Облезлый, уродливый, и тощий пес скалил на Игоря желтые клыки.

- Пшел! Пшел, скотина!

Игорь отковырял от крыши кирпичной автобусной остановки кусок штукатурки, кинул вниз, в собаку.

Цементный осколок глухо стукнулся о костлявую спину. Пес не отреагировал. Не опустил уродливую морду, не перестал скалить кривые желтые зубы, не прекратил зловеще урчать. Он только в очередной раз заглянул Игорю в глаза. Его затуманенный, безумный от голода взгляд, как-бы говорил: «Ты не уйдешь от меня, человек. Ты станешь моей добычей. Твое мясо не позволит мне сдохнуть от голода сегодня ночью.»

 Игорь выругался матом, - что же мне делать с тобой тупая скотина? Пристрелить тебя? А? Уродец?

Пес конечно же не ответил. Он зарычал, подпрыгнул, клацнул зубами.  

Серая дорога убегала далеко, разделяя улицу с ее опустевшими домишками на две бесцветные части. Мертвые, сухие, словно исхудавшие, деревья покачивались, поддаваясь осеннему ветру. Воняли язвы, покрывающие тело голодной собаки.

Игорь гуськом пролез по крыше кирпичного строения. Взял рюкзак, лежавший неподалеку. Несколько раз, ему показалось, будто остановка пошатнулась. Он замер, тихонько притопнул нагой, проверяя прочность своего убежища.

Блеклое вечернее солнце опускалось все ниже, освещая обширные сельскохозяйственные поля. Поля пристроились вдали, по обе стороны бегущей к станице дороге. Обрамленные сухими скелетами лесополос, они напоминали пустую соляную пустыню. Луга были белесыми от засохшей плесени, убившей природу и цивилизацию Земли перед тем как погибнуть самой.

Игорю чудовищно хотелось есть. Желудок, казалось прилип к позвоночнику, и от того так болел. Он достал из рюкзака пакет с сушеными грибами, и старый обрез. Жуя безвкусную шляпку гриба, Игорь извлек из кармана единственный патрон. Неожиданно налетел холодный ветер. Тысячами ледяных игл он пронзил Игореву спину. Почти пустой пакет с грибами, поддавшись резкому порыву слетел с крыши и повис на засохшем кусте сирени.

А! С-с-у-у-у-ка! – Выругался Игорь, видя, как остатки еды скрылись в сухих ветках, - пристрелю и зажарю, тупая псина!

Он зарядил оружие, аккуратно вышел на самый край козырька остановки. Нацелив ствол прямо в уродливую собачью морду, приготовился стрелять.

Обрез был сделан из одноствольного ружья советских времен. Старый, но смазанный и очищенный он представлял из себя грозное оружие. Сам то Игорь еще не разу в жизни не стрелял из огнестрела, но как пользоваться оружием знал. Глядя на черный ствол, деревянное лакированное цевье, и ровный спил пистолетной рукояти, вспоминались обстоятельства, при которых он получил этот обрез. Не самые приятные обстоятельства. Игорь вдруг вспомнил, как его, на двадцать втором году жизни выставили за ворота убежища. Фактически отправили на смерть. Обрекли на погибель в голодных пустошах Кубани. По мнению его бывших товарищей, пакет сушенных грибов в дорогу был милосердием. Игорь же расценивал это как издевательство. Обрез и единственный патрон, полученные от них же, не двузначно намекали на то, что Игорь должен с собой сделать.

Пес оскалился, показав синеватые десны. Игорь, держа оружие в вытянутой руке свесился с края козырька. Положив палец на спусковой крючок, он решался. Никогда Игорь не думал, что убить живое существо, даже такое, которое желает тебе смерти, будет на столько сложно. Он не понимал, как люди могут так просто приканчивать себе подобных. Как мародёр, поймавший беззащитную девушку может изнасиловать ее, а потом придушить? Как каннибалы могут держать несчастных людей словно скот, и когда придет время зарезать и выпотрошить их будто свиней? Как человек может убить? Ведь в самом его сознании, таится отвращение к смерти. К любой смерти и к любому убийству.

«Мне нужно еще немного времени, - подумал Игорь, опуская обрез, - еще пять минут чтобы собраться и решиться.»

Неожиданно он услышал странный звук. Скрежет, который бывает, когда кирпич трут о кирпич. Потом гул осыпающихся камней. Через мгновение Игорь понял в чем было дело, потому что упал, вместе с обвалившимся козырьком и частью крыши. Бухнулся с высоты не меньше двух метров, прямо на съехавшую по рассыпавшимся стенам бетонную плиту. Он закашлялся, от тяжелой пыли и куска штукатурки, ударившего под лопатку.  Несколько мгновений лежал на плите, выгнувшись дугой, и кривя от боли рот, потом перевернулся набок. «Пса завалило», - подумал он, и даже обрадовался. Слишком рано.

Бестия тенью мелькнула из-за уцелевшей стены. Собака кинулась прямо на Игоря, целясь в шею. Игорь закричал, от страха и неожиданности. К счастью в голову дал адреналин, придав сил и обострив рефлексы. Игорь спас горло, подставил псу правую руку. Зубы словно стальной капкан сомкнулись на предплечье. Клыки с легкостью пронзили рукав дутой куртки, впились в кожу. Игорь крикнул, начал шарить свободной рукой вокруг, ища обрез. Пес замотал уродливой, облезлой головой, разрывая ткань, а заодно и плоть Игоря. Игорь не нашел оружия, зато схватил осколок кирпича, и принялся дубасить им по голове и шее псины. Тварь, казалось, совсем не чувствовала ударов. Ослепленная голодом и яростью она трепала и рвала, рассекала плоть и скрежетала клыками о кость. Не зная, что делать, Игорь завопил: «По-мо-ги-те! НА ПО-МО-ЩЬ!»

