Пятница. Впереди близятся долгожданные всеми выходные. На улице уже вечер, конец второй смены. Я завершаю урок, собираю вещи и отправляюсь на остановку, дабы наведаться к моему старому любимому негру, которого звали Космо.

Огни вечернего города. Разноколоритные вывески, яркая и кричащая реклама, всё побуждает мои глаза жить и наслаждаться этим вечером. Впереди, как никак, два отменных

однообразных

дня отдыха.

На ночном небе нет звёзд. Лишь только томные тучи, через которые проглядывает бледная луна. Я стараюсь скрыться от гомона этих улиц. На сегодняшний день мне хватило и детских неугомонных криков. Единственное место, где я могу расслабиться - так это старая квартирка в центре города, в которой живёт свободной жизнью старик Космо. Он всегда рассказывает мне разнообразные истории из своей томной и сложной молодости. Эти рассказы побуждают меня радоваться тому, что на мне нет таких тяжких оков, которые раньше были на нём.

Подъехал автобус. Сажусь. Гомон рвёт уши и здесь.

Сидя в маленьком автобусе у окна, я раздумываю о том, какой же всё-таки вкусный чай получается у Космо.
Когда-нибудь я точно выпытаю у него этот секрет.

Автобус остановился. И вот он я у четырёхэтажного дома, похожего на прямоугольную коробку с окошками. Поднявшись наверх, я постучался в квартиру. Я услышал, как Космо резко встаёт с кресла и бежит открывать дверь.

- Бегу, Говард, уже бегу! - закричал он радостным голосом.
- Я рад вас слышать, Космо, - сказал я через двери.

Дверь отворилась, за ней стоял негр маленького роста, чернокожий, улыбающийся. Седина уже посетила его голову, по бокам виднелись белые кудри. Середина головы была облыселой. Старая, обветшалая, почерневшая от солнца кожа говорила о его безрадостной молодости. Он впустил меня в квартиру. Уют сразу заставил глаза блестеть огоньком удобства.

- Желаете чай? - спросил Космо своим хриплым от старости голосом.
- Разумеется! - радостно ответил я.

Космо усмехнулся.

- Присаживайтесь в кресло у камина и ждите меня, скоро я подойду.

Горящими глазами я оглядывался по всей квартире. Особое внимание привлекал камин, в котором жглись новенькие дрова. Я сел в кожаное кресло и впервые за всю неделю расслабился. Вот и подоспел чай. Космо уселся рядом, а дальше мы бездумно смотрели в камин. Я любил все эти посиделки. Познакомились мы с Космо во время моих первых уроков. Я до сих пор обучаю его внучку.

- Чему вы учите Александру? - прервав тишину, спросил он.
- Мы проходим новейшую историю, Космо, - ответил я. - Мы проходим мэра Орлеана 1815 Августина Макарти.
- Макарти?! - испуганно воскликнул Космо.
- Да, а вы его знаете? - с интересом спросил я.

Лицо Космо оробело, он до жути испугался, будто вспомнив, что забыл выключить утюг перед уходом из дома.

- Я о нём был наслышан. Давайте лучше завтра продолжим наш разговор, Говард? Меня сейчас очень сильно клонит в дрёму. Вы ведь сможете завтра придти ко мне?
- О, да. Конечно могу, Космо! Удачного вам вечера, не стану вас тревожить.
- И вам того же, - с бледной улыбкой произнёс Космо.

Я вышел из дома. Немного ошарашенный. Космо никогда так рано не просил меня покинуть его. В чём же причина? Завтра я определённо наведаюсь к нему с этим вопросом. А сейчас я встану на остановку и подожду очередной автобус.

Яркие вывески, яркая реклама.

Всю дорогу до дома я раздумывал о истории самого Космо. В своей молодости он был рабом и менял хозяев по нескольку раз. Ему самому редко доставалось от хозяев, не больше обычного, всё из-за того, что он был совестливым и мудрым человеком. Причиной смены хозяев послужило как раз грубое обращение с его чернокожими собратьями, о которых он вспоминает и по сей день. Он рассказал мне уже о двух своих хозяевах. Обе истории были идентичны и соответствовали тому несправедливому времени. Он рассказывал эти истории с душой и даже предположить было нельзя, что его истории - вымысел. Краткий очерк приключений Космо был необычайно прост. Его покупали, он работал до очередного убийства, рабов изымали у хозяина, Космо вновь выставлялся на аукцион, и его выкупал уже следующий хозяин. Его рассказы порой было больно и неприятно слышать, но из них всегда можно было извлечь одну вечную правду. Что человеческая природа всегда была и будет жестокой, беспощадной и доминирующей, несмотря на стечение времени или каких-нибудь обстоятельств.

