Кажется, пора уйти с глаз долой, а то мент как-то подозрительно смотрит… Охотник встал со скамейки и зашел в полумрак подъезда. Зачем лишний раз мозолить милиции глаза? А тут темно, уютно, можно постоять и спокойно покурить. Сейчас нужно ждать момента, а ждать он умел. Жизнь научила. Жизнь… Такая долгая охота…

Его взгляд затуманился и он неожиданно вспомнил, как всё началось. С тех пор прошло 8 лет, долгих 8 лет погони за этими мерзкими тварями. Тогда он жил в небольшом городке, даже название которого слышали очень немногие. У него была работа, жена, которую он безумно любил, и страстное хобби – охота. У него было даже имя – Владимир. И сейчас вроде бы было, да только кому его по имени то звать? Не людям же. И не этим отвратительным созданиям. А в глазах животных он видел совсем другое. Они – жертвы, а ты – Охотник.

В свое время к охоте его приучили дед и отец, такие же безумные обожатели побродить с ружьем по нетронутой природе. Работал он посменно и часто проводил на охоте до трех дней, с ночевкой. Жена не особо возражала, а он полностью доверял ей. Однажды он неожиданно вернулся домой и увидел, что ее нет. Она вернулась рано утром, растрепанная, но абсолютно спокойная и трезвая. И наотрез отказалась рассказывать, где была. Охотник очень любил ее и не стал допытываться. Теперь она уходила, не скрываясь, а он… Он даже не стал следить за ней, хотя мог. Его доверие было непоколебимо.

             Однажды ночью он проснулся от шума в прихожей. Жены рядом не было. Охотник встал, включил свет и пошел посмотреть, что там происходит. Он не поверил собственным глазам. Даже мелькнула мысль, что он сейчас не дома, а где-то в лесу, бредит, объевшись грибов. Посреди прихожей стоял крупный волк с окровавленной мордой. Увидел человека, зверь оскалился и тут же прыгнул. Охотник чудом успел нырнуть обратно в спальню. Он сорвал со стены охотничий нож и развернулся. Волк уже вбежал и с рыком снова прыгнул на него. На этот раз Охотник не успел увернутся и зубы зверя глубоко вошли ему в ногу. От боли он взвыл и мощным пинком отбросил волка. Рваная рана на ноге сильно кровоточила, и Охотник понял, что на долгую схватку его сил не хватит. Всё нужно сделать быстро, пока он не истек кровью. Пару секунд они смотрели друг на друга. Оба выбирали момент для атаки. От правильной оценки зависела не только победа, но и жизнь. Зверь стремительно прыгнул, целясь в лицо. Охотник пригнулся немного вбок и выбросил руку с ножом вперед. Нож вошел под нижнюю челюсть и распорол волку горло. Тяжелое тело ударило Охотника в плечо и опрокинуло на пол. Кровь залила ему лицо и грудь. С трудом он скинул с себя труп зверя. Ужасно болело разодранное бедро. Охотник доковылял до ванной, промыл рану. Руки ослабли и тряслись, и было чертовски сложно разорвать тонкое полотенце и перевязать ногу. Он опустился на пол, уткнулся головой в ванну и отрубился.

             Его пробуждение было ужасно. Во всем теле стояла ужасная слабость, рана болела меньше, но нога плохо слушалась. Ухватившись рукой за раковину, Охотник с трудом встал. Вода из под крана казалась ему божественным напитком, и он жадно хватал её пересохшими губами. Полотенце на ноге пропиталось кровью и его пришлось сменить. Сделав это, он наконец позволил себе выйти из ванной. Квартира выглядела как декорация из фильма ужасов, путь к спальне был помечен кровью. На стенах остались следы его ладоней. Он осторожно заглянул в спальню… И схватился рукой за косяк, чтобы не упасть. Из его груди вырвался стон, а сердце упало вниз и почти остановилось. Потому что посреди спальни лежала его жена. Голая. С перерезанным горлом. Охотник не удержался и сполз на пол. Он не плакал, просто слезы лились из его глаз, когда он полз к ней. Не замечая, что сидит в луже засохшей крови, он взял в руки её голову. Он посмотрел в её мертвое лицо и взвыл от боли в душе и отчаянья.

