Тьма давно опустилась на город. Накрыла с головой, но не победила. Током по асфальтированным венам улиц мчались машины. Они выполняли важную задачу – доставляли кислород жизни в квартиры.

Не отступать перед давящим мраком помогали и другие светлячки. Каждый магазин, фонарный столб, многие деревья весело подмигивали прохожим огоньками гирлянд. Снег от их сияния превращался в сказочную радугу.

Дети во дворах и парках катались с ледяных горок. По окрестностям разносился их боевой клич и возбуждённые визги вперемешку со смехом. Снежок в лицо им казался лишним поводом для веселья, а не раздражающим недоразумением.

Час пик. Многие горожане возвращались с работ - а некоторые и торопились на работы (или по своим делам). Словом, жизнь кипела. Составляя один целый организм, она позволяла себе не замечать каждый легко заменимый винтик по отдельности. Таким винтиком, одним из миллиона, и был Витя, неторопливо прогуливающийся по центральной аллее славного мегаполиса.

Распинывая куски льда и снег, подросток любовался вечерними панорамами. Бледное худощавое лицо озаряла беззаботная улыбка. Счастливый взгляд скакал с кустистых облаков, по которым носились лучи прожекторов, на весёлые витрины магазинов. Ничто из того, что продавалось в них, Вите было не по карману. Когда-то паренёк может и погрустил бы по этому поводу. Но не теперь, когда ещё несколько дней – и настанет Новый Год. Конечно, не только праздничное настроение радовала Витю. Блаженство наполняло маленькую душу только потому, что выдались свободные часы. Без работы и непрекращающегося давления.

Снегири поворачивали головы, будто стараясь разглядеть рассматривающего их человека то одним, то другим взглядом. Переминались на тонких ветках рябины. Красные грудки распушились. Как ещё выжить в таком холоде? Заглядевшись, тинейджер не заметил камня под ногами. Руки оцарапала сухая земля со льдом. Снег обжёг щёки. Но Витя не спешил вставать. Перевернувшись на спину, он уставился в небо. На утопающего в сугробе парня сотнями белых фей летели снежинки.

Рывок ветра щедрой пригоршней бросил подростку льдинок за шиворот. Вскочив, Витя было собирался обидеться на погоду, но замер, почуяв аромат. Запах из далёкого детства. Свежая выпечка. Перед глазами парня тут же возник прилавок, полный разнообразных сладких булочек, кренделей, хлебов.

"А ведь и правда,- подумал Витя, - Как давно я не наслаждался такой вкуснятиной. Хорошо, что мне удалось скопить немножко денег". Скопить множко бы не получилось. Опекун тщательно контролировал все деньги, проходящие через руки приёмыша.

Через несколько минут он уже стоял около прилавка. Глаза разбегались от количества разнообразных пышущих жаром булок. Подковы, спирали, косички, кольца. Всё покрыто или узорами из глазури, или сахарной пудрой, или кунжутом, или маком. Пальцы, наконец, нащупали заветную бумажку, вытянули из недр внутреннего кармана пуховика. Мятая сотка устало упала в миску для валюты:

-Мне, пожалуйста, две вон этих булки, - подросток ткнул пальцем в стекло, - И бон-акву с лимоном.

Через минуту с пакетом в одной руке и бутылкой с водой в другой, счастливый парень вылетел на улицу. Улыбаясь во весь рот прохожим, Витя свернул во двор. Есть вкусную выпечку стоило, пока та ещё сохранила теплоту и свежесть. Так что подросток устроился на качели на детской площадке.

Качели у детей спросом не пользовались. Сейчас слишком холодно на них кататься. Да и детей было всего трое – двор был не богат на разнообразные лазилки-горки. И плохо освещён.

Бумага в руках подростка аппетитно хрустнула. Разорвалась, выпуская в холодный воздух пары сладкого аромата. Рот Вити же наполнился слюнями. Зубы впились в мягкую булку, оторвали кусок. Зажмурившись, парень с восторгом впитывал давно забытые вкусы. Медленно пережёвывал, чувствуя, как тает во рту кремовая начинка. Хотелось растянуть удовольствие надолго. В голове разрывался яркий фейерверк вкусов. Чувства как будто обострились, казалось, понимали, что снова такое удовольствие выпадет на долю хозяина не скоро.

