Эх, весна! Что же ты наделала?! Пришла вроде бы как всегда, чуть с опозданием, опечалила вначале холодом, припорошила нежную зелень снежком и утренним  заморозком. А потом разгулялась – да ещё как! Вся природа расцвела одновременно. Все плодовые и не очень, деревья одновременно решили стать такими блондинистыми и душистыми, что по улице, как в парфюмерном отделе, даже лучше – потому, что натуральнее и нежнее. Даже просто листва и трава источают такой аромат, то голова кружится. И соловьи сошли с ума. Поют и ночью и днём!

 Так, притормози! О чём это я? Ах, да! И я вместе со всей этой томной природой тоже сошла с ума! Представьте себе – сподобилась, как говорит моя бабушка – влюбилась! И в кого! В Пашку – друга детства! Как всё до идиотизма просто. Вначале, я даже не поняла! Но что это может быть, если не любовь, когда все твои прежние отношения как волной сносит. И ты становишься совершенно не адекватной ко всем его поступкам! То тебе хочется его убить, если подняв чужую ручку с пола, он улыбается её хозяйке. То внезапно в самый неподходящий для этого момент,  когда он рубится вместе с тобой в очередную стрелялку, тебя вдруг охватывает непреодолимое желание прикоснуться губами к его, оказавшейся рядом щеке! Это хорошо, что подобное безобразие я обнаружила первой! А не заподозрил кто-нибудь другой, посторонний! Ведь это же первое, хрустальное, нежное чувство! Оно похоже на только что вылупившегося цыпленка. Такого пушистого и милого, как само солнышко весной! Он маленький – а в нём уже заключён целый мир, со своими переживаниями и чувствами. Разве его можно хватать грубыми руками? Смеяться – какой он неуклюжий в своей наивности!  Так человека можно лишить всего самого лучшего, что в нём есть – уверенности в том, что счастье существует! Нет!

 Всю эту чистоту первых ощущений я хочу сохранить на всю жизнь! Поэтому, даю себе слово, как  когда-то рыцари, жаль, что среди них в женском обличии я помню только Жанну дАрк, что буду охранять и беречь своё чувство от чужих и своих собственных … Нет, как-то клятва не придумывается! Хорошо! Скажем проще. Постараюсь, чтобы посторонние не заметили. А сама я своего друга Пашку не прибила и не покалечила до того момента, когда он сам в меня влюбится и наши чувства станут взаимными. Ведь, в конце концов, он не виноват, что я в него влюбилась!  Да, к некоторым людям любовь приходит такими запутанными и тёмными дорогами, что даже смысла никакого нет разыскивать её на этом пути. Остаётся только ждать на конечной остановке. В общем постараюсь контролировать ситуацию, на сколько это возможно.

 И вот я стою на нашем школьном дворе, вдыхая этот аромат весны и жду своего друга. А он почему-то задерживается. Вроде бы не дежурный сегодня и в библиотеку не собирался заходить. Где его носит? Почему я его жду? Просто потому, что мы живём по соседству. И с первого класса привыкли ходить вместе в школу и домой. Он живёт чуть дальше, так что с натяжкой можно сказать, что он мой провожатый в течение многих лет. Раньше нас даже дразнили: «Тили, тили тесто – жених и невеста!» Но потом привыкли и никого больше это не интересует. Ах, вот он летит, а не бежит ко мне сломя голову и прыгая сразу через несколько ступенек.

- Слушай, - шумно выдыхая, говорит он мне, - ты ведь девчонка!

- Странно, что ты это только сейчас заметил! – Втыкаю я в него свою булавку сарказма.

- Так вот, - словно не замечает он, - скажи мне, как можно пригласить девчонку в кино, чтобы она не отказалась!

- В кино! – И сердце готово выскочить из груди. – Просто подойди и скажи: «Пойдём в кино!», что тут сложного?

