телохранителя. Она смотрела на Костю также пристально как и в тот раз… но уже по-другому. В прошлый раз он был для неё последней соломинкой, в этот раз – объектом для исследования. - С суммой всё в порядке. – после короткой паузы произнесла Наталья. Костя вдруг понял, что стоит перед гостьей на вытяжку, словно солдат на плацу. Как ни крути, а этого визита он ожидал меньше всего. - То есть, вы запалтили мне в десять раз больше оговорённой суммы просто так, по доброте душевной? – поинтересовался Костя, отлично зная, что люди вроде неё очень плохо представляют себе само значение фразы «просто так». Наталья с ответом не спешила. Своим упругим, как хирургический щуп, взглядом она осмотрела хозяина квартиры. - Когда вы в первый раз решили воспользоваться своими способностями? – буднично спросила она. Отвечать на заданный Костей вопрос никто не собирался. - Так, давайте-ка кое-что уточним. Вы пришли ко мне безо всякого предупреждения вместе с этим вашим детищем доктора Франкенштейна, которое вполне могло остаться за дверью, ведёте себя так, словно я вам чем-то обязан, да ещё вдобавок игнорируете мои вопросы. Я ничего не забыл? Охранник никак не отреагировал на оскорбление, лишь бросил на обидчика короткий взгляд, в котором Костя явственно разглядел множество могил, вырытых только для него одного. - Нет. Вы абсолютно правы. Детище Франкенштейна, которого я обычно зову Николаем, действительно мог бы остаться у двери. Но сейчас он здесь только потому, что у меня нет времени на долгие объяснения. Кроме того, мне хотелось бы проверить одну свою теорию. Но не будем спешить, всему своё время. Итак, как я уже говорила, мне хотелось бы узнать, когда в первый раз вы воспользовались своими способностями? Дело в том, что всё остальное о вас я уже и так знаю. - Что же именно вы знаете? – ответ мало интересовал Константина. В компаниях такого размера всегда есть служба собственной безопасности, состоящая из людей, так или иначе имеющих отношение к службе в органах Госбезопасности. Собрать досье на заурядного, пусть и загадочного гражданина для них – всё равно что купить пачку сигарет. Ему хотелось выиграть немного времени, чтобы понять, для чего этой респектабельной госпоже понадобилось вновь искать встречи с человеком, только вчера проводившим в последний путь её родного брата. Слишком много вопросов и ни одного ответа. Нет времени на долгие объяснения? И какую теорию она собирается проверить с помощью этого мордоворота? - Вы успешно учились на медицинском, даже успели стать местной легендой. Врач от бога – вот как вас характеризует большинство преподавателей. Но после получения диплома что-то пошло не так. Вместо того, чтобы идти на работу в одну из многочисленных частных клиник города, куда вас неоднократно приглашали ещё во время учёбы, вы устраиваетесь на самую жалкую работу в городскую больницу, причём ни куда-нибудь, а в онкологическое отделение. Странный выбор, правда? Этим поступком вы поразили всех своих знакомых. Спустя несколько недель происходит невероятный, из ряда вон выходящий случай. Тогда об этом шумели газеты и телевидение. Доктор, пришедший в палату к неизлечимому больному, убил его одним прикосновением. Это был не удар, вы не душили его подушкой, просто взяли за руку. Через несколько секунд безнадёжно больной был превращён из умирающего в умершего. К несчастью, в тот раз вас заметил один ваш коллега. Он зашёл в палату и увидел, как вы лежите рядом с пациентом, держите его за руку, а жизненные показатели больного с неимоверной скоростью близятся к нулю. Сгоряча вас даже обвинили в предумышленном убийстве. Как глупо. До суда дело, само собой, не дошло, потому как не было выявлено состава преступления. Человек научился уничтожать себе подобных сотней самых разных способов, но вот обычного прикосновения для этого недостаточно. Прошу прощения, недостаточно для обычного человека. Вы вернули себе свободу, но вот вернуть свою прежнюю работу и доброе имя вы уже могли. Главный врач больницы, в которой произошёл ваш первый… сеанс, недвусмысленно дал вам понять, что больше не хочет видеть вас в штате своих сотрудников. Оно и не удивительно – от вас старались держаться подальше все ваши коллеги. Ещё бы, ведь в их глазах вы были не избавителем, а убийцей, причём наделённым весьма необычными способностями. Как и следовало ожидать, в любой корпоративной среде слухи подобного рода распространяются быстрее, чем лесной пожар. Все городские клиники отвечали на ваше присланное резюме вежливым, но вполне чётким отказом. Их можно понять – кому охота иметь в своём штате Доктора Смерть? Около двух лет вы перебивались случайными заработками. Не могу себе представить, как было обидно человеку с вашими дарованиями разгружать вагоны вместе с похмельным сбродом или работать официантом в какой-нибудь убогой забегаловке. Но, как говорится, не имей сто рублей, а имей сто друзей. На связь с вами вышел ваш старый приятель, этот заполошный рыжий доктор… Антон. Не думаю, что он нашёл вас специально для того, чтобы подписать на работу, которая впоследствии стала вашей основной деятельностью. Скорее всего, лелеял сумасшедшую надежду, рассчитывал, что вы действительно способны прекратить чужие страдания. Не могу сказать точно, зачем ему это было нужно, но тем не менее, он потратил много сил и времени, чтобы уговорить вас на то, чтобы избавить бедолагу от страданий. - Вы говорите об этом так, будто всё это не имеет отношения к вашему случаю – покачал головой Костя. – Ведь только вчера ваш брат… - Мой брат умер. – отчеканила Наталья. – Сейчас его тело подготавливают к церемонии прощания, а завтра закопают в землю. Если вы решили, что я собираюсь быть похороненной вместе с ним, то вы сильно заблуждаетесь. Наверное, за последние два месяца эта женщина исчерпала весь лимит эмоций, отведённый ей лет на десять вперёд, подумалось Косте. Ещё он понял, что её вчерашняя человечность и вера в чудо, хоть они и были вызваны горем, нравились ему гораздо больше, нежели то, какой она была сегодня.
0
