Хотаругари

- Жаль, что ты не можешь пойти со мной, дедушка. – вздохнул мальчик. – На Ганимеде такое случается раз в восемьдесят лет. Говорят, это очень красиво!

Тишину палаты нарушали только заунывное пиканье приборов и хриплое дыхание дедушки. Он смотрел сквозь седые волосы, падавшие на глаза, в окно, на яркое голубое небо. Большую его часть, как и всегда, занимал титанических размеров Юпитер. На поверхности опять разыгралось грандиозное сражение Большого Красного пятна с Белым. Белое, судя по его все уменьшающемся размерам, проигрывало. Словно жаждущий новой звездной плоти красный карлик медленно, смакуя, пожирал чье-то солнце.

Взгляд выцветших карих глаз переметнулся на мальчика.

- Я многое успел повидать, Сережа. – Едва слышно пробормотал дедушка. - Так что не страшно, если пропущу хотаругари. На мой век зрелищ мне хватило.

Губы мальчика грустно улыбнулись. В силу своего возраста он уже понимал, что дедушке недолго осталось. Каждые три секунды безжизненно пищал кардиомонитор.

- Но если хочешь, можешь помочь мне увидеть. – Продолжил дедушка, переводя дыхание после каждой фразы. – Я думал попросить об этом твоего отца, но могу и тебя.

Глаза Сергея загорелись диким огнем желания помочь дедушке любой ценой. Хотя бы еще раз.

- Конечно! – воскликнул он через чур громко, распугав тишину больницы. Казалось, даже кардиомонитор с удивлением воззрился на мальчика и пикнул с легким укором. – Что мне нужно сделать?

- Один старый друг дал мне на время симстим-передатчик. Он в верхнем ящике тумбочки.

Сергей держал в руках продолговатую, обтекаемой формы, пластину бежевого цвета, она была не толще пальца и длинной примерно с его ладонь.

- Он же стоит, как наша квартира! – воскликнул он.

- Тогда постарайся его не разбить, - ехидно ответил старик, чьих жизненных сил осталось на пару дней.

- Что с ним делать? – спросил Сергей.

- Приложи к шее сзади, - ответил дедушка после паузы, во время которой прикладывал ко рту кислородную маску. – А дальше эта штука все сделает сама. Но, предупреждаю, это будет немного больно.

- Ничего! – голос Сергея был полон энтузиазма. – Я потерплю.

Слабая улыбка тронула лицо старика.

- Тогда поспеши в школу, а не то все пропустишь.

И Сергей, тепло попрощавшись с дедушкой, вылетел из палаты полный решимости исполнить обещание. Дверь обиженно скрипнула от удара с его плечом.

- Серый! – шепот после толчка в спину. – Ты ведь идешь, да?

- Да-да! – так же шепотом огрызнулся Сергей. – Кирюха, отстань, пока учитель не спалил.

- Ладно-ладно, ссыкун… - Кирилл затих и мечтательно уставился в окно, где солнце скатывалось за горизонт, а тьма захватывала все большую часть Юпитера.

К концу подходил уже шестой урок второй смены, так что дети уже едва справлялись с нетерпением, а учитель все говорил.

- …выведена порода светлячков, которые теперь лишь раз в 80 лет взмывают в небо и совершают свой брачный танец. Что ж, до конца урока еще пять минут, так что приготовьте дневники к сдаче на проверку. Затем через пятнадцать минут встречаемся на крыше. Не опаздывайте, если не хотите пропустить величайшее явление природы Ганимеда.

Как только урок закончился, Сергей почти кинул дневник учителю на стол и бросился вон из класса. За ним следом увязался Кирилл.

- Серый?! – кричал он. – Ты куда так рванул? Успеем еще.

- Мне надо! – ответил Сергей, слетая вниз по лестнице. На первый этаж, к шкафчикам, к симстим-передатчику.

Внизу его встретило Солнце, заглядывавшее в холл и ослеплявшее оранжевыми лучами. Сергей открыл дверцу шкафчика, спрятавшись за ней от света, и начал рыться в его внутренностях. Взял с полки симстим-передатчик как раз, когда подскочил Кирилл.

- Это чего у тебя? – спросил тот.

 - Симстим-передатчик. Дедушка дал, чтобы он смог посмотреть на Хотаругари моими глазами.

-  Я и забыл совсем, что он у тебя болеет. Дорогой, наверно. А как им пользоваться?

- Ну… - Сергей замолчал, глядя на пластину передатчика. Он помнил, что ему говорили о боли. Вдохнул медленно и глубоко, - страх сковывал движения, - выдохнул. Едва слышно произнес дрожащим голосом: – Вот так.

И резким движением приложил сзади к шее, между основанием черепа и слегка выпирающими позвонками.