- Ты так считаешь? – Немного задумчиво произносит он. – Ну, хорошо. Прямо так и скажу. Тогда ты меня не жди сегодня. Иди сама. – Он даже не замечает ни моего расстроенного лица, ни блеснувших от обиды слёз в глазах, а разворачивается и убегает.

 Прощайте наивные надежды! Я плетусь домой одна. Такое случалось и раньше, когда Пашка болел. Ладно, будем считать, что и сейчас он болен. Только его болезнь зовут по имени – Марина. Самая привлекательная, с точки зрения всех парней нашего класса, девчонка. Представьте себе – натуральная блондинка, не глупая, но очень самолюбивая и вздорная. Она уверена в том, что всегда будет на первых ролях в общественной и прочей жизни. Поэтому и к парням относится очень выборочно. Словно в сито просеивает, отбирая самых классных. По моему мнению, Пашка должен был выпасть на дно. А может – нет?

Хорошо, применим древний способ. Постараюсь находиться как можно ближе к другу детства и быть полезной. Голь на выдумку хитра. Вы к Пашке с красотой и обаянием, а я с умом и, и чем там ещё можно? Ладно, сообразим по ходу дела. Может быть она ему ещё и откажет…

- Так, - спрашивает меня мама у порога, - что-то ты сегодня одна. Что с другом случилось?

-Да просто – весна, любовь, мамочка. – Говорю я, пряча глаза.

- А у тебя – что?- Опять интересуется она.

- А у меня сплошные ожидания! И может быть, ещё несбыточные надежды! – Мой голос на последних словах предательски срывается.

- И кто же на этот раз, стал объектом его интересов? – У нас с мамой нет никаких тайн, лучшей подруги, чем она не сыскать на всём белом свете. Поэтому и врать что-либо ни к чему.

- Марина… с ней все хотят сходить в кино или парк или ещё куда-то. Не важно это. У неё кавалеры меняются чуть ли не каждую неделю. Погуляют и разойдутся! Она слишком красивая, чтобы на Пашку западать… - Скорее всего, я говорила настолько неуверенно, что мама посмотрела мне в глаза так пристально – пристально.

- Знаешь, она, может быть и красивая, но и ты у меня не урод. Вы с ней совершенная противоположность. – Я посмотрела на себя в зеркало. Типичная школьница – хоть плакат печатай. Синяя юбка в складку, в тон ей вязаная безрукавка и белая блузка без затей. Так ведь и у всех - то же самое!  - Вот стоишь ты  перед зеркалом – девчонка, а смотришься как пацанка!

- Как это? – Неподдельно удивилась я.

- А вот, посмотри. Всё вроде бы и так же, но не так. – Мама повертела меня и туда и сюда. – Вот возьмём и посмотрим на твои руки. На руках заусенцы и царапины. Ногти все неровные, подстрижены как попало. А у твоей соперницы, я просто уверено совершенно не так. – Я немного обиделась, наверное потому, что мама была права. – Так, пойдём дальше. Лицо, довольно миленькое, если не замечать ссадины.

- Да, что же делать, если прыщи одолели! – Я была возмущена, с маминой стороны я такого удара в спину никак не ожидала.

- И вообще, ты внимания на себя не обращаешь. Ведь это только провожают по уму, а встречают – по внешнему виду. Как ни крути, а первое впечатление иногда бывает самым главным. Посмотришь на иного человека, и вообще общаться с ним не захочется.

 Наверное, я поступила неправильно, потому, что разозлилась. И вместо того, чтобы послушать мудрые мамины советы, подхватив портфель, закрылась в своей комнате.

- Пашка Маринке надоест, и она его отошьёт. Он ко мне и вернётся! – Крикнула я через дверь.

- Не хочешь слушать моих советов – поступай по своему. Только учти, что пока ты сидишь сложа руки, найдётся ещё кто-нибудь Оля или Катя, не важно кто. Главное, что не ты! – И мама ушла по своим делам. А я разревелась во всю «ивановскую». Самое обидное, что она была права. Но упрямство во мне было сильнее доводов разума.

