Бульвар, рассеченный приятным и тихим парком, пустовал. Лишь один человек шел по тропинке среди деревьев, мимо скамеек. Призрачный свет длинной цепи фонарей тревожил его и возбуждал. Безлюдное ночное пространство, пронизанное осенней прохладой, сжималось, заключенное между высотными домами с неоновой рекламой; из-за этого освещенная часть парка удлинялась, и даже казалось, нет конца бульвару, и тянется он до самого Чистилища. Спящие деревья устало поскрипывали ветвями, где-то этот звук был похож на хруст костей. Однако человеку, бредущему по парку, нравился и шорох гравия под ногами, напоминавший ему о черепках глиняных сосудов.

В этом парке странный мужчина в красной венецианской маске искал удовлетворения для себя, успокоения для других. Каждую ночь он провожал какого-нибудь одиночку по им самим выдуманному «Boulevard des allonges»*… и последний путь того счастливчика оказывался невыносимо коротким для того, чтобы успеть понять и оценить, ту услугу, которую совершил для него добродетельный прохожий. Это черное время Маска ценил выше того дневного и суетного и мог умело его использовать.

Мало кто осмеливался будить тишину этого места, и не каждого удостаивал своим вниманием наш незнакомец. Сегодня как и всегда, с медлительностью заядлого охотника он ступал по отсыревшей дороге, терпеливо выслеживая избранного, по тем приметам, которые мог заметить только он. Отстраненный взгляд впереди себя, неровная походка или движение руки — становились для него сигналами к действию. Так повторялось всегда, и это желание было настолько сильным, что он не имел возможности противиться, словно все его существо стремилось к выбранному объекту, видя только один путь и один выход исцеления. Но несколько часов уже истекло, а среди прохожих Мистер Неизвестность не выявил подходящего. За это время двое мужчин и три женщины прошли мимо него, ни оставив, и следа от своего присутствия. В его тусклых глазах, искрящихся из прорезей маски, уже томился изъедающий голод. Возраст тянул его присесть на одну из деревянных лавок, но важность миссии и следование ритуалу распрямляли его высокую фигуру, будто вбитый между позвонками кол. Его черное пальто, полы которого тащились по дороге, при желании могло превращать в невидимку, но струящийся материал совсем не грел, и старческое тело зябло. Он устал.

Срок многолетней службы подходил к предполагаемому концу, и он сожалел об этом. Особая ностальгия возникает перед уходом. Двойное удовольствие вызывает одномоментность воспоминаний о былом времени и сладким ожиданием последней точки.

Сжимая в руке тонкий букет красных гвоздик, как приманку, Маска остановился, услышав в голосе ночи чьи-то быстро-приближающиеся шаги. Светленькая девушка, утопая острыми шпильками в рыхлую каменистую тропинку, скорым шагом пролетела мимо него, а следом за ней пронесся парень, несущий в руке цветастый зонтик. В воздухе повеяло женскими духами, несколько шагов сделал Маска, вдыхая с наслаждением оставшийся невидимый след. Вдали две фигуры быстро удалялись, мелькая отброшенными тенями, а оставшийся Мистер Неизвестность, несколько секунд обдумав свои дальнейшие деяния, бросил на одну из лавок букет цветов, который рассыпался алыми точками по влажным доскам, и исчез, растворившись в ночном небе.

Не прошло и часа, как эта же девушка появилась в конце бульвара. Она возвращалась той же дорогой, но в этот раз одна. Потеряв где-то один каблук, она плелась по гравию хромая и спотыкаясь. Будто под опьянением ее шатало от одного края дороги в другой, что вызывало странную улыбку на ее собственных губах. Молодая девушка оставляла за собой неровные борозды, окрапленые ее же слезами, и скорее тащила свое тело вперед, чем осознанно шла. Ее челка намокла от соленой воды, а щеки слегка покраснели от раздражения, светящиеся головы фонарей кидали на ее лицо косые взгляды, словно осуждая, и дорисовали ее ломающийся силуэт черным контуром теней. Внезапно она остановилась и подняла голову. Среди непроглядного занавеса ночи ей показалось, что она увидела что— то алое, какое-то красное пятно.