             Только спустя час его сознание немного просветлело. Охотник с трудом поднялся,  дошел до дивана и буквально упал на него. Неожиданный звук заставил его вздрогнуть – он сел на пульт и включил телевизор. Охотник уставился в экран пустым взглядом. Но постепенно до него начал доходить смысл. Шли местные новости. Мрачный репортер рассказал о двух трупах в парке отдыха. По его словам этих двоих загрызли собаки. Охотник медленно перевел взгляд с экрана на свою перебинтованную ногу. Потом, не без усилия, на труп жены. В его затуманенной горем голове части мозаики стали складываться в единое целое. Ночные исчезновения жены, трупы в парке, волк в квартире… Образы волка и жены в его голове… И слились воедино! И тут же пришло слово. Оборотень.

   Нет! Он не сошел с ума! Вчера он убил волка, который загрыз людей в парке. И это была его жена. Поэтому она уходила по ночам и скрывала куда. Она обращалась в зверя. Охотник посмотрел на труп совсем другими глазами. Он так доверял ей, любил её, а она скрывала от него… Он остановил убийцу,  и это было правильно. Горе уступило место ярости. Она не одна такая, должны быть еще оборотни, мерзкие твари. И он, Охотник, выследит и убьет их. Именно так.

             Но всё это было уже позади. Позади были годы убийств оборотней, годы охоты. Он изменился сам – годы скитаний по лесам и пустынным местам наложили свой отпечаток. Он убивал без разбора и планов, пока не узнал о Братстве. С тех пор у него появилась новая, высокая цель, хотя по - большому счету ему было абсолютно всё равно, во имя чего убивать этих тварей. Зато работа пошла как-то…рациональнее что ли.                                       

Охотник отбросил окурок и выглянул из подъезда. Мент, который так внимательно его разглядывал куда-то ушел. Зато на скамейке перед подъездом появился молодой лейтенантик. Он сидел, видимо пытаясь справится со своими ощущениями. Его лицо отливало зеленью, а во взгляде читалась вселенская тоска. Охотник спокойно вышел из подъезда и сел рядом. Вынув сигареты, протянул пачку лейтенанту.

- Будешь? – Тот отрицательно покачал головой. – Ну как хочешь. Что, служба тяжкая попалась?

             Мент наконец оторвал мутный взгляд от асфальта и посмотрел на Охотника. Чуть помедлив, кивнул и опять опустил голову.

- Бывает… Жизнь вообще штука безрадостная, а у тебя еще работа  такая, что со всем говном в жизни разбираться приходится.

- Угу, - согласился лейтенант.

- Игорь, - Охотник выбрал первое пришедшее в голову имя. Мент поколебался, но ответил.

- Саша, - его тонкая ладонь потонула в мозолистой руке.

- Ну вот и познакомились. А за знакомство у меня тут кое-что есть., - Охотник вытащил из внутреннего кармана небольшую фляжку.

- Не-не, на работе нельзя! – замахал руками лейтенант. Ладно хоть оживился.

- Ну так мы ж в медицинских целях! Вот сейчас тяпнешь, и поверь мне, сразу отпустит. И потом, я ж тебе не водяру предлагаю, это коньяк! И неплохой кстати.

- Ну если только в медицинских… - неуверенно согласился Саша. Он взял фляжку, чуть помедлил и от души глотнул. На его глазах навернулись слезы, а лицо поменяло палитру на красно-розовую. Охотник взял флягу у него и тоже отхлебнул. - Ну как, полегче стало?

- Да вроде, кхм, получше.

- Вот и хорошо, а то я прям вижу, как тебя перекрутило. Что ж ты такого увидел-то? – ненавязчивый вопрос вроде бы выглядел естественно. – А то я тут рядом живу, а толком никто ничего не знает.

Лейтенант с сомнением покосился на Охотника, но всё же ответил.