 На следующее утро Пашка сиял, как новые десять рублей! Я была на него обижена, в какой-то степени и не стала, как обычно, ожидать его у своего подъезда, а потащилась в школу сама. Дождь лил как из ведра и настроение было ему под стать – прескверное! Но, словно ничего этого не замечая Пашка нырнул ко мне под зонт. Он обнял по-братски сильно меня за плечи и громко чмокнул в щёку. От неожиданности я остановилась и изрядная доля воды с зонта полилась ему за шиворот.

-Ты, что? С ума сошёл?! -  Шок превысил порог допустимого.

- Эх, - Наташка! Ты такой хороший парень! Настоящий друг! Я так тебя люблю – даже не знаю  - как! – И в то самое время, когда я начала краснеть от удовольствия и таять, он вдруг сказал, захлёбываясь от восторга. – Ты знаешь, я сделал так, как ты сказала!  И ОНА СРАЗУ ЖЕ СОГЛАСИЛАСЬ! Мы сходили в кино, потом в кафе ели мороженое и пили сок из манго – её любимый! – С этой минуты манго перестал для меня существовать! – Потом, я проводил её до дома, и мы целый вечер резались на компе в «Резидента». Она классная девчонка, зря о ней говорят, что она слишком много о себе думает! Она своя в доску! Правда. – Он немного передохнул, глотая слюни, наверное, чтобы не захлебнуться то переполнявших его чувств.  А потом добавил с виноватым видом. – Вот только домашку я сделать не успел, так что, как верный друг детства, ты мне должна её дать списать.

 До школы мы дошли в гробовом молчании. Пашка витал в облаках, а я – даже вспоминать об этом не хочу! На меня напала глубокая депрессия и если бы кто-нибудь из членов субкультур – всё равно кто, подошёл ко мне и сказал, что «жизнь дерьмо и тд.»,  я бы отправилась за ним даже в ад. Но всё оказалось совершенно не так, и этот серый день в оправдание своего существования подарил мне нового и совершенно неожиданного друга.

Кляня, на чём свет стоит, свои развязавшиеся шнурки, я поставив портфель  на пол, занималась их прозаическим завязыванием. Краем глаза я наблюдала за тем, как Пашка, желая произвести ещё большее впечатление на Марину, выделывается и сыплет шутками, как из рога изобилия. «Уроки бы так учил!»- сердито буркнула я.

- Правильное замечание, - сказал кто-то неуловимо знакомый над моей головой. И сильная рука подняла мой портфель. Я даже присела от неожиданности. Рядом со мной стоял самый классный парень нашего класса. Рудольф или Рудик, как по-простому называли его все. Он свалился к нам в класс, как  подарок перед самым Новым годом. И сразу стал самым-самым для всей школы. Хотя были у нас и покрасивее, и посильнее, и повыше…  Учился он хорошо, но не отлично же! Но что-то в нём всех цепляло. Даже учителя относились к нему с известной долей снисхождения, веря в подсознании, что перед ними будущая знаменитость. Да, была в нём какая-то изюминка. То вместо галстука положенного всем мальчишкам , повяжет какой-нибудь шейный платок. То, если уж это и галстук, то не простой чёрный или серый, а с каким-нибудь незатейливым рисунком. Или оденет рубашку, но с запонками, а не на пуговицах. В общем был в его облике какой-то особый шик и утончённый вкус. И стрижки он менял раз месяц обязательно, по мере роста волос. Самое удивительное, что после всего лишь одного приглашения на задний двор, для своеобразной дуэли, его авторитет был признан всеми парнями. Он держался всегда независимо только по мере необходимости входя в товарищеские отношения даже с противоположными установками. С девчонками он то с одной, то с другой ходил в кино или куда-нибудь ещё. А  может быть, это они его приглашали?  Последней с кем он так встречался - была Марина. Она невероятно долго добивалась того, чтобы пойти с ним в кино. Но всех её усилий хватило только на один вечер. Далее он потерял к ней всякий интерес.

