Квартира Мелфиса, расположенная недалеко от залитой кровью площади, представляла собой подробную картину его сумасшествия: только одна комната из трех напоминала жилое помещение. В ней даже имелась кровать, ножки которой замещали старые, потрепанные книги, и огромный письменный стол, раскрашенный пятнами опрокинутых чернил. Стол стоял так же неровно – без одной ножки опору для него из себя представляло черное пианино, полностью заваленное скомканными листами бумаги, исцарапанные нелепым подчерком Мелфиса.

Остальные две комнаты находились в руках беспощадного хаоса – бессмысленность сваленных туда вещей поражала воображение, а порядок их расстановки на бесконечных полках, многие из которых Мелфис подвесил к потолку, мог затупить даже самые острые умы. Там имелись и сломанные музыкальные инструменты (от арфы до барабана), потрепанные временем и грубым обращением картины, поломанные фигурки кораблей и стопки старых газет, перевязанных грубыми веревками. Все эти вещи накрыло тонкое, полупрозрачное покрывало пыли, придавая каждой частичке хаоса одинаковый бледно-серый оттенок, отчего все бесполезные вещи казалось впадали в блеске зажженных свечей в уютную гармонию и вполне дополняли друг друга.

- Ищи карту, - скомандовал Данте.

- Между прочим, я мало того что старше тебя лет на пятнадцать, так я еще тебе и жизнь…

- Ищи карту! – рявкнул Данте, ошалевший от злобы после лицезрения кровавой гибели Даниеля. Один его тон рассыпал на мелкие, незначительные части все аргументы Мелфиса, который не желал сначала повиноваться молодому гостью своего мира.

- Так, куда я ее дел, куда я ее дел, - тут же переключился на выполнение команды Мелфис, судорожно замотавшийся по беспредельному хаосу комнат.

- Ты знаешь что-нибудь о Магрете?

- Знаешь, я тут хоть и живу с десяти лет, мне известны не все личности этих мест…

- Знаешь или нет?!

- Знаю, - кивнул в Итоге Мелфис, не желая больше слушать, как юноша срывал себе голос, - чокнутая ведьма, частенько заходившая в город. По ней даже я не пытался писать книгу… она даже не колдунья! Она… она… она и этого сделать не может, - Мелфис взмахнул рукой и из рукава в сопровождении неровного хлопка вылетел крошечный букетик искр, неуверенно покружившихся и упавших пеплом на землю. – Я понимаю, я конечно не Сальвадор, и даже не Даниель, но в быту такие навыки помогают…

- Тебя часто выручал комариный фейерверк? – невесело съехидничал Данте, как внезапно земля под его ногами, судорожно дрожа, взлетела вверх и прижала юношу на долю секунды к потолку. Только через пару мгновений, когда пришло время опускаться вниз, Данте понял что и земли то под ногами уже больше не было – его тело взлетело вверх само по себе.

- Да, - кивнул Мелфис, - они с потолка за этим фейерверком следили. Вот решил прикончить одного, чего он там расселся?

Ошарашенный Данте, ударившись об пол, полежал на нем еще долю секунды перед тем как встать и решиться заглянуть безумному сказочнику в глаза, буркнув «извини».

- Все хорошо, - не глядя на собеседника ответил Мелфис, продолжавший рыться в своих старых вещах и доказывая, что в его доме еще больший беспорядок вещь не настолько уж и невообразимая. – Куда же я ее дел… куда же я ее дел… мне надо сыграть тебе на скрипке! Да-да! Скрипка! – Мелфис воссиял на мгновение, но тут же снова поник. – А где же эта скрипка..?

- У тебя можно умыться? – спросил Данте и тут же был направлен в ванную комнату, где его воображение уже начало сдаваться перед насилием нелогичности жилища Мелфиса: ванная комната была укутана тонкими трубами, словно паутиной. Большую ее часть занимал огромных размеров насос, представлявший из себя платформу для ног и еще какой-то безумной машины. Машина, скорее всего, нагревала воду и пускала ее по трубам, а на платформе нужно было прыгать, чтобы выкачать воду из подземли.

