– А я говорю, тебя хакнули и я тебе это докажу!

Аня устало прислонилась к двери.

– Саш, иди домой. Я тебе всё сказала. Никто меня не хакнул, я сама ушла, прими уже это как мужчина.

– Тогда почему ты этого своего Мика никому не показываешь, а? Потому что он дополненная реальность! Никто его, кроме тебя, не видит!

– Саш, я тебе его не показываю, потому что ты псих, а он инвалид. Фото посмотри.

– Цифра дополненную реальность фиксирует!

– Саша. До свидания.

– Дура!! – кулак врезался в стену рядом с её ухом. Аня отпрянула. В ответ на её страх и мыслеобразы сработала программа безопасности. Сашка окрасился в ярко-красный цвет, над ним всплыла плашка: "Предупреждение, недопустимое выражение агрессии, при повторном нарушении будет применён разряд".

“Прошу отдалиться от объекта минимум на сто метров, пока к вам не применили электроразряд – видела она плашку у сашкиной головы. – У вас 30...29…”

Он побледнел, потом покраснел, стиснул кулаки.

“А ведь за полминуты можно успеть убить” – подумала Аня. Сашка ушёл.

Сашка это предупреждение решил не игнорировать, хотя Аня знала на своём опыте – мог. Он молча развернулся и ушёл. Красное погасло. Аня судорожно вздохнула и заперла за ним дверь.

Мик с виноватым видом торчал в прихожей на своём кресле-моноцикле.

– Ты зря мне не даёшь с ним поговорить.

Аня уселась у его ног прямо на пол, положила голову на колени. Мик запустил пальцы в её волосы.

– Заяц, ты его не знаешь, он может тебя покалечить ещё до того, как сенсор отследит его намерения. Он так со мной делал. У него интерфейс неинвазивно стоит, понимаешь. Притормаживает. Ты завтра уезжаешь?

– Да, две недели в Берлине. Очень много конференций и семинаров. Одними трансляциями люди сыты не бывают.

– Запустил бы вместо себя голограмму, – проворчала Аня. – Как все люди делают.

– Не могу, малыш, мне нужно лично с людьми пообщаться. Там встречи запланированы… Если бы не такие встречи мы бы с тобой никогда не познакомились.

– Мы с тобой сто лет знакомы были в сети.

– Как видишь, это не то. Реал решает.

- Решает, – рассеянно согласилась Аня, перехватывая и целуя его пальцы. – Но всё равно ты старомодный, признай. Вот кто в мире кроме тебя ещё мобильником пользуется?

Мик рассмеялся и поятнул её к себе:

– Множество людей, просто уйма.
Мик был в некотором смысле знаменитостью – один из вещателей-миллионников, людей, которых многие хотели слушать. Изначально он был специалистом по этичным переговорам, но в последние годы начал читать целые проповеди по поводу этики вообще. Аня на него подписалась ещё в те времена, когда о нейроинтерфейсах никто не слышал, а языковой барьер (Мик был англоязычным) приходилось преодолевать транслитами. Это сейчас люди общались буквально “из мозга в мозг”, разговаривая вслух только по привычке. Но даже во времена до интегративных систем Мик частенько общался с ней в комментариях на своих страницах.
– Ладно, пусть завтра ты будешь принадлежать немцам, но сегодня ты мой.


***
 

Очередное утро без Мика казалось унылым и серым. “Нельзя же так зависеть от человека” – в который раз за последний месяц пробурчала себе под нос Аня, отправляя ему утреннее сообщение. “Пообещай, что постараешься получить как можно больше удовольствия от этого дня” – написал Мик. Как всегда он точно определял её настроение и как всегда подбирал правильные слова. Аня пообещала, а что ещё оставалось делать.

Она позанималась йогой, позавтракала и села за работу. Работать получалось плохо, то и дело тянуло посёрфить сеть. Тем более выскакивающе оповещения показывали такие интересные заголовки.

Аня прочитала сначала “добрые новости”, фильтр у неё стоял так, чтобы сначала радоваться чему-то -- очередному прорыву в науке, или тому, что школьники восстановили реликтовую рощу в Сибири после новых уроков генетики, или тому, что прошёл законопроект о Новой Школе – наконец решили перенять опыт Финляндии, надоело занимать последние позиции в мировом образовании. Поработала ещё немного, новости в ленте дофильтровались уже до не очень добрых – про квир-парад в Липецке, который, по традиции, не согласовали, усмотрев в этом ущемление прав гендерно-идентифицируемых граждан. Потом про мошенников, которые ставили непроверенные нейсы без лицензии во Франции, в итоге уйма народа попала в больницу с энцефалитом и судорогами. В самом конце ленты нашлись совсем уже криминальные сводки: смертельная игра набирает популярность. Аню передёрнуло от фото. Какие-то уроды решили поиграть в слэшер в реальности -- истребляют людей на счёт. Эпидемия охватила весь мир.