 Тем более его предложение проводить меня домой вызвало шок не только у меня. Если не вся школа, то старшая её часть стояла столбом таращась круглыми от удивления глазами. И тут в мою голову пришла шальная, но вполне понятная мысль. «А обломитесь вы все!» И с достоинством и невозмутимостью королевы я пошла вперёд не оглядываясь – где там мой провожатый.

- Хватит, наверное, выступать! – Заявил Рудик, как только мы скрылись из вида наших наблюдателей. – Будь проще! Я же знаю, что ты не такая!

- А я что-то не пойму, ты на меня поспорил? – Так же прямо спросила я.

- Из чего это ты такой вывод сделала?-  Удивился Рудик.

- Да из всего! – Я остановилась и посмотрела ему в глаза с вызовом. Но в его странных светлокарих с зеленью глазах было только недоумение. Он не отвёл взгляд. Неужели я ошибаюсь? – За всё  время, что ты в нашем классе, ты встречался почти со всеми девчонками. Значит, напрашивается вывод – либо ты поспорил, либо ещё один эксперимент …

- Понятно, какого ты обо мне мнения, - он не почесал затылок, как это сделал бы Пашка, а всего лишь отвёл глаза в сторону, а потом опять посмотрел на меня. – Хорошо, откровенность за откровенность. Видишь ли, я вообще никогда ни с кем не спорю. Это, это знаешь ли мой такой пунктик. Не люблю глупый риск.

- А,… - Я не успела задать наводящий вопрос, он остановил меня движением руки.

- Во-вторых, по моей же теории, любовь приходит и уходит, а дружба остаётся навсегда. Так вот, я ищу друга. А ты, как я уже убедился, остаёшься другом даже в такой ситуации, как твоя. Не дуешься и не скандалишь. Это ценное качество! В-третьих, со всеми твоими одноклассницами, мне, откровенно говоря, становилось скучно почти с первого дня общения. – Он вопросительно посмотрел на меня.

- Хорошо, - после минутного раздумья, согласилась я. – Ты мне предлагаешь дружбу?

- Да, - коротко подтвердил он.

- Ладно, но с одним условием – если тебе станет скучно, как ты говоришь, то ты мне так прямо и скажешь, а не будешь вилять, - мы всё ещё стояли друг против друга, и как приклеенные, смотрели друг другу в глаза. Сторонний наблюдатель мог легко принять нас за влюблённую парочку. Обычно после подобных сцен в сериалах следует поцелуй, но мы скрепили наш договор рукопожатием.

 Не знаю, что о нас подумали те, кто наблюдал. Нас это нисколько не волновало. «Вот и сбылась мечта идиотки, - подумала я, - иду с довольно-таки симпатичным парнем по аллее, между благоухающих кустов сирени. И мне как ни странно признаться самой себе, очень хорошо» О чём мы болтали и над чем смеялись, я уже и не помню. Но какое это имеет значение?! Дождь прошёл уже давно, а сейчас уже вовсю сияло яркое солнце. Отражаясь в лужах оно слепило глаза. Брызги от машин разлетались радужными фонтанами. Тёплый ветерок трепал волосы – кайф!

 Мы подошли к нашему подъезду… Ах, да, забыла вам сообщить, что жили мы в одном подъезде – я на третьем, а он на пятом. Поэтому, я добралась до квартиры первой. Он поставил мой портфель у двери и сказав «пока», пошёл дальше. Но в этот день проститься так сразу не получилось. Я, как это иногда бывало, забыла ключ.

- Блин, вот растяпа, - выругалась я на себя и топнула ногой. Получилось довольно выразительно и громко. Поэтому Рудик, уже поднявшийся на один этаж выше, свесился через перила, чтобы узнать, что случилось.

- Что, опять ключ забыла? – Спросил он.