Глухо грохнуло железо. Дрожь пробежала по замершей спине Вити. Он испуганно обернулся. У тёмной машины стоял человек. Сгорбленный силуэт в первую секунду показался угрожающим и зловещим. Но парень тут же заметил, как тяжело вздымается грудь незнакомца. Как лихорадочно вырывается пар изо рта. Как дрожат руки на капоте, силящиеся удержать слабеющее тело. Сил не хватило. Ноги мужчины подогнулись.

Испугавшись на этот раз, что у человека может быть инсульт – а Витя ничего и не сможет сделать - парень быстро сунул булки в пакет и подбежал к незнакомцу. Тусклый свет мерцающего фонаря не скрывал царапины и синяки на руках и лице. Мужчина опирался об дверь машины, туманным взглядом обшаривая пространство.

Переминаясь с ноги на ногу, Витя неуверенно проговорил:

-Вам помочь?

Из горла мужчины вырвался хрип. Проследив за мутным взглядом, парень понял, что незнакомец смотрит на бутылку в руке. Подросток отвинтил крышку, протянул бутылку. Пострадавший торопливо взял бутылку, опрокинул в горло. Тонкая струйка потекла по подбородку к коже дублёнки. Пол литра воды провалились в человека в  одно мгновенье.

Устало опустив руки, мужчина закрыл глаза и всё ещё хрипловато изверг:

-Благодарю.

-Так... Может... Скорую вызвать? У меня, правда, нет телефона...- стушевавшись, Витя опустил глаза.

-Мне нужно домой... Если у тебя есть... Рублей на проезд...

-Вы и шагу ступить не сможете!

-Просто голоден,- губы, окружённые щетиной, дрогнули в усмешке, - Ничего. Я дойду.

Не раздумывая, парень протянул пакет с едой:

-Держите!

-Спасибо,- мужчина тут же развернул бумажные упаковки и принялся поглощать дар.

Встать с плохо очищенного от утрамбованного снега асфальта он даже не подумал.

Тем временем Витя нашарил мелочь в кармане. Быстро пересчитал. На проезд в одну сторону хватало.

-Я провожу вас до остановки! Только...- подросток снова стушевался, - Дальше не смогу, тут денег на одну поездку. И меня дома ждут...

-Ты-то как доберёшься?- последний кусок первой сдобы исчез во рту голодного человека, а руки уже тянулись ко второй.

Мечта почти всего года Вити таяла на глазах. Пришлось поспешно отводить голодный взгляд:

-Да я тут рядом живу.

Окончив трапезу, незнакомец ловким движением бросил скомканные бумаги вслед за бутылкой.  Мусор, будто желая хоть как-то развеселить грустного парня, угодил прямо в узкую урну. Восхищённо моргнув, Витя протянул собеседнику руку помощи:

-Идёмте?

Мужчина ухватился за ладонь парня, медленно поднялся. Так же неторопливо зашагал к остановке. Видно, идти ему трудно. Рука, опирающаяся на плечо помощника, дрожала. Ноги подкашивались. Перед глазами всё плыло. Подростку было тяжело, но он старательно не подавал вида. Его подгонял яркий образ себя на месте спутника. Когда-то он действительно был в похожей ситуации. И ему помогли. Витя не то чтобы хотел отплатить миру – он считал, что давно сделал это - просто старался изо всех сих сохранять тепло добра в душе. Последние годы только это ему казалось важным.

Из мыслей о том, как-бы дотянуть до остановки, подростка отвлёк уже почти не хриплый голос мужчины:

-Сколько тебе лет-то, малец?

-Четырнадцать,- Витя не смог сдержать в улыбке гордости.

