Я остановился на середине моста и закурил. Вообще-то, у меня никогда не было такой привычки – всё здоровье берёг, а сейчас даже подумать смешно – я ведь верил, что сигареты могут сократить мою жизнь. Ну, ничего – сейчас это было уже не важно, как и всё остальное, поэтому уже через пять минут я смотрел, как в воду летит уже второй окурок. Почему-то меня это зрелище ничуть не напугало, хотя, по моим расчётам должно было. 

     Я глубоко вздохнул и без труда перелез через невысокие перила, после чего глянул вниз. «Вроде бы должно хватить», - пришло мне в голову, и губ коснулась лёгкая улыбка – впервые за последнюю неделю. Затем я устроился поудобнее, как следует ухватившись за перила обеими руками – обидно было бы покончить со всем раньше времени. То есть я, конечно, понятия не имел, что надо делать в таких ситуациях, но всё равно медлил – не из страха, а потому, что хотелось немного поразмышлять напоследок. 

     Так я простоял минут пять-десять. Оказалось, что думать мне решительно не о чем, да и незачем, вдобавок. В то же время моя короткая, ничем не примечательная жизнь никак не хотела пробегать перед глазами. Вместо этого я вспомнил какую-то мелодию, почти неуловимую, но до боли знакомую. Кажется, я услышал её всего раз, в далёком безмятежном детстве, когда мой мир был вполне приятным, я бы сказал, местом. Помнится, меня так проняло, что несчастный мотивчик, словно шрам на сердце, отпечатался в моей душе и ещё не раз звучал у меня в голове, когда я оставался в полной тишине. 

      В попытках вспомнить название несчастной мелодии из моего детства прошло ещё несколько минут, а потом я краем глаза заметил, что недалеко от меня на мосту кто-то стоит и, по-видимому, проходить мимо не собирается. Мысль о том, что меня сейчас могут попытаться отговорить как-то не особо радовала – я, как человек настроенный именно на суицид, а не на его показную попытку, в зрителях совсем не нуждался, скорее – наоборот. 

     Тем временем, девушка (это я понял по голосу) задала просто «гениальный», на мой взгляд, вопрос: 

- Что, прыгать собрался? 

     Я повернулся и одарил нежеланную собеседницу тяжёлым взглядом, однако, вместо того, чтобы оказаться раздавленной его весом, девушка спокойно посмотрела вниз и тоном знатока произнесла: 

- Низко здесь. Хоть плашмя прыгай – всё равно в лучшем случае только покалечишься, но в живых всё равно останешься. Плавать умеешь?

     Я молча кивнул. 

- Плохо. Судя по виду, у тебя силы воли не хватит, чтобы перестать барахтаться и уйти на дно. 

     Я просто ошалел от такого поворота событий – уж чего-чего, а дружеских советов я никак не ожидал. Немного, подумав, я ответил: 

- Неважно. Я всё равно сделаю то, зачем пришёл.

     Девушка с невозмутимым видом скрестила руки на груди и сказала: 

- Ну, валяй. Только потом не удивляйся, если тебе даже в этом не повезёт. 

     После такого комментария мои нервы всё-таки не выдержали, и я как следует выругался – так что даже чуть не сорвался вниз, но в последний момент уцепился за перила, и, вложив в свой взгляд и голос всю досаду на опостылевший мне мир, спросил: 

- А ты, наверное, знаешь способ получше? 

- А как же! Есть тут неподалёку одно место – оттуда если свалишься, так брызги метров на десять разлетятся – не то, что этот жалкий мост. 

     Честно признаться, я был заинтригован. Если уж мир всё равно катится в тартарары, так почему бы не этим не воспользоваться? Так что я просто пожал плечами и глубоко вздохнул, перелезая через перила обратно. 

- Ладно, веди, лукавая. 

- Конечно, я покажу тебе дорогу, но ты взамен расскажешь мне, что тебя подвигло на такой шаг. Уж больно интересно. 

     Несмотря на то, что я уже чувствовал, как схожу с ума, эта особа показалась мне ненормальной даже на моём фоне. Однако, оценив общий идиотизм ситуации, я решил, что хуже быть всё равно не может. В конце концов, скоро мне будет всё равно… 

- Да тут и рассказывать особо нечего. Хотя, нет – всё-таки есть. Если взглянуть на ситуацию со стороны, то она наверняка покажется очень комичной, хотя мне что-то не смешно.    