Аня отключила сеть и задумалась. Почему? Последние десять лет общество активно пропагандировало гуманные ценности, свободу от принуждения, избавления от оценочной системы – всё это просто обязано было снизить криминальное напряжение, уменьшить количество больных людей – повышенная агрессивность не так давно была признана психической болезнью по МКБ. Таких людей выявляли и лечили.

И вот – откуда это взялось? Почему по всему миру находятся сотни игроков, которые умудряются убивать – без причины, минуя непростую систему предупреждений агрессии (из-за которой частенько страдал Сашка). Как они вообще это делают? В новостях написано, что не сами, что хакают граждан и их руками…. Но всё равно, есть же барьеры безопасности...

Пока она зависала, её достали древним способом – через сотовую связь. Буквально неделю назад смеялась над Миком, а сама забыла, что не отключила её -- операторы норовили навялить тариф вместе с интернетом. Ну ладно, у неё хотя бы мобильника нет. Всё через нейс. Звонил Сашка.

Аня долго смотрела на входящий звонок, прежде чем приняла вызов. Сашка звал её в паб.

***

– Саш, мы с тобой последний раз встречаемся, если ты опять начнёшь о хакерах.

– Ань, ну пожалуйста, это важно. Это серьёзнее, чем ты думаешь.

Это начинало крепко раздражать.

– Я связался с настоящим Миком. Он про тебя ничего не знает!

Аня прикрыла ладонью лицо.

– Мы скрываем наши отношения, я тебе говорила. Он – публичная личность, слишком популярный, понимаешь? Ни мне ни ему этого не надо. Знаешь, сколько у него сумасшедших фанаток? Это ты у меня один…

– Ань, ты – одна из сумасшедших фанаток, тобой просто кто-то воспользовался.

Аня вздохнула:

– Или ты прекращаешь разговаривать о хакинге, или я тебя баню, Саш. Не хочу этого делать, но ты меня вынуждаешь.

– Ань, ну ты же умная девочка. Ну проверь ты сама. Ну хоть с мамой его познакомь. Покажи его кому-нибудь ещё!

– Да видела его моя мама.

– Но не вживую?

– Саш, дополненная реальность, если учесть, что Мик – она, транслируется на одну сеть, так что это всё равно. А с тобой он сам хочет встретится, но я против. Я ему запретила, понимаешь?

– Ань, проверься… Ты просто не хочешь, да? Не хочешь расставаться с иллюзией? Ну конечно, нафига тебе я, если у тебя принц на инвалидной коляске. Вы хоть сексом занимаетесь?

– Вот это тебя точно никак не касается.

– Идеально для дополненной реальности, никаких следов биоматериала.

– Хватит, я предупреждала, – резко сказала она и забанила Сашу.

***

– Заяц, почему я так устаю, а? Как будто мешки по ночам ворочаю. Может нам отдохнуть съездить?

Мик оторвался от статьи.

– Съезди, конечно. Я в ближайший год без отпуска, это точно. 

– Не хочу без тебя.

Мик подъехал к ней, взял за руку, нежно сжал ладонь.

– Отдыхать нужно, без меня тоже. И от меня.

– Ты и так постоянно по конференциям… Устать от тебя не успеваю.

Мик виновато улыбнулся.

– Ну хочешь, прямо сейчас в ресторан поедем?

Аня задумалась, это было соблазнительное предложение, они ещё ни разу не выбирались вместе в ресторан или кино:

– Ну уж нет, посидеть спокойно не дадут твои подписчики. Давай лучше закажем на дом чего-нибудь сушистого.

Мик поцеловал её:

- Я закажу.
И отвернулся, чтобы не смущать Аню остановившимся взглядом серфящего сеть человека.

Аня переключила внимание на свою новостную ленту.

– Ужас, у нас в пригороде убивать начали… Рядом совсем.
– Игра? – спросил Мик. – Дай, подсоединюсь.
Аня отправила ему ссылку и они вместе принялись рассматривать новости.
 