- А ты откуда знаешь? – Подозрительно спросила я.

- Это происходит с тобой почти каждую неделю! – Рудик спустился вниз и снова подхватил мой портфель. – Пойдём к нам, переживёшь тяжёлое время в квартире, а не в подъезде!

Делать было нечего, я потащилась за новым другом наверх. Нудные посиделки на подоконнике в подъезде – меня не прельщали, испытывали – знаем. Мало того, что скучно, так ещё и оправдывайся перед всеми соседями, что ты тут делаешь. А смартфон у меня «сдох» ещё в школе.

- Настенька, я пришёл! – Громко с порога заявил Рудик.

- Очень хорошо! – Выходя из кухни сказала Анастасия Фёдоровна. – У нас гостья, ещё лучше! Сейчас будем обедать, у меня всё готово.

Странно, но квартира была как у всех. Так, ничего особенного, правда всё как-то слишком ярко. Но я ожидала чего-то особенного. Почему? Потому, что хозяйка была особа очень экстравагантная! Глядя на Анастасию Фёдоровну вы могли бы сказать, что она по возрасту застряла где-то между детским садом и средними классами школы. Большей частью она одевалась, как современный тинэйджер. Небольшой рост и сухощавая фигура этому способствовали. Идёшь, бывало по улице и если на лицо не смотреть, то ни за что не догадаешься кто впереди тебя. К её виду уже давно все привыкли. Тем более необычно было видеть её в домашнем халатике, хоть и ярко розового цвета, и в переднике.

- Пойдём, поставим портфели. – Пригласил меня Рудик в свою комнату. – Уж извини, приглашать сегодня тебя к себе в гости, я не рассчитывал, поэтому всё оставил как есть…

Да! В комнате парня можно было ожидать всё, что угодно – только не это! Я с удивлением осматривалась. Похоже, что бабушка выделила внуку самую большую комнату.  Она была перегорожена огромным стилажом, заполненным книгами. Меньшая, спальная часть, идеально убранная и просто обставленная была явно не очень важна и нелюбима хозяином. Так, место учёбы и отдыха. Поэтому и состояла из кушетки для сна, письменного стола с ноутбуком и офисным вращающимся стулом. Зато вторая часть комнаты, та, что ближе к окну – была мастерской то ли художника, то ли парикмахера, то ли портного – сразу так и не разберёшь! И царил здесь творческий беспорядок. В углу у окна стоял мольберт с недорисованной картиной. Возле него на полу и небольшом столике с вазой, лежали в беспорядке коробки и тюбики с краской. Кисти разных мастей стояли в жестяной банке из под томатной пасты. На складном стульчике висели тряпки со следами краски, а сверху них – грифели и мелки. Чуть ближе к входу стояло электропианино с пачкой исписанных от руки листов нотной бумаги. Напротив - стоял профессиональный стол парикмахера с зеркалом, креслом и набором разнообразных парикмахерских принадлежностей. Последний угол у окна был предназначен для модельера. Огромное зеркало, стол для раскроя, чертёжная доска. На швейной машинке были разложены куски яркой материи. Из ящика высовывались края глянцевых журналов… Вся стена была увешана какими-то снимками с модных показов и схемами выкроек…

-Ого! – Присвистнула я. – Да ты большой оригинал!

- Да, точнее не скажешь! – Рудик как-то смущённо улыбнулся. Застеснялся что ли? Это и правда – неожиданно! Он опустил мой портфель на пол, найдя ему место радом со стилажом.  – Видишь ли я ещё не решил кем буду. Вот и ищу себя то там, то в другом…

- Это здорово! – Восхитилась я совершенно искренне. Возникла пауза нерешительности, которая едва начавшись, была прервана бабушкой         Рудика, пригласившей нас обедать.

 Во время обеда прошедшего, как говорят в официальных сводках, в дружественной обстановке, куда-то исчезла неловкость и растаяла нерешительность. У меня возникло ощущение словно я знаю их обоих - и Рудика и его бабушку сто лет. Всё стало так просто и легко! Просто удивительно.

