Короткое описание: Капитан милиции ведет неравный бой с Синеглазкой
Империя сухофруктов.
Каждый гражданин Российской Федерации, вступающий в ряды сотрудников органов внутренних дел, посвящает свою жизнь исполнению Долга беззаветного служения Отечеству и защиты благородных общественных идеалов: свободы, демократии, торжества законности и правопорядка.
(Кодекс профессиональной этики
сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации ст. 4 п.1)
Если бы морозным декабрьским утром 2004 года вы бы оказались на Александровском рынке и прошли в конец цветочного ряда мимо кучи увядших роз и гвоздик, а возле павильона "Империя сухофруктов" повернули направо, то попали бы на внутренний двор рынка. Здесь, метрах в двадцати друг от друга вы бы обнаружили общественный туалет и опорный пункт милиции. Оба здания, грязно-желтого цвета, с облупившейся штукатуркой, вероятнее всего принадлежали к одному архитектурному стилю и одной исторической эпохе. И, похоже, с той эпохи их никогда не касались ни валик маляра ни шпатель штукатура.
Если бы вдруг, по какой-то необъяснимой причине, вы бы решили зайти не в туалет, а в опорный пункт, то увидели бы в какой спартанской обстановке приходится служить бойцам невидимого фронта. Крашеные потрескавшиеся стены, потертый линолеум, перекошенные оконные рамы с забитой в щели ватой, старые полированные двери с дырами от сломанных когда-то замков.
За одной из таких дверей находится кабинет начальника - капитана Гурбы. Обстановка в кабинете тоже не отличается какими-то изысками. Видавший виды письменный стол, пара стульев, сейф, второй стол, поменьше, на котором стоят контрольные весы, а под ним коробка из-под апельсинов, используемая вместо мусорной корзины. Единственная ценная вещь - "крэсло началныка", подарок от армянской диаспоры. В этом кресле, сидящим в глубочайшем раздумье, вы бы и застали хозяина кабинета - пятидесятилетнего мужчину, двухметрового роста, редкой физической силы, настоящего русского богатыря. О чем же думает наш герой? Увы, не о беззаветном служении отечеству и не о защите благородных общественных идеалов. Мысли правоохранителя - о недостойном поведении гражданки Бондаренко.
- Слышь, Вася, что мне эта сука сказала? Я мол не обвешиваю и поэтому платить не собираюсь!
Лейтенант Вася Мишкин, правая рука начальника - стоит возле двери и смотрит на капитана преданными глазами. Маленький, с круглым мясистым лицом, он больше похож на некрасивую бабу, одетую в милицейскую куртку. Интуиция подсказывает Васе - нужно поддержать начальника.
- Вот сука, да у нее на роже написано, что сука. Все платят, а эта сука...
- И не таких ломали, - нетерпеливо прерывает его Гурба, - бери практиканта, как его там, из школы милиции, и чеши с ним на контрольную закупку. Знаешь что делать.
***
На улице было холодно, и продавцы овощей спрятали свой товар. Кто под одеялами, кто под старыми куртками и пальто. Из-за этого овощные ряды казались похожими на цыганский табор, который ехал через рынок, да и остановился на зимовку. В центре этого табора, ну может чуть ближе к цветочному ряду, чем к мясному павильону торговала Светлана Бондаренко. На вид, ей было лет тридцать пять. Высокая, слегка располневшая с прямым, бесстрашным, чуть надменным взглядом какие встречаются среди донских казачек.
Покупателей было мало, поэтому каждого табор встречал оживленным гомоном. На этот раз - это был молодой парень, крепкий и румяный, больше похожий на сельского жителя, чем на горожанина. “Картошка, капуста!”, “Белый корень!”, “Морковочка, морковочка!”, “Зэлэн, свежий зэлэн!”, - неслось ему вслед. Молчала, кажется, только Светлана, но парень подошел именно к ней.
- Картошка есть? - выпалил он заранее заготовленную фразу.
- “Американка” - двадцать, “Синеглазка ” - двадцать пять .
Женщина приподняла по очереди детскую куртку и зеленое ватное одеяло.
- Этой, “Синеглазки”, четыре кило.
Не успела торговка отдать картошку и получить причитающийся стольник, как за спиной у парня материализовалось тело Васи Мишкина.