Как ни странно, мне самому захотелось заснуть в столь ранний час, глаза мои слегка слипались. Огоньки города расплывались в глазах. Сонливость меня пьянила. Открыв свою квартиру и напившись чаю, раздевшись, я лёг спать.

В доме было душно, поэтому спать приятными сновидениями не удавалось, а вставать с кровати и открывать окно мне было ужасно лень. Поэтому я спал и истекал потом всю ночь. Проснулся я уже на следующее утро с головной болью. Я переспал. На часах уже стояло одиннадцать часов утра, не спеша я начал собираться к Космо.

Может быть, в рабстве у Августина был Космо?

- Да, наверняка так оно и было, - общаясь с пустой комнатой, пробормотал я.

Заварив себе чай и переодевшись, я вышел из дома. На улице моросил дождик. Вернувшись и накинув шляпу, я сел на автобус и направился с визитом к старику Космо.

Внучка Космо - Александра. Была приличной чернокожей девчушкой, обожающей все уроки, которые только преподавали в нашем учебном заведении. Всегда, когда я её спрашивал, она отвечала. Космо жил один. Жена его умерла из-за тяжёлой болезни, развивавшейся во времена рабства. Но перед этим она смогла родить ему сына. Затем, через десять лет после рождения сына, рабство отменили. В двадцать лет его сын женился, у него родилась девочка по имени Александра. Несмотря на то, что Космо прожил довольно-таки длительную для рабов жизнь, он всё так же казался весёлым и здоровым стариканом. К которому я отнёсся с огромной долей уважения.

Он что-то скрывает, Говард.

Остановка. Я высаживаюсь из автобуса, открываю дверь и поднимаюсь на третий этаж дома, затем я стучу в квартиру Космо.

- Здравствуйте, Космо! Это я, Говард!
- Привествую вас, Говард! Я уже иду!

Затем дверь неуверенно приотворилась и я вошёл внутрь через щёлку, подобно кошке.

- Космо, как поживаете?
- Неважно, мой дорогой друг. На меня напали былые воспоминания о семействе Макарти. Точнее, о двоюродной сестре Августина Макарти, Дельфине Лалори. Моей бывшей и покойной хозяйки.

Он заговорил томным и огорчённым голосом. Медленно плетясь, он пошёл делать чай. Я плюхнулся в кресло, словно вдохнув ту печаль, которую развеял по всему дому Космо. Затем старик вошёл в комнату с двумя чашечками чая. Лицо его отображало скорбную грусть, которую не перенять было попросту невозможно. Поставив чай на небольшой столик промеж двух кресел, он тихонько присел в кожаное кресло и смотрел в камин, глаза его наполнялись влагой. Дрожащими руками он отхлебнул из чашки. Дрова в камине стояли ещё со вчерашнего дня. Поставив чашку обратно, он начал своё повествование про самый тяжёлый период в его жизни. Скорее, даже самый сверхъестественный.

- Знаете, Говард. Я никогда не говорил о Дельфине Лалори, не говорил, потому что не хотел травмировать вашу психику, - заговорил Космо. По щекам его уже градом пошли слёзы. Я отвернулся к окну, на улице лило как из ведра. Я отчётливо перехватил меланхолическую грусть Космо и тяжело вздохнул. Воздух пропитался духом старины и приятным запахом дымки из камина. Космо встал, дабы приоткрыть окно, и свежий дождевой воздух освежил всю квартиру. Что-то безумное, отрешённое блеснуло в глазах негра, когда тот отвернулся от дождя, дабы вернуться в кресло. Затем он продолжил своё повествование.

- Я стал работать у неё, когда она вышла замуж третий раз, через год после этого. Дом её был приличным и роскошным жилищем. Личность самой хозяйки мне поначалу понравилась, обращалась она с нами заботливо, даже порой была вежлива с нами. Жила она со своим мужем и детьми, которых я редко когда видел. Исходя из моих разговоров с остальными её подчинёнными я понял, что её муж работал дантистом и был уважаемым в обществе человеком. Детей же, повторяюсь, я никогда не видел. Но, отбрасывая всё это, я хочу сказать, что эта женщина настоящий, сущий и сумасшедший дьявол. Потому что иногда я замечал за ней невероятные и страшные вещи. С моего привычного рабочего места мне была видна спальная госпожи Лалори, находившаяся на втором этаже. Обычно я работал с землёй за домом, разрыхлял ей землю, сажал и поливал цветы. Но Иногда она поручала мне и грязную работу по дому, в особенности, в 1834 году. Было нас у неё в рабстве человек примерно с десяток, точно я припомнить не могу. Она была моей первой хозяйкой, Говард.

