Игорь повернулся на бок и нехотя раскрыл глаза. Сонный взгляд уперся в зеленые цифры будильника на прикроватной тумбочке, которые показывали без трех минут девять.

– Наконец-то воскресенье, – буркнул он под нос, потер глаза и перевернулся на другой бок, уставившись в окно, – будет время подлечиться.

За окном большими хлопьями валил снег.

Вообще погода в последнее время совсем разошлась. Небеса как-будто прорвало: снегопад шел уже три дня практически без перерывов. Повсюду на улице росли огромные сугробы, дворники не успевали чистить дворы, а редкие автомобили месили колесами снежную кашу на дорогах. Люди старались не выходить лишний раз на улицу и сидели по теплым уютным квартирам, ожидая скорейшего прихода весны.

Повалявшись в постели еще минут пять и окончательно проснувшись, Игорь протянул руку все к той же тумбочке, на которой, помимо будильника, лежал еще и небольшой фотоальбом.

Сев на кровати, Игорь начал просматривать старые фотографии. Утро всегда начиналось именно таким образом, и каждый новый день, обычно, был похож на предыдущий, как две капли воды. Разве что единственный выходной мог внести в жизнь хоть какое-то разнообразие, но и это случалось далеко не всегда.

На всех фотографиях красовалась темноволосая девушка. Где-то она была одна, но в большинстве случаев – вместе с Игорем. Он быстро пролистал фотоальбом, затем оделся и вяло пошагал на кухню, на ходу небрежно бросив альбом на журнальный столик перед телевизором.

Кухня была тесной, серой и, казалось, что ее владелец не знает слова «порядок»: раковина с горкой была наполнена грязной посудой, на которую из крана ритмично капала вода. В углах под потолком была натянута паутина с высохшими трупиками мух. На столе было полно хлебных крошек и следов от пролитого кофе. Линолеум был в чем-то липком, а потолок был весь в какой-то копоти. Довершало картину грязное окно, которое с трудом пропускало свет, делая обстановку еще мрачнее.

Сварганив пару бутербродов и заварив чай, Игорь погрузился в свои мысли, медленно шевеля челюстью. Из раздумий его вывело раздражающее чириканье звонка.

– Шурик, ты чего как рано? – спросил Игорь, открыв дверь своей квартиры.

На лестничной клетке стоял белобрысый голубоглазый мальчонка двенадцати лет. Вместо ответа он молча посмотрел на соседнюю дверь, из-за которой доносился озлобленный мужской крик.

– Проходи.

– Только проснулся? – спросил Шурик, войдя в прихожую. – Как здоровье?

– Да. Доброе утро, кстати, – сказал Игорь, проходя на кухню. – Самочувствие как-то совсем не очень. Сейчас поем и приду.

Дверь на кухню закрылась, а мальчик направился в единственную комнату. Сев на колени у журнального столика, он достал из-под него коробку.

 За последний год Шурик привык проводить в квартире у Игоря куда больше времени, чем у себя. И ощущал он себя тут куда комфортнее, чем дома, под присмотром нетрезвого отца.

– Опять она, – со вздохом произнес парнишка, увидев на столе перед носом фотографии. Он отодвинул фотоальбом на край стола и освободил место под содержимое коробки. Спустя мгновение на столешнице уже красовалась игровая приставка. Не прошло и минуты, как все разъемы были подключены, телевизор работал, а картридж с нужной игрой плотно сидел в гнезде.

Добив свой завтрак, Игорь вошел в комнату и улегся на кровать.

– Ну, рассказывай, – сказал он, укутываясь в одеяло.

– У тебя есть, что покушать? А то я не завтракал еще, – спросил Шурик, похлопывая себя по животу. – Поем и все расскажу.

– Сделай сам, а то у меня сил совсем нету. Чайник горячий. Колбаса в холодильнике. Хлеб на столе.

– Да я и так все знаю. – Шурик улыбнулся и направился на кухню. Через две минуты он вернулся и опять уселся перед телевизором, но уже с парой бутербродов и бокалом чая.

– Ну, так что?

– Да чего рассказывать-то, Гош? Все как обычно – батя дедовские деньги пропил, – ответил Шурик, пощелкивая клавишами на джойстике и, прихлебнув чаю, добавил. – У деда какие-то лекарства кончились, он думал из заначки взять, а там пусто. Теперь и денег нет, чтоб в аптеку сходить.