- Ну-ка практикант, посторонись. Контрольная закупка. Придется Вам гражданочка, пройти с нами для повторного взвешивания.
Лейтенант просочился к прилавку, держа в вытянутой руке удостоверение так, как будто это магический оберег, а Светлана - вампир или вурдалак.
“Гражданочка” посмотрела надменным взглядом сначала на лейтенанта, затем на удостоверение. Магия на нее не действовала. Казалось, чего ей беспокоится, ведь она никого не обвешивала.
Теперь же самое время рассказать, что означала фраза Гурбы “Знаешь, что делать”. Замысел, который удавалось провернуть многократно, был прост и эффективен. По дороге в опорный пункт Мишкин должен был вытянуть из пакета несколько овощей и незаметно от них избавиться. А потом капитан разыгрывал спектакль, после которого жертва, готовая провалиться от стыда и страха сквозь потертый пол кабинета, соглашалась сотрудничать хоть с Гурбой, хоть с Бен Ладеном, хоть с нечистой силой.
Но в этот раз отлаженный механизм лохотрона заскрипел и застучал с того момента, когда гражданка Бондаренко не только решила сама нести пакет с картошкой, но и, проявив излишнюю старательность, завязала его тугим узлом. Правда одна “Синеглазка”, не полностью поместилась в пакете и испуганно выглядывала наружу, что давало лейтенанту шанс.
Оставив свое хозяйство на попечение соседки, женщина собралась и процессия двинулась в сторону опорного пункта.
“Коллеги по цеху” провожали торговку взглядами - иногда сочувственными, иногда любопытными, но большинство смотрело с едва скрываемым злорадством: “Доигралась девочка, чем ты лучше нас?” В цветочном же ряду мало кто знал Светлану, и любопытных взглядов было большинство. Над проходом во внутренний двор висела растяжка “Империя сухофруктов”, принадлежащая стоящему рядом павильону, и Мишкин поймал себя на мысли, что каждый раз, когда он проходит здесь, ему кажется, что империя сухофруктов - это внутренний двор рынка с туалетом и опорным пунктом. Двор был безлюден, и лейтенант решился провести атаку на “Синеглазку”.
Двумя пальцами он принялся осторожно раскачивать отбившийся от стаи корнеплод, но тот решительно встал на сторону хозяйки и, упершись грязными боками в края пакета, никак не хотел идти в руки к милиционеру. А когда тот дернул посильней, овощ пустил такую волну, что Светлана вздрогнула и посмотрела на пакет. Лейтенант едва успел спрятать пятерню в рукаве куртки, и активных действий больше не предпринимал. Нехорошее предчувствие закралось в его душу, вернее в то, что ее заменяло. Впрочем, свой последний ход он еще не сделал.
***
- Мною, начальником опорного пункта милиции № 58 капитаном милиции С.М. Гурбой, совместно с зам. начальника опорного пункта лейтенантом милиции Мишкиным В.А., а также с гражданином..., практикант, блин, как там тебя? - Гурба оторвал взгляд от протокола и посмотрел на присутствующих в кабинете.
- Бычков С.А.
- Бычковым С.А., составлен настоящий акт о том, что 20 декабря 2004 года в 10 часов 23 минуты осуществлена контрольная закупка в торговой палатке номер семьдесят пять, у продавца Бондаренко С.В. Продавец Бондаренко С.В. продала гражданину Бычкову С.А. четыре килограмма картофеля сорта “Cинеглазка” по цене двадцать пять рублей за килограмм. По поводу процедуры проведения контрольной закупки жалоб и заявлений от присутствующих не поступило. Протокол прочитан вслух, записано правильно. Правильно? - Гурба снова поднял голову. Все закивали в ответ, - по-одному подходим, расписываемся.
Первым расписался Мишкин, потом практикант, последней очередь дошла до Светланы. И те пять-семь секунд пока капитан и торговка склонились над протоколом, лейтенант использовал на двести процентов. С ловкостью карточного шулера он вытащил пару картофелин-карт из стоящего возле весов, пакета-колоды, положил их под стол и бесшумно накрыл коробкой из-под апельсинов.
- Теперь контрольное взвешивание, пробаcил Гурба, - Вася, сколько там?