- Рудик, а почему я тебя совсем не помню в детстве? Тебя здесь не было? – Спросила я, когда мы вернулись к нему в комнату.

- Почему же? Почти каждый год мы приезжали, правда на короткое время. И я тебя помню, и помню, как вы с Павлом всегда бегали по двору играя в войнушку, как катались на велосипедах и прочее. – Он посмотрел на меня сверху вниз наклоняя голову набок. И тут у меня что-то щёлкнуло в голове. Где-то далеко, на подсознании, возникли короткие образы мальчишки разных возрастов, который также смотрел когда-то на меня. – Вы всегда были заняты друг другом – так что без вариантов!

- А можно посмотреть твои книги? – Перевела я разговор на другую тему.

-Конечно, посмотри. Здесь собрано почти всё, что я люблю, а не только то, что необходимо знать. А я, если ты не против, займусь кое-чем неоконченным. – И мы разошлись каждый в свой угол.

Я провела рукой по корешкам книг плотно стоявших друг к другу. От обилия моих любимых авторов, даже закружилась голова – Булгаков, Стругатские, Беляев, Асприн, Андерсон, и другие.

- Это же просто клад! – Воскликнула я.

- Тебе и вправду, нравится? – Спросил он продолжая что-то рисовать.

- Не то слово! – От восторга у меня даже голос немного вибрировал. – Я обожаю читать. Это большей частью лучше чем то, что по ним снимают в фильмах!

- Вот тебе и первое схождение интересов и увлечений, - сделал он вывод.

Время понеслось как испуганная птица. Мы сделали вместе уроки, надо сказать, значительно быстрее, чем я сама.

- Вот мне интересно, как ты здесь оказался? – Спросила я его. Из Москвы – и, вдруг, к нам? Там ведь больше возможностей – курсы всякие, школы и клубы…

- Всё очень просто. – Он отвлёкся от мольберта. – Мама у меня один из лучших парикмахеров Москвы. А папа дизайнер. Так сложилось, что для карьерного роста одновременно и маме и папе пришлось на год уехать за границу, причём в разные страны. Они долго спорили с кем я поеду. А я просто решил остаться. Бабушка – это единственный вариант.

- А то у нас тут такого понасочиняли, такого наплели… - Он с интересом взглянул в мою сторону, но я не оправдала его ожиданий. – Но я не сплетница, и пересказывать этот бред не буду.

Я рассмотрела внимательно все его плакаты на стене и зарисовки на столе. Он не возражал. Потом я встала за его спиной рассматривать то, что он рисует. Признаюсь честно, я и сама не прочь порисовать, но не так! Он заканчивал портрет какой-то девушки. И чем больше я вглядывалась в него, тем более знакомым мне казалось это красивое, как на портретах эпохи возрождения, лицо. Романтическая причёска, локоны, тонкие брови в разлёт…

- Странно, - задумчиво произнесла я. – Но никак не могу понять кого ты рисуешь? Очень знакомое лицо!

- Ещё бы! – Засмеялся он. – Это же ты!

Если бы я не удержалась за спинку стула, то точно бы упала.

- Что ты врёшь? – Возмутилась я. – Даже обидно как-то.

- Я не вру, вот посмотри. – Он вывел на экран планшета лежавшего на раскройном столе моё изображение. Интересно, когда это он успел меня сфоткать, да ещё так, чтобы я не заметила? Ах, вот когда! На заднем размытом плане вились блёстки и мишура. Это ещё на новогодней дискотеке! – Себя узнаёшь? Вижу, что да. А теперь с помощью специальной программы меняем изображение, оставляя основное. Вот и пожалуйста!

- Здорово! – Восхитилась я. – Жаль, что это только на планшете!

