Дорога Степень критики: Любая конструктивная критика
Короткое описание: ... На перекрестке дорога уходила налево и прямо, проходя под мостом, там, судя по дорожным знакам, большим ямам и пригоркам выкорчеванного асфальта, и велись работы. Ни одного рабочего я не заметил. Фары редких машин вдали озаряли мой путь и исчезали...
Теплый вечер поздней осени, я направлялся домой, под ногами шелестели опавшие листья, в воздухе пахло сыростью. Мог бы поехать на трамвае, но больше люблю ходить пешком. Справа открывался вид на парк, давно не зеленый, темно-коричневый, некоторые деревья были устрашающе голые, размахивали своими черными ветвями, пытаясь кого-то захватить. Горели лампы на придорожных столбах, их желтоватый свет меня успокаивал. Впереди была зона дорожных работ – меняли трамвайные рельсы. На перекрестке дорога уходила налево и прямо, проходя под мостом, там, судя по дорожным знакам, большим ямам и пригоркам выкорчеванного асфальта, и велись работы. Ни одного рабочего я не заметил. Фары редких машин вдали озаряли мой путь и исчезали.
Я шел со свидания. Все прошло великолепно – мы долго гуляли, потом зашли в ресторан, вместе поужинали, много общались. Как нравится мне эта девушка. Только в прошлом году я окончил университет, так что считаю себя вполне молодым и предполагаю, что легкомысленность мне позволительна. Девушка моя ровесница и полагаю мы подходим друг другу, хотя не буду загадывать, пока это лишь мои домыслы и надежды.
Когда я вот так прогуливаюсь один, у меня много времени для раздумий. Мечтаю о ней, вспоминаю ее нежные руки, зеленые глаза с искоркой, милую улыбку. Мне кажется, она очень хорошая девушка и я ловлю себя на том, что уже не против создать семью, хотя об этом еще рано даже воображать.
Мне надо было идти прямо. Строители где-то не рассчитали и огромная куча земли вперемешку с асфальтом, лежащая прямо на тротуаре, выросла передо мной из темноты не освещенного фонарями участка. Справа ее обойти мне мешали парковые кусты. Хорошо, что дорогу на этом участке перегородили – по периметру висели красные светильники, обозначая опасный участок. Набравшись мужества, я решил пойти по раскуроченным в нескольких местах трамвайным путям, по виду не сулившим никакой опасности. Мысленно наметив свой дальнейший маршрут, я двинулся вперед.
Как егерю на болоте, мне не хватало только шеста. Перескакивая с кочки на кочку, я почти преодолел опасную зону. Красные предупреждающие фонари покачивались на ветру, создавая какую-то зловещую атмосферу. Сзади я услышал грохот трамвая, разрезавшего тишину, к которой я уже привык. Мне опасаться было нечего. Здесь под мостом рельсы были положены местами, точнее не положены из-за строительства, и трамвай, при всем желании, не мог здесь проехать, он повернул бы налево. В вагоне был необычно ослепляющий желтый свет, а фары горели прямо мне в лицо, но я сумел увидеть силуэт вагоновожатого и сидящих пассажиров. Из-за яркого освещения мне даже пришлось прищуриться. Трамвай, похожий на огромного светлячка, освещая дорогу со всех сторон, приближался к перекрестку, и как мне показалось, набирал скорость. Неприятный звук поглотил мое второе чувство – слух, это раздался громкий трамвайный звонок. Полуслепой от фар и оглохнувший от шума я, готовясь к худшему, искал путь, которым, в случае чего, я мог бы воспользоваться, уйдя с дороги многотонного вагона. И к моему ужасу на перекрестке трамвай не повернул налево, а направился прямо на меня.
Говорят, что в стрессовых ситуациях для человека время замедляется. В панике сумев оценить ситуацию, я прыгнул на тротуар, угодив прямо на кучу покореженного асфальта. Тяжелый вагон сошел с рельс, стальными колесами раздирая дорогу, все также ярко освещенный изнутри, наклонился в сторону своей массивной задней частью. Найдя в себе силы, я оттолкнулся от кучи ногами и упал прямо в кусты, почувствовав, как жесткие ветки исцарапали мою кожу. Этого оказалось не достаточно – трамвай влетел в основание моста. Скрежет металла терзал мои барабанные перепонки. Опора не выдержала и накренилась, мост, помедлив с секунду, начал рушиться. Мне надо было выбираться из опасной зоны. Закрыв лицо руками, я устремился сквозь кусты, подальше от возможного места крушения. Мост, как в замедленной съемке, с неохотой стал разваливаться. Вырвавшись из колючего плена, я очутился на насыпи, за ненавистным природным заграждением. В вагоне было много людей, но никаких криков я не слышал и свет внутри так и не погас, когда сверху на трамвай обрушился массивный кусок бетона. Я заметил, что вагоновожатый смотрел на меня, лицо его мне было до боли знакомо. Мост обвалился, обдав меня пылью и сжав вагон, как каблучок малыша, нечаянно наступившего на игрушку.
