div align="right">
Джон Оливер младший тяжело опустился на стул.
- Ффух….Ну и жара сегодня! Считаете, у нас есть шанс, Велик?
- Я не велик, а Великтон. Это древняя и почитаемая фамилия, прошу меня не дразнить.
- Ну и какая к черту разница! По мне, вы велик, и все. У вас даже голова похожа на руль. Посмотрите, как торчат ваши уши, а нос, словно велосипедный звонок. Дрыыыньк!
- Я не намерен слушать вас....выслушивать эти бредни.
Карл Великтон стоял возле занавески, у окна, и обтирал пот, сочившийся по его лицу.
- Я не намерен слушать их… слушать…эти бредни.
- Вам придется, Велик. Мне скучно. Пока я не войду в студию, я буду дразнить вас, и задавать вам вопросы. Так что, думаете, у нас есть шанс?
- Вы невежественный человек. У вас лично нет никаких шансов. За вас не проголосует ни один здравомыслящий человек. Вы - свинья.
- Будьте бдительны, велик. Я могу запрсто открутить ваш звонок от руля.
- Да идите вы к черту! У вас нет никаких шансов. Я вас не боюсь.
- Не визжите, велик. Не надо.
- Идите вы, вы мне надоели….
Карл Великтон хотел получить миллион. Он очень хотел получить миллион, и произвести впечатление на публику. А кто не хочет? Кто не хочет получить миллион? И всего – то за разговор с девицей, которую называют, - Бестией. Продержаться каких-то пять шесть часов, поддерживать с ней разговор, отвечать на вопросы в студии… Ерунда, какая! Правда ему приходилось видеть по телевизору, какая она была эта Бестия. Красивая, изящная, утонченная женщина, только с единственным минусом: стерва. И программа, так и называлась: День стервы. Все в прямом эфире. Иногда, мужчины не сдерживались, и вскакивали с кресел, иногда выбегали из зала, и никогда, практически никогда не выигрывали миллиона.
Но это не про него: он выиграет. Он воспитанный и сдержанный. Карл Великтон. Не велик. Карл. Великтон. Он выиграет миллион. Он понравится Бестии. Джон Оливер не выиграет. Он дурак. Невежество. Свинья. О, Господи…что ж это… прочь эти дурные мысли, прочь!
- О чем вы задумались, велик? Каково вам ожидать публичного унижения? Вы ведь скромняга, а она самая настоящая бестия… Вы и полчаса с ней не протяните, помяните мое слово.
- Молчите. Следите за собой.
Джон Оливер младший резко поднялся со стула и передразнил Великтона на свой манер несколько раз:
- Молчите. Следите за собой…. Молчите…Следите за собой. – он делал это, всячески пытаясь изобразить Великтона.
- Вы невозможны.
Великтон отошел в сторону к двери, и поджал губу.
Дверь отворилась.
Вошел еще один человек, и обмерил взглядом Великтона.
- Добрый день. Я Феликс. Я участвую третьим в шоу «День стервы». Я намерен завоевать симпатии зрителей, и оставить вас с пустыми карманами. Без обид. Мы все джентльмены и умные люди.
- А, птица Феликс! - Протянул Джон Оливер младший большими шагами двигаясь к новому участнику. – Я с радостью посмотрю, как Бестия превратит вас в ничтожество.
- Боюсь, она превратит вас в ничтожество прежде, чем меня. Вы выступаете вторым.
- Не беспокойтесь за меня, старик. Самые отборные мачо проходили мою школу. Я, знаете ли, грамотей по части женщин, разных сортов. Муа! – он поцеловал кончики своих пальцев, показывая что разбирается в том, о чем о говорит. – Я даже боюсь, как бы она в меня не влюбилась. Бедняжка.
- Искреннее вам желаю опозориться.
- А я желаю, чтобы публике тошнило от вас.
Феликс протянул и пожал руку Оливеру. Улыбнулся.
- Непревзойденный Феликс. Миллионер и любимец женщин.