Со стороны стола с весами послышалось сопение, звон гирь, а затем голос лейтенанта:
- Три килограмма семьсот грамм.
Светлана вздрогнула, а капитан удовлетворенно улыбнулся.
- Обвешиваем, Бондаренко? - сказал он ласково, почти отечески.
- Я? Не делайте из меня дуру.
Со стороны стола с весами снова послышался звон гирь, а затем голос торговки, не такой уверенный как прежде:
- Странно...Я вроде...Было четыре…
- “Странно”, “вроде”, “было”...Бондаренко, это ты не делай из нас дураков!
Торговка приподняла пакет, как будто пытаясь на глаз определить его точный вес. Внезапно она догадалась.
- Картошки стало меньше, пакет был полным, а теперь нет…
- И куда же она делась?
Светлана озадаченно посмотрела по сторонам и остановила взгляд на Мишкине.
- Ты что же это тварь намекаешь что мы, сотрудники правоохранительных органов, украли твою сраную картошку?! - заорал Гурба. - Да я тебя еще за клевету привлеку!
Женщина потупила взгляд.
- Но ведь была же…
- И где она?!
- Была.
- Где она?! - орал капитан. - Я тебя не спрашиваю - была или нет, я спрашиваю - где!
Светлана стояла возле весов, не в силах поднять глаза. Казалось еще немного и она разрыдается, но она держалась. Держалась из последних сил, шепча как заклинание : “Была, была, была”. Возможно, Гурба и дожал бы ее, если бы сам сохранил хладнокровие. Но упорство женщины взбесило его.
С криком “Где она?!” он вскочил и метнулся к столу с весами, едва не сбив стоящую на пути троицу.
- Может здесь? - он вырвал верхний ящик из стола и бросил его на пол. - Или здесь? - второй ящик упал рядом с первым. - Нет, наверно здесь? - третий ящик тоже оказался на полу. - A может здесь? - уже не орал, а ревел капитан. Тяжелый ботинок с размаху врезался в коробку из-под апельсинов. Та глухо ударилась о стену и вылетела на середину комнаты…
Под столом, в куче мусора, прижавшись друг к другу, лежали и глядели на капитана бестыжими синими глазкАми две крупные картофелины. В голову капитана закралась мысль , что если бы у этих мерзких корнеплодов был рот, то они тотчас принялись бы смеяться над ним. Над ним, перед которым трясется вся эта черножопая нечисть, все эти сраные торгаши...все эти...Из оцепенения его вывел женский плач. Бедная торговка тоже увидела картошку под столом.
- Как же вы … да вы же должны...а вы…
- Пошла вон! - Заорал Гурба. Он бросился к своему столу и начал рвать протоколы. - Вон, вон, - кричал капитан вслед убегающей женщине.
“Подставили!”, - в глазах потемнело, на ощупь он начал искать на столе дырокол, но когда нашел, поднял и замахнулся, в комнате уже никого не было. Мишкин успел выскочить вслед за Светланой и вытащил растерявшегося практиканта. Рука с дыроколом безвольно опустилась, капитан сел в кресло, силы его покинули.
Когда к нему вернулась способность соображать, его посетило нечто похожее на раскаяние, он даже на мгновение решил что оставит Светлану в покое. Но профессиональная гордость взяла верх.
- Все равно дожму, - пообещал он себе.
Сдержать слово не удалось. Светлана Бондаренко на рынке больше не появилась. Одни говорили, что у нее внезапно открылась язва желудка и она лежит в больнице, другие - что она торгует в другом районе города. Так или иначе, с Гурбой она больше не пересекалась.
Вот такая история. Читатели, привыкшие к хэппиэндам, возможно спросят: “Почему негодяи не наказаны? Где высшая справедливость? Где ее карающий меч?” Не знаю, может его и нет вообще, или он просто невидим и как радиация, уничтожает своих жертв незаметно и неотвратимо, а может его нужно активировать каким-нибудь магическим обрядом или заклинанием.
Впрочем, одним негодяем стало меньше. Вернее, могло стать больше, но не стало. Практикант Бычков, едва дождавшись окончания практики, забрал документы из школы милиции и на следующий год поступил в экономический. Теперь работает маркетологом в нашем отделе. Он-то и рассказал мне эту историю. Я тогда спросил его:
- Неужели они не знают, что мы о них думаем?