Лежа на спине, устав бежать от металлического «чудовища», я прислушался. Не было ни голосов, ни стонов, наступила тишина, как до момента появления трамвая. Уже теряя сознание и закрыв глаза, я подумал, что надо помочь пострадавшим, вызвать службу спасения. В ушах зазвенела настойчивая трель: динь-ди-лень, динь-ди-лень, детские стихи про оленя и тюленя вспомнились не к месту. Точно также звучит и мой звонок… дома, дверной. Динь-ди-лень, динь-ди-лень. Я открыл глаза и очутился у себя в однокомнатной квартире, на диване.
На столе в комнате стояла бутылка шампанского, два бокала, незажженная свеча. Перед тем как задремать на диване, я ждал свою девушку в гости, на романтический ужин. С трудом вникая в реальность, я увидел свое лицо в отражении стеклянной дверцы книжного шкафа. Вспомнил, что во сне я мельком разглядел лицо вагоновожатого, но в суматохе не понял кто это. Это был я. «Все это - лишь плохой сон», – успокаивал я себя. Таких ярких снов с неподдельными переживаниями я никогда не видел. А в дверь действительно звонили, наяву. Посмотрев в глазок, я отпрянул от неожиданности. За дверью стояла моя бывшая девушка, с которой мы расстались несколько лет назад. Через наших общих знакомых я иногда слышал о ней и знал, что она вышла замуж и у нее родился ребенок. «С какой целью она пришла ко мне?» – соображал я, но понял, что, не открыв, так ничего и не узнаю, щелкнул замком и распахнул дверь.
– Здравствуй, Сергей, – она, как всегда, говорила почти шепотом. – Здравствуй, Анна, – а я, как всегда, выглядел растерянным при ней. – Я хотела бы с тобой поговорить, Сергей, – ее спокойствие меня насторожило. – Да, конечно, заходи, пожалуйста. Чем могу быть полезен? – все-таки не зря говорят, что любовь не проходит бесследно. Я чувствовал себя как мальчишка, играющий роль галантного кавалера. – Спасибо, – сказала Анна и прошла в комнату, взглянув на сервировку стола, продолжила, – одну секунду.
Она подошла к окну, достала из сумочки фонарик и сделала несколько пассов перед стеклом. Нажимая кнопку фонарика, который часто замигал, она целилась им в окно соседнего дома. В университете на военной кафедре нас обучали азбуке Морзе. Нас учили так, как заправских радистов с проговариванием и запоминанием специальных слов для каждой буквы. Когда были вместе, мы с Аней пользовались этим методом передачи информации на расстоянии, так как наши окна находились напротив друг друга, мы точно также светили фонариками друг другу. Я же и выучил ее этим сигналам. Передала она следующее: точка-тире-тире (Ви-даа-лаа), тире-тире-тире (Оо-коо-лоо), тире-тире-тире-тире (Шаа-роо-ваа-раа), точка-тире-точка-точка (Лу-наа-ти-ки), точка-тире (Ай-даа) – ВОШЛА. Из окна дома напротив ответили: тире-тире-тире (Оо-коо-лоо), тире-точка-тире (Каак-де-лаа) – ОК. Что-то, как например этот примитивный способ общения, никогда в жизни не забыть.
– Извини, Фомка спит, и мы не хотим его будить телефонными звонками, – как будто извиняясь, повернулась ко мне Анна, – а ты кого-то ждешь? Я не помешаю? – посмотрев на накрытый стол, спросила она. – Ничего страшного не беспокойся. Сколько уже Фомке? – пытался я перевести тему. – Второй годик. Трудно нам конечно без бабушек, дедушек. Ты же помнишь – я сирота, да и мужа себе тоже «сироту казанскую» нашла. Вот так вот «везет». Но мы справляемся. – Моя бабушка умерла несколько месяцев назад, значит я тоже теперь один, – опустив взгляд, сказал я. – Я знаю, Сережа, это очень печально. Мои соболезнования. – Спасибо. Ты хочешь от меня какой-то помощи? – уже не зная как продолжить разговор, вставил я. – Ты поймешь, Сергей. Но я пришла попрощаться. Мы собираемся в дорогу. Вот… – Анна протянула мне вскрытый конверт.