- Будем знакомы... Джон Оливер младший. Джон Оливер старший, мой отец, был женат двадцать раз, и всегда бросал женщин первым.
Они расцепили руки и посмотрели на Великтона.
- А мне есть чем хвалиться, по - настоящему. Да, я не миллионер. Но у меня есть своя пекарня. Имею некоторый достаток. … И ни разу, заметьте, ни разу
не был женат. Можно сказать, я невинный младенец.
- А как вас зовут? – спросил Непревзойденный Феликс.
- Карл. Карл Великтон.
- Бросьте фамильярности, велик – вставил свое слово Джон Оливер.
- Оставьте меня в покое! – вскипел Карл Великтон. – Или клянусь…клянусь я ударю вас!
- Что это с вами? – Спросил Феликс. – Присядьте. Вы весь в поту.
Феликс прошел до стола, на котором стоял графин с водой, налил себе стакан, и сделал небольшой глоток.
- Говорят солнце, сожжет этот мир к чертовой бабушке через миллионы лет, но мне кажется, это уже началось.
Он помолчал, потом добавил:
- Когда я заходил сюда, оператор сказал, что все начнется через семь минут. Вы идете первым, Карл. Как ваше настроение?
- Я намерен произвести впечатление впечатление на публику хорошими манерами. Я хочу выиграть, и я выиграю.
- Ну конечно, а иначе, зачем бы вы сюда пришли.
Карл Великтон кивнул:
- Совершенно верно подмечено.
- Это стремление быть первым – ваше субъективное мнение, велосипед. У вас нет шансов. Объективное мнение людей весьма отличается от вашего. – сказал Оливер младший.
- Не вам судить.
- Не хныкайте.
- Слушайте, а почему вы его все время достаете? – спросил Феликс Оливера. - Я только зашел, но вижу, как вы относитесь к этому человеку. По мне, то он, приятный малый.
- А кто сказал, что я к нему плохо отношусь?
- Вы его задираете.
- Ничего не задираю. Пусть терпит.
- А я не намерен….- хотел выразить свое недовольство Карл, но был заглушен раздавшимся невесть откуда пискливым сигналом, предупреждающим о скором выходе первого участника в зрительский зал.
- Осталась минута. – сказал Феликс, обращаясь к Карлу.– Сделайте глубокий вдох и выдох. Это поможет снять напряжение.
- Благодарю. – сказал Карл Великтон, и послушался совета.
Вдох. Выдох. Хорошо. Легче. Этот парень понимает в релаксации. Хорошо. Только ему не нужен миллион. Он итак миллионер. Зачем ему миллион? Для забавы? Не нужен ему миллион. Не нужен. Ладно, соберись. Соберись, Карл Великтон. Будь тверже, будь тверже, будь тверже, и главное, не юли. И не бойся Бестии. Она женщина, обыкновенная женщина. Женщина с хитрецой и стервозными манерами. Да в мире - миллион таких женщин! И что, теперь? Да нет, нет, таких как она. Помнишь, что она сотворила с тем парнем? Да это ужас просто. Она его довела до ручки. Тут главное, держать себя в руках, и не глупить. Думать, прежде чем отвечать. Так выйдет. Так все получится. Поговорим о том о сем. Господи, да я на любую тему могу говорить, на любую… Я очень эрудированный. Много книжек читал….Господи, да что же это такое! Возьми себя в руки… Вот, зовут… Ага, пора. Немного не по себе. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Не помогает совсем. Никакой он не миллионер, миллионер не раздавал бы дурных советов. Что это? Это зал. И шторы. Скоро я войду туда. Столкнусь с ней. Улыбнись, Карл Великтон, тебя увидит весь мир.
БАБАМ! Заиграли фанфары, и зрители захлопали в ладоши. Карл Великтон зашел в зал, и яркий свет больших фонарей ударил ему в лицо.
- ШОУ «День стервы» 50 –ый выпуск. Снова с вами я, очаровательная и гадкая Бестия. Красивая, Умная, и всеми любимая женщина с характером. Присаживайтесь, Карл, вон в то кресло, и не думайте, что люди хлопают вам. Они хлопают мне.
