- Дима, зайди в пятнадцатую, там все наши собираются, -  позвал электрик бригады Леша, натолкнувшийся на Диму в коридоре общежития.

                 - А что там?

                 - Да Ваня всех собирает, я пока не знаю, почему.

                 - Ну хорошо, зайду, если надо.

                Общежитие было старым, всего лишь в два этажа. Но и этого было даже много для небольшой стройбригады. Обшарпанные стены, пожелтевшие одинаковые обои, узенький коридор и тесные комнатушки. Доски под ногами всегда скрипели, шагу нельзя ступить, а краска на них давно стерлась. Весь потолок был в разводах, и от старой побелки почти ничего не осталось. Но это лучше, чем жить в вагончике. Несмотря на то, что здесь уже давно никто не жил до строителей, отопление и водопровод работали исправно, а электрики быстро разобрались со светом и проводкой, поэтому никаких проблем не было. Жили все на первом этаже, по шесть человек в комнатах, чтобы было не так скучно. И в этот вечер, штукатур Ваня собирал коллег под каким-то предлогом.

                Ванюха, как его все называли, был смуглым парнем, угольным брюнетом двадцати восьми лет. И что удивительно, с невероятно яркими голубыми глазами. Глубокий взгляд не оставлял равнодушной ни одну местную девушку, поэтому приехав в командировку, Ваня сразу же снял кольцо, чтоб оно не мешало ему налаживать связи с местным населением. Да и во время работы оно бывало мешало каменщику.

                 - Принести может чего? – заглянул в комнату один из рабочих.

                 - Да не, главное сам заходи, тут все есть.

                В центре пятнадцатой комнаты уже был накрыт стол. Угощение довольно скромное, но стол и пустым не был: пару контейнеров с салатами, несколько тарелок с колбасной нарезкой, скумбрия, похожая на копченую, овощи. Для компании суровых мужиков – то, что надо. Под столом стояло ведро с холодной водой, в которой плавали три бутылки водки. Дима, войдя в комнату и глянув на все это великолепие, сглотнул слюну, потому что был довольно голодным, только собирался идти обедать.

                 - Димон, ну где ты ходишь, все уже давно собрались! Ну, начисляй, кто на розливе.

                Кто-то из молодых схватился за бутылку, но как только рука его обхватила пробку, чтобы открывать, самый старый, Степаныч, тут же выхватил у него бутылку из рук:

                 - Да погоди ты, зелень, надо ж сначала побить, джинна выгнать, а потом уже открывать. Смотри и учись!

                Под дружный гогот собравшихся он сначала «избил» бутылку ладонью, потом раскрутил, вызвав водоворот внутри, резко перевернул и ударил в дно локтем, при этом в бутылке раздался хлопок.

                 - О, джинн вышел, - поддержали за столом, - опыт, что уж тут скажешь. И все снова засмеялись.

                А Степаныч тем временем уже открыл бутылку и разливал водку по одноразовым пластиковым стаканчиком.

                 - Давай первую побольше, чтобы разогреться, - слышалось из-за стола, - по какому поводу хоть собрались? Вроде ж середина недели.

                Когда все «бокалы» наполнились, встал Ваня, прокашлялся, краска проступила на смуглых щеках:

                 - Мужики, я проставляюсь, тянуть не буду, и говорить красиво не умею, короче, у жены две полоски, сегодня узнал.

                «Мужик! Тут грех не выпить! Красава!» - хором заговорили все сидящие за столом и опрокинули первую «рюмку».

                 - Я хоть в коллективе и недавно совсем, но можно скажу, - поднялся молодой парень Игорь, почему-то считавший себя повидавшим жизнь опытным мужчиной, - скоро у тебя, Ванюха, начнется веселая жизнь, по ночам не спишь, постоянные заботы, переживания, но это все ерунда. Ту радость, которую будет дарить тебе твой малыш, ни с чем не сравнить…

                Игорь продолжал, а все сидящие за столом сдерживались от смеха. Постоянно во время этих слов были слышны смешки, а в конце тоста комнату окрасила вспышка смеха.

                 - Чего вы ржете-то? – обиженно спросил Игорь.

                 - Да у меня уже второй, - сквозь смех ответил ему Ваня, и засмеялся еще громче, дразня этим всех остальных.

                Тосты продолжали литься, компания продолжала гудеть, а Ванюха все рассказывал, какое это чудо – быть отцом.

                 - Это так здорово. Приезжаешь с вахты домой, а тебе навстречу бежит это маленькое чудо, ручки свои тянет. А следом за чудом этим красавица жена подходит, улыбается, истосковалась ведь. Ну как их не любить-то, как подарками не засыпать? Я ж ведь только ради них и работаю, можно сказать, живу ради них. Эх, домой бы поскорей.

                Так незаметно уходила рюмка за рюмкой, бутылка за бутылкой. Каждый вспоминал свою семью, своих детей, а у кого их еще не было, племянниц и племянников, да и соседских детей порой. Начали рассказывать случаи из детства, вспоминать, как когда-то шалили, дурачились, росли. Так часа через два за разговорами и воспоминаниями закончилась вся водка. Кто-то предложил:

                 - Давайте, может, еще сгоняем, что ж вечер так рано заканчивать?

                А виновник торжества приподнялся и ответил:

                 - Не, ребята, мне нужно сегодня быть в адеквате, при параде, скажем так, - и мечтательно улыбнулся.

                 - Что это ты надумал? Планы какие есть что ли?

                 - Ну конечно, поеду к местной мадам, ну к той, с которой в субботу познакомился. Она мне весь день пишет, ждет, аж не может.

                Дима вышел на крыльцо покурить. Алкоголь не сильно ударил в голову, но после трудного рабочего дня его слегка шатало от усталости, смешанной с опьянением. За лесом вдалеке медленно садилось красное солнце, расплескивая свои краски на все небо, на все облака, заливая розовым цветом верхушки деревьев. Дима вспомнил, как когда-то, будучи еще подростком, летом ходил каждый вечер на окраину родной деревни, посидеть на лавочке и проводить очередной день, попрощаться с солнцем до следующего утра. Вспомнил, как он любил свой родной дом, родителей, солнце, которое провожал до утра. Вспомнил, как он любит свою девушку, которая сейчас его ждет с вахты. Вспомнил, как Ваня за столом говорил о своей любви к жене и первой дочке. И улыбнулся, а потом и засмеялся в голос.

                Затяжка, глубокий вдох, бычок уже дымится где-то в траве, а Диме вдруг стало печально, из-за двух полосок, и из-за той женщины, которая сегодня, может быть будет на что-то надеяться после ночи со смуглым парнем с голубыми глазами.