Я вынул бумагу, на которой сверху была цветная печать в виде белого креста на красном фоне с четырьмя желтыми львами. Наверное, я бы долго гадал, откуда письмо, если бы следующей строкой не прочитал «Кембриджский университет» и далее ответ о приглашении продолжить обучение в Англии, в связи с блестящей сдачей экзаменов по заочной форме.
– Как здорово! – даже обрадовался я. – Да... Карина – девушка очень хорошая. Держитесь вместе! – я как-то опешил, а Анна продолжала. – Верьте, и все будет хорошо!
Анна отвернулась к окну, а я не успел ничего ответить, как прозвучал входной звонок. Динь-ди-лень. По пути к двери, я уже придумывал, как буду оправдываться перед своей девушкой Кариной и объяснять ей появление моей «бывшей». На всякий случай, а может быть, чтобы потянуть время и собраться с мыслями, я посмотрел в глазок. Увидел старичка и старушку. Бабушкины друзья, наши бывшие соседи, теперь живут где-то в деревне, наверное, приехали навестить своих детей. Я открыл дверь. Он – лысый, но крепкий старик, дядя Алик, как я его называл в детстве, держался за локоть пожилой женщины – тети Веры. Они не были мужем и женой. Их супруги почили, когда я еще учился в школе. Они были хорошими друзьями. Пожилая женщина даже похорошела, с тех пор как я ее последний раз видел на похоронах моей бабушки. А вот старик сдал – пелена на его глазах и цепкая хватка руки спутницы говорили о том, что он почти ничего не видит, может быть вообще слеп. Я открыл дверь, поздоровался и попросил пройти на кухню.
– Здравствуй-здравствуй, Сергей, – у бывшего соседа сохранился бархатный баритон. – Здравствуйте, тетя Вера, дядя Алик, – повторил я, почему-то повышая голос, чтобы меня было хорошо слышно, – хотите чаю? – А? – повернувшись ко мне ухом, воскликнула старушка. – После-после, сынок. Спасибо. Да не обращай на бабку Веру внимания, она уже не слышит ничего, я ей потом все расскажу, – дядя Алик смотрел позади меня и вправду со зрением у него были большие проблемы. Старость – не радость. – Позвольте хоть угостить вас конфетами, – я помнил, как моя бабушка любила конфеты, и достал вазу со сладостями. – Благодарю, Сережа. Мы к тебе по делу. Мы уезжаем… – старик продолжал. – В путь-дорогу… – неожиданно для мужчин поправила бабка Вера, создалось впечатление, что со слухом у нее иногда все в полном порядке. – Да, в дорогу. Хотели тебе подарить небольшой подарок на память, – с этими словами дядя Алик достал из внутреннего кармана пожелтевшую фотокарточку и положил ее на стол.
На фото шестеро стояли на проселочной дороге, все юные. Я узнал и свою бабушку, и дедушку, и тетю Веру с мужем, и дядю Алика с женой. Позади них колосилась пшеница. Как-то в детстве я только однажды случайно оказался на пшеничном поле. Ростом чуть повыше самого злака, я, спросив разрешения у взрослых, побежал сквозь поле. Сначала колосья меня кололи своими острыми «ресницами», но потом, поле как будто приняло меня, и я ощущал только легкое, даже пушистое поглаживание. И вот, глядя на старую карточку, я почувствовал тот неповторимый аромат. Колосья на фото, позади людей даже зашевелись, скорее только в моем воображении. Мне захотелось туда, к таким молодым, к тому солнечному полю.
– Сережа, ты очень хороший мальчик и у тебя все получится, – глаза старика прояснились, и он посмотрел на меня с теплотой. – Ты только верь и все будет хорошо, – вторила его подруга. Я задумался – ведь они когда-то тоже были молодыми, любили, переживали, учились и растили детей. – Что я могу для вас сделать? – поинтересовался я. – Уже ничего, у нас все хорошо. Главное не переживай, – его слова навеяли на меня грусть.
