Антон единственным из четвёрки видел приземление космического странника. Просто Димыч ещё вечером выцыганил палатку в личное пользование. Мол, любовь-морковь у них теперь со Светиком, всё по-взрослому. А он другу ещё спасибо скажет, потом. Ленка ведь в своей берлоге одна осталась, а дурной пример заразителен.

Если бы! Больно нужен первой красавице группы круглолицый увалень, у которого, в отличие от трепача Димки, ни кубиков пресса, ни хорошо подвешенного языка! Ей наверняка таких же болтунов-спортсменов подавай, а это не к нему.

На большом речном острове они жили вторые сутки. Готовили встречу однокурсникам-байдарочникам, возвращающимся из похода. Антона в команду не взяли по причине слабой физподготовки, Лена не успела из-за пересдачи экзамена по биохимии, а её лучшая подруга Света осталась так, за компанию. За ней, прицепным вагоном, Димыч. Отмазался от участия по какой-то надуманной причине и не прогадал.

Несмотря на тёплое одеяло, свежий воздух и великолепный звёздный полог, уснуть не получалось. Влюблённые вели себя тихо, но воображение никто не отменял. И оно изгнанника не разочаровало, добавляя вздохи и стоны к каждому лесному и речному шороху. Вконец озлобившись под утро, Антон встал и, хмуро посмотрев на серые догоревшие угли, поковылял к ближайшим тёмным зарослям.

Оттуда и увидел, как серый холст рассветного неба процарапала жёлтая дуга. На секунду стало светло как днём, по яркой траве побежали резкие тени. Затем вдали глухо ухнуло, и из-за верхушек деревьев фонтаном взметнулось несколько быстрых голубых искр. Одна из них, увеличиваясь на глазах, полетела прямо на Антона. От испуга запутавшись в длинных широких шортах, он рухнул в мокрую от росы траву.

Тихое утро огласилось воплем.

– Твою ж мать!

В небо взвились перепуганные чёрные птицы. В лесочке за лагерем упала высокая берёза. Последняя, конечно, не от крика: её скосила синяя искра.

Вбежав в маленький лагерь, Антон обнаружил, что его возглас поднял всех обитателей.

– Что случилось, наши приехали? – сквозь щель клапана оранжевой девичьей палатки выглянуло заспанное, но не менее от этого симпатичное Ленкино личико.

– Не обращайте внимания, дамы, наш Антоша городской человек. Зайчика увидел, или фазана, вот и перепугался с непривычки, – послышалось из второй, ярко-зелёной.

Протрещала «липучка», наружу вылез кучерявый улыбающийся Димка. Одетый, по своему каникулярному обыкновению, лишь в плавки. Взглянул на друга с напускным осуждением, словно через воображаемый лорнет, и продолжил фиглярство.

– Объяснитесь, любезнейший Антон Леонидович. Что за шум, а драки нету?

– Ребята, вы такое проспали! Метеорит взорвался, только что, в середине острова! – Антон перевёл дух. – Один осколок полетел сюда, чуть-чуть нас не зацепил. Здоровенную берёзу снёс! – он показал рукой в сторону поверженного дерева. – Я сразу в МЧС звонить, а связи нет!

– Зря звонил, не делай так больше, – друг перехватил его ладонь, вновь нацелившуюся нырнуть в карман. – Надо посмотреть на твой осколок. Вдруг его продать можно. Знаешь, сколько стоит настоящий метеорит?

– Сколько? – заинтересовалась Света. Она высунулась из-за Димкиной спины, непривычно растрёпанная и до шеи закутанная в тонкое одеяло.

– Много! – инсайдерскими подробностями Димыч общество не осчастливил.

– Мальчишки, а он не может быть радиоактивным? – уточнила осторожная Лена.

– Маловероятно, – сказал Антон. – Но я бы всё равно туда не ходил. Странно он летел. Приземлился по кривой траектории, и лишь затем разлетелся на фрагменты. Как кассетная боеголовка.

– Считаешь, инопланетяне? – ехидно спросил Димыч, посмотрев на Антона. – Нет, правда?

– Скорее, космонавты что-нибудь уронили. Например, ступень недогоревшую. Хотя и с этим вариантом неясно, – упорно повторил инициатор переполоха. – Не должен неуправляемый объект так себя вести!

