"Ты можешь всё. Просто найди ключ к себе" - сказал мне как-то однажды Давид. Помнится, тогда я пропустил эти слова мимо ушей, но память не дура, она знает, какую информацию нельзя фильтровать. Лишь потом я понял, что в этом весь смысл. Но какой ценой...

* * *

Я помню тот день. Тот вечер, если точнее. Это был прохладный августовский день, около девяти вечера. Казалось, сама грань меж летом и осенью пришлась именно на тот вечер. Всюду зелень, несмотря даже на претендующие на природные угодья многоэтажки, и всюду листья, будто опавшие со всех деревьев мира. И всего почему-то так поровну, что ни летом, ни осенью это не назовёшь. Ветер, подобно нежному ангелу, овевал меня ласковыми дуновениями тепла и покоя, и здесь же лёгкий приставучий дождик, то и дело напоминавший о своём существовании меткими выстрелами прямо в нос. Лето и осень сплелись тогда в единое целое и вместе гоняли мысли прохожих по извилинам, будоража воображение и нагоняя давно забытые воспоминания. Господи, ну почему тогда...

* * *

С Давидом мы сошлись недавно, вернее, это я так думал. "Наше привычное время считается по системе, настоящее время зависит от начинки" - говорил он мне. Давид никогда не походил на того, кем казался. Высокий, худой, короткие чёрные волосы, внимательные карие глаза. Весьма стандартный набор, кажется, а вот не тут-то было. Меня сразу же поразила его удивительная особенность избегать конфликтов. Помню, как-то раз я даже спросил его об этом. "Видишь ли" - увлечённо начал рассказывать Давидка. Сразу стало ясно, что эти вопрос ему очень близок. - "Существует две людские крайности: человек конфликтный и человек неконфликтный. Два конфликтных человека легко раздуют из любой пылинки такую бурю, что всех вокруг вместе с собой похоронят. Парочка с разными крайностями всё равно сведётся к подобию конфликта или спора, ибо отвязаться от конфликтёра зачастую бывает совершенно невозможно. Совершенно иная картина с двумя неконфликтными людьми. Как бы Господь Бог ни старался подкинуть им идею для жаркой полемики, всё закончится чинно и мирно, даже если мнения у них на этот счёт диаметрально противоположные. Таким людям хорошо жить, они не могут поссориться с друзьями из-за ерунды, они вообще ни с кем не могут поссориться. Да и сами они чисто психологически не способны на кого-то обижаться. Я ведь не просто так это говорю, по своему опыту знаю. Бывает, попадётся конфликтёр и начнёт вливать свою лаву в мою воду. Мне-то оно больно надо, а у него только энергия прибавляется. Сам-то я не поддаюсь, а он возьмёт и обидное что-нибудь скажет. Сидишь потом и думаешь, мол, теперь я на него всю жизнь обижаться буду. Но проходит пара часов, и ужо забыл, на что обижаться собирался. Вот так и живу, знаешь. Легко и сложно.". И снова, снова я половину прослушал, чтоб меня кошки драли! Сколько всего я не услышал, наверняка у него ещё было что рассказать. Ох, было...

* * *

Помню, словно это было только что. Я вышел подышать вкусным вечерним воздухом. Прохладу нивелировал тот чудесный ветер, идти было одно удовольствие. Отойдя каких-то пару десятков метров от подъезда, я услышал довольно громкую мелодию. То был телефон и то был, конечно же, Давид. Кто же станет мне ещё звонить в девять вечера, как не он, я уж и запомнил это его странное обыкновение. "Саня!" - доносится из трубки бодрый голос Давида. Странно, его интонацию всегда слышно, даже через дурное качество звонка - "Я сейчас тоже выйду, зайди за мной, хорошо?" . "Уже выдвигаюсь" - без колебаний ответил я и сбросил звонок. Разумеется, он знает про мою привычку выходить на прогулки каждый вечер, с его-то наблюдательностью грех такое проморгать. От него вообще редко что ускользало. Боже мой, лучше бы ускользнуло...

* * *

Давид чудесно владел своим языком, равно как и слухом. Не припомню другого человека, который так волшебно умел слушать, и так же волшебно о чём-то рассказывать, даже сущая ерунда из его уст выходила уже далеко не ерундой. Более того, Давид обладал поразительной особенностью, которая до сих пор мне покоя не даёт: если он перебивал тебя во время твоего рассказа или душеизлияния, это даже на перебивание похоже не было. Обычно ведь вечно прерывающие твою речь люди только раздражают, всё сильнее и сильнее с каждым новым разом, Давид же будто перебивал тебя на твоей же волне, отчего его реплика казалась причудливо вплетённой в твой собственный рассказ. Он всегда умел поддержать, если чувствовал что-то неладное в твоём состоянии. О, у него было потрясающее чутьё на подобные проявления, будь то грусть, тоска или что похуже. Давид всегда оказывался рядом, если был нужен, особенно явственно это меня касалось, с моей жуткой рассеянностью при идеально работающих органах чувств за мной нужен был глаз да глаз, и Давидка как будто с ходу понял это и начал всячески направлять меня, дабы я снова не скатился в очередную канаву, будь то реальная канава или эфемерная. Он всегда был рядом, а мне казалось, что так и должно быть. И как я мог это допустить...

