Ферзь, Слон и Ладья.

Эрнест Андреевич, полковник  мотострелковой бригады, сидел в импровизированной штаб-квартире. Она находилась в кабинете директора деревенского магазина, стены без обоев, бетонный пол и потолок, единственное окно справа от стола полковника и слева от двери, по середине комнаты установлен громадный стол с полевой картой.  От высшего командование ему пришло письмо, и сейчас, выгнав всех офицеров, он открывал конверт. В век радиосвязи это кажется абсурдным, однако, обстоятельства позволяют пользоваться только такими вот строго конфиденциальными посланиями. За окном дул ветер, скоро дождь, тучи со скоростью и уверенностью кавалерии "скакали" в сторону деревеньки, которую недавно заняла бригада ВС РФ: мотопехотный, танковый и артиллерийские полки. Это очень не нравилось полковнику, который не любил дожди.

Вскрыв конверт, он достал письмо и начал читать. С каждым абзацем он хмурил взгляд все сильнее и сильнее. Дочитав, полковник встал, навернул пару кругов вокруг карты, но вспомнив где он, остановился и недовольно покосился на окно. Виду открывалась просторная равнина, километра два, и прямо за ней начиналась лесополоса. Быстро закрыв окно и зашторив шторкой, Эрнест вернулся за стол, сложил руки замком и уперся в точку на уровне дверной ручки. В письме предлагалось отправить на смерть 70% бригады, взамен, начальство выдает ему крупную сумму и вывозит в тыл, а оставшихся бойцов перегруппировывают и отправляют обратно. Полковник и раньше продавал сепаратистам снаряжение и экипировку, все через отправителя этого письма, он знал его лично как давнего друга, сейчас он уже не знает, кто враг, а кто друг.

Эрнест долго сидел.

Когда все это началось, его отправили сюда незамедлительно, а ведь полковник не разделял мнения начальства о том, что следует держать республику силой в составе страны. Эрнеста жутко тогда взбесило это, его отправили воевать за интересы умирающей страны, но отказаться полковник не мог, контракт.

Он просидел минут пятнадцать. Да, до этого он совершал военные преступления, продавая снаряжение, но продать жизни... Эрнест вспоминал себя курсантом, молодом лейтенантом, капитаном. Чем выше звание, тем больше корысти, черни, алчности скапливалось в его душе. Он вспомнил себя дающим присягу, как давал клятву защищать отчизну. А что вместо этого? Он продает её сынов. И вот сейчас ему предлагают убить за деньги. Много смертей за много денег. В письме было сказано о готовящейся засаде, в которую полковник должен был направить бригаду, после поражения он должен будет отступить, получить деньги и эвакуироваться.

Командующего начало трясти, кисти рук, лоб начали покрываться потом, дыхание участилось. Он не может отказать, всем управляют другие, пусть он "слон", но начальство стоит даже не шахматной доске, оно есть Игрок, и легко может устроить гамбит с участием Эрнеста в нем. Командующий закрыл глаза, две секунды понадобилось чтобы успокоить разум. Открыв их, он прочитал письмо еще раз. И начал размышлять о том, как спасти солдат и спастись самому.

По истечению часа полковник уже знал, что будет происходить дальше.

Командующий позвал старших офицеров, и они вместе продолжили работу над картой, расположившись вокруг стола, чем ближе к полковнику, тем выше должность.

– Господа, ‒ начал полковник своим басистым голосом, одновременно доставая конверт с письмом. – Это – информация о расположении сил боевиков в нашем районе от разведки.

Все внимание было проковано к Эрнесту и письму в его руке, каждому хотелось прочитать его, но увы, такой чести мог удостоится только подполковник.  Который, кстати, был очень предан своему начальнику, и поэтому держался рядом.

‒ По данным разведки, противник разместил свои силы здесь, в районе этого поселка, – карандаш уткнулся в точку на юго-западе карты рядом с горами. ‒ необходимо их уничтожить.