– Я не понимаю, – заговорила Аня. – Как система безопасности это допускает? Сейчас же за одну мысленную агрессию в сторону человека банят. А тут – как приблизиться удалось с таким намерением?
Мик ответил не сразу:

– Так ведь у хакнутых нет агрессии по отношению к жертвам. В этом вся суть. Эти люди как топор или пистолет, у них нет чувства, они просто орудие...
– Тебя когда-нибудь взламывали? – дрогнувшим голосом спросила Аня.

Мик покачал головой:

– С нейсом нет. Только во времена внешних интерфейсов, да, ломали аккаунт, пытались шантажировать. Но это не то. Наверное жутко осознавать, что тебя использовали... Так.

– Интересно, что чувствует человек, которого взломали? Он вообще что-то осознаёт? Или просто ничего не помнит?

– Скорее всего, ничего не помнит. Ведь случаи взлома регистрировали только при обращении родственников, друзей.

– Давай обновим антивирус, – нервно предложила Аня.

– Давай, конечно, у меня есть новый хороший, я тебе тоже поставлю.
После насмешливого Сашки Мик особенно радовал Аню тем, что всегда серьёзно относился к “загонам”, даже если Аня действительно преувеличивала что-то.

“Чтоб вас самих хакнули, твари”, – подумала она, рассматривая фото жертв – три девушки примерно её лет. Перед глазами тут же вспыхнула жёлтая карточка предупреждения: “Ваши мысли подходят к границе допустимой агрессии, вы отлучены от интернета на пятнадцать минут. Рекомендуем помедитировать, позвонить своему психологу или попить чаю”.
Аня подумала, что от подобных заявлений, конечно, беситься начинаешь только больше. Но делать нечего, чай, так чай. А лучше...
– Заяц, закажи, пожалуйста ещё бутылку красного полусухого, меня отлучили.

– Аминь, – рассмеялся Мик и углубился в заказ.
 

 ***

– Девушка, простите ради бога!

Аня обернулась на голос. Стоял глубокий ноябрьский вечер, она торопилась домой с подставкой на два стакана кофе – для себя и для Мика. Последний месяц чувствовала она себя совсем неважно, врач советовал срочный отпуск, да и не только врач, но Аня упрямилась. В любом случае, посторонние – последнее, чему она могла бы сейчас порадоваться.

Но женщина, лет пятидесяти, похоже, сама смущалась тому что потревожила Аню.

– Простите ради бога, – повторила она, виновато. – Так неудобно вас беспокоить, но просто никого нет больше. Мне нужно гараж открыть, а ключ заело, да ещё и лампа села в моей секции… Понимаете, двумя руками бы открыла, но тогда подсветить некому. Вы бы могли мне телефоном посветить?

“Ну почему именно я?” – подумала Аня обречённо. Хотя женщина вызвала в неё сочувствие – явно терзалась от необходимости просить у незнакомки о помощи. Но во дворе и правда больше никого не было.

– Пойдёмте, – вздохнула она. “Заработаю плюсик в карму”. Спустилась за женщиной на нижний этаж подземной парковки, где с недавнего времени многие завели моду переделывать места-ячейки в собственные гаражи. Женщина согнулась над скважиной, а Аня подсвечивала её допотопным смартфоном, чтобы та могла попасть ключом, куда нужно.

Вдруг женщина распрямилась, как пружина, и сильно ударила её по голове.

Аня очнулась в темноте, её била дрожь, она не сразу поняла, что сидит и связана. Видимо, она всё ещё была на парковке, а может внутри гаража – сеть не ловила. Она попыталась отправить сигнал sos, но даже он не пробивался. Пока она судорожно рассуждала, как лучше себя вести – тихо или наоборот привлечь внимание, в помещении загорелся свет. Аня зажмурилась.

– Вот теперь ты меня выслушаешь, – раздался над ней голос Сашки. – Теперь никуда не денешься.

Гнев почти оглушил Аню, вытеснив страх и растерянность.

– Отпусти меня, – тихо и ясно сказала она, открыв глаза. Сашка осунулся и вообще выглядел нездоровым: трёхдневная щетина, запавшие красные глаза.

– Отпущу, – усмехнулся он. – Скоро. Но сначала ты меня выслушаешь.

Он сел перед ней на корточки.

– И тебе придётся мне поверить, я всё продумал.

Тут у Ани в голове как будто щёлкнуло: Сашку хакнули. Или… или он сам хакер – он связан с этими убийствами, точно! Дыхание перехватило.

– Это ты их убила, – буднично заявил Сашка. – Я же говорил, тебя хакнули. А ты не верила, дура. И теперь на твоих руках семь трупов, поздравляю.