* * *

До Давидова жилья было рукой подать, минут десять пешкодрапом, и я без промедлений пустился в путь, заодно любуясь красотами нашего чудесного, не покинутого природой района. Уже практически перед самым домом Давида я увидел ремонтников, перекрывших основную дорогу, пришлось свернуть в соседний переулок, очень узенький и тускло освещённый. Спотыкаясь на обшарпанном тротуаре, я шёл и слишком сильно старался смотреть под ноги, дабы не упасть. Это меня и подвело. Я успел увидеть только тень, в следующий миг я уже летел вниз, сбитый с ног мощным ударом незнакомца. Я хотел было подскочить, но нападавший ударом ноги откинул меня ещё дальше. Вся энергия словно куда-то испарилась, её вытянул этот дрянной тротуар, эти редкие мертвенно-бледные фонари, этот холодный переулок. "Не рыпайся" - пробормотал незнакомец, наклоняясь ко мне - "Дольше поживёшь хоть, немного", после чего вынул откуда-то небольшой нож и, угрожающе нависая над моим потерянным телом, начал нетерпеливо обшаривать мои карманы. 
Слышу шаги, бегущие в нашу сторону. Краем глаза вижу быстро приближающийся силуэт. Это был Давид. Никогда не забуду страшные огни его глаз, неистово бьющиеся в диком танце. Грабитель тоже услышал его, но продолжал своё дело, лишь выражение лица его сменилось с противно-деловитого на слегка напряжённое. "Только пикни" - прошипел мне на ухо незнакомец - "Я не маньяк, но могу им стать, воля твоя". Давид стремительно летел на него, видимо, готовый сбить его, но грабитель вдруг резко развернулся и всадил в Давида нож, прямо в середину туловища. Мой друг пошатнулся, но не упал, нож продолжал торчать в его теле. Грабитель хотел было закончить начатое, но Давид, огни глаз которого распалились только пуще, резко шагнул назад, провалив удар своего противника, а затем так же резко ударил того коленом в живот, отчего незнакомец, согнувшись, отлетел на пару метров.Силы не хотели возвращаться ко мне, и мне пришлось лишь наблюдать за этим. Давид посмотрел на меня, затем на грабителя, после чего с милой улыбкой вытащил из себя нож и всё так же улыбаясь пошёл к незнакомцу, спокойно и уверенно, даже эта странная улыбка казалась уместной. Грабитель будто к земле прирос, его физиономия выражала неподдельный ужас. Он попытался замахнуться, но Давид легко остановил его одной рукой, а другой рукой так же легко всадил нож в незнакомца, после чего тот рухнул на землю.
Ко мне начали возвращаться силы. Боже, почему только сейчас!.. Я с трудом встал и бросился к Давиду. Он всё продолжал стоять, развернувшись ко мне, его улыбка не сходила с его губ, а из раны его медленно и неумолимо текла кровь.
-Ради этого стоило жить - вдруг сказал Давид, отчего я чуть снова не потерял равновесие - определённо...
-О чём ты? Ты ранен! - перебил его я, пытаясь перекрыть течение крови - Нужно быстрее кровь остановить, пока не стало поздно
-Этот гад знал своё дело, Саня - сказал Давид и начал медленно оседать на залитый кровью тротуар
-Даже не думай, слышишь! Всё обойдётся, обязательно обойдётся... - всё повторял я, но что-то в его глазах стремительно убивало мою надежду
-Смерть можно обмануть... но не обойти. Мне жаль, что так вышло, но... твоей смерти я бы не вынес. Дружба... нечто большее, чем мы все её считаем. Я верил, что однажды... когда буду нужен, действительно нужен, я окажусь рядом... и чуть не упустил момент. Я... был счастлив, и даже... сейчас счастье меня... не покидает. Спасибо и... прощай...

* * *

Я не знаю, как с этим жить... Он отдал за меня жизнь, а что я сделал для него?.. Я был глух и слеп к единственному истинному другу... и того потерял... Он подарил мне эту жизнь, и я не в силах и не в праве от неё избавиться. И я больше никогда ничего не забуду...