Тонкие иглы-электроды проткнули кожу и устремились к спинному мозгу. Шея горела огнем. Такой боли Сергей не чувствовал никогда, даже упав с дерева пяткой прямо на торчащий из какой-то чертовой доски гвоздь. Слезы покатились из глаз, но мальчик не проронил ни звука, как учил отец, а того дед. Казалось, боль слегка ослабла или притупилась, но вдруг все тело словно пронзил разряд тока. Сергея тряхнуло, отчего он ударился спиной о шкафчики позади. Это электроды коснулись спинного мозга, распустив нано-цветки проводников из острых наконечников.

Боль ушла, только легкое жжение напоминало о симстиме, но и оно вскоре сошло на нет. Мальчик облегченно выдохнул. Кирилл не мог вымолвить и слова от удивления, просто смотрел на друга широко распахнутыми серыми глазами. Лишь проведя рукой по жестким русым волосам, он протянул:

- Дела…

- Да… - Сергей потер рукой шею в том месте, где должен быть симстим передатчик, но он уже ощущался частью тела.

- Эй, малышня, потерялись?! – раздался голос с лестницы. Трое восьмиклассников спускались по ней. Главарь был бледным, худым и высоким, его товарищ – веснушчатый толстяк с маленькими темными глазами, третий – самый низкорослый из них и почти такой же худой, как главарь. Все трое смотрели на Кирилла и Сергея и абсолютно одинаково ухмылялись.

- Вы же не хотите пропустить самое интересное событие вашей жизни? – сказал бледный с гадкой ухмылкой на лице. Они медленно спускались по лестнице.

Сергей невольно шагнул за спину Кирилла. Только бы не заметили передатчик. Но он и подумать не мог, что восьмиклассники воспримут этот шаг назад, как сигнал. Все трое, едва коснувшись пола, резко рванули в их сторону.

- Эй!... – крикнул Кирилл и отлетел в сторону.

Сергей успел почувствовать, как чьи-то руки грубо схватили его и толкнули. Лязг металла о металл, над мальчиком сомкнулась темнота и противный ржавый смех. Он оказался заперт в собственном шкафчике.

- Вы что делаете?! – вопил Кирилл. – А ну выпустите его!

- А если не выпустим, что тогда? – сказал бледный, а голос его сочился злорадством. – Побьешь нас?

Троица мерзко засмеялась.

- Беги пока цел, - сказал самый мелкий из них.

Кирилл хотел убежать, он боялся, тело мелко дрожало от страха. Но он не мог сдвинуться с места. Что-то не пускало его. Не только страх.

Толчок. Школьные шкафчики отозвались грохотом. Не больно, но страшно.

- Так что ты сделаешь? – продолжал язвить бледный.

- Да-да, что? – поддакивали двое других, смеясь, как стайка гиен.

У Сергея от злости даже заложило уши, потому он не почувствовал, как на задворках сознания появился еще один. Мальчик стал барабанить в дверь изнутри. Кричал:

- А, ну, выпустите меня!

Снова грохот.

- Я все расскажу учителю! – попытался контратаковать Кирилл.

Ответом ему был лишь презрительный смех троицы. Они знали, где шкафчик Кирилла. Сергей слышал, как у друга отбирают ключ от замка, гремит резко открытая дверь, сопение, возню и снова грохот. Надеюсь, хоть не поранили его, подумал Сергей. Он уже не барабанил в дверь, а просто ждал, когда эти уйдут.

- Ну, что?! Как ты теперь будешь жаловаться учителям, а?! – мерзкий голос мелкого, даже приглушенный стенами шкафчика, больно резанул по ушам.

- Ладно, пойдем. – Отсмеявшись, сказал бледный. – А то сами все пропустим.

И бросил на прощание:

- Удачных посиделок, придурки.

Отчаяние гулко стучало в ушах. Осознание, что они пропустят столь значимое событие и, возможно, никогда больше не смогут увидеть танец светлячков вживую, сковывало мальчишек. Паника сладкой патокой растекалась по телу, заставляя мышцы и мысли деревенеть.

- Серый? – глухой шепот вывел мысли Сергея из ступора. – Что делать будем? Мы ведь можем так и не увидеть светлячков.

Злость вспыхнула ракетным выхлопом в груди. Сколько он может терпеть эти издевательства? Кулак больно врезался в дверцу шкафчика изнутри. Затем еще раз. В приступе ярости Сергей молотил по двери и стенкам, снова и снова упирался ногами и руками, надеясь выдавить дверь или выломать петли. Но железо лишь слегка прогнулось в середине.

- Ну как? – спросил Кирилл. – Получилось чего?

- Нет, - со вздохом ответил Сергей.

Ярость утихла, сердце замедляло ритм, мозг начал думать, как выбраться из этого отчаянного положения. Руки нещадно болели. Сергей несколько раз глубоко вдохнул, чтобы окончательно успокоиться. Дед, когда помогал делать уроки, всегда говорил «не психовать, а успокоиться и подумать». Решение есть всегда.