На улице уже начала хлестать, словно кнут, молния. Дождь прорывался через шторки, влажность и холодный воздух мешали дымке дальше продолжать своё бытие в квартире. Космо, ворча, встал с кресла и побежал закрывать окно. В квартире уже стало заметно холодно.

- Льёт как тогда, в 1833 году. О да, тот день я не забуду. С того момента я и понял, что наша хозяйка - дьяволица, - сказал Космо уже серьёзным и настороженным голосом. Я по-прежнему молчал и просто смотрел на него, немного ошарашенный. Сегодняшнее его поведение казалось крайне необычным, оно было не в его характере. Да и его истории казались бредом, бредом сумасшедшего, но всё же, это просто был его первый раз, поэтому он и был настолько эмоционален.

- Понимаете, Говард. Через полгода после того момента, как я начал у неё работать, я начал наблюдать за ней довольно-таки необычные вещи, - сказал он заинтересованным тоном. Я даже, как последний идиот, успел усмехнуться, потому что это выглядело забавно. К счастью, Космо не успел заметить моей ужимки. - Однажды вечером она даже выла на полнолуние. Да-да, именно она, Говард. Уснув рядом со своим рабочим местом, я очнулся от воя госпожи. Затем её силуэт предстал мне на балконе дома. Иногда я слышал крики её мужа и её самой. Крики переполненные ужаса, я отлично помню Говард, как она кричала. Словно из неё выпирали кости. Такое случалось довольно-таки часто, но врача к ней не вызывали. Девочка, ухаживающая за госпожой порой рассказывала нам чудовищные и кровавые вещи. Поговаривали, что она кусала мужа по ночам испивая его крови. Так же, она говорила что ей каждый день всегда приходилось менять бельё на кровати, так как оно после каждой ночи было заляпано тёмными пятнами крови. А муж её, всегда был покрыт шрамами. Но как ни странно, врача к ней не вызывали.

Тут нужен был не врач. Тут нужен был экзорцист. Настоящий, как из старых сказочных книжек про инквизицию.

Я слегка начал кашлять. Мысли роились в моей голове, словно рой пчёл, чей улей грубо сбивают.

Может, Космо свихнулся и рассказывает мне сказки?

От этой мысли я и поперхнулся слюной.

- Дети её об этом не знали и явно не понимали, что поведение их матери не просто необычное, а невероятное. Слава Господу, что у мужа пыталось скрывать зверства их матери. Среди нас начали рождаться слухи, что она безумна и больна. Но несмотря на мнение моих товарищей, я от начала до конца верил, что она одержима демоном, возможно, даже не одним. - Глаза Космо безумно расширились и так же неожиданно закрылись.

- Космо, с вами всё в порядке?

Ответ на этот вопрос он мне не дал, а просто продолжил повествование.

- Я очень хорошо помню этот день 1833 года, который я уже упоминал, Говард. Тогда я уже окончательно осознал, что она одержима. В тот день я спокойно разрыхлял землю за домом, затем из дома донесся бешеный крик хозяйки. Злобный крик, в тот момент она находилась со своей маленькой служанкой. Затем по дому прошёлся грохот, словно от землетрясения. Удары хлыстом не затихали и жестоко разрывали воздух, крики маленькой чернокожей девочки не затихали и даже шли в ритме с порывами хлыста. Затем крики перевелись в плачь. После, несчастная девочка подбежала к балкону. На её чёрной коже отчётливо виднелись ссадины от кнута из которых лилась алая кровь. Хозяйка закричала голосом одного из демонов, рот девочки завопил, и та бросилась вниз с балкона и разбилась насмерть. Кости были переломаны, шея свёрнута на бок. Хозяйка завопила, затем засмеялась не менее дьявольским тоном. Позже подоспели соседи и начали выяснять обстоятельства произошедшего, хозяйка к тому времени уже успокоила свой дьявольский пыл.

Космо тяжко вздохнул, тем самым прервав повествование. Он сделал очередной глоток уже заледенелого чая. За окном утих дождь, мне пора уже было отправляться домой.

Неужели ты мне травишь сказки, старик? Я просто не верю...