Но не успел Данте до конца разобраться в хитросплетении ручек, кранов и труб и даже разглядеть свое отражение в хотя бы одном осколке зеркала прилепленного на стену (теперь куски, приставлявшие собой когда-то полноценное зеркало, были собраны в узор кораблика), как в ванную, снося дверь с петель, вломился Мелфис, сжимавший в руках скрипку.

Подскочив в упор юноше, безумный сказочник уронил парня в саму ванну, наполненную не самой чистой и безумно холодной водой. Не оправившись от внезапного купания, Данте, к его глубочайшему сожалению, стал свидетелем игры на столь замечательном инструменте, как сломанная в трех местах скрипка, половину струн которой занимали неказистые проволоки.  Звук, который издал смычок, скользнувший по шедевру оригинальности, напомнил предсмертный рев очень большого и очень уродливого животного, передающего всю свою тоску и отчаяние в наш мир с помощью невероятного таланта играть на столь замечательном инструменте настолько чудовищно, что от одного аккорда юноша возжелал нырнуть обратно в ледяную воду и не вылезать оттуда никогда.

- Вспомнил! – Мелфис опустил скрипку и, пока оглушенный пронзительной игрой Данте бултыхался в холодной воде, поспешил в единственную жилую комнату. Там он накинулся на стену, принявшись сдирать с нее обои огромными, узкими кусками.

- Ты что творишь?! Что это было? – хлюпая промокшими ботинками и пробуя стряхнуть с мокрой головы все крупные, вязкие капли воды, Данте подошел к порогу комнаты и принялся наблюдать за тем, как Мелфис громил единственное помещение, которое походило на жилое. Мысли о безопасности пребывания с этим психом на расстоянии, что было меньше чем в километр, теперь совсем не желали выходить из головы.

- Понимаешь, когда я пытаюсь вспомнить карту, я вспоминаю скрипку. Я подумал, что когда мне в руки попадет скрипка, я вспомню, где карта. Но вспомнил я только обои, а уж представив их я увидел наконец карту. Ну еще пару рабочих и шестнадцать бокала бурбона…

- Фантасмагория, которую ты видел дальше, меня не интересует… зачем ты залепил карту обоями?! – поразился Данте, когда Мелфис, под ногами которого скопилось уже приличное количество ошметков бумаги, все-таки откопал карту.

- Раньше она прикрывал дыру в стене… вот эту, кстати. Жертву «комариного фейерверка». Когда появились обои, я думал не переклеивать карту, чтобы не позорится перед рабочими такой дырой, а просто вырезать из обоев кусок в форме карты и прилепить так, чтобы ее было видно.

- Что ж вы так не сделали?

- К моменту, как я это придумал, я выпил всего три бокала бурбона. Когда мы начали клеить, каждый из нас выпил уже больше десяти. И в итоге вот – Мелфис ткнул на… потолок, который к великому удивлению Данте был тоже заклеен обоями. И именно там зияла прямоугольная дыра в форме карты, что держал в руках Мелфис.

- Ищи Поместье Гратенем.

- Зачем?

- Там Магрета.

- И какое нам дело до Магреты? – растеряно спросил Мелфис. – Ее сто лет уже никто не видел ну и черт с ней…

- Она жена Сальвадора. Она прикончила Марию. Она так избавилась от двух сильнейших волшебников вашего мира. Не тупи, и слушай меня! Насколько я понимаю, после венчания…

- …Сила Сальвадора перешла к ней, - вздохнул Мелфис. – Хочешь, я сыграю что-нибудь грустное?

- Я даже знаю, где я тебя утоплю, - ответил Данте, разглядывая карту и внимательно наблюдая за пальцем Мелфиса, которым он вел по извилистым дорогам шепча что-то себе под нос.

- Я не могу вспомнить… мне нужно время… я же там был! Черт! Налей пока себе чаю на кухне.