- Да думайте что хотите. Не думать надо, а делать.
Да уж, житейская история и ничего не "попишешь". Все сказано и... ничего не сделано. По содержанию: много брани, грубости, что мне не нравится в литературе ("...неужели по всем деревням эдак?" "Старый Новый год"); только сейчас со второго прочтения понял, что зима - может тогда и упоминать не следует? названия и имена - почему рынок Александровский, если это реальный, то хоть город надо указать, а так вполне мог быть Борисовский или Васильевский. Фамилии и имена тоже реальные? Тогда полностью всех озвучьте с полными ФИО (и с пометкой "Имена изменены в интересах следствия"); про практиканта не сразу понял, что он и молодой человек - одно лицо (да еще и оказывается первый рассказчик) может вначале указать "молодой практикант"? очень хороший ход с частицами "бы" (как в сказке), но переход на реальность (с матом) очень резкий, но не знаю как это правильно написать, так что придираться не буду; бойцам невидимого фронта - в кавычках; пару запятых не хватает, но это ничего страшного.
Рассказать историю получилось на "5" и речь хорошая (автора). А вот как самостоятельный литературный рассказ не могу оценить на "отлично" - понравился ход с "синими глазками", а потом лишь вопросы. Ну хоть бы этот "эль жэнераль" той же картошкой траванулся что ли. Вот точно - продавщицу оштрафовать, картошку сварить в кастрюльке при помощи кипятильника, съесть под водочку и отравиться, но не просто, а так чтоб честными стать. И всей гурьбой в экономический ВУЗ поступить - поднимать отечественную экономику. А продавщица - ведьма не злая, пусть дальше картошку сажает. Да-да, а курсантика агентом Следственного комитета сделать, это обязательно!
Я к тому, что в рассказе надо выдумывать, фантазировать, чтобы было интересно, необычно и запомнилось. А даже яркие описание и действия без сюжета не играют.
Я как-то поймал себя на том, что стараюсь писать так, чтобы потом читатель мог пересказать мое творение любому. Если это получается, значит произведение удачное. Но иногда получается так, например, сложно, что можно лишь добиваться не желания пересказать, а желания порекомендовать к прочтению, так как или сюжет закрученный, или можно по-разному воспринять, осмыслить, а потом чтобы самому читателю стало интересно мнение другого читателя. Вот это высший пилотаж. К чему и стремимся.
к тому, что в рассказе надо выдумывать, фантазировать, чтобы было интересно, необычно и запомнилось. А даже яркие описание и действия без сюжета не играют.
И согласен и нет. Вы же Чехова, кажется любите (Я вот больше Толстого с Достоевским). Так вот, у Чехова есть рассказ "Крыжовник". В нем сюжета почти никакого. А когда читаешь, прямо ком к горлу. Я бы то же так хотел. Но пока не умею и без сюжета писать не буду. Остальные произведения не читайте. Просто надо было кой-какие вещи по стилю проверить. Скоро будет два новых рассказа. Если интересно, напишу в личку.
Я имел в виду не сюжет как таковой, а идею, мысль рассказа. Не правильно я выразился.
Вот например, как я вижу рождение прозы (в идеале): идея (это может быть что угодно: от желания напугать читателя или сделать так, чтобы он сострадал, или, наоборот почувствовал что-то нежное, до желания просто написать что-то необычное, которое до этого не было или описать интересные для читателя случай, людей, мысли. Главное, чтобы эта идея была интресной и занимательно не только автору); концепция (в какой форме лучше писать - все мечтаю как Брэм Стокер эпистолярно написать целиком произведение, сколько частей и как идут действия и события, например в Дороге 1Сюр 2Реальность (хотя потом узнаем, что наполовину сюр) 3Мысли и раздумья 4Действие приведшее к неким чувствам и осознание читателем, что история будет жить дальше); сюжет (тут самое сложное: все ветви повествования должны так или иначе замыкаться, если есть ружье, значит должно выстрелить, если есть дорога(и), значит читатель должен понять, что это жизнь или путь к смерти - что, по мне так одно и тоже, если есть продавщица - главная героиня, с ней должно что-то произойти важное, и она не просто должна расплакаться и исчезнуть); шлифовка (диалоги, описания, бета-ридинг, который ни в коем случае нельзя пропускать и переходить дальше - бетами можно выбрать как друзей и знакомых, так и вовсе незнакомых людей, главное, чтобы они любили читать и хорошо знали русский язык); выпуск в свет (на сайты, в издательства и куда хотите). Как-то так, не вдаваясь в детали. Я так понял "остальные не читайте" означает, не комментировать;) ? Хорошо. А новые с удовольствием прочту, пишите, когда будут готовы.