– Что за лекарства? Название-то хоть знаешь?

– Да, знаю.

– Ясненько. Сейчас как доешь – сбегай домой, оденься, и сразу сюда.

– Зачем?

– В аптеку пойдешь. Денег я дам.

– Может потом? С утра морозно больно.

– Не надо медлить. Если бы не к спеху, то дед бы до пенсии ждал, а не по заначкам лазил. Кто знает, когда они ему пригодятся? Так что давай, доедай и иди. Успеешь еще наиграться-то – у тебя весь день впереди.

– Да ничего с ним не случится.

– В кого ж ты таким вырос? Все из-под палки делаешь. – Игорь встал с кровати и нажал на кнопку выключения на приставке. – Иди сейчас, или сегодня про игрушки можешь забыть.

Шурик встал и с грустным видом пошел к себе. Спустя пять минут он уже стоял на пороге комнаты в куртке и наблюдал, как Игорь достает из тумбочки кошелек и вытаскивает из него несколько купюр.

– На вот, держи, купишь лекарств для деда… да и мне тоже купи что-нибудь жаропонижающее. Ну и себе мороженое возьми, или чего захочешь, в общем.

– Хорошо, – сказал Шурик, убирая деньги в карман. –  А ты чего все болеешь-то? В последнее время что ни зайду – ты все сопливишься. Может врача вызвать?

– Сам не знаю. Ну, давай, иди уже.

– Да и грустный ты какой-то. Это все из-за Яны? Я опять на фотки наткнулся.

– Как всегда верно мыслишь.

– Завтра ж еще и Валентинов день. Поэтому нахлынуло?

– И опять в точку! – Игорь вяло улыбнулся.

– Пора бы уж и забыть ее.

– Легко сказать… уже больше года, как не вместе, а мысли только о ней. Да и завтрашний праздник кто-то проведет с любимыми, а мне придется грустить в одиночестве. Ну все, иди, поговорить мы всегда успеем.

Заперев за Шуриком дверь, одинокий обитатель серой квартирки вернулся в тесную комнату и прихватил с собой в кровать фотоальбом. Глядя на фотографии, Игорь вспоминал время, когда его любимая была рядом. Счастливое время, которое уже никогда не удастся вернуть. И, как верно подметил Шурик, мысли о том, что завтрашний День всех влюбленных он проведет в одиночестве, навевали еще больше тоски.

Не прошло и двадцати минут, как Игорю снова пришлось вылезать из-под теплого одеяла, чтобы открыть дверь.

– На, держи, – Шурик сунул в руки встречающему пакет, скинул куртку и чуть ли не бегом направился в комнату.

– Ты куда? А лекарство деду отнести?

– Как только все утихнет.

– Ну нет, так не пойдет. Вдруг срочно понадобится? – крикнул Игорь, но ответа не услышал. – Ладно, спасибо, что хоть сходил.

Обувшись и накинув на плечи куртку, Игорь вышел в холодный подъезд и надавил на кнопку звонка соседней квартиры, из-за которой до сих доносилась ругань. Через пару мгновений крики прекратились и за дверью послышались быстрые шаги.

Дверь открыл небритый мужчина с пивным брюшком, в замызганной майке, синем трико с оттянутыми коленками и с неслабым запахом перегара.

– Здоров, Игорек, тебе чего? – спросил он, протягивая дрожащую с похмелья руку и перешагивая одной ногой через порог.

– Да мне б деда Женю, – ответил Игорь.

– Бать, это тебя, – крикнул мужчина и скрылся.

Через несколько секунд на лестничную клетку вышел дед на костылях, не имевший одной ноги. Глубокие морщины покрывали его смуглое опечаленное лицо. Дрожащей рукой дед полез в нагрудный карман.

– Будешь? – спросил он, достав из кармана пачку сигарет.

– Нет. Вы же знаете, что я бросил, – ответил Игорь, глядя на протянутую в его направлении пачку.

– Ну, мое дело предложить. – Дед вставил в рот сигарету и закурил.

– У меня тут для вас кое-что есть, – Игорь передал деду упаковку с лекарством.

– Спасибо. Всегда выручаешь. Вот почему Валерка у меня не такой? – вздохнул старик и стряхнул пепел в баночку из-под кофе, стоявшую на периллах.

– Мы оба знаем, почему. Я б, наверно, тоже спился, попади в такую же ситуацию.