– Товарищ полковник, разрешите вопрос? ‒ вставить слово решил майор танкового полка. Тридцать лет, плохо выбритая щетина, изношенная полевая форма.

‒ Разрешаю, товарищ майор. – Эрнест знал, что скажет майор, уж больно он был формален, все по уставу, единственный кто отрицал правду о "действиях" вышестоящих.

‒ У нас есть приказ двигаться дальше на северо-восток и там штурмовать город...

– Я знаю, товарищ майор, ‒ полковник решил перебить сослуживца, чем очень обидел подчиненного. – Но так же в письме есть разрешение на свободу выбора. Можно сначала уничтожить засевшего противника, иначе мы рискуем быть взятыми в клещи.

Повисло молчание. Да, полковник прав, но очень странно, что он получил данные именно письмом. Кто-то достал было сигарету, однако, вовремя уловив взгляд командующего, быстро запихнул трубочку в карман.

‒ В любом случае, сначала пошлем развед-отряд, – подытожил Эрнест. – Все свободны, кроме капитана Романенко, ‒ дальше полковник обращался только к капитану разведки, – Нам с вами надо обсудить наши следующие  действия.

***

Отдав приказания капитану, полковник сходил к радистам и связавшись со своим "старым другом", шифрованной речью сказал, что получил письмо и согласен выполнить задачу.

Теперь надо написать рапорт, о том, что он зафиксировал нарушение устава со стороны командования и предоставить доказательства. Но этим можно заняться чуть позже.

Сейчас полковник в сопровождении заместителя и двух младших офицеров прогуливался по лагерю с проверкой. Эрнеста уважали простые бойцы, хотя бы за то, что он будучи полковником и невзирая на возратс поддерживал себя в хорошей форме. Он шел по стоянке и отмечал про себя детали.

Дождевые тучи окончательно залепили небо, семь часов вечера, темно, дует ветер с гор, будоража траву и недостаточно тепло одетых. Это простая деревенька, домов пятьдесят, все деревянные, некоторые новые, другие успели покосится и облезть, в центре их штаб, одноэтажная бетонная коробка универмага. Фонари есть,  но пока их не включают, да и не включат, в этом районе проблемы с электроэнергией.

Рядовой состав занимает свободные дома, их прежние жильцы покинули родной кров по разным причинам. Экипажи БТР-70 либо дежурили вместе с машинами на постах вокруг деревни, либо рылись в недрах своих монстров. Тем же были заняты танкисты. Артиллерия расположилась вдали от поселка, в лесу, на северо-востоке, откуда они и пришли, с ними осталась часть бронетехники и пехоты для защиты. До сих пор некоторые бойцы не прошли полную подготовку, поэтому командиры по памяти растолковывали солдатам то, что те не знали. Проверив бойцов, и заглянув в импровизированный госпиталь, полковник вернулся в штаб.

В его кабинете над картой болталась пара капитанов, которых непременно прогнал. Он сел за стол и принялся писать рапорт. Когда документ был готов, часы показывали первый час нового дня, Эрнест вышел к дежурному офицеру, и приказал тому разбудить его, как только разведка вернется с задания. В ходе планирования было принято решение о радиомолчании. Полковник вернулся в штаб, да там и уснул, сидя за столом.

Его разбудили в шесть утра, в кабинете-штабе находился только дежурный, а за неприкрытой до конца дверью маячил капитан разведки. Увидев последнего, полковник позвал его. Офицер продолжал стоять. Эрнест собирался было выгнать назойливого сопроводителя, но вместо этого вспомнил что капитан, наверное, давно не ел, а сам командующий забыл когда это делал сам:

‒ Товарищ лейтенант, не могли бы вы принести пару сухпайков нам с капитаном? ‒ полуспросил-полуприказал командующий.

– Точно так! ‒ отрапортовал молодой,  и вышел из штаба, закрыв дверь.