- Троих человек убили. Криминалисты говорят, собаки порвали.

- Ааа…Вон оно как… Криминалисты говорят…А сам что думаешь?

- Стараюсь об этом не думать.

- Мда, разумно. И ведь смотри-ка, собаки… Надо будет осторожнее по ночам ходить. Страшное дело! И ведь не одного, троих! Как же это собаки да на толпу напали, боятся же должны вроде… И что, никто не выжил?

- Да вроде никто. Вон только в соседний двор пошли сейчас, говорят, там кто-то скорую вызывал. Может, там кого покусали.

- Эх, куда мир катится! Расплодили собак, вот они и шастают. Ладно, пойду тоже туда схожу, поинтересуюсь. Будет что потом мужикам рассказать, - Охотник улыбнулся и встал со скамьи. – Ну ладно, Сань, бывай. Ты не принимай это всё близко к сердцу, насмотришься еще на службе.

  Охотник пожал лейтенанту руку и направился в соседний двор. Если остался живой свидетель, это облегчит дело. В том, что побоище устроили не собаки, сомнений уже не было. А оборотни – это его работа.

Петров подошел к подъезду. На скамейке сидели три старушки, примолкшие при его появлении. Майор улыбнулся. Сейчас  он точно узнает что-нибудь интересное. Бабушки на скамейках – абсолютно бесценные свидетели. Он бы не удивился, узнав, что все старушки поголовно – бывшие сотрудницы КГБ.

 - Доброе утро, - сказал Петров и улыбнулся еще шире.

- Здравствуйте, - одновременно сказали бабушки и кивнули настолько синхронно, что он даже вздрогнул.

- Это в ваш подъезд сегодня ночью скорая? – поинтересовался майор.

- В наш, - кивнула первая.

- К Алексеевым, - уточнила вторая.

- В 64 квартиру, - добавила третья.

- А что случилось? – продолжал допытываться майор.

- С сыном что-то, - бросила третья.

- Андреем зовут, молодой парнишка. – уточнила вторая.

- В третью городскую увезли, - добавила первая.

- А что конкретно случилось не знаете случайно?

- Нет, - одновременно сказали бабушки и синхронно покачали головами.

- Спасибо большое, поблагодарил Петров и поспешно нырнул в подъезд. Ощущение от синхронных старушек осталось странное.

              Дверь в квартиру №64 была массивная, металлическая. Звонок прозвучал тонкой птичьей трелью. Почти сразу в замке лязгнуло, и дверь открылась. На пороге стоял невысокий мужчина средних лет. Лицо было одно из тех, которое ничем не привлекает взгляд. Зато очень бросались в глаза ярко-алая рубашка и угольно черные джинсы. Резкий контраст даже заставил Петрова прищурится. Мужчина обеспокоенно посмотрел на него и поздоровался.

- Здравствуйте, я из милиции, майор  Петров, - красные корочки помелькали перед глазами обладателя яркой рубашки и вернулись в карман пиджака. – Можно войти?

- Да, да, конечно, - растерянно сказал мужчина и отступил в маленькую прихожую. При ярком свете люстры под глазами мужчины стали хорошо заметны темные круги и покрасневшие глаза.

- Вы Алексеев? К вам сегодня ночью приезжала скорая?

- Да, сына увезли… - как то сразу обмяк мужчина, даже уперся рукой в стену. Жена сейчас с ним, я на работе отгул взял,  скоро к ним поеду.

- Что с ним? – перешел к главному Петров.

Алексеев побледнел от вопроса и махнул в сторону гостиной. Петров прошел в комнату и опустился в кресло, хозяин квартиры тяжело рухнул на диван. Некоторое время царило молчание.

- Вчера вечером он прибежал домой и тут же заперся в своей комнате. Какое-то время мы пытались до него докричатся, думали, что он выпивши пришёл. С ним бывало. Он долго молчал и я открыл дверь силой, взломал щеколду.

             Алексеев примолк и какое-то время с тоской смотрел в никуда.