Крик был чисто инстинктивным. Игорю просто нужно было что-то кричать, потому что вопли облегчали боль. Конечно никакой помощи он не ждал, да и откуда бы ей взяться на краю опустевшей станицы? Но помощь пришла.

Неожиданно, откуда не возьмись над Игорем вырос гигант. Молниеносным движением он опустился к псу, схватил его за шею. Сверкнул нож. Игорь услышал душераздирающий скулеж, переходящий в бульканье.  Это гигант, вонзил нож прямо в шею зверю, и сейчас вспарывал ее, словно брюхо селедки. Игорь почувствовал, как джинсы у него намокают, как что-то мокрое и горячее течет в промежность, облепляет ноги. «Я обоссался, - подумал он, - от страха наделал в штаны. Нет, это кровь. Чужая кровь» Гигант схватил бездыханное тело пса, отбросил. Труп плюхнулся в гору кирпичной крошки, подняв пыль.

Игорь с ног до головы обмазанный кровью отлез от ног незнакомца. Каждое движение сопровождала жуткая боль в предплечье. Гигант приблизился на шаг, еще на шаг, ножа из руки он не выпускал. Карминовые капельки стекали по лезвию, падая на куски штукатурки. Упершись спиной в остаток кирпичной стены, Игорь зажмурился, закрыл лицо здоровой рукой. Он трясся и ёжился от страха. В мозгу вертелось только то, что сейчас, уже вот-вот, мужчина опустится и перережет Игорю горло, как псу.

-Эй, парень, -услышал он низкий, напоминающий латунную трубу голос, - не бойся, я не причиню тебе вреда.

Игорь открыл глаза. Сейчас перед ним не было того жуткого гиганта. Зато стоял обычный человек. Крепкий, широкоплечий, высокий, но обычный. Он присел рядом, на корточки, озадаченно рассматривая Игореву рану. Потом мужчина поднял глаза.

- Можешь пошевелиться?

Игорь кивнул.

- Сесть?

Кивнул снова.

- Отлично. Сядь пожалуйста куда-нибудь. Рана выглядит скверно, нужно ей заняться.

Игорь послушался. Застонал, но приподнялся, оберегая раненную руку. С трудом взобрался на невысокий кусок сломанной стены. При этом не на секунду не отрывал взгляда от незнакомца.

Мужчина выглядел немного не типично для нынешних дней. Дело было не в одежде. Напротив, этим он походил на большинство окружающих. Незнакомец носил грязноватые и потертые камуфляжные штаны, брезентовую накидку с капюшоном и куртку того же зелено-коричневого цвета. Весь его наряд был страшно потерт, помят и изношен. Имел следы многочисленных починок. Лицо мужчины, большое, покрытое морщинами на лбу и вокруг глаз указывало на возраст лет сорока. Над крупным носом, из-под кустистых темных бровей смотрели на Игоря не большие, но добрые глаза. Венчала образ роскошная, хоть и немного пыльная черная борода в пол лица.

Но не это было странным и нетипичным в незнакомце. Мужчина не был тощим. Кожа его не была бледной и болезненной, волосы тусклыми. Под глазами не было темных кругов от недоедания. Наконец лицо не было болезненно худощавым, с впалыми щеками и торчащими скулами. А ведь сегодня большинство людей выглядело именно так, но не этот мужчина. Игорь понял, что незнакомец не голодал.  
Игорь застонал от боли. Вымоченный в крови рукав с трудом освободил от себя раненную руку.

- Хммм, плохо дело, - пробормотал незнакомец, - рваная рана. Но тебе повезло. Вены вроде целы.

Игорь хотел было поблагодарить, но не смог сказать что-либо внятное. Его било и колотило. Сердце барабанило о ребра как сумасшедшее.

- С-с-с-с-спа-спа-спа... – попытался он.

- Не за что,- сказал мужчина, снимая и расстёгивая сумку. – Нужно обработать и перевязать рану. И зашить не помешало бы.

Следующие несколько минут Игорь стонал и орал, потому что незнакомец, предварительно промыв рану чистой водой, лил в нее что-то из стеклянной, извлеченной из сумки бутылки. Затем предплечье было перебинтовано качественно и профессионально.

- Вот теперь пожалуйста, парень, - улыбнулся незнакомец.

- Спасибо, - еле слышно просипел Игорь, - Спасибо, если б не вы, я погиб

***

Вечерело. Солнце, заслоненное светло-серой, почти-что бесцветной дымкой облаков, не грело. Казалось, оно даже не освещало, а просто закатывалось за белесое пустое поле. Быстро опустились сумерки, накрыв и без того унылый и пустынный пейзаж станицы, темным пологом еще больших унылости и пустынности.

Игорь пошел вместе со Стасом, так звали мужчину. Оказалось, что он был когда-то врачом, полевым хирургом. Игорь догадывался о чем-то подобном. Перебинтованная рука страшно ныла, но обезболивающего у Стаса на нашлось. В мире, медленно умирающем от голода медикаменты - редкость. Стас сказал, что раны следует зашить, кроме того каждые несколько часов нужно менять повязку. Слишком быстро она намокала и загрязнялась. Но с собой у врача не было необходимых инструментов. Однако в Стасовом убежище, - заброшенной школе, нужные вещи имелись. Вот только стояла она в центре станицы. По славам хирурга, километрах в десяти отсюда. Что ж, выбор не велик. Вместе с новым знакомым Игорь отправился к школе.