Единственный шанс – выломать или вывернуть защелку замка изнутри. Ноющими пальцами Сергей пытался зацепить язычок и провернуть механизм вокруг своей оси. Спустя пару минут, сломанный ноготь и несколько царапин замок начал поворачиваться. Эта небольшая победа придала Сергею решимости, и он, обдирая кожу, усилил нажим.

Замок провернулся. Дверца открылась. Сергей обессиленный упал на пол. Плитка приятно остужала разгоряченный лоб.

На лестнице раздались быстрые шаги и цокот каблуков. Вибрация ударами далекого молота отозвалась в голове Сергея. Он поднял глаза.

- Сергей? – Отец. Копия своего отца. – В каком шкафчике Кирилл?

Сергей ткнул окровавленным пальцем.

- Что с вами случилось? – Ахнула мать. – Нам позвонил дедушка и сказал, что вы можете опоздать и найти вас можно здесь. Что с твоими руками, Сережа?

Мальчик молчал, не зная, что ответить.

Кирилл выпал из открытого шкафчика – он тоже пытался изо всех сил выбраться.

- Ладно, - отец Сергея помог подняться мальчику. – Пойдем скорее. Я тоже не хочу пропустить такое событие.

Все вместе они поспешили вверх по лестнице. Мальчики шли словно сквозь туман, не до конца оправившиеся от шока. Они не замечали, когда оканчивался очередной лестничный пролет и начинался следующий – ноги каждый раз поднимались в пустоту.

Из транса Сергея вывела рука отца на плече.

- Эй, - позвал он. – Ты в порядке? Выглядишь отрешенным.

- Да… - Ответил Сергей. – Да, пап.

- Я бы тоже переживал на твоем месте. Пропустить такое событие. По-моему, это ужасно.

Шаг Сергея уже не пришелся по воздуху, но он все же споткнулся.

- Нам дедушка позвонил, - продолжил отец, поддержав сына. – Сказал, что тебя нужно поторопить, а то не успеешь. Хотя самое важное он уже увидел. Не знаешь, что он имел ввиду?

Сергей ответил молчанием. Он не знал, но догадывался. Что-то изменилось в нем, пока он был в шкафчике. Сломалось и срослось вновь. Мальчик хотел поделиться этим, но еще не понимал, чем именно.

Не проронив больше ни слова, ни, даже, звука, Сергей с отцом поднялись на крышу.

Алеющий Юпитер не был первым, что бросилось в глаза. Сергей замер, встретившись взглядом с высоким худым восьмиклассником. Тем самым, из-за которого он чуть не провалил данное деду обещание. Бледно-серые рыбьи глаза с гремящей насмешкой смотрели на Сергея. Он бы отвёл глаза, как раньше, лишь бы не испытывать судьбу, но не сегодня. Сегодня оглушительно громко били в набат, звенела сталь и нервы пели гимн революции.

В месте встречи взглядов Сергея и восьмиклассника искрило, горело, взрывалось и било током прохожих. Бурлило и кипело само пространство-время. Там рождалась новая Вселенная, прекрасная в своей первозданной красоте. Треск, сравнимый по громкости лишь с появлением самого звука и оборвавший сотворение нового мира, услышали только двое.

Бледно-серые рыбьи глаза изумленно смотрели на ноги хозяина, видя их впервые.

Сергей ещё глядел на сломанного восьмиклассника, словно на выброшенную кем-то игрушку, с сожалением и печалью, но вскоре перевёл взгляд на небо.

Сумерки сгущались, планета-гигант уходила за горизонт, унося с собой последние лучи солнца. На темнеющем покрывале неба начали зажигаться первые немногочисленные зеленые точки. С каждой секундой их становилось всё больше и больше. Искрами изумрудного пламени они отрывались от земли, поднимались ввысь, к звёздам, и сливались в лёгкие облака, увлекаемые порывами ветра то на запад, вслед Юпитеру, то на восток, в надежде на скорую встречу с теплым солнцем. Пустой голос безмолвия усиливал великолепие начинающегося Хотаругари.

Рваное покрывало зеленых облаков повисло над Ганимедом и колыхалось, как море перед штормом.

Когда в начале колонизации и терраформирования спутника Юпитера на него завезли светлячков, те дали неожиданную мутацию. Их численность увеличивалась скачками, пока ареалом обитания не стал весь Ганимед. Популяции мелких моллюсков были почти полностью уничтожены, что стало существенным ударом для развивающейся экосистемы. Личинки превратились в жуков и в неистовом танце жизни, сжигая накопленные питательные вещества, дали потомство и впали в спячку. На восемьдесят долгих лет. Следующее Хотаругари опять чуть не привело к краху все планы по колонизации спутника. Снова спячка. На восемьдесят лет. К тому времени ученые отрегулировали численность моллюсков так, чтобы она достигала критического максимума к пробуждению светлячков. Их брачный цикл, смертоносный и прекрасный танец жизни, стал одним из чудес Солнечной системы.