– Не спился бы, – помотал головой дед. – Ты ведь не только о себе думаешь. А Валерка всегда эгоистичен был. Раньше это было не так заметно, но факт есть факт. Будь у тебя ребенок, ты б о нем позаботился, а не стал бы водку ведрами глушить. Сашке ведь тоже нелегко.

– Подумать только, три года уже прошло. Как время быстро летит…

– Угу, – подтвердил дед. – Три года пацан без матери, а Валерке и дела до него нету. Одна водка на уме. Велосипед пропил, «Дендю», или как ее там, пропил, даже книги – и те пропил. Один телевизор оставил. Лежит целыми днями на диване и в ящик пялится, паразит. А Сашки для него как-будто и не существует, – с этими словами бычок уткнулся в перила. – Ну ладно, Гош, я пойду. Завтра пенсию принести должны, отдам деньги за лекарства.

– Да чего уж там? Копейки.

– Отдам, не отпирайся.

Пожав друг другу руки, собеседники разошлись по своим квартирам.

Игорь, вернувшись в комнату, занял свое место под одеялом. Закинувшись лекарствами, он уставился в телевизор и начал смотреть, как Шурик играет. Довольно быстро Игорь погрузился в сон.

Будильник показывал половину третьего, когда наконец-то удалось проснуться.

– Вот и половина воскресения прошла, – шепнул Игорь в подушку.

– Проснулся что ли? Ну, доброе утро. Вернее день.

Заспанное лицо снова уткнулось в подушку.

– Не слишком-то и добрый, – пробурчал приглушенный голос.

– Легче не становится? Может врача вызвать?

– Если утром будет все так же плохо, то сам в поликлинику пойду, с самого утра. Еще одного дня на работе в таком состоянии я не вынесу. Мне, кажется, только хуже становится. Принеси лекарства, пожалуйста.

Остаток выходного дня под действием клонящих в сон таблеток, прошел как в тумане. Игорь до самой ночи не покидал своей постели. Не запомнил ни слова из того, о чем он разговаривал с Шуриком. Аппетит совсем пропал. А грань между сном и реальностью стала совсем неощутимой.

Игорь повернулся на бок и нехотя раскрыл глаза. Сонный взгляд уперся в зеленые цифры будильника на прикроватной тумбочке.

«Неужели утро понедельника, а я на работу не собираюсь? Да, давно такого не было», – проскочила мысль в голове, и сам он по привычке протянул руку за фотоальбомом, но на его месте оказался оставленный там с вечера градусник. Вялая рука стряхнула вчерашние показания. Игорь чувствовал себя очень плохо. Он был уверен, что столбик ртути поднимется до отметки в сорок градусов. На деле же все оказалось не так плохо, как ощущалось.

«Ладно, дойду. Хватит сил. Не старый дед, все же, хоть и чувствую себя подобным образом» – подумал Игорь и, не вставая с кровати, начал натягивать на себя мятую одежду. Оставалось только позавтракать, и можно было спокойно направляться в поликлинику.

Выйдя из квартиры, он наткнулся на курящего Валерку, который ели стоял на ногах.

– Здорово, сосед. Дай взаймы? Подлечиться надо очень.

– Ты мне с прошлого раза не отдал еще – парировал Игорь и через секунду добавил. – Да и нет денег все равно.

Пусть последняя фраза и была ложью, которой Игорь обычно пытался избегать, но он думал, что незачем Валерке знать правду о его материальном состоянии.

Как после стало понятно, ходить ко врачу без талона – огромная ошибка. Будь ты даже при смерти, орды брызжущих слюной старух прохода тебе не дадут. Игорь хоть и осознавал, что в очереди с температурой сидеть – не дело, все равно дождался конца приема, чтоб зайти в кабинет. За что и получил выговор от врача. Убрав в  карман направления на анализы, Игорек поплелся домой.

Долгое ожидание и дальний путь не прошли незаметно – уже перевалило за полдень, когда, наконец-таки, удалось добраться до дома. Едва Игорь успел снять куртку, как раздался звонок. За дверью оказался дед Женя.

– Здравствуйте.

– Добрый день, Игорек. Будешь? – старик, как обычно, протянул соседу пачку сигарет и, услышав привычный отказ, закурил сам.

– Добрый, – ответил Игорь, вздохнув.

– Случилось чего, что ли?

– Устал, болею.

– Лечись. И на вот, держи, – в морщинистых руках появилось несколько купюр. – Еще раз спасибо, что выручил.