Когда совсем стемнело, они шли по одной из гравийных улиц пустынной станицы. Сейчас Игорь понял, что пустынной она казалась только на первый взгляд. Откуда-то издалека постоянно слышались звуки. Где-то кричала женщина. Грохотала стрельба, слышались гул мотора в купе с шуршанием шин об асфальт. Совсем рядом, буквально в квартале от них кто-то громко засмеялся. За лесополосой выл пес. Когда темень стала такой, что идти было невозможно, Стас выбрал первый попавшийся домик, чтобы переночевать внутри.

Дом представлял с собой небольшую, обложенную кирпичом хату. Весь двор, от самого забора и до скромного крыльца занимал огромный виноградный навес. Глаза Игоря, уже несколько попривыкшие к тьме, различали тонкие, иссохшие виноградные лозы. Словно узкие черные щупальца неизвестного чудовища они ползли по круглым трубам и проволоке навеса.
Стас вскрыл дверь быстро. Игорь не видел, как врач это сделал. Буквально через минуту Стасовой работы, большой навесной замок звякнул о порог входной двери. Они вошли. В нос ударила вонь старых гниющих тряпок. Игорь хотел было достать фонарь, чтобы осветить дом, но Стас запретил.

- Слишком опасно, - сказал он, - кто-нибудь неприятный может нас заметить.

 Хирург провел Игоря в какую-то комнату, наверное, в спальню. Игорь слышал, как Стас ногами разгребает какой-то мусор на полу, как шелестит накидкой. Как стелет ее у стены.

- У тебя есть, - послышался из мрака низкий голос, - чем укрыться?

- Угу, в рюкзаке спальный мешок.

- Хорошо. Пол тут ниже уровня земли. И мебели нет никакой. Утром будет холодно, холодней чем снаружи. Стелись прямо у стены, перекусим и спать.

На улице послышался крик и топот. Кто-то бежал по гравийной дороге. Спустя пять минут они услышали звук мотора. За окном пронеслось что-то, ярко освещая улицу. На мгновение тьма отступила и в их убежище. Желтый свет влился в одинокое окно небольшой комнаты. Он обнажил голые побеленные стены, разогнал темень вокруг сидящего у стены Стаса, а также лежащих на полу банок, бутылок, кусочков штукатурки, тряпок и прочего мусора. Игорю показалось, что в дальнем углу лежит еще кто-то. Возможно куча мусора, но мог быть и труп. Ему стало не по себе. Вдалеке послышался истошный крик. Теперь мужчины. Вероятно, транспорт догнал беглеца. Пахло сырой соломой, пылью и гнилой тканью.

- Голоден? – голос Стаса из тьмы.

Вопрос показался Игорю наиглупейшим. Сейчас в мире голоден каждый, и виновата в этом адская плесень, грибок, убивший большую часть жизни на планете.

Плесень появилась как научный проект, инновационная технология в переработке твердых бытовых отходов. Впервые вырастил ее какой-то немецкий ученый, имя которого уже давно забыто. Началось все многообещающе, плесень умела разлагать стекло, полиэтилен, пластик, резину, и еще много что из того, чем десятилетиями человек загрязнял свой дом. Обычная пластиковая бутылка разлагается в земле около двухсот лет. Плесень справлялась за шесть месяцев. Справлялась, а потом умирала, не имея источника питания.

 Довольно быстро чудо-изобретение заимело популярность во всех странах. Даже бедные страны третьего мира могли позволить себе такое дешевое и эффективное средство утилизации отходов. Но потом с плесенью произошло странное, она научилась жить в почве. Поначалу этому не придали значения. До того самого момента, когда люди заметили, что на земле зараженной грибком ничего не растет. Плесень истощала плодородный слой невероятными темпами. С помощь ветров, ее споры заражали все новые и новые территории. Средство борьбы так и не было найдено, на планете произошла экологическая катастрофа.

 Сегодня плесень добила флору почти что полностью. Вымерли почти все животные. Сначала одомашненные, позднее дикие. То, что не убил грибок прикончили люди, начав скоротечную войну за остатки пищи. Из еды сегодня остались только некоторые виды грибов и съедобных корней. Они почему-то до сих пор имели возможность выжить в лишенной жизни почве. Но и их, со временем растить было все сложнее. Белковый же рацион могли составить лишь другие люди. Остатки выживших разделились на каннибалов и их пищу.

Игорь не успел ничего ответить. Услышал, как что-то покатилось по полу. Спустя секунду в колено уперлось нечто округлое. Как понял Игорь, это была банка с едой.

- Топинамбур, - сказал Стас, - сам рощу. Это сложно, но пока получается.

Пища из банки была вкусной, вкуснее грибов. Тушеные кусочки клубней растворялись на языке сладковатым, крахмалистым вкусом. Игорь расправился со своей порцией быстро.

- Спасибо, никогда не ел такого, очень вкусно.

- Пожалуйста, - голос из мрака, - а там, где ты жил раньше, в твоем убежище, топинамбур не растят?

-Нет, - удивился Игорь, - как ты понял, что я из убежища?

- Догадался. Ты молод, путешествуешь в одиночку, но еще жив. Значит вне стен своего безопасного дома недавно. Кроме того, одежда на тебе добротная. Могут прикончить только из-за нее.

- Если бы не ты, прикончили еще вчера, и не ради одежды, а что б сожрать.  Может я и умудрился бы завалить того кабеля, но все равно сдох завтра или после завтра. От заражения, потери крови или в лапах каннибалов. Своей жизнью я обязан тебе.

- И верно, - Стас пошевелился во тьме, - обязан. С другой стороны, ты вопил так громко, что, наверное, вся станица слышала. Даже странно, что первым до тебя добрался я, а ни банда каких-нибудь мародеров.

- Знаешь Стас, - хохотнул Игорь, - эта псина очень старалась отгрызть мне руку. Я просто обязан был закричать. Хотя б из вежливости.