- Хочешь, можно и в реальности такое сделать, я помогал маме в салоне. И клиентки были довольны! – Я посмотрела на себя в зеркало. По моему мнению из этой «пацанки», как говорила мама, невозможно было перевоплотиться в белого лебедя с картины. Я с сомнением вздохнула. – Давай, попробуем! Для меня это будет ещё один опыт, а то на бабушке не поупражняешься. Это совсем не то.

- А ты не испортишь… - с сомнением протянула я. Хотя, сама прекрасно видела, что даже если меня просто обрить наголо, то хуже всё равно не будет. – Ладно, только не сегодня и не сразу!

- Понятно, ты хочешь сразить всех на выпускном? – Догадался он. – Ну что ж, не помню кто сказал, что месть – это блюдо которое нужно подавать холодным. Только, чур, делать всё, что я скажу.

Я, конечно же согласилась. Хотя, я конечно не собиралась мстить Пашке за мои поруганные чувства, но  кому же не хочется произвести впечатление.

В общем, между нами завязалось бурное общение и не менее бурная деятельность. В своём стремлении моего усовершенствования Рудик оказался страшным педантом. Он докапывался до каждой мелочи. В результате этого, с моей физиономии исчезли все прыщи и пятнышки от них. Волосы заблестели невероятно здоровым блеском. Руки стали похожи на ручки изнеженной наследной принцессы. Всё это постепенное преображение очень нравилось моей маме. И она заявила, что мой новый друг влияет на меня с лучшей стороны. Из куска ткани, которую мне купила мама ещё на прошедший выпускной, но так и не использовала, совместными усилиями получилось невероятное платье. Которое - мне очень шло. Причём, оказалось, что шитьё – это не такая уж сложная наука. И я с ней очень легко могу справиться. Туфли к нему выбирал сам Рудик, чем замучил невероятно. Два часа в обувном магазине – стали для меня каторгой.  Но это было ещё не самое страшное. В день выпускного бала, мне пришлось помогать сначала ему со стрижкой, выстригая буквально по миллиметру каждый волосок его шевелюры – для безупречности причёски. А потом, провести жуткое для меня количество времени в этом пыточном парикмахерском кресле. Я уже представляла лица наших одноклассников и учителей, когда мы заявимся с огромным опозданием, все красные и задыхающиеся от бега!

 Но нам несказанно повезло! Папа Рудика без предупреждения специально на выпускной вечер ( несмотря на то, что это  был десятый, а не одиннадцатый класс) прилетел из-за границы. Ура папе! Внизу у подъезда стоял Кадиллак.

- Очень приятно, - сказал он целуя мне руку, чем привёл всё моё существо в невероятный восторг. – Твоё творчество? – Спросил он у сына. И не дожидаясь ответа одобрил, но тут же сделал и замечание оперируя такими терминами, которые у меня никаких реальных ассоциаций не вызвали. Рудик же, по всей видимости, не только понял чём шла речь, но и согласился с ним.

 Таким образом, мы прибыли на вечер лишь с очень скромным опозданием. И если ползала не рухнуло при нашем появлении на пол, то это только от того, что сидело. Глаза обоих моих недругов были такими большими и круглыми, как у глубоководных рыб вытащенных на землю. Пашка заикаясь и краснея пытался извиниться передо мной. Но эти неуклюжие попытки были мной отклонены. Я старалась не оставлять своего нового друга, а он не отходил от меня ни на шаг.

Если сказать откровенно, лето сдружило нас с Рудиком ещё больше. У нас оказалось невероятно много общего – музыка, книги, пешие и велосипедные прогулки и прочее. К тому же я увлеклась шитьём. А главное нам было очень интересно вместе!

 Первого сентября мы с Рудиком шли радом бурно обсуждая новую коллекцию уже не помню какого дизайнера. А Пашка тащился за нами следом с угрюмым видом. Марина потеряла к нему всякий интерес сразу после выпускного бала. И хотя Рудик давно уже уговаривает меня принять этого предателя в нашу дружную компанию, но я ещё подумаю. А стоит ли?