- Ну пап! - протянул недавно поломавшимся юношеским баском Борька. - Я же не слепой, вижу красный свет, стою. 

 

- Вижу, как ты видишь... - добавил строгости Михаил. 

 

Пешеходный светофор безразлично отщелкивал красные цифры. Мимо изредка проносились автомобили. Между ними то и дело торопливо перебегали дорогу другие пешеходы. До противоположного тротуара было рукой подать. Михаил смотрел с тоской на светофор и думал, что если бы не Борька, если быть честным, он запросто проскочил бы уже на тот "берег". Но воспитание важнее опоздания на автобус. Пусть хоть десять автобусов уйдут. Зато Борька на всю жизнь запомнит, как надо переходить дорогу. Это он на вид уже выше папы и грубит по-взрослому. В голове-то одни опилки еще! 

 

Сын с тоской смотрел вслед двум девчонкам, проскользнувшим мимо и кокетливо хихикавшим над над ним дурацкими девчачьими голосками. Опоздать в школу сегодня было его судьбой. Отец решил поиграть в чуткого и правильного родителя именно сейчас, когда первым уроком физика! Если бы не он, Борька давно бы уже проскочил. И успел! И физичка бы не шипела коброй, а возможно совсем бы не заметила Борьку, и даже не спросила бы про законы газодинамики, будь они неладны. Но нет - папа именно сегодня пожелал проводить сына в школу. "Вот стой теперь тут, как болван, ожидая зеленого!" - думал поникший Борька.

 

Наконец, загорелся зеленый. Светофор начал новый отсчет. 

 

- А мы с мамой переходим иногда на красный, если машин мало, - съязвил сын, шагнув на дорогу. 

 

- Мама это мама, а ты - это ты, - аккуратно обходил "подножку" Михаил, подставленную сыном, - Сам должен отвечать за свои поступки. Смотри на меня и учись. Ты же мужик!

 

- А мама говорит, что невозможно просчитать всю жизнь заранее, нужно ее воспринимать легче и не бояться экспериментировать! - продолжал Борька.

 

- Мама твоя доэкспериментировалась! - вспылил Михаил, но сдержался и не стал говорить сыну, как его раздражал импульсивный характер бывшей жены, сколько сил и нервов потрачено на попытки вразумить эту неуправляемую мечтательницу. И как он боролся за сына, как хотел забрать Борьку и воспитывать его сам. Но прошлого не вернешь и нужно принимать то, что есть. Михаил старался вложить в Борьку хоть каплю своего прагматизма и целеустремленности. 

 

- Мама меня скоро отправит учиться в Чехию. И тогда я, наконец, отдохну от вас всех, - обиженно огрызнулся Борька.

 

- Не смей хамить, - устало сказал отец и обнял сына, - Ни в какую Чехию я тебя не отпущу, даже не надейся. Мама пусть едет, куда ей вздумается. Это ее дело. А ты мой сын. Я хочу, чтобы ты понял, что от трудностей нельзя убегать, с ними надо бороться. 

 

Борька вырвался из папиных объятий крикнул: 

 

- А что же ты тогда убежал от мамы, когда были трудности? Что же ты всех бросил и свалил в Питер? А еще меня учить решил, что хорошо, что плохо! Да идите вы все! 

 

Борька рванулся от отца в сторону автобуса, явно собиравшегося отъезжать. Отец что-то ему кричал в ответ, но Борька не слышал, намеренно загородившись от всего мира наушниками и врубив рок. До дверей автобуса оставалось несколько шагов. Михаил отвернулся и шагал уже в другую сторону, думая о своей вине перед сыном, ругая мысленно его мать, проклиная день женитьбы, гололед, синоптиков, обещавших потепление. Борькино упрямство его возмущало до самого костного мозга. Михаил так глубоко погрузился в свои мысли, что не услышал ни визга тормозов, ни крика людей, ничего того, что происходило за его спиной. Борьку сбил джип, пронесшийся на красный мимо автобуса. Больше не было его на свете. А отец все шел и шел, обещая вселенной забрать сына к себе...