Они оба засмеялись, гортанно и кратко. Стас громко засопел, выдыхая воздух.

- И все же, мне интересно, как ты, парень, оказался один, на краю станицы?
-Легко и просто, - теперь громко выдохнул Игорь, - меня выгнали из группы.
- За что это?

- За драку… Со смертельным исходом. Они видимо решили, что выставить вон, более гуманно, чем просто пустить пулю в затылок. Дали ствол, патрон, ну знаешь, что бы мог сам вышибить себе мозги. А, еще пакет грибов, чтобы было чем по коротать время, в размышлениях над тем, куда лучше стрелять, в рот, или все-таки в висок. Знаешь, а ведь я почти так и сделал. Два дня просидел в пятистах метрах от входа в мой бывший дом. Все решался нажать на спуск. Как видишь, не решился. Струсил. А потом просто шел по дороге, пока чертов пес не загнал меня на остановку.

Они оба притихли. К заполнившей комнату до потолка тьме, прибавилась тишина.

- Стас, - Заговорил вдруг Игорь, - я правда очень благодарен, но никак не могу взять в толк, зачем? Какого черта тебе спасать, а потом еще и возится с абсолютно незнакомым тебе человеком? Ведь любой другой, увидев, как пес сдирает с меня шкуру, максимум подошел бы чуть позже, обчистить труп. А ты вмешался. Это странно. Ты рисковал, ведь все могло повернутся по-иному.

- Могло, - ответил Стас не сразу, - но повернулось так, как повернулось. Ты спрашиваешь в чем причина моего поступка? Все просто, Игорь, я – врач. Моя работа лечить людей, спасать им жизнь. Я занимался этим всегда. И до войны и вовремя нее. А увидев тебя в беде, я подумал, что давненько ни спасал чьей-либо жизни, и поэтому вмешался.

Игорь не ответил. Он сидел, у стены, укутавшись в спальник, и улыбался. Но хирург конечно не мог этого видеть. Слишком густа была тьма, окутавшая их этой ночью.

Шум двигателя возобновился. Он становился все громче и громче, источник приближался. Через секунду на улице посветлело, а шум остановился прямо на против их убежища. Свет проник в маленькую комнатку, развеяв темень вокруг прижавшегося к стене Стаса. Игорь взглянул на него. Врач приложил палец к губам, приказывая не шуметь. Сердце у Игоря забилось так громко, и быстро, что казалось, некто на улице вот-вот услышит бешеный стук. На освещенной фарами саманной стене отпечаталась тень маленького комнатного окошка. Сердце Игоря вдруг замерло, подпрыгнуло от страха и провалилось в самый низ живота. Он увидел, как по стене ползет еще одна тень. Тень чьей-то головы. Кто-то, кто стоял снаружи, явно заинтересовался их ночлегом. Он рассматривал комнату через окошко. Игорь прижался к стенке, боясь даже вздохнуть. В его голове кружились все жуткие рассказы о каннибалах, бандитах и мародерах, которые ему когда-либо довелось слышать.

- Жека, ты че там встал? – Голос из-за стены, грубый, немного гундосый.
- По-моему в этой халупе кто-то прячется, - второй, хрипловатый.
- Да ну, дичь какую-то втираешь, нет там никого, поехали уже.
- Не, я че то слышал.
- Крыса небось какая-нибудь. Поехали, жрать охота.
- Слышь, а давай ка проверим, есть фонарик, а?

Когда Игорь услышал эти слова, все в его теле сжалось еще сильнее, он взглянул на Стаса. Врач в очередной раз жестом велел не шуметь, а сам тихо, гуськом перелез к дальней стене, прижался у дверного проема. Игорь последовал его примеру, припал к холодной штукатурке справа от входа, прям на против Стаса.

Скрипнули петли входной двери.  По стенам запрыгал желтоватый лучик фонарика. Заскрипела половица. Игорь слышал звук приближающихся шагов.

-Я же говорю, пусто тут! – сказал гундосый.
-Ну хрен его знает, вроде было что-то. Вроде тень в окне. И шорох еще.
Луч скользнул по дверной коробке, обогнул стену с окошком, задержался на куче отбросов в углу. Игорь сильнее прижался к побеленной поверхности.
- Пусто. Нет тут никого. – гундосый смачно сморкнулся, откашлялся.
- Ну может и правда нету. А ну погоди.

Звук шагов, совсем близко. Игорь с ужасом заметил, носок чужой обуви, внезапно выглянувшей из дверного проема. Один из людей стоял прямо на пороге в комнатку. Игорь бросил взгляд на Стаса. В руках у врача был нож. Игорь тоже потянулся было к рюкзаку, чтобы достать обрез, но врач жестом остановил его.

 - Херня какая то, - сказал хрипловатый, - и правда пусто.
- Ну! Я ж говорю, крыса небось какая-нибудь.
 - Дак они вроде все сдохли.
- Ну, все сдохли, а эта вот нет.
- Ладно, погнали уже. И правда жрать хочется.

Звуки голосов медленно отдалились, а потом и совсем утихли. Вновь зарычал двигатель. Свет фар мелькнул в углу, над самым потолком, и унесся проч.

- Это были, - сказал Стас, устраиваясь на прежнем месте, - каннибалы. Банда отморозков. Поселились на территории бывшего ООО «Агропарк», на том конце станицы. Теперь каждый день патрулируют окрестности. Ищут выживших.

- Нелюди, -презрительно бросил Игорь, - не осталось в них ничего человеческого. Они хуже того, сегодняшнего пса. Псы не жрут себе подобных.

- Очень сомневаюсь. И тот пес, и каннибалы, все они живые существа. А чего хотят все живые существа, а? Игорь?
- Есть.