- Космо, простите, но мне пора домой. Вы себя хорошо чувствуете?
- О да, Говард, всё в порядке. Мне вас завтра ждать? - донёсся голос из кухни.
- Конечно, Космо. Удачной ночи.

Я встал с кресла и спешно удалился. Сев в автобус, я поехал домой, уже ни о чём не размышляя, потому что я испугался, что на Космо напал маразм.

Старческий.

Доехав до дома и дойдя до своей квартиры, я сразу плюхнулся в своё кресло, включив хрипящее старое радио. Этот хрип был мне приятен, особенно если по нему играло что-нибудь спокойное и ровное, этот хрип мог сравниться только с хрипом голоса Космо, который сегодня был отнюдь не ровен и спокоен. Его грудь рвала безумная грусть. Я не хотел его покидать, но думаю, что моё присутствие усугубило бы ситуацию. Мне и до сих пор жаль, что я заставил его вспомнить про двоюродную сестру Августина Макарти. Я в растерянности, раньше я всегда верил в россказни Космо, даже без подтверждения со стороны. Потому что он рассказывал их не в таком обезумевшем тоне, его лицо при воспоминаниях о том, как он проводил свои годы раньше, было не более чем грустным, эта же история просто сводит его с ума. В этот раз скудные сомнения душили меня на протяжении всего дня.

И тут... радио захрипело старым добрым хрипом, а звёзды на небе превращались в море из белых вспышек света. Глаза мои заблестели, и тут я начал успокаиваться. Гипнос забирал меня в свои спокойные владения, которые обожает каждый смертный на этой земле. Из окна веяло прохладным дыханием ночи, которому я предавался с благоговением. Радио говорило в такт этой сказочной ночи, стены томно молчали и охраняли мой покой. На улице становилось всё тише и тише... я в его владениях.

Проснулся я на следующее утро и как можно быстрее направился к Космо, я боялся за старика, мне было невероятно жаль его, жаль, что вновь я вернул его в эти жестокие времена.

Сказки Братьев Гримм.

Сев в такси, я на всех порах помчался к квартире Космо. Через десять минут я уже стучал в дверь его квартиры.

- Космо, добрый день! Это я, Говард!

Ответа я так и не получил. Сделав ещё один более уверенный стук, я заметил, что дверь не заперта. Испуганный, я вскочил в квартиру подобно черту из табакерки, и скорее рванулся из коридора в гостиную, успев сбросить, по-привычке, один из башмаков. Добежав, я увидел Космо, одетого в пижаму, сидящего на кресле у камина.

- День добрый, Говард.
- Космо, вы в порядке?
- О да. Вы ведь пришли за продолжением?
- Я пришёл, чтобы навестить вас.
- Я не удивлён. Вы ведь мне не верите, верно?
- Верю, Космо, - ответил я, заколебавшись.
- Так присаживайтесь.

Тепло из дома Космо исчезло. Камин погас, окна были открыты, на столе стоял всё тот же холодный чай. Сам Космо весь исхудал, и было заметно, что он всю ночь не спал. На улице было светло, но пасмурно.

Надеюсь, что с ним всё будет в порядке, когда он закончит свою историю.

Усевшись в кресло, мы вместе стали смотреть на тленные брёвна и холодный камин. За окном вновь заморосил чёртов дождь. Космо находился в Космосе, стране воспоминаний, и слепо глядел в безрадостный камин. Затем он вздрогнул и звякнул челюстью, сделав глубокий вдох, он посмотрел на меня.

- Так вы ещё здесь, Говард?
- Да, Космо. Я никуда и не уходил.
- На чём я остановился вчера?

Я не хотел давать ему ответа на этот вопрос, но всё же ответил:

- На том, что маленькая служанка госпожи Лалори разбилась насмерть, Космо.
- А, ну так да. После того, как соседи узнали об этом зверстве над несчастной, нас с остальными рабами выставили на аукцион, а мадам Лалори заплатила небольшой штраф.
- На этом с мадам Лалори и закончилось? - спросил я, прервав, словно подкидывая дров в потухший камин.
- Нет, Говард. Затем нас выкупили родственники Мадам Лалори и вновь отдали нас госпоже. После этого был настоящий пожар.

Ветер важно влетел в дом, раздвигая шторы. Я немедленно встал и закрыл окно. На улице уже не было ни единой души. В квартиру Космо постучались. Почтальон. Он принёс что-то в прямоугольной коробке.

- Космо, вам посылка, - сказал я, таща коробку к креслам.
- Оставьте её где-нибудь рядом с нами, я открою её чуть попозже.

