Глава 1
Не такое уж начало.
Скрежет брони, шум сапог в унисон. Гигантский отряд несущий свет в кромешной тьме. Почти всё превратилось в сухую пустыню на поверхности.
Это мгновение часто вспоминается мне, как безжалостное напоминание от мозга, что теперь этого у меня нет.
Достойнейшие из достойных жизни. Каждый из них теперь уже мёртв.
После одного сражения, когда все были уставшие. И даже самым выносливым требовалась передышка. Но у судьбы были другие планы. На нашу ношу выпало семь карат невезения, никто из нас не откажет в помощи, даже перед лицом смерти, и она радостно встретила почти каждого из нас. В походе, мы встретили ещё один свет, на него нападали существа из тьмы. Конечно же, сразу, невзирая на усталость и непригодность к битве, группа защитников света пошла, помогать, тем подонкам. В темноте стоял корабль на колёсах и на него взбирались толпы уродов и тварей, что хотели сделать его частью своей территории. Паруса корабля были собраны. И он недвижимо поглощался точками вокруг. Бесконечные сражения в последнее время изрядно истрепали силы нашей когда-то многочисленной армии. Много кто из нас пал. И никто уже не мог сражаться физически, но их дух и вера направляли меч во смерть нечисти и щит в защиту слабых.
Для начала, самые сильные и способные принимать удары встали вокруг менее способных. Из центра поддерживали жрецы и маги. Лечили раненых, защищали измученные тела и извергали свой праведный гнев на врагов. Конечно, нас встретили очень тепло, можно сказать даже с огоньком. Только в их случае, противоположным огню веществом, не менее обжигающим.
Повсюду, человекоподобные твари, животноподобные, насекомые. Всё зло мира, будто собралось в этом месте, чтобы показать, насколько оно сильно. Строй из жрецов и магов, окружённый паладинами, войнами, палачами. Профессионалами своего дела. Добро билось со злом в тот день, и к сожалению, проиграло. Как всегда жизнь оканчивается смертью, так и жизнь продолжает течь сквозь хладные, костяные пальцы этой старушки, продолжая цвести пёстрым огнём, не зная для чего.
Толпы нападали со всех сторон, не зная продыху. Их встречали зачарованные клинки и крепкие щиты. Всё было не так гладко, как может показаться на первый взгляд. Хоть мечи и убивали нечисть. А щиты не давали им нанести слишком сильные травмы. Но даже простые удары, отзывались гулкой болью во всех мышцах и костях. Лишь долг, клятва, данная самим себе. Не давала пасть под натиском всем сразу. Круг воинов, медленно продвигался по тьме. Кому-то везло и их оттаскивали на середину и там оказывали помощь, чтобы они незамедлительно возвращались на передовую. Но кому-то не везло. Раны, их прошлых боёв. Раны полученные в эти мгновения, травмы. В какой-то момент их было слишком много, чтобы человек мог продолжать жить. И они падали, падали замертво. Все это делали одинаково. Даже самые сильные, издавая вопль ярости, не принимая смерть, также уходили. Никто не ускользал от её объятий всегда. И их тела исчезали, за тёмными фигурами, что упрямо пытались уменьшить этот круг до одной единственной точки, чтобы и её потом стереть.
Упрямство, героизм и слепая вера помогли дойти нам, хоть не полным строем, но каким-то отрядом, до цели. Лестница, верёвочная лестница, встретила тяжело экипированных бойцов. И проблема была даже не в её прочности, а в том, что мало кто позволит подняться всем разом. Командование приказало поделить силы. Одна половина охраняет низ. Вторая поднимается, благо спина прикрыта массивным куском корабля и отражать удары придётся лишь с трёх сторон.
Подняться пришлось следующим счастливчикам :
Мне, не так давно ставшим рекрутом, ещё кучке воинов. Паре магов и жрецов для поддержки. Под присмотром последнего главнокомандующего, архангела великой армии .
Его звали Амалиель.