Дедушка Сергея был одним из тех ученых, что голосовали за сохранение этого вида светлячков. В юности он видел то, второе, Хотаругари, и это зрелище навсегда отпечаталось в литографиях его памяти. Самой страстной мечтой стало лицезреть Хотаругари вновь и даже приблизить его наступление, ведь человеческий век хоть и был увеличен с помощью некоторых генетических изменений, но по-прежнему оставался слишком мимолётным. К сожалению, со второй мечтой так и не сложилось. Светлячки просыпались всё так же раз в восемьдесят лет.

Он лежал в палате, закрыв глаза, утонувший в больничной темноте и мерном, словно прибой, пиликанье приборов. Дыхание было неровным, оно то учащалось, то застывало на несколько долгих мгновений. Сознание дедушки находилось далеко от больницы, на крыше школы, в которой учился внук. Там, где зеленые облака в безумном танце сливались, перемешивались, сплетались в спирали и вновь разлетались в разные стороны, вспыхивая и орошая землю изумрудным огнём.

Сергей вместе с дедушкой завороженно смотрели на фейерверк ганимедовской матушки природы. Их глаза метались, пытаясь охватить всё и сразу, разбежаться в разные стороны, чтобы запечатлеть на остаток жизни каждый клок искрящегося магией волшебника страны Оз неба. Сердца их восторженно бились в красной темноте грудных клеток.

 Со всех сторон раздавались беззвучные выстрелы орудий. Вспышка то с юга, то с северо-востока, а эта с северо-запада, вот, наконец, с востока осыпало зеленью – давно в той стороне ничего не происходило. Каждый раз Сергей вздрагивал от неожиданности, его дыхание замирало, а сердце судорожно вздрагивало, а затем билось ещё быстрее.

Дедушка смотрел его глазами, чувствовал все его ощущения и мысли, они словно слились в единое целое в эти минуты, даже их сердца бились в унисон. Хотаругари было точно таким же, как и то, что он видел в юности, будучи чуть старше Сергея. Таким же неповторимым, прекрасным и грандиозным.

Снова вспышка. На этот раз ярче и интенсивнее. Словно ледяной водой окатило. В груди зверь сорвался с цепи и бился о прутья решётки. Ещё одна! И ещё! Уже третья! Пятая! Девятая снова с востока! Нет, десятая! Или одиннадцатая? Невообразимо! С каждым мгновением в небе взрывалось всё больше изумрудов и малахитов, ярче и ярче. Орудия палили во все стороны без разбора, ослепляя и оглушая разрывами света. Зверь в груди бесновался и сходил с ума, грозясь выбить прутья и вырваться из пожизненного плена. Количество вспышек стало столь велико, что все они слились в ослепительное зелёное марево, покрывшее всё небо без остатка. На него было почти невозможно смотреть, но, приглядевшись, глаза замечали изменения цвета. Салатовый остров в бирюзовом море, искрящий росой луг среди густого леса, реактивная струя ярких чернил осьминога в тёмных глубинах океана, - всё это находилось в постоянном беспорядочном движении, как поверхность кипящей воды в походном котелке. Степень безумия зверя в грудной клетке достигла пика – ещё немного и прутья начнут стонать, не выдерживая напора, поддадутся и падут.

Хотаругари закончилось мгновенно, словно кто-то нажал на выключатель в потайной комнате. Шелест пронесся над головами людей. Они вышли из транса, в который погрузило Хотаругари, и шумно вздохнули, словно только сейчас им было дано разрешение на это. Светлячки израсходовали почти все силы, их тельца погасли, а крылья, едва шевелясь, уносили их прочь на ветряных волнах. Туда, где через восемьдесят лет поднимется цунами новой жизни, начало которой они положили сегодня.

Сергей вместе с родителями в толпе остальных одноклассников спускался по лестнице. Он не мог вспомнить, когда именно отключился дедушка. Несколько минут после Сергей ещё приходил в себя. Он думал, что дедушка досмотрел до конца, как и хотел сам и как обещал внук, а затем отключился, счастливый, что его мечта сбылась.

Час был поздний, так что Сергей с семьёй направлялись домой. Дедушку проведают уже завтра. А потом послезавтра. А там и следующее Хотаругари не за горами.

Ласковая шёлковая рука нефритового цвета последний раз коснулась ресниц и седых волос, а затем исчезла в окне. Дедушка лежал на больничной койке всё так же закрыв глаза. Ничто не нарушало покой, на гладкой, как стекло, поверхности ночной темноты ни один звук не пускал трусливую рябь. В палате монолитом стояла тишина.