– Что?! – Аня захлебнулась возмущением, злое спокойствие как рукой сняло: – Это тебя хакнули! Ты преступник! Я тебя забанила, а ты меня украл! Сядешь на всю жизнь, урод! Как ты вообще смог ко мне подойти?!

– Ну да, я хакнул человека, – неохотно признался Сашка, почесав щетинистый подбородок. – Ильюха помог... Как ещё тебя было сюда завести? Кстати, это прикольно… Я даже немного понимаю этих…

Аню передёрнуло: она вспомнила, как подошла к ней женщина – ничего подозрительного в ней не было, она не походила на марионетку или сомнамбулу.

– Саша, – Аня постаралась усмирить дыхание и говорить убедительно. – Ты точно сам взломан, посмотри на себя. Это же очевидно.

– Да что ты говоришь? – усмехнулся Сашка. – По хакнутым это как раз неочевидно, иначе сразу раскроют. Я за тобой следил, понимаешь? Друзья к тебе микродрона запускали, ты даже не заметила… Что ты смотришь?! – рявкнул он. – Я о тебе беспокоился, дура! Это всё ты делала. Семь убийств за два месяца… Сил-то много не нужно, со спины, у железнодорожной насыпи, в лесополосах… Конечно, ментам я не мог записи предоставить, я никуда их предоставить не мог, это же незаконно. Ну и ты сейчас начнёшь: снять что угодно можно, это фейк. Можно, только я для себя следил, чтобы самому знать.

“Вот так живёшь пять лет с человеком и не замечаешь, что он больной маньяк” – подумала Аня…

– Мик меня уже хватился.

– Нет никакого Мика. По-крайней мере у тебя его нет. Могу доказать.

– И как же? – спросила Аня, стараясь оставаться максимально спокойной.

Но в самой глубине души сжался червячок малодушия. “Сумасшедшие часто бывают очень убедительны, сами верят в свой бред свято” – вспомнила она. А может и не хакнули Сашку, может просто спятил? Манифестация шизофрении часто приходится на возраст до тридцати пяти лет.

– У него есть мобильник, – сказал Сашка. – Я узнал. А у меня тут есть радиотелефон с мощной антенной. Позвони ему. Ты же знаешь его номер. Если он волнуется, он сразу возьмёт трубку, ждёт от тебя вестей. Да и вообще он всегда трубку берёт, я ему звонил, насчёт тебя узнавал когда. Достал номер, как видишь. Это он мне и посоветовал. Нормальный он мужик, конечно, умный. Но к тебе никакого отношения не имеет, хоть и помнит тебя, как верную подписчицу… Радиосигнал цифрой не подменить, тут нет сети, так что твоя дополненная реальность не сработает.

Аня действительно знала телефон Мика, ещё с тех пор, когда они не были знакомы в реале. И при ней Мик телефоном пользовался, просто у них – как-то не возникала необходимость созвониться именно по сотовой связи. Обходились мессенджерами.

Сашка молча сунул ей под нос нелепую телефонную трубку со штырём – той самой антенной – в окошке светился номер Мика.

Ане вдруг впервый раз стало страшно до боли в желудке – она даже не поняла, чего она боится. Ведь сейчас всё станет на свои места… А что если Сашка при этом разъярится и убъёт её… Не может же он просто так дать ей позвонить? А что если там его друг? Подсадной человек? Но она узнает голос Мика… Узнает?

– Набирай, – напряжённым тоном сказала она. А что если Мик не возьмёт трубку? А что если Сашка уже убил его своими хакнутыми? Что если он у Сашки в заложниках?.. Что если Мик скажет чужим вежливым голосом, что, конечно, хорошо её помнит…

Сашка прижал к её уху трубку и она стала вслушиваться в длинные гудки.

***

ХХХХ: прив! Думаеш мы правлно сделали???

YYYY: КАНЕШНА! Он нидолжнен пренадлежать какойто сучке!!!!

XXXX: Мик человек мира!

YYYY: да вот мне исполнится 16 и он на мне жениться

ХХХХ: аахахахахха нет на мне

YYYY: главное ни на какойто сучке

ХХХХ: а чо эту не грохнула??

YYYY: Мик бы просек мошт стрёмно у тебя какой счёт:?

ХХХХ: 18

YYYY: лохушка

ХХХХ: (((((((((((((((((((

YYYY: ладна ни ной я поделюсь с очками с этва мужика я ищ 7 грохнула пройдём в след тур))))))))

ХХХХ: ааааааа ты лудшая!!!!

YYYY: ахахахахтахахха я знай))))))