В кухонном окне я поймал огонек – свет фонарика из дома напротив. Сначала он пронесся кругом по окну дама напротив, а потом стал мигать. Не задумываясь, я про себя переложил все на азбуку Морзе: точка-точка-точка-тире (Же-ле-зис-тоо), тире-точка-точка (Доо-ми-ки), точка-точка-тире (У-нес-лоо) – ЖДУ. Эти сигналы без сомнения подавал муж Ани.
– Простите, я забыл… – извинился я, но дядя Алик схватил меня за локоть – не такой он и слепой, а силе позавидовал бы и здоровый мужик. – Подожди. Не волнуйся, с Анной все будет хорошо. Только тебе надо будет кое-что сделать, ты сам все поймешь, – тихо вымолвил он. – И Карина твоя тоже очень хорошая девушка. Будьте вместе. А сейчас нам пора, – тетя Вера взяла спутника под руку, и они направились к выходу. – Спасибо! До свидания и счастливой дороги! – только и успел сказать вдогонку я. Старики мне ничего не ответили. Я закрыл дверь и прошел в свою комнату. Анна уже ушла.
В тот вечер Карина позвонила мне и, сославшись на плохое самочувствие, сообщила, что не сможет прийти. Я даже был этому немного рад – столько событий произошло: сон никак не шел из головы, эти странные визиты, да и наваливалась усталость. Я ответил: «Ничего страшного, милая, в другой раз. Отдыхай». И мне очень захотелось что-нибудь добавить на азбуке Морзе, но Карина пока не понимает этот простой язык общения, но это пока… Жаль, что я так и не попрощался с Анной, а может быть мы больше никогда и не увидимся. Заснул я, любуясь той фотографией с пшеничным полем. Сновидения меня не посещали.
Осеннее солнце светило в окно, призывая начать новый день. Я встал, сделал зарядку, умылся. Внимание мое привлек солнечный зайчик, пляшущий на столе. Он высветил пожелтевшую фотокарточку и, лежащий рядом, лист бумаги. Я вспомнил, что это приглашение Ани, наверное, она его забыла. Взял листок в руки, но вместо эмблемы университета я заметил другую – красный крест на белом фоне. Далее был текст, в котором указывался адрес Дома малютки и подпись уже от руки «Помоги Фомке!». Не поняв, что это за глупые шутки, я стал звонить Анне – на телефон никто не отвечал. Я решил разобраться и направился искать тот Дом.
По дороге я постоянно набирал номер Анны, но безрезультатно. На мой телефон кто-то позвонил – высветился неизвестный номер, я взял трубку. Я услышал знакомый женский голос. Это была подруга Анны. Не стесняясь, плача и всхлипывая, она сообщила мне, что вчера утром Аня с мужем попали в автомобильную катастрофу. На их машине отказали тормоза, и они врезались в трамвай. Оба погибли. Ребенка полиция отправила в Дом малютки.
____________
И вот я дома, точнее мы дома, у меня теперь сын – Фомка. Стол занят грудой пеленок, баночками и бутылочками с детскими смесями. Фомка улыбается и тянется ко мне ручонками пытаясь достать мой нос. В ответ я улыбаюсь ему сквозь слезы. Показываю старую фотографию молодых людей на пыльной дороге и пшеничным полем. Или молодым людям на фотографии показываю маленького Фомку? Покушав, он уснул – маленький ни в чем неповинный человечек. Звоню Карине, никто не отвечает, включается автоответчик, я говорю: «Милая Карина, мы с тобой стали родителями. У нас родился мальчик – Фомка. Мы ждем тебя, и все будет хорошо!»
Я задумался, хорошо ли когда есть выбор в судьбе? Или ты как вагоновожатый ведешь свой трамвай, только выбирая дорогу, по которой проложены рельсы, не в силах свернуть?
Оставлю только впечатление. Читается легко, слог приятный. Есть небольшие недочеты, но о них уже все сказали. Немного придерусь к содержанию - годовалый ребенок не требует горы пеленок. И еще - вчерашнему студенту за один день вот так легко ребенка не отдадут, тем более, не родственнику. В целом очень интересное произведение, но линия со стариками какая-то оборванная немного, на мой взгляд. Обязательно прочитаю другие Ваши произведения!
чтобы написать сколько-нибудь нормальный комментарий, следовало бы сначала пойти по- и перечитать другие ваши тексты, поэтому просто мысли вслух.