Карл Великтон сел в кресло, и вытер платком лицо.
- Не стоит так потеть, Карл, когда мы с вами даже не начали общение. У вас плохие манеры, Карл. Вы не приветствуете женщин. Зрители, это запомнят.
- Здравствуйте, я только хотел….
- Не стоит оправдываться, Карл, это не делает вам чести, а прибавляет ничтожности….Расскажите о себе, кто вы такой по жизни, чем занимаетесь, чем живете, какой ваш доход?
- Я занимаюсь…. Я занимаюсь печной продукцией: пирожные, булочки…хлеб… Такое вот…
- Не волнуйтесь. Вы весь дрожите. Отчего вы дрожите? У вас некачественная продукция?
- Нет-нет! что вы? Я просто волнуюсь.
- Это жалко выглядит со стороны. Вы понимаете, что лучше говорить прямо?
- Я знаю: ваша задача, чтобы я не понравился зрителям, и получил как можно меньше балов. Я все стерплю.
- Думаете женщинам нравится, когда мужчины терпят? Отчего вы не женаты Карл? В анкете сказано, что вы не женаты…
- Мне всего двадцать девять лет. Я считаю, это немного.
- Плохо считаете. У вас есть девушка?
- Да – Соврал Великтон.
- Вы врете. Мы все проверили. Зрители запомнят, что вы врете.
Великтон покраснел.
- Почему Вы краснеете, Карл? Думаете, покраснели, - и все, вы милый и хороший? Это не так, Карл. Вы совсем не знаете жизни. Как вы получили пекарню? Расскажите....
- Она перешла мне по наследству.
- Естественно, а то, как бы вы открыли пекарню, если не знаете жизни? В мире выживают только сильнейшие и умнейшие. Вы знали об этом?.......

- Она сожрет велик….целиком, и руль и седушку… у него нет шансов, посмотрите…- сказал Оливер Младший, глядя на монитор экрана, висящего под потолком. - Кроме жалости, он ничего не вызывает.
- Почем знать, - ответил Феликс, – публика непонятна…она может проголосовать даже из-за жалости….
- Нет, это невозможно…- сказал Джон Оливер. – Не станет она этого делать. Зачем этому бедняге миллион? Еще чуть –чуть и он расплачется, и выбежит из зала.
- А как вы собираетесь себя вести? – спросил Феликс, не отрывая взгляд от монитора. – У вас есть план?
- Да я же вам говорил, старина… Я тот, кто я есть. И мне не нужен план. План нужен неуверенным в себе….посмотрите на меня… ну разве, нет? Нужен мне план?
- План нужен всем, - сказал Феликс. – Без плана все может потерять смысл, и главное, контроль….Я бы на вашем месте, не был бы так уверен в себе. Это самоуверенность может вас погубить, Оливер.
- Как знать. Мой папаша всегда был самоуверен и дожил, заметьте, до восмидесяти. Это чертовски много для моего папаши, учитывая сколько у него было женщин.
- Вы считаете, женщины влияют на продолжительность жизни? Действительно, это смешно.
- Это не смешно. Это истинная правда.
- Истинная правда? Что-то новенькое.
- Да, истинная. Одна женщина способна отнять двадцать лет жизни, а то и больше....
- Но ваш папаша прожил до восмидесяти, имея, сколько вы говорили, двадцать женщин?
- Он был женать двадцать раз, и всегда первым уходил от женщин.
- Он был брутальным?
- Он был таким.
- Смотрите, - продолжил Оливер младший, глядя на монитор, - она задает вопрос, живет ли он половой жизнью или нет?
- На всю страну.
- На всю страну. Тут и ежу понятно, если у нет девушки, он не живет половой жизнью.
- Если не ходит в публичный дом.
- Ха-ха! Какой там публичный дом, о чем вы говорите. Вы посмотрите на него. Он же....невинный младенец! Как пить дать, он не ходит в публичный дом, и у него нет девушки.