Амалиель, лишь взмахнув крыльями, вознесся к ватерлинии. Приготовившись отбивать тех, кто догадался шнырять у краёв посудины. Первым полез я, за мной жрец, потом маг и ещё один воин. Уроды лезли и пытались в прыжках повалить нас в низ. Мне с трудом удавалось отбивать тех, кто пытался напрыгнуть на меня. Я отражал прыгающих и хватающихся упырей и давал им пролететь по инерции дальше. Маг всячески мешал добираться остальным. Он замораживал доски и делал их скользкими, стрелял магическими снарядами и не давал большинству приблизиться. Амалиель рубил нечисть своим мечом. Но даже в таком построении у нас были потери. Нижний солдат был схвачен одним из тех «прыгунов»,что унёс его во тьму к остальным пропавшим. Мне повезло добраться до палубы и оттуда принять честный бой. Моему взгляду пристали люди, в плащах и банданах. Они стреляли из кремниевых пистолетов и тут же сражались блестящими шпагами. На палубу приземлился Амалиель, его глаза засветились и он издал пронзительный боевой клич. Каждая тварь обернулась на него, то ли от страха, то ли из интереса. Те люди, тоже обратили на него свой взор, но быстро оклемались и сразу же протыкали запыхавшихся вражин. Ангел взлетел и вознёс свой меч в священном гневе, поджигая своё оружие. Просто проскальзывая мечом мимо тех упырей, он сжигал их до тла. Маг, мой добрый друг, Табрис. Источал сильную магию и также сильно сражался в ближнем бою. Жрец, был между нами, Закум, произносил молитвы и проклинал, тех с кем мы бились. Завидев это, к нам на подмогу начали подходить остальные члены того экипажа. Мы обрастали союзниками. Но набег от орды, не прекращался. Из-за борта, по нашим ушам, прошёлся оглушительный крик сотен, не то тысяч подобным им. Тогда я впервые услышал, как кричат в испуге те, кто готов умереть за правое дело. Этот крик издался снизу, от охранявших бойцов. Вдруг, корабль накренился, никто из нас не упал. Падали лишь те твари, или бежали. Но бой прекратился. Все понесли потери. От нас осталась лишь пара жрецов с Закумом и Табрисом. Я и Амалиэль.
Как только звук сражения стих, мы поняли, что спасли пиратов и оказались ими окружены. И хоть они были нам благодарны, но не желали такого же добра, как мы им. Жрецов и Табриса, ослабших от постоянных заклинаний, легко схватили. Меня тоже, я слаб. А Амалиэля, взяли обманом. Ослепив дымом от порохового пистолета в лицо. Несколько бугаев схватила его крылья и держали их. Более слабые из пиратов воспользовались открытой спиной и кололи градом ударов в спину. Меч из его рук забрать не смогли, но смогли обездвижить и покончить с ним. Даже такую силу усмирили количеством.
Пока меня уносили, я сквозь слёзы глядел на окровавленные белоснежные крылья, что склонились тяжким грузом над его головой. Свет больше не исходил от него, он потух навсегда. Это пошатнуло мою веру. Внутренний свет трепенулся изнутри.
Жрецов хотели использовать в качестве рабов. Они были прекрасной находкой для пиратов. Я слышал, как они смеялись и радовались находке.
«Несказанная удача!»
Произносили они, смотря мне в лицо. Во мне бурлила ненависть, но всё что я видел, это лишь то, что Табрис склонил голову от усталости. Казалось, что если он заговорит, то упадёт в обморок. Закум тоже не выглядел здоровым. Мы были разбиты. Последние из живых. И наша судьба выглядела печальней смерти. В моей памяти кружились перья и бездыханное тело Амалиеля.
Я потерял над собой самообладание, на некоторую часть. Сознание помутилось.