- Не совсем. Я имел ввиду в более общем смысле.

- Трахаться? – Сказал Игорь с явной издевкой, нагловато ухмыляясь. Впрочем, хирург не мог этого видеть, было слишком темно.  

- Жить. Все они хотят жить. И выжить. Секс, пища, это потребности, удовлетворение которых, необходимо для жизни. Вспомним так называемую пирамиду потребностей человека, разработанную одним психологом, Абрахамом Маслоу. Если смотреть сверху вниз, сначала потребность в саморазвитии, затем в уважении. Следом идут потребности в дружбе, любви, взаимопонимании. И только потом, в самом низу необходимость быть в безопасности, сытым, одетым, иметь крышу над головой и возможность продолжить род. И так, от высшего к низшему.

- И что?

- А то, - продолжил Стас, - что бы понять сущность современного человека, следует перевернуть пирамиду вверх тормашками. Тогда высшее станет низшим и наоборот. И это логично, потому что сейчас выжить можно только так. Отбросив пережитки прошлого которыми стали сегодня мораль и нравственность.

- Я не пойму, ты что, защищаешь каннибалов?

- Нет, говорю лишь, что они избрали единственно верную на сегодняшний день стратегию выживания. Поэтому проживут немного дольше остальных.

- И, -вздохнул Игорь, - оно того стоит? Стоит убивать и жрать себе подобных, чтобы протянуть еще один день?

- Нет, но так уж устроены живые существа. До последнего не хотят расставаться с жизнью. До последнего хватаются за тонкие прутики шансов и возможностей. А если они еще и наделены разумом, то тут все серьезнее. В таком случае они отринут все: нормы морали и нравственности, общественное мнение, жалость к другим, совесть, даже чужую жизнь. И все лишь для того, чтобы сохранить собственную.

***

Ближе к утру стало чертовски холодно, моросил мелкий дождь. Игорь, не сомкнувший за всю ночь глаз из-за боли в руке, стал было засыпать. Но пришедший в хатенку жуткий холод не позволил ему этого сделать. Стас спал, или делал вид что спит. Игорь лежал у стены, укутовшись в спальный мешок, как гусеница в кокон. Постукивая зубами от грызущего его озноба, он наблюдал как ночная тьма медленно сменяется предрассветной серостью.

Несуществующие в темноте стены окрасились бледно-белым. Проявились контуры оконной рамы, через минуту стало видно покрывающую ее тускло-синюю облезлую краску. Куча отбросов в углу заиграла всеми оттенками серого. На улице было так тихо, что Игорь слышал звук собственной крови, бегущей в висках.

Спустя не полные полчаса они стали собираться в дорогу. Разделили и съели последнюю банку тушеного топинамбура, смешав сладковатый аромат пищи с запахом утренней сырости и гнилой материи. Стас заново перебинтовал рану Игоря свежей повязкой. Потом они вышли на улицу и продолжили свой путь. Школы достигли примерно после полудня.

На протяжении всей дороги опасность им практически не угрожала. Стас хорошо знал станицу, вел Игоря в основном гравийками. Спутники петляли между маленькими саманными хатками, домишками, оббитыми окрашенным в разные цвета металлом, и большими кирпичными домами. Преодолевали заборы и изгороди разных цветов и высот. Иногда шли огородами, мертвыми и белесыми, как и поля на окраине станицы. Стас старался обходить асфальтированные дороги, или пробегать их как можно быстрее. В любую минуту можно было наткнутся на разъезд каннибалов.

В общем вся дорога заняла не так много времени, меньше чем Игорь думал. Вот только насмотрелся он за переход таких вещей, которых не хотел бы видеть никогда в жизни. Игорь знал, что на ближайшие пару недель ему обеспечены ночные кошмары.

Самым безобидным из увиденного были следы старинных кострищ. В прошлом, когда вслед за голодом пришли болезни, мертвых стало столько, что хоронить их было уже просто невозможно, и тела жгли прямо на улицах. Сегодня от тех костров остались лишь небольшие, занесенные мусором и дорожной пылью курганчики. Однако, если смотреть внимательно, то между бутылками, бумагой и осколками стекла можно было заметить контуры почерневших от пламени человеческих костей.

Несколько раз спутники натыкались на человеческие тела, разной степени разложения. Видели труп девочки-подростка. Совсем свежий. Рядом с ним сидел уродливый и тощий пес, почти такой же, как напал на Игоря. Он жадно грыз бедренную кость, торчавшую из полу обглоданной ноги девушки.

Переходя через небольшой дворик скромного домишки, они спугнули голодранца. Худой до невозможности, он напоминал скелет, обмотанный лохмотьями. Перед бегством бродяга занимался тем, что сдирал и отправлял в рот остатки мяса с ребер полуразложившегося человеческого трупа.

Когда перебегали очередную асфальтированную трассу, видели, как группа людей гонит в сторону старого дома культуры, еще одного человека. Мужчина бежал, вопя и спотыкаясь, моля преследователей о пощаде. Его догнали. Игорь видел, прячась за стенами домов, как один из бандитов размозжил голову бедолаги большой деревянной дубиной. 

Позже они прятались в заброшенном и полуразрушенном магазине. Ждали пока по трассе, пролегавшей в нескольких десятках метров от их укрытия, пройдет группа людей. Трое из группы выглядели как бандиты. Двое шли спереди, в руках держали нечто, напоминающее, толи самодельные мачете, толи ножи кукри. Третий шел позади, нес охотничье ружье. Они вели пленных. Шестеро человек, мужчины и женщины шли между бандитами, медленно перебирая ногами, и низко склонив головы. Все без исключения пленники, были абсолютно голыми. Их бледные исхудавшие тела выглядели так, словно принадлежали призракам, а не людям. Людей в них выдавали лишь избитые в кровь ноги и натертые веревкой, до красна, запястья.