— Все-таки пятнадцать грамм действуют,— произнесла она пересохшим ртом, снося свои ведения за наркотические иллюзии.

Но через секунду оно пропало, как будто и не появлялось вовсе. Девушка разочарованно отвернулась от скучного однотонного неба и тут заметила красные цветы на близстоящей скамье.

— О, веселье продолжается…

Она подвинула почти прозрачные стебли, не осознав их подлинность, и присела на скамью. От яркого света, прямо спадающего на ее лицо, девушка зажмурилась. Ее реальность, как при нахлынувшей внезапно эйфории, переместилась в другую плоскость, где разноцветные образы наслаивались друг на друга и в танце носились водоворотом вокруг нее.

— Сенди, я присяду?— услышала девушка голос, словно доносившийся из другого мира.

Девушка с усилием открыла глаза и увидела перед собой высокого человека в черном плаще. Его лицо полностью скрывала красная маска, а две ладони, в бархатных перчатках, опирались на трость схожую по цвету с серебром.

— Ха-ха…,— залилась смехом девушка,— вы, что с бала — маскарада только что вернулись или после тематической вечеринки?

— Нет, это мой обычный вид,— серьезным голосом с хрипотцой ответил человек. – Так мне можно присесть?

— Да садитесь, садитесь.

Специально подвинувшись, девушка положила ногу на ногу и с интересом посмотрела в глаза незнакомцу. После нескольких секунд такого пристального разглядывания она проговорила:

— Я думала у вас черные глаза, а у вас голубые.

— Да, когда-то давно были черными,— молчание длилось минуту,— ну что ты готова?

 — Почти… Нет я не боюсь, вы не думайте, – девушка схватила пальцами бутон гвоздики и преподнесла к губам,— теперь не боюсь.

Она вздохнула и посмотрела в темноту бульвара. Иллюзии героина незаметно испарились и сейчас, как никогда раньше, все приобрело такую остроту, что казалось молекулы воздуха, приобрели свои очертания.

Тем временем Мистер Неизвестность стянул с правой руки перчатку, обнажая белую кожу, переливающуюся перламутром.

— Я покажу тебе напоследок нечто удивительное,— прошептал Маска, склонившись к девушке.

Прикрыв обнаженной правой ладонью ей глаза, он тростью, которую удерживала его левая рука, дотронулся до груди девушки. И в этот момент она увидела прощальный подарок странника.

Она увидела ленту своей жизни. Что было в прошлом – свои детство, юность; что произошло совсем недавно и что могло бы произойти – свою старость и смерть в одиночестве. С последней секундой этого несуществующего фильма из руки девушки выпала гвоздика и, скатившись по ее расслабленному телу, упала на темные мелкие камни дороги.

Маска встал и легонько ударил тростью по одной из дощечек скамьи. Множество алых гвоздик появилось из неоткуда и укрыла навсегда уснувшую девушку красным одеялом.

— Ты красива, как ты и хотела,— произнес Мистер Неизвестность, оценивая результат с высоты своего роста.— А я…

Мистер Неизвестность прикоснулся к своей маске, раздумывая над чем-то, а потом посмотрел в последний раз на девушку и завернулся в свой плащ.

На следующий день в газете « Правда жизни» появилась статья:

« Сегодня в городском бульваре « Полесье» был найден труп двадцатилетней девушки К. С. И.. Тело утром обнаружил сторож парка. « Мне показалось, что она спит,— объяснял он,— и пока я раскопал ее под этим ворохом гвоздик…». Как утверждали и другие свидетели, тысячи гвоздик покрывали предсмертное ложе девушки….Версия о сумасшедшем поклоннике у следствия пропала, так как экспертиза выявила истинную причину смерти — сердечный приступ… в крови ее был найден героин. Следствие склоняется к определенному выводу – передозировка, сердце не выдержало. Девушка погибла по этой причине, но все родственники погибшей твердят: « Она была абсолютно здорова и никогда не употребляла наркотики»…. Остается не выявленным только одно обстоятельство: «Кто покрыл тело девушки таким количеством алых гвоздик? ».