Полковник встал и направился к столу с картой:

 – Докладывайте, товарищ капитан.

Капитан говорил минут десять, четко, по делу, а Эрнст его не перебивал, лишь внимательно изучал пометки, то и дело возникающие на карте. На третьей минуте их прервал лейтенант с сухпайками.

Что в итоге. Противник расположился рядом с поселком, он меньше, поэтому в одноэтажных домиках разместились лишь командиры, бронетехника на северо-восточной окраине, в их направлении, а именно: пятнадцать БТР-70,  десять Т-62, три роты солдат.

Вывод напрашивается сам, надо атаковать. На это и рассчитывал полковник, однако, спросил:

‒ Вас точно не заметили?

– Точно так, товарищ полковник. ‒ капитан ответил спокойным голосом.

Эрнест может сделать следующий шаг. Он немедленно отдает приказ о общем сборе старших офицеров.

На собрании быстро обсудили стратегию, было много недовольных, пришлось открыть окно, чтобы сигаретный дым не заполонил весь штаб. А план был прост: завтра  в пять утра половина полка, отправляется в сторону первичной цели – города. Оставшиеся делятся на два отряда, "Север" и "Юг", и отойдут от их места стоянки в соответствующих направлениях. После разведка доложит о действиях противника. Если силовики ничего не предпримут, то "Север" и "Юг" отправятся прямо на юго-запад и атаковав лагерь зажмут сепаратистов в клещи и уничтожат. Однако, в случае если противник начнет движение, отряды отойдут дальше в "своих" направлениях, основные силы сбавят ход, и перегруппируются для отражения атаки сзади. Когда неприятель пройдет "Север и "Юг" и чуть уйдет вперед, кольцо начнут сжимать.  Боковые отряд двинутся в сторону противника, а основной отряд остановится и приготовится отражать удар. Вступив в неожиданную схватку, противник будет ошеломлен и попытается отступить, однако ему этого не дадут сделать "Север" и "Юг". За сепаратистами будет следить малый развед-отряд.

Офицеры окончательно уверились в том, что тут есть подвох, однако поверили в "развед-данные-в-письме". Старший состав разошелся отдавать приказы. А полковник остался в штабе и еще раз проверил подготовленные документы. Все есть: контакты, информация о переводах, переписки. Отложив папку в общую стопку, он встал и пошел в госпиталь. Ему надо было отправить письмо жене, как он делал всегда, а сейчас как раз подворачивается шанс в виде госпиталя. У Эрнеста не было конвертов для отправки писем, поэтому он всегда поковал послания в военные папки.

Госпиталь уже поспешно сворачивался. Раненые, человек сто, их скоро должны вывезти грузовиками. Они отойдут от места стоянки вместе с отрядом "Север" и дальше, там, в охранении небольшого взвода, госпиталь будет ждать колонну эвакуации.

Полковник подошел к одному лейтенанту, его сильно контузило взрывом, и теперь офицер страдал заиканием. Удивительно, кроме он почти не пострадал, однако врачи решили вывезти его.

Помогающий таскать носилки, офицер завидев лейтенанта донес другого раненого к грузовику, и встав по стойке "смирно" отдал честь. Покончив с формальностями Эрнест спросил:

‒ Вы, лейтенант, домой отправляетесь, не могли бы передать в почтовое отделение вот ту папку? ‒ полковник показал средней толщины папку. ‒ Адрес уже написан на обложке. Это письма, для жены, давно не подводилось случая...

Лейтенант постоял секунд пять, его лицо изображало работу мысли, полковник в таких папках выдавал им приказы и прочие документы, однако потом он вспомнил, что полковник все кладет в одинаковые папки.

Бодро козырнув, офицер взял из рук Эрнеста папку и собирался что-то сказать, однако был остановлен ответным "салютом". Пожав руки, командиры разошлись по своим делам.