В том же духе со всем произведением продолжать не вижу смысла, так как все повторяется.
Так же не думаю, что могу критиковать замысел рассказа. Кому-то может эта тема казаться важной, кому-то нет. Это не важно. Важно, что вам это не безразлично.
Ну и не могу сказать, удалось ли вам реализовать замысел, или нет. Мне понятно, что вы хотели сказать, но я человек не глупый, но и единственным умным на свете человеком себя не считаю.
Спасибо за подробный отзыв. Есть над чем подумать. На счет того, что чем короче, тем лучше - не все так просто. Так называемые сорняки очень часто нужны что бы сохранить плавность повествования. Но там где Вы указали, возможно они и не нужны. Надо думать.
Тема, если честно, мне тоже не интересна. Просто хотелось попробовать превратить минутный рассказ знакомого в литературное произведение. Первый рассказ -мне интересен. Остальные так, для тренировки.
"...Лейтенант просочилсяк прилавку, держа в вытянутой руке удостоверение так, как будто это магический оберег, а Светлана - вампир или вурдалак..." – Вампир или вурдалак? Настолько ли сильно разнятся значения этих слов?
«Теперь же самое время рассказать, что означала фраза Гурбы “Знаешь, что делать”. Замысел, который удавалось провернуть многократно, был прост и эффективен. По дороге в опорный пункт Мишкин должен был вытянуть из пакета несколько овощей и незаметно от них избавиться. А потом капитан разыгрывал спектакль, после которого жертва, готовая провалиться от стыда и страха сквозь потертый пол кабинета, соглашалась сотрудничать хоть с Гурбой, хоть с Бен Ладеном, хоть с нечистой силой». – А зачем эторассказывать. Чтобы читатель переживал за бедную «гражданочку»? Или чтобы можно было перейти к другому рассказу, где будет больше загадок. Хм.
"… провожали торговку взглядами - иногда сочувственными, иногдалюбопытными, но большинство смотрело с едва скрываемым злорадством…" - Может, яошибаюсь, но мне кажется слово «иногда» не очень подходит. Получается своего рода растянутость во времени, в смысле, что конкретно это действие и именно со всеми этими персами повторялось неоднократно. Раз десять они провели «гражданочку» мимо табора, и взгляды иногда были сочувственными, а иногда…
«... Над проходом во внутренний двор висела растяжка “Империя сухофруктов”, принадлежащаястоящему рядом павильону…» - Вот, растяжка – принадлежащая.Настоящее время. Павильон – стоящий. Тоже настоящее. Но при этом растяжка висела. Прошедшее. А действие все предлагается представить, будто оно прямо сейчас происходит. Блин, вот как же меня бесят все эти глаголы и прочие. Весь мозг себе уже сломала, а так и не решила, как же таки правильно будет. Чаще всего просто машу рукой на все эти несостыковки.
«…А когда тот дернул посильней, овощ пустил такую волну, что Светлана вздрогнула ипосмотрела на пакет…» - Вот что-то смущает меня эта волна.
"…Со стороны стола с весами снова послышался звон гирь,а затем голос торговки, не такой уверенный как прежде…" - Как-то странно,сначала было просто повествование, автор нам «показывал». А теперь мы вдруг подслушиваем.
«…второй стол, поменьше, на котором стоят контрольные весы». – Я, начитавшись всяких советовначписам, рецензий местных, и прочего, для себя решила, что чем короче конструкция, описывающая что-либо, тем лучше. Ну не зря же народная мудрость гласит – краткость сестра таланта. «Стол с контрольными весами» ????