у вас были раньше (ну или просто мне попадались) скорее любопытные зарисовки, они оставляли двоякое ощущение чего-то почти хорошего, но ммм ни во что не вылившегося. что-то такое было с забавным диалогом в самолете, например (сорри, очень смутно помню), тоже с элементами сюра и притягательной бытовой мистики. я еще подумала, что интересно было бы почитать что-то из таких же кирпичиков, но подлиннее и посюжетнее. и, собственно, вот она сюжетность)) там выше говорят, что текст на романтика, но, имхо, никакой романтик не обрадуется истории в духе пабликов вконтакте. романтику, возможно, понравится теплый оттенок отношений с бывшей, и еще очень милая линия со стариками и пшеницей - отсылает к Бредбери и Сэлинджеру - но ее вы, имхо, заглушили, потому что в соседней комнате остается интрига в виде Анны, и там же ожидаемо застревает внимание читателя. сказать, что история спасена блестящим языком, тоже трудно, есличестно. дело даже не в... построении предложений (раз уж вы утверждаете, что это типаж у лг такой=)), а каких-то более общих спотыкающих неправдоподобностях. ну вот, например, у вас там в начале много асфальта. если бы я была аборигеном с острова Пасха и никогда в жизни не видела асфальта, я бы после прочтения представила что угодно, но только не то, что он есть на самом деле. ну то есть текст читается легко и с интересом, но при этом с постоянным ощущением некоторого непрофессионализма. все время хочется вскинуть бровь (или че там делают в таких случаях) и удивиться выбору формулировок. в общем, как и раньше - глядя на текст издалека, ждешь от него большего. лично мне хотелось больше или сюра, или, наоборот, бытового реализма, и меньше (как тоже уже заметили выше) голливудского треша вроде несущихся трамваев и падающих в замедленной съемке (на этом месте я поржала) мостов. хотя че уж там, вполне вероятно, что я просто пень и как обычно ничего не поняла. и вообще я, как обычно, написала совершенно не то, что собиралась.
вы хороший маркетолог) уже не первый раз ведусь на картинку и краткое описание.
Спасибо за отзыв. Тоже честно не знаю как к нему относиться. Моя задача была вызвать у читателя чувства радости за мальчика и гордости за молодого человека, где-то жалость к его бывшей. И если хоть одно из этого было у вас, я рад. Большинство комментарий именно сводиться к этому, но... не на этом сайте. Здесь принято копаться в стилистике, писать первые впечатления или вообще все подряд высмеивать и ругать.
Вот как, например, вы, как автор поведете себя, если опубликовав в сети свое произведение за месяц, к примеру, добились тысячи прочтений и десятка три комментариев, из которых большинство "правильные", то есть по делу - о впечатлениях, структурных и сюжетных ошибках, нужных дополнениях и т. п., а, пяток (вот с этого сайта) нелицеприятных в духе "Убей себя, старый графоман". Кого слушать? Я поступаю просто - для меня важна вот эта цифра - тысяча, а так, сколько людей, столько мнений, к кому-то прислушиваюсь (и здесь в том числе), к кому-то нет. Еще раз благодарю за комментарий - и открою небольшой секрет, половина этой истории мне просто приснилась и я ночью ее записал, поэтому и получился такой сюр, якобы голливудский. Но не это важно. Важно отношение ГГ к жизни и к близким.
Кстати, пытался прочесть ваше стихотворение, а там текста нет... С уважением, Георгий
Пишет же молодой человек, вот и пишет, как умеет. А вы хоть раз читали настоящий (пусть даже не голливудский) сценарий? Могу вас заверить - они (сценарии) пишутся совсем иначе, и вам, тем более не понравится прочтение. А за "триллер" спасибо!
Как я давно здесь (на этом сайте) не получал дельных и полезных комментариев. Спасибо вам большое. Сейчас буду поправлять.
Практически со всем согласен, только я учитываю тот факт, что рассказывает сам герой - молодой, где-то легкомысленный, но обязательный человек. Стиль у меня такой - если пишу от лица женщины, то рассказывает женщина, например фраза "Из окна смотрит солнце и греет меня своими лучами." от лица женщины "Солнце смотрит из окна и согревает меня своими лучами.", а почему? Потому что для женщины главное Солнце, а не откуда и что делает. (Это в качестве рекламы рассказа "Сердце", там кстати все в настоящем времени). Или когда пишет маленький мальчик, употребляя самые простые слова, искренне не понимая сложные слова, и открыто говоря об этом. (Это в качестве рекламы рассказа "Очередь").
Тут тоже ГГ иногда чересчур косноязычен, согласен, но это мы сейчас "встраним". Еще раз благодарю вас за полезные замечания.