Слово кухня, если оно относилось к квартире Мелфиса, имело чрезвычайно мрачный и пугающий окрас, ибо даже пройдя несколько раз мимо столь поражающего своей мистичностью помещения, Данте никак не мог понять его предназначения. Большую часть крошечной комнатушки, где она располагалась, занимал состоящий из сотен трубок, колб и пробирок аппарат для самогона, а остальную – невероятных размеров ржавое корыто, к которому вело несколько труб из ванной комнаты. С них все еще падали огромные, тяжелые капли, разбивавшиеся о груду грязной посуды, плавающей там. На полке же с чистой посудой была выцарапана надпись «чай» и стрелка, ведущая к помятому, уже почти засохшему пакетику чая, свисавшему с ручки. Тут же рядом прилагалась инструкция по завариванию: стакан с кипяченой водой необходимо было преподнести к данному пакетику и постоять немного в ожидании, пока он заварится. Вместо чайника же необходимо было использовать тот же самый аппарат для самогона, наполнив пустые пробирки обычной водой.

У Данте в распоряжении оказалось достаточно много времени, чтобы освоить безумство всех тонкостей проживания Мелфиса, пока тот вспоминал расположение поместья. Заняло это более трех часов и периодически сказочник вновь брался за скрипку, к игре на которой, видимо, привязались воспоминания о его дороге. В такие моменты юноша бежал в ванную комнату и окунал голову в воду, лишь бы не слышать душераздирающего вопля несчастной сломанной скрипки.

- Все, я все вспомнил, - на пороге кухне наконец-то появился Мелфис. – Дорога будет долгой. Около двух с половиной недель. На дилижансе из Мавеля можно доехать до гор, а там уже придется несколько дней идти по горам мимо давно заброшенных городов. Это в прямо противоположную сторону от «Страны Чудес», так что места там злачные… после гор – снова на дилижансе из городка рядом, у меня где-то даже расписание было… потом – лес. Тоже несколько дней, ибо дорог там нет – только тропы… - Данте тяжело вздохнул, - зато потом, - продолжал Мелфис, - мы доберемся до места и отведаем вкуснейшую выпечку!

- Выпечку? – переспросил Данте.

- Да… там продают лучшую на свете выпечку!

- В поместье Гратенем?

- Поместье Гратенем? – удивленно переспросил Мелфис тем же тоном, что и Данте. – Я думал, раз ты посетил наш мир, ты обязательно захочешь отведать выпечки…

- Да какой выпечки?!

- Отлично! – торжественно воскликнул Мелфис, но тут же приуныл, когда юноша снова сорвался на крик.

- Нам нужно было найти Поместье!

- А-а-а… - протянул безумный сказочник, - до него пол дня пути от Мавеля. Думаю и карету мы найдем быстро.

Юноша протер лоб, пробубнив про себя лишь злобное «идиот».

- Когда есть возможность отправится?

- Рыцари уйдут с улиц на рассвете. Это в шесть утра. Думаю тогда я тебя посажу на карету. Давай сейчас договоримся о том, где встретится, чтобы ты мне все рассказал…

Данте только сейчас опомнился, что ехать ему, скорее всего, придется без сопровождения и судорожно принялся выдумывать план, как вытащить Мелфиса с собой.

- А почему именно тебе? – улыбнулся внезапно Данте.

- Ну как… я что, зря тебе помогал?

- Я расскажу историю о своих приключениях тому писателю, который больше заплатит! И не факт, что это будешь ты!

Мелфис моментально расстроился. Казалось даже, что из его подбитого глаза пыталась вытечь слеза, но застряла на пол пути поразившись тому, во что могли превратиться щека и веко, или просто решив, что она вылезла не там, где надо и это вообще не лицо.

- Алису я упустил… Про остальных, кого я встречал, уже написали… никогда мне не стать писателем…

Данте выжидал нужного момента глядя на то, как принялся убиваться Мелфис. Его становилось по настоящему жаль – пускай он и был чудаковатым, а в отношении некоторых вещей и вовсе сумасшедшим, но он имел светлую, добрую цель и жил только своей мечтой – подарить настоящему миру потрясающую сказку, которой будут радоваться и дети, и взрослые, многие поколения и многие годы. И было стыдно лишать его возможности сделать мир чуточку краше…

- Есть один способ, - начал Данте, - ты всегда ждешь того, кто уже что-то пережил, того, кто мог бы тебе что-то рассказать. Но представь, как красочно будет выглядеть рассказ, если его события ты сам переживешь! Если ты будешь стоять с пером в эпицентре событий!