Через несколько часов пути Игорь понял куда бандиты вели тех людей. Спутники медленно и тихо прокрались мимо лагеря бандитов. Он представлял из себя большой прицеп от грузовика, служивший как бы домом на колесах. Рядом с ним стояло еще одно сооружение, напоминающее большой сарай. Весь лагерь был обнесен забором, из дырявых шиферных секций. Дымила торчащая из крыши прицепа железная труба. Сильно пахло жаренным. Со стороны лагеря доносились шум голосов и смех. Небольшие ворота, сделанные из двух железных секций, были настежь распахнуты.  Во дворе стояло деревянное сооружение, напоминающее виселицу. На ней вниз головой весел нагой труп мужчины. Из распоротого от паха до груди и пустого живота стекала на землю кровь.

***

Школа представляла собой большое четырехэтажное здание в форме буквы «П». Всю территорию ограждал ржавый и облезлый железный забор. За ним располагалось не большое серо-коричневое от сухой травы футбольное поле с металлическими арками ворот. Был там и школьный двор.

Пройдя через небольшой парк с погибшими деревьями, Игорь и Стас достигли территории школы. Они перелезли через забор, пересекли поле, миновали детские турники, лестницы и замусоренную волейбольную площадку.

Сам школьный двор был не маленьким. Всюду стояли сухие деревья: березы, липы, каштаны и сосны. Поперек двора лежал огромный упавший тополь.

В разбитых окнах школы шумел осенний ветер. На четвертом этаже громко стучали оконные створки. Хлопал, терзаемый порывами, полог, оторвавшийся от большого щита на фасаде. На пологе Игорь рассмотрел веселые и улыбающиеся детские лица.

Они не зашли с парадного входа. Стас повел Игоря дальше, за школу. Там была еще одна дверь, тяжелая и металлическая.  Скрипнули петли, щелкнул большой замок.

- Зачем замыкать то? – Спросил Игорь.

- Мародёры, бродяги. Они постоянно заходят в здание и крутятся на территории. Я завалил дверь на цокольный этаж, и пользуюсь этим выходом. Закрываю всегда, для безопасности.

Игорь пожал плечами, и они спустились вниз по большим неказистым ступеням. Стас жил на цокольном этаже. Тут находились в основном служебные и хозяйственные помещения, в одном из таких и располагалась комната врача. Игорь, однако видел на некоторых дверях таблички с номерами кабинетов. Это указывало на то, что здесь имелись ученические аудитории.

Затхлый воздух длинного и темного коридора неприятно застревал в носу. Пахло пылью, и кровью? «Да нет, - подумал Игорь, - откуда тут взяться запаху крови? Скорее всего воняют проржавевшие от сырости железяки.» 

- Идем сюда, -сказал Стас, указывая на одну из дверей, тут я живу.

Комната, бывшая видимо когда-то подсобным помещением была невелика. Стас вошел первым, черканул спичкой. Он зажег несколько свечей, стоявших на маленькой, облепленной воском тумбочке. Огоньки заплясали на стенах причудливыми тенями. Обстановка в комнатке была простецкой, но уютной. Небольшой шкафчик, тумба со свечками, койка, и несколько, видимо самодельных полок с книгами – вот и все, чем могла похвастаться обитель Стаса.
- Присаживайся, - сказал врач, - будь как дома. Что там рука, болит?

- Угу, чертовски ноет.

- Подожди пару минут. Схожу в котельную. У меня там генератор. Что бы шить нужно много света. Как раз и инструменты захвачу. Если хочешь, почитай что-нибудь, - указал Стас на полки с книгами. 

Игорь пробежал по пыльным корешкам книг глазами. Все они были четко разграничены, сверху медицинская литература, снизу – художественная. На медицинском чтиве он почти не задержался, успел лишь зацепиться взглядом за названия некоторых книг. Были там «Указания по венно-полевой хирургии» и «Хирургические болезни», «Очерки гнойной хирургии» и «Фтизиатрия», «Неотложные состояния» и «Военно-полевая терапия». Ничего из этого Игоря не интересовало. Даже если бы он и попытался читать нечто подобное, все равно не понял бы ни слова.

Опустив глаза, он сразу же наткнулся на «Преступление и наказание» Достоевского, «Мастер и Маргарита» Булгакова, и третий том «Война и мир», остальных не было. Увидел среди пыльных переплетов «Последнее желание» Сапковского, толстую книжищу с большой надписью «Д. Р. Р. Толкин», и «Фантастические произведения» Уэллса. Были там так же «Двенадцать стульев», «Тарас Бульба», «Пикник на обочине» «Над пропастью во ржи», «Солярис», «Мертвые души», «Алиса в стране чудес», «Собачье сердце», и много чего еще. Глаза так и разбегались, но выбрать что-либо он не успел, услышал голос Стаса.

- Игорь, - крикнул хирург откуда-то из другой комнаты, - подойди пожалуйста на минутку, нужна помощь.

Игорь пошел. По темному коридору, воняющему кровью, вернее проржавевшим мокрым металлом, он добрался до одной из пустынных аудиторий, Стас звал отсюда. Помещение выглядело как самый обычный учебный класс: стулья, парты, доска, все это покрывал толстенный слой пыли. Врача видно не было.

- Стас? Дружище? Ты звал? – Игорь вошел в кабинет, - где ты черт возьми?