– А мы вот сейчас пойдём к той берёзе и посмотрим. Учти, нашим ещё сутки против течения грести. Вот и будет чем пока заняться.

Лена, уже одетая в короткие джинсовые шорты и белую обтягивающую майку, сбежала по тропинке, разрезавшей обрывистый берег, к реке. Вскоре оттуда донёсся её звонкий голос:

– Ну что вы тормозите, народ! Чистим зубы, бреемся, кому надо, и вперёд, пока мы первые!

***

Лесок встретил охотников за небесными камнями полутёмной сыростью и утренними голодными комарами. Торсом Димыча насекомые брезговали из принципа, девушек спасала косметика, поэтому в большинстве своём кровопийцы пикировали на незащищённые икры Антона. Ему то и дело приходилось приседать и сшибать присосавшихся аэровампиров звонкими шлепками. Руки мигом стали как у маньяка.

– Эта, что ль, берёза? – спросила выбежавшая вперёд Лена.

Лежащее дерево выглядело не отломленным, а аккуратно отпиленным. Срез пня полуметровой высоты был зеркально гладким, словно его долго и тщательно полировали.

– Молодцы инопланетяне, чисто работают, – прокомментировал Димыч, – а где оно, «Нечто»?

– Наверное, это был ледяной метеорит, точнее, его осколок, – произнёс Антон, озираясь по сторонам. – Срезал дерево, и растаял.

И точно, никаких следов, вроде выжженных пятен и воронок, не наблюдалось. Нормальный берёзово-осиновый редкий лес, со своими лесными влажными запахами. К центру острова, куда угодил небесный гость, он переходил в сосновый.

– Жалко! Значит, и другие части нет смысла искать, – протянула Лена. – А что за «нечто», Дим?

– Ужастик, фильм восьмидесятых годов. Его переснимали потом, но первый страшнее вышел. Про антарктическую станцию, там замёрзшего пришельца раскопали. Инопланетяшка, само собой, оттаял, и давай в людей вселяться! Те не знают, кто свой, кто нет. Перебили друг друга, станцию взорвали, ну это как водится. Весёленькое кинцо, гляньте!

– Вспомнил, видел. То есть, рассказ читал, – кивнул Антон, удачно прихлопнув подбородком особо наглое насекомое.

– Между прочим, – оживился он вдруг, – разумное зерно в сюжете есть, в плане вселения в другие существа. Можно развить.

Предположим, есть в галактике цивилизация, решившая проблему бессмертия. Естественно, ей становится мало своей системы. Тут бы и начать экспансию. Но, представляете межзвёздные расстояния? Пока долетишь, сто раз помрёшь. Радиация ещё, всевозможная… Мало того, неизвестно, подойдёт ли тебе место, к которому ты так долго летел!

Решение следующее. Законсервировать своё сознание на материальном носителе и швырнуть на автоматическом корабле в сторону потенциально подходящей звёздной системы. Железке всё равно, сколько она пропутешествует.

А по прибытии, либо использовать местный разумный вид, переписав его мозги, либо проапгрейдить какую-нибудь неразумную животинку, либо, это самое долгое, создать подходящий организм с нуля, из универсального прототипа.

Вот и летят по космосу аппараты-захватчики, этакое звёздное перекати-поле. Наткнутся на планету, заполонят и двигают дальше…

– Такое я тоже читала, не помню автора, старая книжка, – сказала Лена, примащиваясь использовать свежий пенёк в качестве сиденья. – Уй! Оса! На осу села! Или на пчелу! Блин, в такое место цапнула, что не увидеть!

– Я гляну, – великодушно предложил Димыч, – заголяйся!

– Я вот кому-то так гляну, – пригрозила Света, – ослепнет! Так, оба, отвернули свои кобелиные глазенапы!

– Негоже отвергать помощь, ежели она от чистого сердца, – Димка демонстративно отвернулся и лёг на живот. – Будущий врач не должен стесняться собственной задницы. Если она у него хотя бы наполовину такая же чистая, как моё сердце, – последнюю фразу он произнёс громким театральным шёпотом и не замедлил получить пинка от подруги.

Антон плюхнулся рядом, не забыв прихватить длинную ветку. Ею он наугад отмахивался от продолжавших докучать комаров.

