Мои Израильские зарисовки… это первая. Степень критики: Любая
Короткое описание: .
Аделина сидела на полу возле огромного во всю стену окна. Стекло было чисто вымыто и не создавало ощущения преграды. Аделина в позе «лотос». Она так сидела не потому, что любила йогу или была увлечена буддизмом, а потому, что ей с детства было так удобнее. Она садилась в позу «лотос», когда ей хотелось просто ни о чем не думая созерцать. Небо в окне простиралось всеми тонами голубизны от середины до самого необъятного верха. Ни облачка, ни пёрышка. Безупречная чистота синего, голубого, лазурного. Они переплетались тонкими полосами друг с другом, как будто ловили взгляд Аделины в свою хитрую невидимую ловушку. А внизу под небом лежало и дышало полной грудью море. Оно было тоже синим, лазурным и голубым, и тоже переплеталось полосами, перетекая из одного оттенка в следующий, и следующий, и еще, и их были миллионы. Море дышало, вибрировало, волновалось. Отблески мелкой ряби резали глаза Аделины, и она начинала немного прищуриваться, чтобы не ослепнуть от этого великолепия. Еле заметная линия горизонта, издававшая слабо-сиреневое свечение, разделяла двух великанов, чтобы они не раздавили маленький треугольный парус, протискивавшийся между ними, двигавшийся невыносимо медленно.
Аделина отвела взгляд от окна и посмотрела на пол перед собой. Ее привлекло слабое движение. По ковру полз мелкий паучок. Он надеялся остаться незамеченным и быстро-быстро перебирал лапками, чтобы очутиться в безопасной щели между диваном и шкафом. Аделине мешали разглядеть незнакомца зеленые концентрические круги перед глазами, ослеплявшие ее после долгого наблюдения за блестящим морем. Аделина протянула руку и подставила паучку длинный ухоженный палец с ярко-красным ноготком, чтобы паучок пополз по нему. Паучок не заметил никакого подвоха и добровольно пополз по пальцу. Аделину начали покалывать по спине и шее щекотливые мурашки. Паучок полз и полз вверх по руке, по локтю, по плечу. Аделина скосила глаза, подняла вверх руку и наблюдала за смешным дурачком. Вот он ползёт в надежде на спасение, а сам и не понимает, что уже в ловушке.
Когда-то давно в детстве Аделина ужасно боялась насекомых. Она отказывалась ездить на дачу, не хотела в пионерский лагерь, и вообще не любила лето. Жужжание пчел, мух, ос, любое движение в траве вызывали в ней настоящую панику. Однажды Аделина увидела, как дедушка насаживал червяка на крючок удочки и упала в обморок.
Теперь же она стала другой. Теперь Аделина прочувствовала, насколько насекомые безопаснее, чем люди. После предательства мужа, оставшись совершенно одна, она перестала бояться мелких невинных созданий.
Когда Аделине поставили диагноз, она не сразу его осознала. Приняла спокойно. «Сейчас всё лечат. Мы справимся». Так муж сказал ей: «Мы справимся! Мы пройдём это вместе!» И сразу после операции ушёл к подруге Аделины. Которая уже давно ждала этого момента.
Предательство нельзя простить. Но его можно пережить. И Аделина смогла это сделать. И вот она сидит на полу своего номера в гостинице, смотрит на паучка и радуется, что она жива. Как это было бы странно еще два месяца назад. А в будущем, лет через десять, покажется наверное совсем смешным. Прошлое и будущее соединились сейчас для Аделины в безвременье, оказавшееся сладким, нежным, необъятным, как медовая река-молочные берега. Аделина ощущала нежное прикосновение вечности, не подвластной времени, к своему телу, к своему пространству внутри. Оно пронизывало ее всю и грело, насыщало молоком жизни.
Аделина легла на ковёр и закрыла глаза, оставив паучку свободный выбор, продолжать ли ползти по ее шее или спуститься на паутинке на пол. Она ощущала несколько мгновений его лапки возле ключицы. И вслушивалась в тишину. Но тишина пропала. Глухо выбивало ритм сердце, спокойно вверх-вниз качалось дыхание. Еще немного и Аделине начало казаться, что она слышит, как течёт кровь по ее обожженным химией сосудам. Кровяные тельца как будто шуршали, стараясь донести кислород, какой еще остался, до измученных гамма-лучами клеток.
Резкий стук в дверь нарушил безвременье. Аделина поднялась, хрустнув суставами коленок, и медленно, придерживаясь за стенку, пошла открывать.
Водитель из клиники. Пора снова на процедуру. Израильские врачи ждут ее.
Но это не первая. Это альтернативная история одной из предыдущих. Но почему здесь имя другое, это ведь Авиталь? И где продолжение? Уверен оно уже есть, как минимум в уме.
Приветствую! ) Длина строк прямо пропорциональна длине волны вибрации душевных струн. Так что это тоже один из инструментов выражения. Кто-то бросит, кто-то дочитает и поймает резонанс с авторской волной. И тем, и другим я рада) Мне кажется, вообще слишком пристальное вычисление длины строк и его результат переоценивается критиками. Длина строк - хороший фильтр, останутся и дойдут до конца мыслящие, бросят - уставшие мыслить и ищущие релакса) На каждую такую потребность найдётся свой текст. Угодить в данном случае всем невозможно. Напишешь короткими - скажут примитивно написано, напишешь длинными - нечитабельно. Я предпочитаю просто ориентироваться на собственные ощущения, как писать именно сейчас и именно об этом. Спасибо!
0
