Сказать мне самой что-то будет излишне. Скажите вы!
P.S.- всё происходит в деревне. Так что не спешите ругать с грамматикой!
MITRANDIR_KA. Forever yours.
День сегодня был необычаянно тёплый для ноября. Над головой шелестели пожелтевшие листья деревьев, под ногами шуршал ковёр засохшей травы. В воздухе витали последние дыхания ускользающего лета, ласкавшие моё лицо. С охапкой полевых цветов, я направлялась прямиком на кладбище. Подойдя к воротам, меня невольно охватило уже знакомое мне чувство волнения. Я ясно ощущала, что это место, несмотря на людское к нему отношение, хранит в себе величие, вековую мудрость. Вся эта размеренность, спокойствие, единение неумолимо притягивало меня к себе вот уже третий год.
Я подошла к первой попавшейся мне на глаза могилке. Едва взглянув в сторону фотографии на надгробии, меня охватила жалость, снедающая изнутри. За лето выросшая и никем не скошенная трава, беспорядочно опала вокруг могилы. Запылившаяся надгобная плита, окружённая непонятным мусором, одиноко несла свой пост. Представшая перед глазами картина своим видом говорила, что этот человек, покоящийся в земле, всеми давно забыт. Какого это: быть никому ненужным?
Подойдя ближе, я прочитала эпитафий, принадлежавшую этому мужчине: " Мы помним этого необычаянно доброго, отзывчивого человека. Он был прекрасным мужем, отцом и любящим дедушкой. Пускай земля ему будет пухом". Я невольно задумалась: если люди пишут такое в память о своём родном человеке, почему же тогда, спустя какое-то время, напрочь о нём забывают. На душе медленно горячела неизвестная мне печаль. Я смотрела в глаза почившему мужчине, которого никогда не знала, и становилось так больно, что я не смогла сдержать эмоций. Круглешки моих слез делали дорожки по щекам, в то время как я всё всматривалась в фотографию этого человека, так по-детски беззаботно улыбающегося мне.
Ещё какое-то время мы молча общались с друг другом, обмениваясь своими мыслями, тут же уходящими вдаль. То, что происходило со мной в каждый из таких разговоров, невозможно было объяснить. Позже, оставив цветы, я направилась той же дорогой к дому.
***
- Куда ты сегодня ходила с цветами, Марта?- с натянутым интересом спросила меня мать, переворачивая шипящие на сковородке котлеты.
- Прогулялась, как всегда, мама. На кладбище.
На последних словах я сделала ударение, акцентируя своё внимание на нелепость вопроса, хотя прекрасно знала, что дальновидностью моя мама никогда не отличалась.
- Дочка, сколько раз тебе повторять, что молоденьким девушкам, вроде тебя, нечего делать в этом богом забытом месте. Пошла бы лучше на нашу сельскую дискотеку. Вон, Люськина мать рассказывала: какие там мальчики из другой деревни приезжают. Люська, между прочим, на год младше тебя, а уже жениха нашла. Через месяц-то свадьба, а ты у меня всё в девках бегаешь. Смотри, опозиришь мать своими причудами.
Затянувшись сигаретой, мама наконец-то перестала тараторить, чему я была очень рада. В такие моменты, я знала, лучше рта не раскрывать. Если маму понесло, то это надолго.
Закончив с котлетами, мама продолжала.
- Для чего я тебя рожала! Чтобы ты шлялась на кладбища, всё время читала какие-то непонятные книжки да всё время непонятно где пропадала?!! Слава богу, что этого не видит твой отец. Упокой господь его душу! Он бы сейчас на моём месте сквозь землю провалился. За что бог так наказывает...
Опять разволновавшись, мама отошла в другую комнату. Она всё ещё что-то говорила, но я, к счастью, уже этого не слышала. Подойдя к подоконнику, я распахнула окна, наслаждаяясь запахами осени.
***
Как же прекрасно осеннее утро. Идёшь по лесу, а вокруг тебя всё неподвижно. Деревья уже не стремятся проснуться как летом, распуская свою листву навстречу приветливому солнышку. Затухает пение птиц, сменяющееся ритмичными шорохами листопадов. Куда-то пропадают все обитатели леса, неверняка занятые приближением зимы. Всё вокруг пахнет таинственностью, которой невозможно не восхищаться.
Сегодня я решила не нести цветы на могилку человеку, историю которого я непременно узнаю. Держа в руках пожелтевшую от времени библиотечную книжку, я гордо провела пальцем по её обложке. Мне казалось, что моему безмолвному собеседнику приятно будет послушать моё чтение.
Услышав скрип старых ворот, я невольно улыбнулась. Это означало, что кладбище приветствует меня. Проходя ряды могил, я кивала уже знакомым мне людям, с интересом обращала свой взор на лица тех, с кем судьба пока ещё не познакомила нас. Но почему-то я не остановилась ниу одной из могил, продвигаясь в глубь и без того крохотного кладбища. Казалось, что уже знаю всех, но незнакомых лиц мелькало всё больше.Неожиданно я повернула голову и увидело молодого парня, задумчиво глядевшего на меня с фотографии. Эти глаза магнитом притягивали меня к себе. Я по наитию напрвилась к могилке.