***

Они шли уже второй час. Сейчас семь утра. Тучи не покидали неба, возможно, только ночью, сейчас же они клубились и готовились низвергнуть на силовиков холодные капли дождя, ветра не было, это настораживало.

Полковник сидел на броне одного из БТР-70, четырех колесная машина с башней почти у самого носа. Сейчас на нем была разгрузка, бронежилет, каска, автомат, и новая афганка. Только погонами он отличался от остальных солдат. Его транспорт ехал в центре, танки сзади, артиллерия и еще часть танков спереди.

Из люка высунулся радист и прокричал, стараясь перебить шум мотора:

‒ Товарищ полковник! Капитан разведки докладывает, что боевики начали движение! – радист был молодом, лет двадцать, лицо измазано чем-то черным, глаза горят.

– Сбавить скорость, начать маневр в соответствии со вторым вариантом! ‒ прокричал полковник в радиста, который тут же свалился в чрево стальной машины.

Спустя секунд пятнадцать началось перестроение, большинство БТР и БМП выстроились в линию, параллельную колонне, танки встали за ними. Совсем малая часть осталась прикрывать артиллерию, однако, и она была в случае непредвиденных обстоятельств вступить в бой. Пехота заерзала на броне бронемашин и танков.

***

Тишина, такая тишина обычно предвещает что-то нехорошее. К счастью, не для них. Они зашли на возвышенность, небольшую, утопающую в траве и с редкими деревьями. Танки стояли в первых рядах, за ними в шахматном порядке БТР и БМП. Пехота зарылась в траву на безопасном расстоянии от техники, взрывная волна могла серьезно повлиять на здоровье солдата. Враг должен появиться вот-вот. Справа лес, а слева речная долина, на том берегу тоже лесочек.

Полковник находился на кистяке основных сил. Рядом лежал радист, два офицера и их отряды.

Противника они заметили первыми. Он их еще нет, кое-как построенная колонна из техники выползала в низину. Расстояние километр.

‒ Отрядам "Север" и "Юг", доложить. – спокойно приказал Эрнест.

Радист повторил приказы на нужных частотах. И дождавшись положительных ответов, продублировал их командующему. Девятьсот метров

Противник что-то заподозрил, началось перестроение, бронетехника образовывала полукруг, пехота вывалилась из грузовиков.

– Отлично. Начали! – с напором сказал полковник.

– Начали! – проорал в рацию радист.

Тут же загремели выстрелы танков, где-то вдалеке ухнула артиллерия. Секундой позже к гвалту орудий присоединились пулеметы бронемашин и автоматы солдат. Яркими огнями ракеты ПТУР и РПГ пронеслись в стальные мишени.

Сепаратисты тоже открыли огонь. В воздухе засвистели пули, скашивая траву и царапая борта бронетехники.

Пять минут. Первые потери противника, два танка извергали черные столбы дыма из появившихся дыр в броне и естественных отверстий.

Пятнадцать минут. Патроны. Завалившись набок, Эрнест запихнул пустой магазин в сумку, и достав из разгрузки новый, зарядил свой АК-74. Зажав курок он нее о чем не думал.

Тридцать минут. Где-то сбоку, пламя пытается сожрать танк, медики оттаскивают раненых. Противник пытается отступить, потеряв еще три Т-62А и пять БМП. Основные силы полковника не ослабляют хват, Т-72 только успевают выбрасывать гильзы, как новый снаряд отправляется сеять смерть шрапнелью или взрывчаткой. Стволы БТР дымят от перегрева,  стрелкам приходится стрелять очередями, чтобы орудия не клинило. Всюду гильзы, дым, кровь, раненые, мертвые, живые и огонь.

Сорок семь минут. У противника вышло из строя еще два танка и семь БМП, последние начинают хаотично метататься, до них дошло, что стреляют со всех сторон.