Удар. Деревянная дубина, прилетевшая откуда-то справа должна была размозжить Игорев висок мгновенно. Сразу свалить замертво. Убить так, чтобы тот ничего не почувствовал и не узнал. Но не убила. В последнее мгновение Игорь краем глаза увидел летящее в него древко. Он машинально подставил раненную руку, защищая голову. Боль ослепила. Ударила в предплечье, пульсирующими волнами разошлась по телу, подкосила ноги, стиснула горло спазмом. Игорь упал от удара, но как ни странно не растерялся, тут же подскочил. Правая рука безвольно повисла вдоль тела. Она была сломана.  Адреналин ударивший в голову немного разогнал боль. Игорь попятился.

- Что… Что ты, мать твою делаешь?!

- Извини, Игорь, - сказал Стас, выходя из тени, - я хотел ударить так, чтобы ты не знал, что умираешь.

- Какого черта происходит?!

- Таков этот новый мир. Съешь или съедят тебя. Помнишь, что я говорил вчера ночь? Все живые существа стремятся выжить. Я тоже, Игорь. Но что бы я мог продолжать жить, кому-то придется умереть. Извини.

- Что ты, блядь несешь?!

- Не сопротивляйся.

- Не подходи подонок! У-убью! – Игорь попятился быстрее, - сукин сын! Ты брехал! Все брехал! Про свой херов долг врача! Про спасение жизней! Ты просто заманивал меня!

- Я сделаю все быстро. Не сопротивляйся, и ничего не почувствуешь.

- Хер там! Не возьмешь!

Страх, окативший его по началу, словно ледяная вода, вдруг отступил. Он сменился гневом, ослепил сильнее любой боли. Игорь злился на себя за то, что так легко пошел на поводу у незнакомца. Злился на Стаса, за то, что начал доверять ему.  Злился на свою собственную глупость, за то, что стал думать, будто нашел друга, за уверенность в том, что теперь он выживет в этом голодном мире. Все это смешалось и забурлило в мозгу, словно в раскаленном котле. Боли больше не было, только ярость.

Игорь закричал, Стас бросился на него с дубиной. Широкий и крупный, врач был не очень поворотлив, особенно в ограниченном пространстве, аудитории. Гораздо более миниатюрный Игорь, легко увернулся от первого удара. Он отскочил и, зайдя сзади, попытался пнуть Стаса под колено. Попал, но эффекта это не дало. Хирург же молниеносно ткнул его локтем прямо в щеку. Игорь отлетел, тяжело повалился на пол, вздымая тучи пыли. Врач бросился на него, блеснул нож. Игорь успел среагировать, он пнул лежащий рядом стул, прямо под ноги Стасу. Тот споткнулся, упал, раздался мерзкий хруст переламываемого носа. Хирург заревел, взглянул на Игоря. Ничего уже ни осталось от тех добрых глаз, которые помнил Игорь. Теперь на него смотрел перепачканный кровью обозленный зверь.

Упав, Стас выпустил нож из рук, Игорь воспользовался этим, он вскочил, отыскал и схватил деревянную рукоять. Врач вставал тяжело. Болтая головой словно оглушенный на бойне бык, отплевывая на бороду сгустки красного. Игорь бросился на врача, размахнулся и всадил нож в плечо хирургу. Лезвие вошло до половины. Стас снова завыл, как дикий зверь, протянул руку в попытке схватить убегающего Игоря. Перед тем как выскочить из кабинета Игорь на мгновение остановился, чтобы открыть дверь, машинально оглянулся. Стас, стоявший на одном колене, медленно, дюйм за дюймом, вытаскивал из плеча окровавленное лезвие. Струйка крови побежала по зелено-коричневому камуфляжу куртки.

Громкое эхо шагов разорвало заскучавшую тишину воняющего кровью коридора. Игорь, закрыв и завалив большим шкафом дверь в злосчастный класс, изо всех сил несся к выходу. Он слышал позади себя, как монстр пытается выбить ее, как мало помалу сдвигается шкаф, ставший преградой межу Стасом и Игорем. Неказистые ступени, железная дверь. Игорь принялся дергать ручку, колотить по ржавой поверхности металла. В пустую. Выход заперт на ключ, который был у Стаса. Одна только мысль о том, что Игорю снова придется вернутся, облевала его холодным ужасом. Игорь грязно выругался. И тут, неожиданно вспомнил что при нем нет рюкзака. Он остался там, в Стасовой каморке. А внутри него таился единственный хрупкий прутик шанса на спасение – заряженный обрез.
 
Когда Игорь влетел в скромную спальню врача, в коридоре раздался оглушительный шум выламываемой двери. Он быстро отыскал рюкзак, стал шарить в нем одной рукой. Наконец нашел оружие, с трудом вытянул, цепляясь курком за застежки ранца.

Вдруг, две огромные лапищи схватили его за плечи, резко дернули, развернули. Страшное, окровавленное лицо, оплеванная красной пеной борода, злые темные глаза.

- Я буду! Буду жить! – Крикнул Стас.

Раздался оглушительный грохот. Словно громовой вал прокатился он по воняющему кровью коридору, запыленным партам и стульям аудиторий, по всем этажам пустынной школы. В душевой цокольного этажа покачнулся, ввинченный в потолок, окровавленный крюк. Даже мертвые ветви лежащего во дворе тополя содрогнулись, будто вторя шуму выстрела.

Когда Игорь открыл глаза, то увидел его лежащим у стены, между валяющимися на полу книжными полками и книгами. Несмотря на огромную дыру в животе и груди, Стас умирал долго. С невероятным усердием он цеплялся за хрупкие прутики своей вытекающей на книжные обложки жизни. Окровавленными руками врач пытался задержать вываливающиеся из него внутренности. Борода на сведенном спазмом лице, пропиталась темной кровью и слюной. Маленькие глаза закатились. Стас скреб каблуками пол, разбрасывая вокруг себя «Тараса Бульбу» и «Очерки гнойной Хирургии» Страницы «Мастера и Маргариты» и «Преступления и наказания» набухали сгустившейся темной, почти черной кровью. Потом Стас задрожал, кашлянул и умер. Темно-красное перестало заполнять просветы между лежащими на полу книгами.