– Тебя бы проапгрейдить, хвост отрастить, – задумчиво произнёс Димыч и ненадолго замолчал. Но вскоре, не выдержав, громко крикнул, чуть ли не другу в ухо:

– Ау, девчонки, есть прогресс? А то мы скоро отсыреем, захиреем и потеряем товарный вид!

– Пару минут потерпеть не можете, слабаки, – отозвалась Света.

– Что там у меня, нашла жало? – жалобно спросила Лена.

– Прикинь, у неё там жало! Удивительный человек-пчела! – прыснул Димка. За ним не удержался и Антон.

– А ну, заткнулись! – Света сбавила тон. – Нет никакого жала. Больше похоже на укус овода, ерунда! Вернёмся в лагерь, напомни, зелёнкой смажу.

***

Хотя спать пришлось вновь на улице, Антон отключился сразу. Сказались предыдущая бессонная ночь и накопившаяся усталость: сразу после завтрака все они побежали купаться и не покидали пляж до вечера. Проснулся от чьего-то присутствия. Открыв глаза, увидел Лену, подкладывающую в почти затухший костёр сухие ветки.

– А то замёрзнешь совсем.

– Спасибо. Не спится?

– Страшно почему-то. Утром про пришельцев болтали, теперь уснуть не могу, тревожное предчувствие какое-то. Хотела погулять, к реке сходить, а там обрыв, ещё загремлю вниз, темно.

– У меня фонарик есть, идём. – Антон зашарил рукой под курткой, вторую ночь служившей ему периной.

– Здо́рово! С тобой не страшно.

От неожиданного комплимента Антон расплылся в чеширской улыбке. В темноте всё равно не видно.

Узкий луч выхватывал из тьмы то клок белого предутреннего тумана, то куст, похожий на приготовившееся к прыжку чудовище, то тонкую травинку, тень от которой превращалась в натянутый поперёк тропы канат. Поэтому Лена то и дела прижималась к своему надёжному защитнику, это было приятно.

– Давай немного тут постоим, на обрыве, – сказала девушка, когда они остановились. – Здесь красивая местность.

– Красивая? Здесь? Не видно же ничего!

– Берег немного видно, светает. А дальше… Можно представить, что это Стикс. Слышишь плеск волн? Переплывёшь по тёмной воде на ту сторону, и забудешь, кем ты был…

– Жуть какая, – у Антона пробежали мурашки по спине, а лопатки под футболкой непроизвольно передёрнулись.

– Я весь день про то существо думала, из фильма. Про «Нечто». Как оно проникает в меня, делает меня собой. Не постепенно, а как-нибудь мгновенно, сразу. Секунду назад это ещё я, и вдруг космическая тварь, со своим неземным разумом. Кто знает, что я стану делать, изменившись! Сможешь представить?

– Ну, наверное, убивать людей?

– Это ещё зачем?

– Но ты ведь захватчик!

– Я не так захватываю, – улыбнулась девушка, затем повернулась к Антону и мягко поцеловала его в губы. Затем, на мгновение замерев с каким-то застывшим лицом, оттолкнула парня и резким движением стянула с себя майку, попыталась сделать то же с шортами. Ничего не вышло.

– Застёжку заело, помочь? – прошептал Антон, боясь поверить в происходящее и удивляясь собственной наглой деловитости.

Девушка, зарычав, с силой стянула шорты с бёдер, не расстёгивая. Затем прыжком повалила Антона и тем же дикарским манером освободила от мешающейся одежды.

– Лена, ты меня пугаешь! Мне нравится, но… Скажи что-нибудь!

Лена, сомкнув губы, яростно покрутила головой. Затем одним движением села сверху.

– Ленка… Вот ты бешеная! Я же ни с кем ещё… А-а-а!

Когда случилось то, что должно было случиться, Антон прикрыл на мгновение веки. А открыв, увидел в блестящих глазах Лены, отражающих бледный рассвет, какое-то странное отчаяние.

– Ну что ты, глупенькая! Всё хорошо, мы теперь всегда-всегда будем вместе… – залепетал он, ничего не понимая, но стараясь успокоить.

Девушка ударила его кулаком в горло. Антон опешил больше от неожиданности, удар вышел по-девчоночьи слабым.