- А у вас есть девушка, Джон?
- Конечно. Ее зовут Пеппи - длинный чулок. Слыхали о такой?
- Что-то крутится в голове. Вам нет надобности ходить в публичный дом.
- Нет, конечно. Вы не были в в Розовом фламинго?
- О, это чудное место.
- Чудное. И пахнет там хорошо.
- Пахнет просто восхитительно.
- Нет, вы посмотрите Феликс - она перебегает все границы!
- Она настоящая бестия!
- Не то слово! У вас прекрасное имя, - это может ее смягчить.
- Мне его подобрала бабушка. И ей благодарен ей за это. Спасибо, спасибо бабушке.
- Вам повезло с бабушкой. Но я доволен своим именем.
- У вас хорошее имя.
- Спасибо. Вы не так уж плохи как я думал. Когда вы начали защищать велик, я думал вы - конченный человек, оказалось, нет. Вы правда, миллионер?
- Правда. Я даже немного устал от своих миллионов.
- Устали? - Джон Оливер младший расхохатался. - Быть этого не может! Еще никто и никогда не уставал от миллионов. Подарите мне один?
- Хорошо. Дайте ручку.
- Вы шутите?
- Я выпишу вам чек.
- У вас прекрасное чувство юмора.
- Прекрасное. Соглашусь. Дайте ручку я выпишу вам чек.
- Черт! Что вы со мной делаете, держите!
- Я выписываю вам человек на миллион долларов.
- Этого просто быть не может.
- А вы что думали? Я просто так сказал, что устал от миллионов? Чтобы вы меня проверили на слово? Я никогда не говорю глупостей от балды, Джон, и за это, меня уважают.
- Да. Я тоже вас уважаю. - Джон Оливер держал в руках только что выписанный чек. - очень уважаю. Можно сказать, я вас люблю.
- Бростье, Джон, но обратите внимание: Бестия меняет тактику. Теперь ее выпады гораздо жестче и обиднее. Мне кажется, бедняга и в самом деле, долго не продержится.
Оливер зачарованно смотрел на выписанный чек.
- Не могу поверить....не могу поверить.....
- Джон?
- Что? - пришел в себя Оливер.
- Вы не боитесь?
- Чего?
- Это женщина способна говорить очень и очень гадкие вещи....Вы не боитесь, что проиграете, и только навлечете на себя смех?
- Я не боюсь женщин. Обычно женщины боятся меня, но, только когда я этого сам хочу. Я не хочу думать о проигрыше.
- Вы можете отказаться от игры. У вас теперь есть мой миллион, подаренный совершенно безобидным образом. Вы можете уйти. И это, не будет считаться позором.
- А может, я принципиальный? И хочу пойти до конца. Мой папаша был очень принципиальным, и привил мне это качество с детства.
- От этого качества сейчас нет ни какого проку, поверьте мне. Эта женщина на экране, Бестия. Она не боится вас. И чтобы вы не делали, она не станет вас бояться. Вы будете играть по ее правилам. И она, вы знаете это не хуже меня, потому что наверняка смотрели телевизор, сделает из вас, носорожий хвост. Это жизнь. Это не шутки. Подумайте, прежде чем идти до конца. Вы пришли сюда за миллионном, - и вы получили его. Так зачем дальше испытывать судьбу? Фортуна не постоянна.
Джон потирал голову с озабоченным видом.
- В этом есть смысл.
- Разумеется.
- В этом есть истинная правда.
- Разумеется. Посмотрите на меня. Ну разве я произвожу впечатление глупого человека, а?
- Старина, вы производите хорошее, нет, чертовски хорошее впечатление умного человека....
- Вы мне верите? Я желаю вам только добра. Ну, посмотрите сами на Великтона. Он обречен. Он, как вы говорили, жалок? Жалок ли он? Думаю, да.
Взгляд Джона Оливера Младшего несколько секунд задержася на экране. Потом он дернулся, поднимая вверх правую руку, и махнул ей.