– Тут слишком много. – Игорь отсчитал сумму, за которую вчера были куплены лекарства, а остаток протянул обратно.

– Ты извини, Гош, но не мог бы ты их у себя придержать? В качестве моей заначки. Если мне понадобится, я сам приду и попрошу, ладно? А то я опасаюсь, как бы Валерка их опять не нашел.

– Понимаю. Ну  ладно, мне не трудно, – с этими словами деньги отправились к Игорю в карман.

– Сашка-то опять у тебя вчера весь день просидел. Ты его хоть иногда на улицу выгоняй, а то он и так нелюдимым каким-то стал. Он кроме нас с тобой ни с кем не общается.

– Сейчас же холодина лютая. Да он меня не особо-то и слушается еще, если честно.

– Он кроме тебя вообще никого не слушается. – Дед затушил окурок. – Ты его попробуй заставить уроки делать. Он ведь всегда мальчишкой умным был, просто лени в нем через край.

Закончив на этом разговор, соседи разошлись по своим квартирам. Игорь сразу же занялся готовкой. Решил готовить на двоих, потому что был уверен, что Шурик ужинать придет к нему. Но стоило только начать, как послышался очередной звонок в дверь.

– Игорек, это Валера. Дело есть.

– Ну что за дело? – устало спросил Игорь, открыв дверь.

– Выручи меня, пожалуйста.

– Мы это уже утром обсудили.

– Ну что тебе, жалко, что ли?

– Да, жалко. – Валерке такое отношение Игоря к нему совсем не понравилось, но он промолчал.

– Ну, ты ж нормально зарабатываешь. Выручи по-соседски.

– Денег нет.

– Как это нет? Ты чего мне тут гонишь? Тебе же батя только что дал.

– Нет денег. Для тебя – нет!

Стоило Игорю закончить фразу, как ему в лицо прилетел удар. Далее дезориентированного парня Валерка вытащил на лестничную площадку и приложил спиной об перила. Игорь упал на бетонный пол. Уже лежачему прилетело несколько ударов ногой по лицу. У молодого щуплого парня против пусть совсем и не атлетичного, но, тем не менее, здорового широкоплечего, можно сказать – амбала, шансов практически не было. А с учетом таких грязных приемов они вообще стремились к нулю. Закончив пинать лежачего оппонента, Валерка опустился к нему и обхватил руками за шею, стараясь его задушить.

В глазах у Игоря уже начало темнеть, когда вдруг хватка ослабла, и Валерка повалился на него, придавив своей тяжелой тушей. Рядом упал дед Женя.

Игорь лежал так, отходя от произошедшего, еще несколько секунд. Потом скинул с себя Валерку и сел, прислонившись спиной к перилам.

Глазам предстала картина: по одну сторону от Игоря лежал на спине алкаш-агрессор, из-под головы которого медленно растекалась лужа крови, по другую – плачущий старик, сжимающий в руках утюг. У порога валялись костыли.

Игорь сидел неподвижно и застывшим взглядом смотрел в пол, не замечая плача под ухом. Очень кружилась голова, руки дрожали как с похмелья, в ушах звенело. Неизвестно, сколько времени это продолжалось, но кровь на лице уже запеклась, когда он услышал чьи-то шаги.

По лестнице старой пятиэтажной хрущевки быстро поднимался Шурик, возвращающийся из школы. Поднявшись на последний этаж, он увидел последствия драки. Осознав, что произошло, Шурик не стал ничего расспрашивать, не разревелся, а просто встал на месте и снял с головы шапку. Его лицо не выражало никаких эмоций. Обычный человек не отреагировал бы так спокойно даже на смерть постороннего, не говоря уже о родном отце.

Тишину первым нарушил Игорь.

– Зайди в квартиру, не надо тебе на это смотреть.

Дед поднял на внука заплаканные глаза.

– Может скорую вызвать? Или милицию? – спросил Сашка совершенно спокойным голосом.

– Погоди пока, – ответил Игорь. – Нам самим надо чуть-чуть успокоиться и придумать, что…

– Вызывай, – перебил его Дед. – Нечего тут и придумывать, скажем, как было.

Шурик зашел в квартиру, и через мгновенье оттуда стал доноситься звук вращающегося телефонного диска. Дед тем временем встал, держась за перила. Его примеру последовал и Игорь. Вставив сигарету в рот и закурив, старик обратил свой взгляд на окровавленное лицо соседа.