Мелфис поднял опущенную на руки голову и вытер стекавшие по щекам слезы.

- Да… это было бы здорово…

- Так поехали со мной! Тебе нужна сказка – будет тебе сказка! А мне нужен проводник, который знает этот сумасшедший мир.

Мелфис, последний раз всхлипнув раскрасневшимся носом, наконец улыбнулся:

- Обычно писатели в дороге – обуза… мне даже бородатая дама и злой гоблин никуда не брали…

- А я возьму! – воскликнул, вставая, Данте. – Собирайся, рассвет меньше чем через час.

Если по ту сторону холодами дышала зима, то здесь листвой только начинала опадать осень. Оттого и багаж получился небольшой – лишь черная походная сумка с продуктами, найденными в погребе Мелфиса. Остальная одежда – плотные рубашки и жакетки с накинутыми поверх ними плащами (свою одежду Данте позаимствовал у нового друга) уже сразу были одеты на путников, стоявших в сонных лучах рассвета на выходе из города, ряды громоздких зданий которого резко обрывались перед рекой, окружавшей его границы. Мелфис торжественно вручил перед выходом юноше один из своих револьверов и длинный, острый нож, убранный в ножны на поясе. И хотя Данте не умел толком обращаться с оружием, а все его драки заканчивались стремительным побегом, он все равно чувствовал себя увереннее имея даже крошечный шанс успеть выстрелить или вонзить лезвие ножа в любую вставшую на его пути опасность.

- Куда-то направляетесь, джентльмены? – обратился к ним кучер, останавливая свою карету, запряженную двумя лошадьми перед двумя избитыми путниками.

- Да, - кивнул Мелфис, - мы держим путь в Поместье Гратенем.

Глаза кучера вспыхнули блеском призрения и ужаса, который он тут же поспешил потопить, возвращаясь к разговору.

- Это опасное и мрачное место, охраняемое силами самой тьмы. Вы уверены, что вам именно тогда?

- Уверены, сэр, - вмешался в разговор Данте. – Назовите цену.

Кучер назвал. Видимо он стремился к тому, чтобы ужас путников от стоимости пути был прямо пропорционален ужасу кучера от направления пути.

- Видите ли, сэр, у нас с собой имеется ровно половина названной вами суммы, но мы можем вам предложить это, - юноша достал из кармана золотые часы на длинной цепочке, -  я думаю, их стоимость покроет все расходы.

- Безусловно! – воссиял кучер, выхватывая часы из рук юноши, - мое имя Ренар. Устраивайтесь поудобнее, дорога займет около десяти часов.

- Отличные, кстати, часы, - прокомментировал произошедшее Мелфис, заходя в карету. – У меня точно такие же есть.

- Так это твои, - улыбнулся Данте, присаживаясь рядом.

Казалось, что дорога длилась куда дольше указанного кучером времени. В первую очередь, это было даже не из-за жестких сидений и постоянных неожиданно резких подпрыгиваний убогой кареты, а назойливый попутчик Данте – Мелфис. На протяжении всего пути сказочник не затыкался ни на секунду. Он стремился придумать историю из всего, что видел за окном: каждый заброшенный дом он наделял призраками, каждая тропинка вела в другой мир, а стоило ему увидеть жутковатого вида пугало, которое до сих пор, покосившись, стояло на заброшенном кукурузном поле тенью ожившего мертвеца, как он тут же попросил остановить карету. Выдрав из земли несчастное пугало пока Данте с Ренаром очумелыми глазами наблюдали за выходками сказочника, Мелфис поспешил вернуться в карету не обращая внимания на то, что пугало в черных лохмотьях, широкополой шляпе и выструганной из дерева головой только притягивало ворон вместо того, чтобы их отпугивать. Еще шесть часов пути это пугало провело на сиденьях напротив путников. Мелфис назвал его «Нока», наделил его человеческим характером и постоянно объяснял Данте, что это, наверняка, заколдованный принц какого-нибудь далекого королевства и стоит только его расколдовать, как он своим сияющим мечом срубит головы всем рыцарям, убьет злую колдунью и по пути заскочит за томящейся в темнице принцессой.