Здравствуйте Георгий. Стало лучше, но первый абзац, из-за длинных предложений, получился каким-то торопливым.
Мысль с порядком слов показалась интересной. Надо прислушаться к женщинам.) Рекламную наживку заглотил, рассказы почитаю.
Что касается этого произведения. Интересная структура, сложная и продуманная. Но некоторые моменты описаны немного сумбурно, что портит впечатление. Все очень мило и романтично. Вы наверно романтик? А я нет. Поэтому мне не понравилось. Но это вопрос вкуса. Уверен, Вы найдете своего читателя.
В этом рассказе (как и в некоторых своих других) я сильно нарушил одно из правил редакторов - не начинать рассказ со сна или видения, что на их скрупулезный взгляд является обманом читателя. Первая часть страшная от того и торопливая получилась. А можно поподробнее про сумбурно описанные моменты? Капля романтики не помешает даже в самом ужасном (в смысле страшном) произведении. Насчет нравится-не нравится это действительно дело вкуса. Если мне нравится читать Чехова и Гоголя и категорически не нравится читать Достоевского, это не значит, что Федор Михайлович плохо написал, ведь так? Интернет и такого рода сайты, как этот, дают нам возможность общаться напрямую с авторами, и это хорошо, только вот я никак не пойму для кого? Читателя или автора.
А можно поподробнее про сумбурно описанные моменты?
Конечно. Абзац который начинается: "Как егерю на болоте, мне не хватало только шеста." И следующий, за компанию. Скачки от описания места к переживаниям ГГ, потом к трамваю и т.д. Картинка полностью не складывается, действия и переживания героя до конца не понятны. Это наверно, самый трудный кусок, и он имхо не получился.
Потом, когда приходят друзья бабушки. ГГ ждет свою девушку но приходит его бывшая, затем приходят эти друзья, ГГ отвлекается на описания, рассуждения, расшифровку морзянки. Все это наслаивается друг на друга. Начинаешь терять нить.
Касаемо сайта, скажу, что разбирать произведения других начинающих авторов, самое полезное, что здесь можно получить. Научишь пару начписов, а потом глядишь, и сам что-то понял)
Теплый вечер поздней осени, под ногами шелестели опавшие листья
Первыая часть в настоящем, вторая в прошедшем. Отличное начало.
Цитата
в воздухе пахло сыростью. Я направлялся домой.
Такое кастрированное предложение годно только как дополнение к предыдущему, но не к сырости же.
Что мешало написать так: Под ногами шелестели опавшие листья, в воздухе пахло сыростью. Был теплый вечер поздней осени, я возвращался домой.
Цитата
Мог бы поехать на трамвае, но я люблю ходить пешком.
Я можно заменить на "больше"
Цитата
Справа открывался вид на парк, не зеленый давно, а скорее темно-коричневый,
не зеленый давно - странный порядок слов, имхо логичнее "давно не зеленый" "скорее" - парк уже давно не зеленый а гг не может до сих пор определиться зеленый он или темно-коричневый.
Цитата
некоторые деревья были устрашающе голые, размахивали своими черными ветвями,
Получилось, что размахивали ветвями только голые деревья? Это возможно?
Цитата
Горели лампы на фонарных столбах, их желтоватый свет меня успокаивал.
Столбы фонарные, а горели на них лампы. Резануло. Лампы кажутся инородным телом.
Цитата
Слева шла дорога с трамвайными путями.
Зачем нужно это предложение. Следующее отлично дает картинку.
Цитата
На перекрестке дорога уходила налево и прямо, проходя под мостом, там, судя по дорожным знакам, большим ямам и пригоркам выкорчеванного асфальта, и велись работы.
Длинно и путано.
Цитата
Все прошло великолепно – мы долго гуляли, потом зашли в ресторан, вместе поужинали.
Великолепно? А когда просто нормально? Зашли в ресторан, но не поужинали?
Цитата
предполагаю, что легкомысленность мне позволительна. Она моя ровесница
Все же, легкомысленность помоложе.
Цитата
Когда я вот так прогуливаюсь один, у меня много времени для раздумий. И ямечтаю о ней, вспоминаю ее нежные руки, зеленые глаза с искоркой, милую улыбку. Мне кажется, она очень хорошая девушка и я ловлю себя на том, что уже не против создать семью, хотя об этом еще рано даже воображать.
и я и я того же мнения
Зато Вы азбуку Морзе знаете. И обложки рисовать умеете. Удачи.
0