«…а под ним коробка из-под апельсинов, используемая вместо мусорной корзины». – То же самое. Ну, настолько ли важно, что коробкаименно из-под апельсинов. Ну да, тут рынок, фрукты и овощи рядом продают, ну и что? «Используемая вместо» - хватило бы просто «вместо». Зачем пояснять, что корзина именно мусорная. Я бы ну никак не подумала, что корзина для грязного белья, или корзина с фруктами. И всякие сочинительные и подчинительные союзы лучше не использовать, если без них тот же смысл. Что получаем? «…под ним коробка вместо корзины»
«…подарок отармянской диаспоры…» - Если мы убираем какое-то слово, а смысл не меняется,нужно ли оно? Здесь даже окончания менять не надо.
…В этом кресле, сидящимв глубочайшем раздумье… - Думаю, можно не пояснять, что он в кресле сидит.Какие-то иные слова, ну там «развалиться» или «растечься», я бы еще поняла, а так. «В этом кресле в глубоком раздумье вы бы и…»
«… пятидесятилетнего мужчину, двухметрового роста, редкой физической силы, настоящего русского богатыря». – Не нравится мне такоеописание. Да и, ясен ли рост сидящего человека…
«О чем же думает наш герой?» - Где-то читала, уж и невспомню где, что нет лучше знака препинания, чем точка. После длительных переживаний и раздумий, а я ведь так люблю многоточие, поняла, что так и есть. К тому же наличие риторических вопросов, на мой взгляд, говорит о несерьезности то ли самого произведения, толи о несерьезности отношения автора к этому произведению, или даже о несерьезном отношении к возможному читателю. Покупателей было мало, поэтому каждого табор встречал оживленным гомоном. На этот раз - это был молодой парень, крепкий и румяный… - Вот, вы так запутали, что я долго не могла понять, как табором может быть молодой парень, или он был гомоном. Проще нужно.
«…за спиной у парня материализовалось тело Васи Мишкина…» - Обязательно ли это?
«Оба здания,грязно-желтого цвета, с облупившейся штукатуркой, вероятнее всего принадлежали к одному архитектурномустилю и одной исторической эпохе». – Не логичнее ли здесь использоватьнастоящее время? Стиль же не менялся, исходя из следующего предложения, ремонта никакого не было, и в контексте всего произведения подразумевается настоящее.
«И, похоже, с той эпохи их никогда не касались нивалик маляра ни шпатель штукатура». – Может, лучше «с тех пор». Не вижу смыслав использовании повтора. Если вы его использовали для какого-либо усиления, то… уверена, через полгода-год вам это покажется глупым. Проверено неоднократно на личном опыте.
«Если бы вдруг, по какой-то необъяснимой причине, вы бы решили зайти не в туалет, а вопорный пункт, то увидели бы в какойспартанской обстановке приходится служить бойцамневидимого фронта». – Я понимаю, что это сослагательное наклонение, нослишком много «бы». Нужно как-то так извернуться, чтобы и написать, что задумано, и не извращаться над языком. Про бойцов: сарказм… хм, своего рода завуалированное навязывание своего мнения относительно этих самых бойцов. Обосновано ли это в контексте рассказа? Вам решать…
«Крашеные потрескавшиесястены, потертый линолеум, перекошенныеоконные рамы с забитой в щели ватой,старые полированные двери с дырами от сломанных когда-то замков». –Я конечно понимаю образность и все такое, и у вас в общем-то хорошо передана атмосфера, но такое количество прилагающихся слов к одному существительному для его описания не есть хорошо. Не просто так в советах начписам упоминается, что одно определение перед (да и после) существительным вдвое хуже чем ни одного, а два вдвое хуже чем одно, а у вас их порой по пять штук. Пока мысленно разбираешь все эти литературные выверты, даже если они и написаны грамотно, что в наше время редкость, представляешь себе все это, напрочь забываешь не то чтобы начало рассказа, а даже и начало предложения.
«Обстановка в кабинете тоже не отличается какими-то изысками». – Своего рода навязывание.Это плохо. То же касается в отношении констатации эмоций и чувств персов. Тогда уже отпадает надобность в каком-либо описании. Конечно вы автор, и вам как бы виднее что да как, но позвольте читателю самому решать, что есть что.
«Видавший видыписьменный стол…» - И каким я должна представить стол? Что есть видавший виды ввашем понимании, и что в моем?
0