Пятьдесят шесть. Артиллерия прошлась последний раз по низине. Выстрелы стихли. Это ничего не значит, бойцы защелкали автоматами и сумками, проверяя патроны. Солдаты с РПГ перезарядили свое оружие. Все лежа. Техника шевелит орудиями в поисках новых целей, дымя раскаленными стволами.

Полежав еще минут десять, Эрнест повернулся к радисту. На него смотрело новое запачканное гарью лицо. Полковник приказал:

– Скажи, пусть артиллерия подтянется сюда. Танкам, чтобы встали по периметру. "Север" и "Юг" доложат о потерях и двинутся в нашу сторону через сепаратистов. А нашим скажи чтобы не палили туда больше! – в конце Эрнест все-таки сорвался на крик.

Радист исполнил приказ. После чего последовал отбой.

***

Полк ушел чуть вперед и остановился на стоянку. Сидя в машине радиосвязи полковник доложил в штаб, что была обнаружена и уничтожена засада  сепаратистов. А так же отправил рапорт о начальстве, разумеется не полный, а тот, в котором просил рассмотреть дело и пригласить его на трибунал.

***

Ми-24 приземлился в тылу в поле, рядом с дорогой. Эрнест Андреевич, одетый в штатский и с портфелем в руке стоял метрах в ста от "площадки". В его отсутствие командование полком принимал подполковник.

***

Они летели минут пятнадцать. Полковник был спокоен. Он решил заглянуть в портфель, чтобы убедить сопровождающих его офицеров.  в том, что содержимым является компромат. Он достал папку,  и начал её листать. Со страниц на него глядели буквы и цифры  старых отчетов, а конце папки ждала жена. Задержав на фотографии взгляд, он перевел его на офицеров и ничего не выражающими лицами. Эрнест закрыл папку, убрал её в портфель и решил вздремнуть. Ему надоело ждать.

***

Пули прошили вертолет насквозь. Содержимое бензобака взорвалось ярким пламенем, у вертолет охватило огнем.

***

Где-то сбили вертолет с полковник, а Он сидит на даче, за городом. Лето, солнце светит, теплый воздух. Рядом лес, а если пройти его насквозь будет и речка, там и  Него своя рыбацкая лодка. Сейчас Он сидел в гостиной и смотрел цветной телевизор.

В дверь постучали, что очень Его удивило. Жена ушла на речку, звать загулявшихся детей домой к обеду, и вернется не меньше чем через полчаса.

Стук повторился.

– Не глухой, слышу! – прокричал Он, и встав с кресла побрел к прихожей.

Он совершенно забыл, что нужно смотреть в глазок, однако, это его бы не спасло.

На пороге стояли два офицера в военной форме, на нашивках три буквы... Г...Р...У...

– Разрешите войти. – сказал капитан и сунул под нос Ему ордер на обыск.

Не дождавшись ответа они вошли внутрь. Походив по дому и сверив что-то в каких-то бумагах, капитан отослал лейтенанта.

Когда младший чин вышел, Он наконец отошел от шока и заговорил:

– А вы, товарищ капитан, по какому...

Выстрела слышно не было, пистолет бесшумный. Пуля прошла через кожу, мышцы, кости черепа, мозг, и еще раз кость, мышцы, кожу...

Голова генерал-лейтенанта запрокинулась назад увлекая за собой мертвое тело. Вскидывая руки командующий завалился назад и упал, распластавший на спине и заливая кровью деревянные доски пола.

Капитан посмотрел на предателя родины и вышел на улицу.

Завидев выходящего из дома офицера, стоящие у стенки пять оперативников заскочили внутрь, и начали работу по фальсификации улик.

Капитан был удивлен. Оперативник знакомился с делом лично, и знал, что компромат должен был быть у полковника Эрнеста лично с собой в тот день, когда вертолет последнего сбили. Однако, кто-то принес документы в генштаб, и умудрился отдать папку самым честным из прокуратуры.

Ну что ж, не стоит народу знать о преступлениях своих вождей.