-  Он сидел, забившись в угол кровати, и смотрел на нас с таким ужасом… Мы подошли поближе, а он аж в стенку вжался, что бы отодвинуться подальше. И еще у него виски были седые. Я не знал что такое возможно на самом деле, я думал так только в кино бывает, но они действительно седые! Мы всё спрашивали, что случилось, называли по имени, но он молчал и смотрел на нас со страхом. Мы вызвали скорую. Жена сейчас с ним, я как раз собирался ехать туда.

            Петров кивнул.

- Всё ясно. Собирайтесь, и поедем вместе.

            Одним из важных центров города был больничный городок. А главной достопримечательностью больничного городка были очереди, которые представляли собой нечто мистическое и обладали рядом магических свойств. Во-первых, они абсолютно не имели начала. Если, встав в очередь, вы начинали проверять кто за кем стоит, то цепочка неизменно приводила вас к человеку, который только что встал за вами. Второй таинственной особенностью было то, что очередей абсолютно невозможно было избежать. Был такой случай, когда в больницу пришел мужчина с сотрясением. Ему на голову упал кирпич и голова была густо перемотана бинтами. Однако даже этому бинтованному фантомасу не удалось проскользнуть. Под бдительным взглядом десятка старушек он был вынужден встать в очередь к окошечку регистратуры, где получил три талончика – к окулисту, к психиатру и к проктологу. От окулиста он вышел с новым взглядом на мир, от психиатра с безразличием к жизненным трудностям, а от проктолога с пониманием бренности всего сущего. После чего пошел домой , приложил к голове три капустных листа и исцелился.

             И вот именно к этой больнице и подъехали на служебной машине Петров и Алексеев. Дверь в больницу по укрепленности напоминала врата древних крепостей.

Старушка лет под 80 бодро подскочила к  двери, открыла её и шмыгнула внутрь. Тяжеленная цельнометаллическая дверь захлопнулась прямо у них перед носом. Майор взялся за крохотную деревянную ручку и потянул. Дверь не открылась. Он потянул сильнее. Дверь не открылась. Он уперся ногой в стену и потянул изо всех сил. Дверь начала открываться со скрипом, напоминающим стон грешника в аду. Алексеев пришел на помощь, и на пару им удалось-таки отворить врата. Дверь хлопнула за их спинами с оглушающим грохотом. Так они попали фойе больничного городка. Им удалось даже сделать два шага вперед, но тут они уперлись носом в хвост очереди. Очередь извивалась по всему вестибюлю как пьяная змея. Петров осмотрелся по сторонам, размышляя, где бы обойти, и вытаращил глаза. Примерно посередине бесконечной веренице стояли три синхронные старушки. Увидев его, они одновременно улыбнулись и помахали ему рукой. Синхронно. Как они оказались тут быстрее служебной машины, да еще и успели выстоять половину очереди было загадкой. Майор почесал в затылке, однако никаких идей не начесал. Тогда он вздохнул и махнул Алексееву в сторону лестницы.

Попасть на третий этаж третьего корпуса оказалось непросто. Нужно было подняться на второй этаж первого корпуса, повернуть налево, дойти до лестницы, подняться на третий, пройти немного вперед, около большого зеркала повернуть направо, потом налево, потом направо, обогнуть фикус, спустится по лестнице на 4 проема вниз. Это и будет второй корпус. А там до третьего уже рукой подать.

Спустя минут сорок измученные Петров и Алексеев наконец добрались до нужного места. Это явно была аномальная зона – тут не было ни одной очереди и царила тишина. Напротив лестницы стоял стол, за которым сидела бабушка и мрачно читала «Правду» за 69 год. Создавалось впечатление, что она сама сидит здесь с этой газетой с того года. Вроде бы был даже виден тонкий слой пыли на всей этой композиции. Вывести этот памятник вечной бдительности из оцепенения они смогли только с третьего раза. Когда Петров почти крикнул «Здравствуйте!», бабушка бросила газету на стол и посмотрела на него яростным взглядом.

- Вы что здесь кричите? Тут люди после операций отдыхают, а вы гам устроили!