Месть. Отомстить за всех моих друзей. За все смерти ни за что. Сам того не осознавая, от ярости или из-за удачи, мне удалось разорвать верёвки. Шансов у меня не было, и моя затея, должна была закончиться моей же смертью. Но мне не дали. Они понимали всю печальность нашего положения и все они сошлись на одной возможности, которая бы могла спасти хотя бы одного из нас. Шепча молитвы, жрецы испускали из глаз лучи света и затухали навсегда. Все они падали замертво. Их дух гордо уходил из тела, оставляя одну оболочку. Они оставляли меня одного. В тот момент, часть меня ушла, как бы я хотел и в правду уйти вместе с ними. Моё тело освободилось от верёвок, и каких либо пут, что сдерживали меня. Я прошёл дальше по трюму, где сильно уставший бандит просто спал. Мне тихо удалось забрать его саблю. Моё искалеченное внимание остановилось на ней, и готовясь к дальнейшему, я думал:
«Подруга, сколько крови невинных ты повидала? Сколько чужого забрали с твоей помощью? Сколько же зла было сделано тобой. Если бы ты умела говорить, скажи, ты бы хотела искупления, даже если прольётся кровь? Или, плевать на это. Просто мести, ответного зла, ока за око?»
Я поднял голову пирата и приблизил лезвие к его шеи.
«Скажи мне, ты хочешь…
Отмщения?…
Я дам его тебе…»
И кровь заструилась по лезвию, окропляя его и предзнаменуя бойню. Я выглянул из небольшой трещины у двери и приготовился. На моей руке туго сидел малый щит, большей защиты мне и не нужно. Как только мимо двери начинал проходить пират, я медленно и тихо открыл дверь. И проткнул его тело саблей, насадив его на неё, как когда-то это сделала тварь с моим отцом. Я приподнял его и вытащил меч из умирающей плоти. Прогремели первые звуки выстрелов. В меня уже нацелились из пистолетов со всех углов. Кровь стекала с моей макушки на глаза.
Заговорил один из пиратов в фиолетовом плаще. На его голове сидела треуголка, одна глазница была пустая и без тех повязок, которые носят пираты. Думаю, он был главным и хоть выглядел потрёпанным, но был не таким старым, чтобы быть капитаном. Хотя, будучи пиратом, сложно дожить до момента старости.
Он: «Что ты творишь, щенок?! Смерти захотел?! Тебе стоило сидеть вместе со своими приятелями. Но раз ты захотел смерти, как и тот ангелочек, то она не заставит себя ждать!»
Он выхватил саблю, и меня окружила толпа пиратов плотным кругом в виде арены.
Капитан: «Те жрецы будут очень полезны для нашей команды, столько раненных спасут, разве не мило?»
Он пригнулся и улыбался, говоря это.
Капитан: «Ну же, давай. Иди сюда, щенок.»
Тут же, из его второй руки, появляется пистолет. Громкий выстрел оглушает меня на мгновение. Фиолетовый плащ, со сверкающим кинжалом летит в мою сторону. Капитан в прыжке пробует вонзиться в меня и повалить на землю. Я выставляю щит и кинжал пробивает его насквозь, застревая в нём. Используя все свои силы, выдёргиваю щит в сторону, отбрасывая его. Он падает на пол, забывая своё оружие у меня.
Капитан: «Ах ты дерзкий пацан… Пора заканчивать!»
Из под плаща он достаёт ещё два пистолета и нацеливает на меня. Нажимая на курки, происходит выстрел лишь из одного пистолета мне в плечо.
Капитан: «Проклятые курки, заело! Гори ты в адском пламени!»
Тем временем, огонь во мне распылался настолько сильно, что рвался наружу, обжигая мою кожу изнутри.
Я : «Согласен, гори.»
Мой палец будто обрёл своё сознание и направился в его сторону, изрыгнув пламя. Небольшим конусом, огонь разрывал в клочья одежду и кожу пирата и пиратов за ним.
Резким рывком я направился в стену. Гнев и ярость полностью помутили мой разум, а может, я просто не хочу помнить, что я тогда сделал, неважно. Пусть я карал зло, тогда, я карал не во имя света. От моих рук исходила лишь месть. Я ввергал их во тьму, что поглотила меня. В меня стреляли, мою плоть пытались разрубить, но это не чувствовалось. Их попытки были тщетны. Даже ранить меня для них составляло сложную задачу, а те раны, что получалось наносить, затягивались в те же мгновения. В те часы смерть устроила настоящий пир.