Подойдя ближе, не нашла вокруг могилы ничего кроме деревянного креста, фотографии парня с чёрной лентой и одинокой, увядшей розы, поникшей от груза времени. Неизвестность всё больше подогревала во мне интерес. Неуловимым потоком в моей голове проносились мысли: кем мог быть этот парень. Чьим-то сыном? Мужем? Может быть, солдатом, храбро сражавшимся за нашу родину? Самоубицей, ненашедшим себя в жизни? Или просто незнакомцем, оставленным тут волей добрых людей. Размышляя на эту тему, я не заметила как начал накрапывать дождик. Мне не хотелось уходить, но природа диктовала мне свои условия. Я бегом направилась домой, бережно прикрывая книгу от обркшивающейся на меня влаги.
***
- А вот и ты, Марта. А смотри кто у нас в гостях.
Мама немного настойчиво подталкивала меня к столу, где сидела люська с мамой. Она, как всегда, была разукрашена во все цвета радуги, а наряд её отражал палитру всех красных оттенков. Она была копией своей мамы, тети Зины, которая, правда, любила зелёный цвет. Только так их все в деревни и отличали.
- Марта, ну что ты застыла. Садись, мы тебе вон какие новости расскажем.
Дальше я примерно с час напрягала свои уши, на которые бесчисленным потоком обрушивались все сплетни деревни, включая будущую свадьбу Люськи. Потом меня наконец-то отпустили из-за стола, и я отправилась в соседнюю деревню по делам, которые поручила мне мать.
***
Поздно. Этим же вечером.
- Да никуда не могла пропасть твоя Марта. Наверно, повстречала кого в деревни, вот и задержалась. Погоди, ещё вернётся.
Тётя Зина успокаивала маму Марты, которая театрально плакала. Никто не знал: почему она в действительности переживает. Она хотела сделать только одного для дочери, что считала единственно правильным и что сделала для неё её мать: выдать замуж.
- Зина, да знаю я свою дочку. Никуда она у меня не ходит. Ни с кем не дружит. Только за книжками просижывает целыми днями. Нет бы матери родной помочь!
- Да говорю я тебе, девка то у тебя уже взрослая. Гляди с парнем познакомилась. Что же ты, сама в её возрасте не была. Да и моя Люська, вон, почти замужем. А какой парень! Нет таких больше в деревне.
Тётя Зина гордилась своим достижением. Она расправила плечи и особенно высоко подняла голову, зная, что соседка ей завидует.
- Ой, Зина. Да не говори ты глупостей. Кто её такую нелюдимую замуж-то возьмёт.
Вошедший в двери следователь из другой деревни робко поглядел в сторону женщин. Его едва выросшие на молодой коже усы почти незаметно подрагивали на худом лице. Он силился что-то сказать, но женщины за спором ничего вокруг не замечали.
Спустя какое-то время тётя Зина воскликнула.
- Смотри, подруга, кто к нам пожаловал. Никак следователь. Что изволите?
Поправив невидимые складки на пиджаке, мужчина подошел к столу нервной походкой.
- Мне нужен дом Смирновых. Где такие проживают?
Тётя Зина повернулась к своей подруге, легонько пихая её локтём в бок.
- Здесь. А что случилось?
- Вашу дочь зовут Марта Михайловна Смирнова?
Мама Марты, не ничего не понимая, спросила.
- А что вам угодно? Она у меня хорошая девочка. Вы не представляете как она вкусно готовит. Могла бы стать хорошей женой. А вы, кстати, уже обзовелись семьёй или как?
- Извините, но..ваша дочь...она...погибла.
Следователь снял с себя головной убор, и, опустившись на стул, поник головой.
- Следователь, да что же это, как это? Наша Марта!?! Как это произошло? Где? Что случилось?
Тётя Зина интересовалась всеми подробностями. Она чувствовала ответственность за назревающую сплетню.
- Да. Покинула она нас, окаянная.
- Что же это я сижу. Может чаю, следователь. Да и наш совсем поостыл.
Мать Марты, как всегда, забегала у плиты.
***
Послесловие.
Четыре года спустя.
- Папа, а кем была эта тётя?
Пухленькие детские пальчики дотронулись до молодого женского лица на фотографии.
- Это, Машенька, несчастная тётя.
- Но почему она тогда нам улыбается?
Всё тем же пальчиком ребёнок указал на девушку.
- Её больше нет, а при жизни она, наверно, часто улыбалась. Была счастлива...
- Но, папа, почему тогда на могилке нет цветов, так грязно и нет скамеечки посидеть.
Следователь, тяжело вздохнув, заглянул в глаза своей не погодам умной дочери.
- Потому что о тёте забыли.
- Но мы же не забыли, папа, правда?
Копна золотистых волос встрепенулась, и тут же живые зелёные глаза уставились на следователя. Они так напоминали глаза той девушки, Марты. Как его привели в больницу, где она, мертвецки-белая, лежала на простынях с открытым от ужаса ртом и выпученными, но всё равно прекрасными зелёными глазами. Как после он вечером пришёл к её матери.
- Конечно, Машенька.
- А ты мне когда-нибудь расскажешь её историю?
- Я постараюсь, доченька...
0