Но Лене хватило этой задержки. Вскочив со своего любовника, она кинулась прочь, вдоль обрывистого берега.

– Ты куда? Сумасшедшая! Сорвёшься!

Не получив ответа, Антон, тоже не одеваясь – некогда, помчался следом. И почти догнал беглянку, когда кромка обрыва внезапно подломилась и поехала вниз.

***

Рядом с его лежащим телом, наполненным болью, плескались воды Стикса. Или Леты? Разница казалась важной. Сейчас приплывёт Харон, ему ведь платить надо, чем? Антон попытался нашарить в кармане шорт монетку, но нащупал лишь голую кожу. Грязную и липкую.

Приоткрыв глаза, он разглядел обрывистый поросший кустарником склон – рассвело уже окончательно. Ого, высоко! Ещё хорошо, что скатился, а не упал напрямик. И не на полметра дальше, в реку.

Правая нога выглядела страшно перекрученной и распухшей. Стопа провисла. Точно, перелом, со смещением, и бог знает, с чем ещё. Недавнее прикосновение разожгло в ноге настоящий костёр.

«Спасибо, что живой, – утешил себя он и тут вспомнил: – Ленка! Что это с ней такое случилось?»

Антон сделал пару попыток позвать на помощь, неубедительных даже для него самого. Не был уверен, что хочет быть найденным в таком виде. Вот если бы собраться с силами и доползти до одежды…

Но долго лежать, изображая выброшенного на берег кита, не пришлось. Раздался звук шагов, и напротив глаз возникла пара стоптанных кроссовок.

– Один есть, живой! – громко крикнул Димыч в сторону обрыва.

Затем, сев рядом на мокрый песок, спросил:

– Ленка где, она тоже свалилась? Одежда ваша на обрыве валяется. И не только верхняя, ага!

– Не знаю, как раз за ней гнался, когда упал, – проскрипел Антон.

– В смысле? Вы что, ролевуху устроили? Не догоню, так согреюсь? Не моё, конечно, дело…

– Мы просто стояли, разговаривали. Поцеловались…

– Гм, к этому шло, я в лесу ещё заметил, как она смотрела, когда ты про пришельцев разглагольствовал…

– Дай сказать! Не шло ничего никуда. Она вдруг на меня кинулась, как дикая кошка! А после… секса сразу же, как одержимая, бросилась в сторону…

Антон осёкся, соображая.

– К месту падения метеорита она помчалась, напрямик, как я сразу не понял! Это здесь вдоль реки получается, а дальше, если сохранять направление, примерно туда и выйдешь. Надо её найти, пока не случилось чего. Она ведь так и рванула, голой!

– Нервный срыв, однако. Сессия недавно была, сдала не с первого раза… – предположил Димка.

– Или нейроинфекция. Помнишь, что-то её укусило в лесу?

Послышался шорох песка, и над Димычем выросла Света. Увидела, в каком виде и состоянии Антон, и глаза её стали абсолютно круглыми. Он попытался прикрыться, но движение отдалось такой кинжальной остротой, что перехватило дыхание и потемнело в глазах.

– Не шевелись, дурак, сперва кости зафиксировать надо! Димка, а ты главный идиот, лясы точишь! Бегом в лагерь, придумай, из чего сделать носилки и шины!

– Ты бы хоть отвернулась, Свет, – взмолился Антон.

– А вот хрен! – Девушка сверкнула глазами. – Я теперь твой врач, без вариантов! Куда Ленку дел, злыдень?

– Здесь я… – тихо, на грани слышимости, раздалось сверху. Над обрывом показалась Лена, вполне одетая, насколько Антон мог разглядеть. – Ребята, у меня проблема!

– Спускайся, приёмное отделение здесь, – не оборачиваясь, бросила Света. Она в этот момент как раз пальпировала ногу Антона, отчего тот шипел и чертыхался сквозь зубы. – У нас тоже в некотором роде проблемка! А именно, закрытый перелом правой большеберцовой кости, со смещением. Твой парень свалился с обрыва, в курсе?

– Он не… Сейчас спущусь!

– Погоди, чистой воды принеси, и вообще, что найдёшь, тащи! И этого моего искателя поторопи, сколько можно ждать!

***

Мобильная связь так и не восстановилась, и робинзонам пришлось опереться на собственные силы: свернуть лагерь и двигаться в направлении парома, наискосок через весь здоровенный остров.