Ведь он такой маленький, но уже может кому-то помочь. Действительно помочь. Как Дэн. Дэн, хоть и был тем ещё ублюдком, спас парню жизнь. И тот, хоть и ненавидел опекуна всей душой, ценил это. Был действительно искренне благодарен. Не будь этой сволочи, Витя бы умер от голода. Или холода. Брошенный, покинутый, одинокий. Один во враждебном мире. И какая разница, что делая доброе дело, Дэн видел лишь выгоду для себя?

Желая отогнать уже поднадоевшие за столько лет мрачные мысли, подросток чуть повернул голову к спутнику:

-А что с вами случилось?

-Малыш – меньше знаешь, легче спишь.

-Значит, не обычные гопники?

Собеседник не ответил, и остаток пути прошёл в молчании. Последние несколько метров Витя смог пройти на одном лишь понимании, что скоро всё закончиться. Усадив незнакомца на скамью, он бухнулся рядом. Потёр ноющее плечо. Не каждый день приходится таскать на себе добрых девяносто килограмм. Переведя дыхание, парень передал мужчине деньги на проезд. Оглянулся на башню, где тикали часы. Почти восемь.

-Мне пора,- перед глазами Вити встало лицо недовольное опозданием Дэна, - Вы сможете сесть на автобус?

- Спасибо тебе, - спутник криво усмехнулся, - Беги. Нечего тебе с подозрительными личностями ошиваться…

Губы подростка дрогнули в весёлой усмешке:

-О, это мне не привыкать. С наступающим Новым Годом вас!

Парень вскочил и побежал. Теперь, без тяжести на спине было совсем легко. Дэн скоро вернётся. И к его приходу ужин должен быть готов.

Свет заливал просторную комнату теплотой и почему-то одиночеством. На диване у стены развалился мужчина средних лет. Волнистые волосы лежали на плечах. Карие глаза под сдвинутыми бровями сверлили взглядом каких-то депутатов, вещающих о чём-то неизменно важном. Как всегда, Витя так и не понял, о чём говорят серьезные дяденьки. Создавалось впечатление, что они не говорили ни о чём. Только делали вид.

-Может, не нужно больше пить, а, Дэн?- осторожно проговорил парень, забирая с журнального столика перед диваном грязные тарелки.

-Ты опять за своё?- фыркнул мужчина, почесал трёхдневную щетину, и резко выпрямился, вперив горящий, слегка пьяный взгляд в приёмыша, - Мля. Я тебя подобрал с улицы. Одел, обул. Кормлю, у тебя есть крыша над головой. Я тебя даже в школу записал! Паспорт сделал, вожусь с тобой… Сделал вторым собственником квартиры. И это благодарность? Вечно ноешь. Нельзя столько пить, нельзя драться, нельзя...

Подросток стоял, ковыряя взглядом дыру в ковре. Он уже не слушал продолжение лекции. Ничего нового опекун сказать не мог. Витя мог бы ответить, что Дэн нашёл ему школу только потому, что хотел избавиться от клещей из соц-опёки. А  собственником сделал для какой-то махинации, суть которой парень так и не понял. На еду и одежду денег много не уходит. Готовить приёмыш умел, новые футболки-штаны ему требовались только тогда, когда старые окончательно приходили в непригодность – когда становились меньше хозяина, или, очень редко, были испорчены до невозможности восстановления механическим путём.

Задумавшись, Витя обнаружил, что всё ещё стоит с тарелками, и пошёл на кухню, к раковине.

Очнулся от бешеного рыка, ворвавшегося в кафельную комнату и зазвеневшего в шкафу с посудой:

-Эй! Я с тобой разговариваю!

Поёжившись, парень понадеялся, что опекуна как всегда быстро отпустит. Опустил тарелки в раковину. Горячая вода врезалась в остатки еды, потоком снесла их. Брызги оросили серую майку.

Вздрогнув от боли в плечо, в которое вонзились острые пальцы, Витя не успел испугаться. Сильная рука развернула парня. Лицо Дэна, чернея синяками под глазами, нависло над приёмышем. Сухие губы разлепились, изрыгая поток ругательств. Разобрать можно было только то, что Дэн чем-то недоволен.

