Этот запах. Я всегда испытывал противоречивые чувства к запаху больницы. Нет, он не был мне неприятен, просто от него в голове возникали образы: серые стены, койки и коридоры. Солнечный свет принимает чёрно-белый оттенок, прорываясь в помещение, ему здесь не рады. Никаких эмоций на лицах людей. Равнодушие ко всему, что здесь происходит, заставляет организмы больных отвергать лекарственные препараты. Я боялся этого запаха. Хотя когда находишься внутри здания, подобные мысли не посещают голову, возможно, заражение равнодушием овладевало даже посетителями. Я открыл двери и вдохнул запах улицы.

 Люблю дорогу домой. Просто все те места, куда мне, обычно, приходилось отправляться, доставляли мне ещё меньше удовольствия, чем однокомнатная квартирка. Я радовался как младенец, когда пересекал парк, шёл вдоль озера, которое уже стало болотом, вдыхал почти свежий воздух. Создавалось впечатление, что там, в конце пути, меня ждёт, что-то светлое и прекрасное, что-то такое, о чём говорить нужно шёпотом. Но глупо говорить шёпотом о девяти этажном здании, где даже лифт не работает. Запах подъезда был не схож с запахом больницы, но образы повторялись.

 Дорога домой кончилась на четвёртом этаже. Диагноз, который мне поставили в больнице, пообещал мне, что дорога кончиться немного выше четвёртого этажа. Время есть. Я достал ключ и приблизился к двери. Мой взгляд привлекли грязные следы, которые вели в мою квартиру. Дверь была приоткрыта, за ней слышался шорох. В такой ситуации я бы испытал страх, но учитывая обстоятельства с моей болезнью, бояться уже было нечего.

 Я негромко толкнул дверь и вошёл. Большое окно, которое располагалось прямо над кухонным столом, ярко освещало все десять квадратных метров однушки. Тумба была перевёрнута. Слева, спиной ко мне, стоял невысокий человек и рылся в куче хлама. Этот хлам был моими вещами из ящиков. Странно, но меня это не встревожило, будто бы я был в серой больнице.

- Вы бы хоть разулись.

 Человек резко обернулся и взглянул на меня, его рот приоткрылся. Это был молодой парень в мятой футболке и куртке накинутой сверху. В глазах страх. Он боялся намного больше меня.

- Кто вы и чего вам нужно? – спросил я, понимая всю глупость вопроса. Ведь ясно, он хотел обчистить квартиру с дешёвым замком и слабой дверью.

 Парень перевёл взгляд с меня на свои руки. Было видно, что у него маленький чёрный пистолет. Похоже «вальтер». Подняв его, он направил дуло на меня. Его руки тряслись, на лице выступил пот.

- Закрой дверь! – выкрикнул он.

- Убьёшь меня?

- Если сейчас же не закроешь дверь – да.

 Я закрыл дверь и повернулся к нему, он уже стоял ближе, пистолет всё так же смотрел на меня.

- Нашёл что-то?

- Где деньги или драгоценности?

- У меня нет денег, а мои драгоценности лежат на полу, но тебя они не заинтересовали,  - я указал на стопку книг лежавшие среди груды вещей.

- Ты больной? Псих?! Я тебя убью! – он приставил холодный пистолет к моему виску.

- Нет, у меня просто ничего нет, ты зашёл не к тому в гости.

 Послышался щелчок, он взвёл затвор и плотнее приставил пистолет к голове.

- Последний раз говорю, давай всё ценное или до выходных ты не доживёшь! – его рука тряслась, глаза были красными. По всем признакам он был наркоманом.

- Я и так не доживу, у меня редкое заболевание крови, так что мне плевать.

- Ты врёшь!  Врёшь! – он закричал, глаза ещё больше налились кровью.

 Я стал медленно отходить в сторону комнаты. Он держал меня на прицеле, его руки тряслись ещё сильнее.

- Стой, ещё один шаг и я выстрелю!

 Я подошёл к тумбе, присел спиной к нему и стал собирать книги.

 Удар, громкий удар. Боль в спине. Книга выпала из рук, я упал. Парень склонился надо мной и пошарил по карманам. Достал телефон и пару рублей. На его лице уже не было страха, скорее удовлетворение  от находки. Парень подошёл к городскому телефону набрал короткий номер. Только не скорая. Только не скорая. Не хотелось бы почувствовать опять этот запах. Парень сказал пару слов и бросил трубку. Вызвал скорую. Надо же, какой благородный. Только бы здохнуть до приезда этих недоумков. Он склонился надо мной, на лице была озабоченность. Затем встал, взял старый видак и скрылся из моего поля зрения.

 Дверь закрылась.

 Парень вышел из подъезда, держа в руках видеомагнитофон. Достал сигарету, закурил. Ему предстояла дорога домой, в однушку, где сосед купит у него это старьё. Он не любил подъезды, в которых работал, он не любил дорогу домой.