Антона, водрузив на самодельные носилки, тащили по извилистой тропе, стиснутой колючим кустарником. С одной стороны оструганные жерди сжимал качок Димка, навьюченный ещё и вещами, с другой – Света с Леной. Одну из палаток и большинство припасов, приготовленных для торжественной встречи, припрятали на старом месте.

Доро́гой много говорили, пытаясь разобраться в происшедшем.

– …До метеорита я не добежала. Меня как будто заново включили, и я смогла вновь контролировать тело. Поняла, что нечего мне там делать, ещё и в таком скоромном виде. А возвращалась долго, избегала открытых мест. Вдруг рыбаки или грибники какие попадутся, или того хуже, дети, стыда не оберёшься!

И я же не знала, что Антон сорвался. Просто в какой-то момент перестала его слышать. Решила, отстал. Переживала только за себя, вдруг так и останусь под контролем альтернативной личности.

– Скажи, а целовала ты его сама, или твоё второе я? – хитро поинтересовалась Света.

Антон насторожился, вслушиваясь, хотя ответ, казалось, уже знал.

– Я… А всё остальное, не я. Извини, Антон. Мне было очень страшно, меня и сейчас всё это пугает до безумия. Боюсь, что оно вернётся. Не хочу стать новым Билли Миллиганом.

– Рэпером? – удивился Димыч. – А что, мысль! Подумай хорошенько, деньги лопатой будешь грести!

– Не издевайся, пожалуйста, Дима, ты прекрасно знаешь, о ком я. О самом известном человеке с множественными личностями.

Уже начало темнеть, когда кавалькада подошла к причалу. Паром, по закону подлости, оказался на противоположном берегу.

– Эхой, на Титанике! – заорал Димка. – Хорош дрыхнуть, у нас больной!

– Бесполезно, нет там никого, опоздали, паромщик уже дома, – сказала Света, отвернувшись от реки и разглядывая в последнем свете закатного солнца свежие мозоли на руках. – Придётся здесь ночевать, ставь палатку. Хотя нет! Иди за дровами, сперва Антона у костра разместим.

– Мне переплыть, раз плюнуть, здесь самое узкое место.

– Так я тебя и отпустила! Один допрыгался, а второй, чувствую, доплавается. А и доплывёшь, что, сможешь угнать паром? – Света вздёрнула облупившийся нос. – Ждём до утра, я сказала!

К ночи у Антона поднялась температура, и Лена дежурила у его постели. К сожалению, обезболивающих у будущих медиков не было, и даже приготовленное к праздничной встрече спиртное осталось в старом лагере. Отвлекать от мучений приходилось разговорами.

– Не переживай, я совершенно не жалею о случившемся, – шептала девушка в ухо больному, приятно касаясь губами. – Я ведь всё чувствовала, хоть и не сама собой управляла. Мы обязательно повторим, и не раз, когда ты выздоровеешь!

– Представляешь, Антоша, – говорила Лена чуть позже, пытаясь найти смешную тему для разговора, – я, когда всё утро пробе́гала, такой аппетит нагуляла, что страшно было остальным признаться. Вскрыла потихоньку килограммовую банку тушёнки и в одного умяла! А теперь, ты не смейся, опять есть хочу.

– Смотри, разжиреешь, будешь как я, – пугал Антон в ответ, сквозь стиснутые зубы, – и никто нас друг от друга не отличит.

– Отличит, у тебя лицо вон какое умное! И никакой ты не толстый! Ну, может, самую малость. Полежишь немножко, поболеешь, совсем стройняшкой станешь.

За лёгкими разговорами Антон не заметил, как боль притупилась, и он наконец заснул.

***

Утро оказалось поздним и ярким. Их временный лагерь гудел от голосов и непонятных звуков.

– Чпок! Хлюп! – раздавалось где-то совсем рядом.

– Смотрите, последнюю вскрыл! Лопает, аж за ушами трещит! – комментировал Димкин голос.

– Ему плохо не будет, в таком возрасте? – в голосе Светы слышался явный испуг. – Может, всё-таки отобрать?

– Ему хорошо, Светик! Это ведь он, тот самый! Классический человек, неудовлетворённый желудочно! – снова Димыч.