Сжав зубы, парень молча терпел. Он привык. Это лучше, чем подыхать в канаве. Лучше.

Убеждение помогало. Всегда.  Витя помнил, какого это. Животное отчаяние, животный страх. Он жил так целый год, с семи лет. До того момента, как Дэн нашёл его. Это желание выжить... Любой ценой. Хоть жрать крыс, хоть драться насмерть, не разбирая с кем, хоть умолять на коленях поделиться крошками еды. Холод. Разъедающий внутренности голод. Боль, заполняющая все уголки сознания.

Рёв Дэна заставил стёкла в окне звенеть:

-Ты меня слушаешь?!

От толчка Витя налетел на стену. Затылок вспыхнул ослепляющей болью. Кровавая пелена застелила глаза. Парень очнулся на полу. Еле как отодрал тяжёлую голову от холодного кафеля, поднял глаза. Осознание того, что опекун на что-то отвлёкся, теплом разлилось в груди.

-Да...- Дэн прижимал к уху трубку телефона, - Я понял. Я сам с ним разберусь! Я этого мерзавца так бабочкой изрисую....

Не слушая очередной трёхэтажный мат, Витя встал на корточки. Потряс головой. В глазах прояснилось. Аккуратно поднявшись, подросток на цыпочках проскользнул мимо не видящего ничего мужчины. Вошёл в свою спальню. Теперь Дэну точно будет не до приёмыша. Не сегодня.

В голове подростка злорадно хохотал хор злобных гномов, подыгрывающих себе молотами на внутренней стороне черепа.

«Теперь бы уснуть» - Витя устало бухнулся на кровать – «Эх. Тридцать первое декабря. Классный у меня Новый Год, однако».

О том, что опекун убьет кого-то, думать совершенно не хотелось. Да, он был преступником. Но ведь можно грабить, быть контрабандистом, наркодиллером… Но не убивать. Может, он и не убивает. Ведь если убивает – это грустнее. Смерть исправить нельзя. Подросток хотел бы остановить своего спасителя. Но как? Что мог сделать слабый, забитый мальчишка?

Все последние шесть лет, с того момента, как Дэн приютил Витю, жизнь того была почти адом. Шесть лет рабства. Уборка, готовка, работа по дому. Постоянные избиения по пьяни. Оскорбления. Унижения. Как это остановить?

Мягкие лучи солнца неторопливо подобрались к глазам спящего парня. Витя зажмурился,  сладко потянулся, широко зевая. Давно он не просыпался так. Выспавшись. В теплоте, в уюте. Счастливая улыбка тут же сменилась ужасом. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Подросток вылетел из под одеяла, вперил взгляд в часы. Без десяти одиннадцать.

«Я не приготовил завтрак! А ведь ещё я должен был сегодня сидеть на телефоне, чтобы передать каким-то друзьям Дэна информацию, что он просил!»

Осознание холодным потом стекало по спине. Витя всё проспал. И теперь до дрожи боялся, что опекун его убьет. Но ещё можно было, если уж не исправить ошибку, то загладить вину.

Молнией влетев в гостиную, парень замер. Дэн лежал на полу, лицом уткнувшись в деревянные половицы. Из-под лопатки торчала рукоять ножа. Под телом расплывался красный цветок.

Не веря своим глазам, Витя кружил вокруг тела. Наконец решился, осторожно подошёл, не наступая на кровь. Дотронулся до шеи. Кожа холодная. Артерия не бьется.

Круглыми глазами глядя на труп, Витя поднялся. Отступал, пока не наткнулся на стол. Под ладонью хрустнула бумага.

Обернувшись, подросток глубоко вздохнул и задержал дыхание, чтобы сдержать вопль изумления и радости. На коричневой столешнице стояла бутылку лимонной бон-аквы. Рядом лежали две булочки в бумажных пакетах. И праздничная открытка с ёлочками и снежинками. Дрожащими пальцами Витя подцепил картонку, перевернул. На белоснежном фоне ровным каллиграфическим почерком было выведено: "С Новым Годом!"