– Будешь? – протянутая рука сжимала пачку сигарет.

– Да, пожалуй, тут и я закурю.

Дед Женя уже успел немного успокоиться и молча докуривал сигарету. Казалось, что он уже переборол эмоции, но потом слезы потекли по щекам с новой силой.

– Я сына убил. Своего сына! – сказал старик дрожащим голосом.

Игорь промолчал. Он хотел бы поблагодарить деда Женю за спасение, но не знал, как сделать. Лишний раз напоминать старику о содеянном совсем не хотелось, пусть и убит Валерка был за дело. Вспомнилось про Тараса Бульбу и Андрия, но такой пример явно старика не воодушевит. Так и не найдя, что сказать, Игорь просто облокотился на перила, докуривая сигарету.

– А знаешь, что в этой ситуации самое страшное? – спросил дед, повернувшись к Игорю.

Игорь не стал гадать, что старику может казаться хуже, чем убийство собственного сына, поэтому просто пожал плечами.

– Санька-то теперь совсем без родителей остался.

– У него еще вы есть.

– Да ну, брось! – махнул рукой старик. – Меня ж посадят. Умышленное убийство, все же. А мне и без этого не так уж много жить осталось.

– Ну, вы меня спасли. Так что вопрос спорный, посадят ли.

– Увидим. Я сейчас не об этом сказать хочу: ты ж сирота, и Санька, получается, теперь тоже. Вспомни, как тяжело тебе было окунуться в мир за стенами детского дома. Одному! Я ведь прав? И я не хочу, чтобы он оказался в детском доме, я хочу, чтобы у Саньки была поддержка. А единственный близкий, пусть и не родной человек – это ты. Так что пообещай мне, что позаботишься о нем.

– Это само собой.

До ушей стали доноситься звуки сирены. Через пару мгновений далеко внизу хлопнула дверь в подъезд, и послышалась быстрая поступь нескольких пар ног. На этаж поднялись милиционер и двое фельдшеров.

– Это я его… этим утюгом по затылку, – сразу же начал старик, не дожидаясь вопросов.

Пока милиционер слушал версию событий из уст деда, медики осмотрели лицо Игоря, которое представляло собой одно большое красное пятно.

– Из серьезного – это сотрясение и сломанный нос. Сейчас мы тебя в машину проводим. Паспорт и полис с собой бери.

– Погодите, данные его запишем. И завтра чтоб в отдел – показания давать будешь. Или в больницу к тебе придут, если госпитализируют.

Поскольку Игорь перед дракой только вернулся домой, то и паспорт, и ключи, и кошелек были у него при себе. Милиционер, получив в руки документ, стал внимательно переносить данные в блокнот, а медики тем временем водрузили труп на носилки и понесли его вниз по лестнице. Через пять минут один из них вернулся за Игорем, помог ему спуститься по лестнице и сесть в карету скорой помощи.

По дороге в больницу Игорь рассказал любопытствующим медикам произошедшие события. В больнице его еще раз осмотрели и подлатали. Предложили остаться, но Игорь написал отказ от госпитализации и, шатаясь, побрел домой.

За распахнувшейся больничной дверью его ожидала холодная темень. Вечерний час-пик давным-давно прошел, и основная масса городских работяг уже сидела по квартирам, выходить из которых мало кто хотел. На улице до сих пор шел снегопад. Свет редких фонарей переливался на сверкающих волнах свежих сугробов. Медленно ложились на поверхность этого белоснежного застывшего моря новые снежинки. Казалось, что оно вот-вот оживет, и волна за волной будет разбиваться о больничные стены, разлетаясь на мириады снежных брызг, искрящихся в скудном фонарном освещении.

Кое-как удерживая равновесие, Игорь медленно и неуверенно переставлял ноги по направлению к ближайшей автобусной остановке, до которой удалось добраться спустя довольно продолжительное время, по пути облокачиваясь о стены и заборы. Стоило только добраться до пункта назначения, как руки обвились вокруг ближайшей опоры – знака пешеходного перехода. Взгляд же устремился вниз – на пытающуюся уйти из-под ног землю, покрытую толстым слоем утрамбованного снега.

Кроме Игоря на остановке были лишь парень с девушкой, стоящие в обнимку, да тучная старушка, которая бросила на Игоря презрительный взгляд и поспешила отвернуться.