- Ну ее к черту! Эту бестию, - он поднялся со стула и направился к выходу. У двери он повернулся, и напоследок сказал:
- Феликс, клянусь всеми акциями на Уолл-стрит, вы настоящая птица! Она не сожрет вас! У нее просто совести не хватит сожрать такую добрую птицу...
Феликс улыбнулся.
- Удачи вам. Потратьте подаренный мной миллион на пользу себе; можете взять даже долгосрочный отпуск на работе и уехать куда - нибудь - на острова. Отдохните.
- Насчет этого можете не волноваться. Мой папаша не признавал труд и меня не приучил к нему, за что ему большое спасибо. Он говорил, труд - это дело рабов.
- Тогда удачи вам.
- Удачи.
Дверь хлопнула....

- И вы, думаете, ничтожный человечишка, что имея никчемную кондитерскую, и ничего, совершенно ничего не зная о жизни, у вас есть хоть какой-то просвет в будущем?
Карл Великтон молчал. Ему было очень тяжело. Что-то давило его внутренне.
- Вы хоть представляете, что наделали? Пришли сюда, чтобы вас увидел весь мир, и ради чего? Показать свою глупость? Вам что не хватает денег? Вы умираете с голода? А вы знаете что миллионы- миллионы детей в мире голодают? Они находятся в гораздо худшем положении чем вы. У них болят животы, и они умирают от этого. А вы посмотрите на свой...раз уж вы здесь, наберитеесь мужества покажите всему миру какой у вас круглый живот. Как мячик. У вас живот - мячик. Думаете, на это приятно смотреть? У вас даже нет женщины, которая могла бы полюбить этот мячик...Вы просто ничтожество...вы....
- Знаете...- неожиданно сказал до этого молчавший Карл Великтон. - Ну вас к черту! Подавитесь вашим миллионом, и оставьте в покое мою кондитерскую и мой живот! Я думал, вы профессиональная актриса, а вы просто....вы просто....да ну вас!
Он выбежал из зала под шумное рукоплескание сидяших зрителей. Зрители были довольны.
-... а сейчас - приятным голосом сказала Бестия - выступит следующий участник нашего шоу. - Он третий. Второй участник отказался от игры. Тот что отказался - Джон Оливер Младший. Запомните это имя. Запомните хорошенько. Где бы вы не встретили это имя, запомните: этот человек бродяга. Трус. И не мужчина. Джон...Оливер....Младший....Джон...Оливер....Младший....А сейчас встречаем третьего участника нашего шоу, который надеется продержаться со мной достойным образом, и выиграть миллион. Встречаем! Феликс Непревзойденный!
Шторки в зал раздвинулись. Свет сделался ярче, а Феликс шел неспешной, но уверенной походкой к Бестии, стоявшей по среди зала с микрофоном в руках.
Она выглядела красивой. У нее были длинные и темные волосы. Глаза открыто смотрели на мир, и удивляли своим зеленоватым оттенком. Ее утонченные и правильные черты лица придавала ей форму великолепной женственности.
Она стояла с микрофном в руках посреди зала, и с обычной для нее манерой, деражала высоко голову, смотря на приближающегося к ней Феликса.
- Вы только посмотрите на его походку.....прямо принц.....Здравствуйте, Феликс!
Его лицо было серьезно. Но не в нем не было ни волнения, ни страха. Он не боялся оказаться осмеянным или поддаться критике. Он знал, для чего он пришел на шоу, и не собирался бояться.
Он взял ее за руку, в которой она деражала микрофон, двумя руками. Его и ее руки отдавали теплом. Он присел на одно колено, и смело взгялнул в ее зеленые глаза снизу вверх. У него были карие глаза, и когда он смотрел вверх, камеры фиксировали его взгляд: взгляд мужчины, знающего чего он хочет, и готового получить то, зачем он пришел. Он не говорил много. Он сказал лишь уверенно и громко, чтобы она слышала:
- Второй номер отослал я. Я люблю тебя. - сказал он. - Люблю, и хочу чтобы ты, вышла за меня замуж.