День походил к концу… Писать все это бессмысленно, просто глупо. Ни одно из этих слов не стоит и секунды прожитой жизни… Я вспоминаю… Брошенный украдкой взгляд, я ощутила дыхание, сначала свое, потом другого, я заметила что сейчас мы с ним в одном ритме. Жизнь играет в нас сейчас одну и ту же мелодию. Сейчас эта мелодия грусти. И от осознания того что её слышит другой, что она звучит в другом, я наполняюсь тихой радостью, мне хочется смотреть в его глаза… Сейчас в нашем мире нет больше никого…

​     Очень громкий, нарочито резкий звук. Он раздвигает стены пятого измерения, он нагло влетает, влазит, нет, скорее, вваливается в мой мир, и плюхается прямо на пол, теперь он скачет, то замирая, то в бешеном темпе, наскакивает то на меня, то на других, он никого не видит, он один, “нас” - больше нет. Это смеётся женщина.
​       Неужели женщины могут так смеяться? – думаю я. Я женщина и я умею так смеяться.
​      Теперь пустота. Пустота внутри, пустота снаружи. Мой мир фантазий рухнул, разлетелся на тысячи, миллионы маленьких цветных осколков. Я ничего не чувствую. Наверное сейчас я в шоке.
​     Смотрю по сторонам. Вокруг цветные стекла, миллионы песчинок, некогда грандиозного, созданного мной мира. Лучи моего солнца падают на них и они переливаются, искрятся. Мне так хочется упасть на колени и собрать их как в детстве я собирала ракушки на морском берегу. О как их много и как они прекрасны! Какое наслаждение искать подходящие друг другу стеклышки, собирать этот трехмерный пазл. И какое сладкое, томительное чувство ждать того что получится в конце.
​      Смех той женщины вернул меня в реальность. Сейчас она не пела не танцевала, она не была задумчива, она не любила мужчину, ей было наплевать даже на саму себя, она хотела чего-то своего, другого, непонятного мне. И в этом своём хотении она была отвратительна. На лице её сейчас была маска. И она жила. Или маска жили за неё. Или может быть сама жизнь, устав от грустных мелодий играла в ней витовую пляску.
​       Неужели человек может так смеяться? Я человек и я смеюсь так. Нас много. Мы все сейчас смеёмся как она.
​       В комнату залетела муха. Она беспорядочно кружит под лампой. Ударяется головой о стену, потолок и наконец приземляется на праздничный торт. Все продолжаются смеятся, никто не видит мухи. А муха видит всех, но ей нет ни до кого дела, муха чистит лапки. Я прекращаю смеяться.
​       Уже пол часа сижу в ванной комнате. Муха сидит на стене возле меня. Я не хочу быть с ними и в ванне я быть не хочу. На ум приходят имена разных известных людей, о которых я когда-то что-то читала. Для меня у них есть нечто общее – их личные миры существуют в этом, реальном. И будут существовать пока не умрет последний человек, помнящий о них. 
         Неужели все так просто? – думаю я – Я боюсь смерти?
​       Муха встрепенулась и опять принялась хаотично летать взад и в перед. Биться головой о стены и потолок. Стена, что была напротив меня как то особенно притягивала её маленькое тельце. И вот она как колибри зависла в воздухе, покачиваясь взад – вперед и просто билась и билась головой об эту стену. И когда уже всем стало не в мочь: и стене, и мне, и мухе – она повернулась ко мне и сказала: Нет – сказала муха – все ещё проще – ты боишься жизни.