– Ребята, мы Антона разбудили, – это уже Лена. – Ты как себя чувствуешь, сможешь повернуться? Смотри!

Повернув голову, он увидел странную картину. Рядом с распахнутой клетчатой сумкой, содержащей их продуктовый запас, прямо на траве сидел голый малыш. Обычный человеческий ребёнок, месяцев двух-трёх от роду. Мальчик. Необычным было поведение младенца. Двумя руками он не по-детски крепко сжимал банку тушёнки, вытряхивая содержимое себе в рот и быстро сглатывая. Рядом валялась ещё пара банок, пустых, среди таких же пустых изорванных пакетов. Из-под сахара, соли и муки, судя по рассыпанным остаткам.

– Итак, спящий проснулся, теперь у нас есть кворум, – провозгласил Димка. – Будем решать новую проблему, проблему из проблем, я бы сказал. Слово предоставляется молодой маме. Не бойтесь, люди, она заглотила флакон успокоительного и теперь может участвовать в дискуссии как разумный гомо сапиенс, прошу извинения за тавтологию. А топор и ножи мы со Светиком спрятали!

– В смысле, маме? Какой топор, ножи? – опешил Антон. – Что тут вообще творится?

– Стоп. В порядке очерёдности. Давай, Ленка, просвещай опоздавшего.

Лена как-то смущённо произнесла, глядя мимо Антона:

– Я тебя сейчас, конечно, шокирую, но этот мальчик, он наш с тобой ребёнок.

– Как это, я что, год проспал? – перебил Антон.

– Нет, наш сын родился два часа назад. И растёт теперь не по дням, а по часам. Как князь Гвидон.

– С чего ты взяла, что он наш?

– Ну уж поняла. Да сам посмотри, вылитая твоя копия!

– А по-моему, на Ленку больше похож, – встрял Димыч, – уши, и вообще…

– Не мешай, – оборвала его Света. – Пусть Лена быстренько расскажет всё как есть, а то такими темпами парень скоро окрепнет и сделает отсюда ноги.

– Хорошо. – Лена взглянула на Антона. – Помнишь, я тебе вечером говорила про страшный голод? Так вот, я потом опять вставала, съела перед сном столько, что представить сложно. Ну, не столько, конечно, как наш малыш, но не особо от него отстала. Легла спать. Мне приснилось, что я беременна, на последнем месяце. Проснулась, пошла пить, и вдруг вижу, что это не сон, у меня действительно огромный живот! Даже сознание потеряла от шока. Очнулась, а малыш уже от меня ползёт, медленно так перекатывается. Представляешь, сам родился, пока я без сознания лежала! И пуповина сама отвалилась. Решила, что сошла с ума, и до галлюцинаций дошло. Как я кричала! А ты не слышал, спал беспробудно.

Пока наши прибежали, пока поняли, что случилось, он до продуктов добрался. Рос поначалу, как воздушный шарик, съест немного, подрастет, съест ещё, опять подрастет.

– Как та юпитерианская корова, из «Электроника», – вновь вклинился Димыч, но, остановленный колючим взглядом подруги, демонстративно закрыл рот обеими руками.

– Я считаю, это дело рук пришельцев, – так же безмятежно продолжила Лена. – Они как-то форсировали рост эмбриона. Вопрос только, зачем?

Антон помолчал, собираясь с мыслями. В отстранённом подходе Лены что-то было, похоже, это не давало ей скатиться в истерику. Метод явно стоило взять на вооружение.

– По-моему, я понял, – стал рассуждать он. – Метеорит, то есть инопланетный космический корабль, это автоматически управляемая система, робот. Искры, которые я видел, это капсулы, высадившие в радиусе действия основной станции миниатюрных посредников, тоже роботов. Вероятно, они радиоуправляемые, неспроста у нас исчезла мобильная связь, это банальные помехи.

Действуют машины пришельцев так. Ищут подходящий организм, берут под контроль и ведут к кораблю. Это базовая программа, простейшая, на уровне использования рефлексов. Вторая, хотя по значению, конечно, первая, при первой же возможности произвести зачатие и ускоренное развитие зародыша. Память новорождённого, она ведь как чистый лист. И конечно, она куда лучше подходит для вместилища чужого разума. Лакомый кусочек для пришельцев… К счастью, дистанционно матрицу инопланетянина не вживить, поэтому заражённых и тащит к кораблю.