Игорь смотрел на изуродованное дробью тело долго. Потом выпустил из ладони пропитанное кармином дерево рукояти обреза. Он медленно, с трудом осознавал, что сейчас, впервые в жизни убил человека. Размазав по лицу кровь Стаса, он взглянул на руку, потом на джинсы и куртку. Игорь понял, что весь, с ног до головы пропитан кровью: пса, Стаса, своей собственной. Он больше никогда не сможет отмыться от ее тошнотворного соленого запаха. Этот запах впитался в одежду волосы, кожу. Он всюду. Игорь попятился, а потом побежал. Он закричал на бегу, потом заплакал. Ему казалось, что он движется к выходу, но это было не так. Игорь бежал в другую сторону, в сторону школьной душевой.

Дверь с грохотом отворилась, сильно ударила о кафельную стену. Игорь влетел в Душевую, чуть было не поскользнулся, но устоял на ногах. Здесь горел свет. Потемневшие лампы, вмонтированные в потолок, освещали заржавевшую душевую сантехнику, трубы и грязные пластиковые перегородки кабинок. Где-то в соседней комнате гудел генератор. В середине выложенного белым кафелем пола зияло ржавой решеткой сливное отверстие, вымазанное засохшей кровью. В потолок, между лампами был вкручен железный крюк на не длинной цепи. На крюке вниз головой висела молодая девушка. Ее распоротый живот был пуст. Из разреза на маленькие бледные грудки бежали дорожки запекшейся крови. Они бежали и дальше, по тонкой шее и изящным худеньким рукам. По застывшему в гримасе удивления кругленькому личику с огромными остекленевшими глазами. По темным волосам, сбившимся в кровавые сосульки.

Игорь, забившийся в угол не спускал глаз с мертвой девушки. Он рыдал и кричал, размазывая по лицу чужую кровь.

***

Сергей бежал по асфальтовой дороге изо всех сил, так быстро, как только мог. Он пронесся мимо засохшего куста сирени, мимо развалившейся автобусной остановки, мимо сухих, словно исхудавших деревьев. Сергей был ранен, на левом плече блестел красным глубокий порез. За ним гнались двое каннибалов. Худые и уродливые, с темной, очень смуглой кожей, одетые в рванину и какие-то лохмотья. В руках у каждого были отвратительного вида ножи. Они неслись за Сергеем крича и воинственно гикая. И догоняли. Сергей вскрикнул.

Он добежал до маленьких домишек, свернул в первый попавшийся переулок, каннибалы последовали за ним.  Сергей чувствовал, как устает. Знал, что еще немного, еще каких-нибудь двести метров, и он не сможет бежать. Каннибалам, казалось, усталость была не свойственна, они все быстрее нагоняли свою жертву. Неожиданно, из-за синего металлического забора вышел не высокий худощавый мужчина. Подбежав ближе Сергей увидел, что в руках у незнакомца обрез.

«Ну все! – Подумал Сергей, - это конец! Треклятые ублюдки загнали в ловушку!»
- Ты! На землю! Лицом вниз! – Прокричал мужчина с обрезом.

Сам не зная почему, Сергей повиновался. Он плюхнулся на гравийку, раздирая колени о камни. Закрыл голову руками. Прогремел выстрел, да так, что Сергей вздрогнул и сильнее вжался в землю. Вскрикнули каннибалы, а потом наступила тишина.

- Все, уже можно вставать. Опасность миновала.

Сергей поднял голову, увидел, как стоящий над ним мужчина подает ему руку.
Незнакомец был молод. На вскидку ему можно было дать и двадцать пять и тридцать лет. Однако выглядел он странно. Отличался от остальных, кого Сергею «посчастливилось» встретить на Кубанской Пустоши. Невысокий и поджарый, незнакомец был одет в камуфляжные штаны и куртку того же, зелено-коричневого цвета. Поверх этого он носил брезентовую накидку с капюшоном. Лицо, вытянутое, с резкими чертами лица было покрыто многодневной щетиной. Большие зеленые глаза смотрели приветливо, весело, и добродушно. Из-под капюшона выбивалась курчавая челка светло-русых волос.

Но самым странным в образе мужчины было то, что он явно не голодал. Хоть и худощавый, незнакомец выглядел крепким и сильным. Его светлое лицо не было болезненно худым. Щеки не впали, скулы совсем не выпирали, как у большинства других, немногочисленных выживших. Кожа была не бледной, не было кругов под глазами. Мужчина озадаченно рассматривал раненное плече Сергея.

- Ого, - сказал мужчина, - неплохо они тебя. Нужно отойти куда-нибудь, и заняться раной. У меня есть немного медикаментов. Что бы обработать хватит. Но скорее всего придется шить. К счастью тебе повезло. Я живу в заброшенной школе, в нескольких километрах отсюда. До темноты успеем добраться. У меня есть еда и ночлег. Да и инструменты найдутся, чтобы подлатать тебя как следует.

Мужчина осекся, видя, что Сергей смотрит на лежащих в крови каннибалов. Заряд дроби достал обоих. Один уже умер, но второй, пронизанный тучей дробинок, извивался и стонал на пропитавшейся кровью гравийке.

- Живучий гад, - сказал незнакомец, доставая нож, - ну что поделать. Так уж устроены живые существа. До последнего не хотят расставаться с жизнью. До последнего хватаются за тонкие прутики шансов и возможностей. Ну ничего, сейчас я его ножом. Кстати, меня Игорь зовут, А тебя?