– Смотри, как накидался, даже на ногах стоять не может. Вон как знак обнимает, – негромко усмехнувшись, сказал парень своей спутнице.

– Зачем так напиваться? Не понимаю я таких людей.

– Как зачем? Чтоб весело было – и ему, и нам.

– Фу! Как только Земля таких носит? – спросила девушка, слегка посмеиваясь.

– Может далеко и не унесет, – все с той же усмешкой ответил парень. – Сейчас в сугроб поспать приляжет и не проснется.

Улицы были пусты. Даже машины практически не ездили. Поэтому услышать все эти усмешки Игорю не составило труда. Он поднял голову и увидел…

«Янка? – сразу же пронеслось в мозгу. – Приехали! Теперь она надо мной еще и усмехается».

На обращенном к парочке лице красовалось сооружение из гипса и пластырей, частично захватывающее даже лоб. Свежие синяки и разбитые брови дополняли картину.

Игорь стоял и застывшим взглядом смотрел на Янку. Она же, слегка всмотревшись, изменилась в лице.

«Кажется, узнала, – подумал Игорь и пошел прочь от остановки. – Ну нет, после такого я к ней приближаться вообще не хочу. Тем более – ехать в одном автобусе. А женишок ее – вообще разговор отдельный. Что за люди нынче? Спешат осудить, ни в чем не разобравшись».

Спустя десять минут Игорь шел по заснеженной аллее. Он жил недалеко от больницы. Здоровым он проделал бы путь от нее до дома минут за пятнадцать-двадцать. Сейчас же он рассчитывал идти примерно час. Погода не очень подходила для пеших прогулок, и Игорь закутался как только мог: накинул на голову капюшон, подбородок прижал к груди, руки поглубже засунул в карманы, даже воротник на рубашке – и тот решил поднять. Аллея ночью практически не освещалась, но Игорю не раз приходилось ходить по ней пешком, и он точно знал, в каком месте ему нужно будет с нее сойти, чтоб выйти к своему дому.

«И за что я ее люблю вообще? Что в ней есть такого, чего нет в других? И почему разлюбить никак не выходит? Почему я, кроме как о ней, не о ком думать не могу? Не хочу я больше быть заложником этих чувств! Приду домой – сожгу все, что меня с ней связывало. Все фотки выкину. Все, новую страницу жизни пора открывать!»

Игорь потихоньку приближался к дому, шагая по дорожке между белыми конусами елок, иголок которых совсем не было видно под слоем снега. Навстречу шел одинокий пешеход, так же основательно укутавшийся от холода. Идти было и так нелегко, вдобавок еще и ноги тонули в неутоптанном снегу.

Что-то блеснуло в руке у встречного прохожего – и Игорь сразу же получил удар в живот. А за ним еще, и еще. Вытащив руки из карманов, Игорь попытался оттолкнуть нападающего, но ноги подкосились, и он упал. Игорь кричал, что было сил, но поблизости не было никого, кто мог бы этот крик услышать. Нож еще несколько раз вонзился в тело, а после неизвестный перекатил его на спину и, вытащив из кармана кошелек, побежал изо всех сил.

Игорь лежал на спине, не в силах что-либо сделать. Кровь топила и окрашивала снег рядом с ним. Стеклянные глаза смотрели на небо и на падающие хлопья снега. Он понял, что это конец. Новую страницу в жизни ему открыть уже не суждено. Но мысли были отнюдь не о Янке и несбывшейся любви. Куда страшнее для него было осознавать, что обещание он не сдержал, и Шурик в этом мире останется совсем один. Как когда-то остался и Игорь.

*   *   *

Слабый ветерок гнал по голубому небу редкие облака, которые периодически закрывали яркий свет не по-зимнему жаркого солнца. Снег вовсю таял. Близилось окончание и без того короткой и аномально теплой зимы.

Солнце только входило в зенит, и кроме одноногого старика с внуком на кладбище никого не было. Был самый разгар рабочего дня.

– Ну как, удобно на моем месте лежится-то, а, Игорек? На вот тебе, – дед налил в одноразовый стакан водки и поставил на расчищенную от снега землю. Еще один стакан он налил для себя и опрокинул его, не закусывая.

Сквозь проступившие слезы Шурик смотрел на три памятника, стоящих друг рядом с другом, на двух из которых была дата «14.02.1998».

– Так и получается, – чуть слышно сказал мальчишка, – кто-то сегодня проведет этот день с любимыми, а мне придется грустить в одиночестве.