- У вас чудовищный мир, - заметил Данте, глядя на застеленные осенней листвой пейзажи, что монотонным потоком плыли за окном.

- Это просто места не живописные! Вот съездить бы нам с тобой на юг! Мы бы там и по принцессе себе нашли, и налюбовались…

- Я не про пейзажи, - перебил Мелфиса Данте. Вообще, общаться со сказочником не перебивая его являлось задачей абсолютно невыполнимой. На реках его речей необходимо было выстраивать плотину, иначе все кругом будет на долгие часы затоплено безынтересным пустословием. – Я про устройство. Я даже не особо удивляюсь тому, что внезапно попал в другую реальность, о существовании которой ничего никто не знает.

- Не удивляешься? – широко раскрыл глаза Мелфис.

- Нет. Потому что и само наличие такого мира и его устройство кажется мне невероятной чепухой. Мне абсолютно наплевать на то, как писатели нашего мира дерутся за ваших «героев». Колдуньи, волшебники… да что за чепуха! Вам заняться всем нечем?!

Мелфис впервые за долгое время впал в состояние абсолютной растерянности и замолк более чем на две секунды.

- Мир итак богат на те чувства, что у вас вызывают сумасшедшие приключения ваших идиотов. Не стоит замыкаться перед тем, что называют обыденностью жизни. Битва с колдуньей и спасение мира… лично меня одно свидание с Нелли приведет в куда больший восторг!

Еще немного помолчав Мелфис наконец выпалил:

- Это срочно нужно записать! – в руках у него тут же появилось перо и лист бумаги, на котором сказочник поспешил выцарапать все произнесенное Данте. Но карета внезапно остановилась и перо скользнуло вверх по листу бумаги, разорвав его ровно надвое.

- На выход, джентльмены, - произнес Ренар, отворяя дверь кареты. Спрыгнув на землю, юноша тут же по щиколотку погрузился в липкую, размокшую землю. Оглянувшись по сторонам, юноша не заметил ничего кроме пустых полей позади и густого леса впереди.

- И где же поместье? – спросил он, уступая дорогу неуклюже вылезающему из кареты Мелфису, который вытягивал за собой даже это чертово пугало.

- Я же говорил – его охраняет самая сильная колдунья, - буркнул кучер, снова запрыгивая на карету и хватаясь за поводья, - пешком до поместья около часа пути. Так вы еще как последние, простите меня великодушно, идиоты пребудете туда к закату. Вы или с ней в дружбе, или решили покончить с собой. В обоих случаях мне до этого нет никакого дела. Я достаточно суеверен, чтобы считать, что вижу вас в последний раз.

- Я искренне на это надеюсь, - огрызнулся Данте, когда Ренар, развернув карету, проехал мимо обрызгав обоих путников грязью.

- На самом деле он прав, - произнес Мелфис, глядя в след своей последней надежде выбраться отсюда живым, но Данте не разделял его навязчивого отчаяния  в отношении их дальнейшей судьбы и спокойно двинулся в том направлении, которое указал Ренар.

Юноша не был настолько храбр, насколько могло показаться. И он не был настолько глуп, чтобы абсолютно не испытывать страха, обмотавшего Мелфиса холодными нитями, сдавившими горло и грудь. Он с ясностью самых ярких дней осознавал, что они идут на верную смерть, но все еще никак не мог поверить, что вокруг него – чужая ему реальность, со своими правилами и пугающими порядками подчиняться неизвестной силе, прощая ей все те разбои и убийства, свидетелем которых ему пришлось стать вчера ночью.