– Но меня ведь отпустило, я даже не дошла! – Лена сжала кулаки.

– Отпустило, когда в твоём подконтрольном роботу организме развился эмбрион. Не рассчитала немного железяка. После этого механизм контролировал лишь твой метаболизм, для многократного ускорения течения беременности. А теперь под полным контролем малыш. Смотри, его поведение абсолютно функционально. Он только ест и растёт. Усваивает практически всё, ни кала, ни даже мекония не видать. Когда закончится еда, то, наверное, сможет питаться травой.

– Или нами, – сказал Димыч, – как пушкинский красногубый вурдалак!

Антон фыркнул.

– Нас ему при всём желании не догнать, ползком-то! До каннибализма не дойдёт.

– Я бы не питал иллюзий, – стоял на своём друг, – вдруг нам здесь придётся задержаться? Расслабимся, потеряем бдительность, а голодный мальчонка тут как тут! Говорил, поймать его надо и связать, а ты, Ленка, сразу за топор хвататься! Через мой труп, через мой труп!

Ого, кое-что интересное из утренних событий Антон пропустил! Представив, как его (да, уже его!) Лена, вооружившись топориком для рубки дров, защищает ребёнка от собственных друзей, он взглянул на неё с каким-то новым опасливым уважением. В их будущей семейной жизни, которая не за горами и даже не за пригорками, ему явно не стоит забывать, на что способна супруга.

Лена зыркнула на Димку и уже собиралась что-то сказать в ответ, но как раз в этот момент ребёнок, всё с тем же пустым взглядом, дрожа и шатаясь, встал на ноги. Сделал маленький шажок, другой, третий. И вдруг засеменил пухлыми ножками в лес.

– Ловите его, быстрей! – закричал Антон. Но все уже и так неслись за маленьким стайером, оставив больного наблюдать за развитием событий.

Первым добежал, конечно, спортсмен Димыч. Правда, и девушки отстали максимум на пару шагов. Антону было хорошо видно, как друг подхватил малыша и как тот, извернувшись, укусил преследователя за запястье.

И тут по берегу разнёсся настоящий, неподдельный плач ребёнка-грудничка!

Антон мгновенно сообразил, что случилось. Пришелец посредством укуса перешёл к его другу. А ребёнок стал обычным очень маленьким мальчиком. И сейчас Димка схватит его и ринется к кораблю со всей доступной чемпиону курса скоростью. Действовать нужно быстро. Какой кошмар, что он лежачий, и не может ничем помочь! Интересно, сколько времени требуется для подчинения, учитывая, что машина изучила человеческий организм досконально?

– Димка, ты понял? – закричал Антон что есть мочи, привстав, насколько мог; по ноге с готовностью разлилась боль. – Робот в тебе, вот-вот возьмёт под контроль! Лена, Света, надо быстро его обездвижить! Бегите сюда, к верёвкам!

Дошло до всех на удивление быстро. Лена подхватила вопящего сына на руки, и все трое понеслись к палатке. Света извлекла откуда-то нож, отрезала от растяжек пару кусков, Димыч с готовностью вытянул вперёд соединённые запястья…

И вдруг одной рукой схватил подругу за горло, а другой разодрал её жёлтый сарафан сверху донизу. Мелькнула незагорелая грудь, почти такая же красивая, как у Лены.

«Приоритетная программа, завести ещё одного ребёнка, – понял Антон, – машина больше не видит в окружающих угрозы и считает, что успеет. Я лежу овощем, Света поймана и полузадушена, а Лена занята сыном.

Хотя, даже если бы и не была занята, не сможет она справиться с сильным, подконтрольным роботу парнем…»

Но оба, и машина, и Антон, ошиблись. Недооценили девушку. Та не стала терять времени. Полсекунды – аккуратно положить вопящего малыша в траву. Четверть секунды – поднять брошенный Светой туристический нож. Неуловимое мгновение – тюкнуть Димку в затылок его тяжёлой рукоятью.

– Я же мать! – радостно крикнула Лена Антону, по одному отдирая пальцы Димки от шеи Светы.