Что же было дальше, Космо?Космо вновь "заснул", я аккуратно, словно мышка, присел в кресло и вначале долго его осматривал. Старик даже не моргал, по лбу его текли толстенные капли пота.

Ему больно вспоминать, Говард...

Мощный и беспощадный рокот грома разорвал путы "сна" Космо. Тот резко встрепенулся, словно кто-то его защекотал за пятки. Он тяжело дышал, словно он вышел из горящего дома, в котором дым заполнял все лёгкие, и вот он вдыхает свежий воздух и говорит, привстав с кресла:

- Говард, я рад, что вы со мной. - Я заметил, что лицо его впервые за эти два дня прояснилось и голос его стал похож на голос не утомлённого жизнью старикана, а именно на голос Космо.
- Космо, я рад тому, что я с вами, - взяв его за морщинистую чёрную руку, ответил я.
- Вы желаете дослушать мою историю?
- Да, - ответил я, меня очень сильно захлестнуло любопытство, которое не в силах было побороть ни одно сомнение.

Положившись на спинку кресла, Космо начал:

- Говард. Всё это были лишь цветочки, по сравнению с той роковой ночью 1834 года. Всё произошло, когда я спокойно стоял и поливал цветы. Затем эта дьяволица вылетела через дверь и направилась ко мне злостной походкой. "Госпожа?" - вот что я только успел промолвить, затем она взяла меня за руку своей бледной, но сильной ладонью, и потащила в дом. Как только я зашёл туда, я учуял тухлый запах. Он усиливался по мере того как мы поднимались. Лестницы дико скрипели, и на них была заметна кровь. По ней что-то волокли. Увидев оторванную руку, намертво впившуюся в перила, я ужаснулся, но вырываться из рук хозяйки не стал. Также, я заметил, что по всему дому нет ни одного раба, лишь только повариха на кухне с явно шокированным взглядом. Хозяйка тащила меня на чердак, Говард. Оттуда, по словам остальных, никто не возвращался. Отперев люк, она затолкала меня туда. О Боже, Говард, что я видел. Разорванные тела моих собратьев, в каждом из трупов торчала палка. Тонкая палка от швабры, метлы. Вы скажете, что Лалори была очень сильной женщиной, Говард. Но я скажу, что она была одержима. Пройдя вперёд, я споткнулся об труп, в голову которого была воткнута палка. Дельфина насильно приковала меня к одному из столбов чердака. Живых нас осталось лишь трое. "ХОттттИтЕ закончИИИт как ваши собрАААтья?" - раздался противный, протяжный голос, он напоминал мне капли воды. "ВаУУУшу мАААть, ХОТИТЕ?!" - последнее слово она вымолвила обычным, но жёстким голосом. Затем она набросилась на труп с палкой в голове, тот шевелил ногами и что-то бунчал. Заметив это, она впилась ему в шею и напилась крови. Бестия. Достав из заднего кармана платья нож, она начала с первого. Госпожа отрезала ему культю правой руки. Следующим шёл я. От вони у меня закладывало нос, из глаз бежали слёзы. Но необъятный страх заставлял меня смотреть. Несчастный кричал, Лалори побежала отрезать мне ступню левой ноги. Но тут послышался треск, и дым просочился через щели на чердак. "УблЮЮУдинАА!" Лалори завопила, от её воплей полопались стёкла, она побежала вниз. Мой товарищ без руки умирал от кровопотери и истощения, он смотрел на меня и что-то шептал. Затем в дом ворвались соседи. Дым рассеивался, дверь чердака сломалась, к нам забежали люди. Мы были спасены. - Безумный взгляд Космо рассеялся.

- А что стало с Госпожой?
- Она избежала суда и сбежала жить в Париж. Где, к счастью, эта бестия и умерла.

Космо отхлебнул чая и сразу выплюнул его. Он был ледяной.

- Простите меня за моё поведение, Говард. Могли бы вы сделать немного чая на кухне?
- Конечно. - Я ушёл из комнаты, Космо начал шуршать посылкой.

Затем громкий и душераздирающий крик, после что-то навзничь упало на пол. Я рванул в комнату. За креслом стоял портрет пожилой женщины, с кровью, текущей из краешков рта. А сам Космо... лежал бездыханный рядом с ним. По его глазам я понял, что он умер от ужаса. Несчастный Космо. Через день после случившегося выяснилось, что на портрете была запечатлена пожилая мадам Лалори.

Конец.