Петров подавил в себе желание высказать всё что думает и сказал:

- Нам нужна палата №3333

- Туда, - старушка ткнула пальцем направо. – И тихо тут, а то…

Что «А то» они так и не узнали, так как медсестра вновь приросла к «Правде». Они прошли вдоль коридора, всматриваясь в таблички на дверях. 3330, 3331, 3332, 3334… 3333 не было. Совсем. Напротив 3334 значилось 3338. Дальше коридор заканчивался большим окном. Майор выглянул из окна, но кабинета не было и там. Одинокий голубь на подоконнике смотрел на Петрова со смесью интереса и жалости. Потом отвернулся. Мужчины уже собирались посмотреть в другом конце коридора, когда Алексеев заметил, что 3338 сделано из 3333 при помощи маркера и русской сообразительности. Майор заглянул внутрь. Палата была небольшая. Койка, тумбочка, стул. На стуле, положив голову на одеяло, дремала женщина. На кровати посапывал бледный парень. На его висках были заметны седые пряди. Петров и Алексеев тихо вошли в палату. Женщина выглядела измученной и будить её не хотелось. Но почувствовав на себе взгляды, она сама открыла глаза. Увидев двоих, она поднесла палец к губам, встала и вышла в коридор. Мужчины вышли за ней.

- Как он? – негромко спросил Алексеев.

- Врач ему вколол сильное снотворное. Заснул недавно, я вот тоже задремала. – жена перевела взгляд на Петрова. – Здравствуйте, а вы кто?

- Добрый день, я из милиции.

- Вы знаете, что случилось с моим сыном? – спросила женщина с надеждой.

- Да я в общем то у него хотел об этом узнать. Недалеко от вашего дома, в гаражах, нашли три трупа. Я думаю что ваш сын что-то видел.

- Господи, это ведь не он сделал?

- Нет, нет! Криминалисты говорят что там скорее всего бродячие собаки напали. ОН просто свидетель. Я так понимаю, спросить у него сейчас не получится.

-  Вы сами видели, он спит. Но от него и до этого слова не было слышно. Давайте до врача дойдем, что он скажет.

            К счастью, найти врача оказалось не сложно. Н свил своё гнездо на первом этаже того же корпуса. На двери кабинета висела полуметровая табличка с надписью «Обед» Рядом сидели две бабушки.

- У него обед, - пояснила первая.

- Я крайняя, - добавила вторая.

Петров посмотрел на табличку. Потом на бабушек. Стоять в очереди ему не улыбалось.

- А мы ему как раз обед то и принесли.

Бабушки переглянулись

- Что, все трое?

- Ага. Первое второе и компот, - и, не обращая внимания на протесты, троица вошла в кабинет.

            Пухлый врач что-то крайне увлеченно писал. Петров молча сделал шаг вперед и заглянул в листок. «Диагноз. Прогрессирующее облысение копчиковых подмышек…» успел прочитать он. Врач быстро убрал листок в стол и недовольно посмотрел на посетителей.

- У меня обед. Подождите в коридоре.

- А мы не займем у вас много времени. Майор Петров.

- Чем могу помочь?- смягчился врач.

- К вам сегодня ночью привезли больного с шоком. Как его состояние?

- Да, я его помню. Что я могу сказать… Никаких физический повреждений у него нет. У мальчика шок, видимо имело место сильное эмоциональное потрясение. Такое бывает. На контакт ни с кем не идет. Что именно могло вызвать такую резкую реакцию, я не знаю. Я вколол ему сильное снотворное, спать будет минимум до утра, там и смотреть будем. Если утром он отойдет, вы сможете поговорить. Если нет, тогда утром его отвезут в психоневрологический. Родителям я бы посоветовал тоже домой ехать, отдохнуть. Приходите завтра.

- Хорошо, спасибо.

            Родители отправились домой, а Петров вдруг отчетливо почувствовал что с самого утра не ел. Значит сейчас домой пожевать, а потом уже в отделение. Похоже, новой информации придется ждать до утра.