Вскоре одержимый лежал, связанный по рукам и ногам. Очнулся он быстро и теперь молча извивался в верёвках. Под вспотевшей кожей всё сильней наливались мощные тёмно-синие вены. Антон с жалостью смотрел на друга и вдруг заметил на его напряжённом запястье маленькую точку, блеснувшую металлом.

– Вижу! – закричал он. – Робот! Он выходит, люди, очень быстро, термос и пинцет!

Успели они в последний момент. Извивающаяся проволочка волосяной толщины была ухвачена неумолимым косметическим инструментом Светы и брошена в стальной термос, клетку Фарадея не хуже прочих.

Лицо Димыча сразу приняло осмысленное выражение.

– Вот это да, – прошептал он сдавленным голосом. – Рассказать кому, не поверят!

***

– Нужно решить, что делать с этим, – Света ткнула пальцем в сторону термоса.

– Можем взять с собой, – предложил Димка, – через металл этой пакости не пробраться.

Друг-студент впервые за эти дни надел рубашку и брюки, решив, вероятно, что ссадины от верёвок его не красят.

– Откуда ты знаешь? – негромко спросила Лена, качая уснувшего малыша. Она так и стояла на отдалении, явно не собираясь приближаться к опасному предмету ближе, чем на несколько метров. – Думаешь, инопланетяне не додумались снабдить робота элементарным сверлом?

– Если у робота и был бур, он им не сможет воспользоваться, – сказал со своего ложа Антон. – Слишком миниатюрная конструкция, вряд ли в ней есть место для автономного источника питания. Думаю, он получал энергию от радиоволн, а мы перекрыли им доступ.

– Но ты не можешь этого знать точно! – заспорила Лена, – закопаем заразу, и дело с концом.

– Конечно, закопаем, но по другой причине. Пришельцы вряд ли полные идиоты, наверняка предусмотрели самоуничтожение аппарата в случае захвата. И выпрыскивание наружу какого-нибудь убойного токсина. Наше счастье, что у термоса герметичная крышка!

Сказано – сделано. Димыч отгрёб дымящие головни костра в сторону, выкопал складной лопаткой ямку и впихнул в неё термос.

– Вот, а теперь угли на место. По крайней мере, не нужно обозначать «могилу».

– А этим что скажем? – осведомилась Света, показывая на противоположный берег.

Там теперь что-то происходило. У причала стоял грузовик с брезентовым защитным верхом, а по трапу парома поднималась группа людей в камуфляже. Вскоре затарахтело, труба выпустила клуб чёрного мазутного дыма, и плавучая платформа, двигая перед собой гладкую широкую волну, резво пошла к островитянам.

– Предлагаю ничего не говорить, – предложила Лена шёпотом. – Мы просто туристы, возвращаемся из-за травмы Антона. Это ведь, – посмотрела она на остальных, – так и есть. Пусть ловят пришельцев сами, если хватит сноровки. Не хочу в подопытные кролики. Мне, то есть нам, ещё сына растить!

– Согласен, – произнёс Димыч, глядя, как военные, не дожидаясь окончательного сближения, прыгают, один за другим, на причал. – В любом случае советую никому не рыпаться и не делать резких движений. Целее будем.

– Значит, молчим? – тихо уточнила Света и кивнула самой себе. – Как рыбы.

Антон думал, что это действительно было бы здорово, прямо сейчас вернуться после перенесённого кошмара в привычный понятный мир. Вылечить ногу, удивить родителей ребёнком, снять с Леной квартиру. Жить, наслаждаясь простым человеческим счастьем. Растить сына, вон он какой у них выдающийся, с первых часов жизни.

Своим молчанием избежать пожизненного карантина или чего похуже.

Жалко, что не получится.

Прибывшие не знают, что их ждёт. Они пришли разгонять туристов и искать метеорит, а наткнутся, обязательно наткнутся, на подчиняющих сознание роботов. Вряд ли пленённый в термосе был единственным, каждая из капсул-искр могла выпустить легионы волосяных «проволочек»! Все эти самоуверенные вооружённые бойцы станут управляемыми пришельцами вооружёнными бойцами. Как говорится, почувствуйте разницу. Звёздная зараза в мгновение ока распространится на всю планету. Человечеству настанет конец.

Антон поднял руку, привлекая внимание командира.

На Лену он старался не смотреть.