     Я поймал на себе вопросительный взгляд и поспешил пояснить: 

- Всё дело в том, что моя жизнь пошла под откос, по сути, из-за сущей мелочи. Знаешь, что такое эффект домино? Так вот со мной случилось нечто схожее, и что бы я не делал – ситуация только ухудшалась.              

     Ладно, начнём по порядку. Ещё неделю назад вряд ли хоть кому-нибудь пришло бы в голову назвать мою жизнь неудавшейся: у меня было практически всё, о чём остаётся только мечтать большинству моих ровесников. К своим тридцати годам я уже возглавлял целый отдел в одном крупном банке – на мне были все связи с нашими иностранными партнёрами. Моя квартира в центре города по своей цене была сопоставима с парой-тройкой деревень где-нибудь в центральной полосе нашей необъятной родины. Я, конечно, должен был продолжать выплачивать кредит ещё не одно десятилетие, но мне не о чем было переживать, благо доходы позволяли и не такое. Моя жена была не просто красавицей, но к тому же – не менее успешной, чем я сам. Она и сейчас занимает ключевой пост в одной благотворительной организации, к слову – не последней по величине в нашей стране. В довершение всего – в то самое утро я собирался ехать на работу в своей новенькой машине, которую только накануне пригнали из автосалона, где на неё навешали всяких прибамбасов стоимостью почти в половину от самого автомобиля.

     То утро практически не отличалось от любого другого утра в моей жизни – разве что сделка, к которой я готовился целый месяц, была чуть-чуть крупнее, чем обычно. Во всём остальном, что зависело от моего желания – соблюдался строгий консерватизм. Быть может, так я создавал для себя иллюзию контроля над собственной жизнью, я не знаю.
Начало любого дня у меня сопровождалось множеством ритуалов, в особенности – если день был таким важным, как тот. Поэтому я особенно тщательно делал разминку с утра, с особым усердием принимал душ, с особым наслаждением завтракал и, конечно же – я обязательно надел свою счастливую рубашку. Сшитая на заказ, сопоставимая по цене с приличным мобильным телефоном, она являлась для меня, по сути, самым главным элементом в системе моих рабочих суеверий.
- Что, какая-то рубашка? 

- Да, я понимаю – глупо звучит. И не смотри на меня так! Я же пытаюсь объяснить – мне так было спокойнее: я окружал себя привычными вещами и собственными правилами, это помогало мне верить, что я всё держу под контролем. 

- Не нужно объяснять – многие люди так делают… но рубашка? Хотя, какая разница, что там было – важен лишь принцип.

- Да, ты права. Хотя, уж лучше бы это и вправду было что-нибудь другое, потому что именно с рубашки всё и началось: у неё оторвалась пуговица. Это событие, само по себе незначительное, в день важной сделки для меня было равнозначно стихийному бедствию, однако я взял себя в руки и вспомнил о существовании моей жены. Та, прибыв по моему зову, критически осмотрела рубашку и преспокойно заявила, что у неё сегодня хорошее настроение и, так уж и быть, она сама отвезёт её к портному. Меня такой поворот событий совсем не устраивал, и я потребовал от жены немедленного исполнения некоторой части её супружеского долга – однако она не считала себя обязанной прикасаться к ниткам и иголкам, тем более, что оказалось, что у нас их просто нет. Тут нет ничего удивительно – я уж и не помню, когда мне приходилось носки надевать больше одного раза - не говоря же о том, чтобы что-то штопать. 

     Недовольный, поверженный в споре, я надел-таки другую рубашку, но на этом мои беды ещё не собирались кончаться - жена закатила мне, «эгоисту несчастному», настоящий скандал, так что мне пришлось спасаться бегством: я поглядел на часы и выскочил из квартиры, объяснив это тем, что опаздываю на работу. Убегая, я так спешил, что даже телефон свой взять забыл – я только прыгнул в свой новенький автомобиль и умчался подальше от дома и того кошмара, который ждал меня дома. 

      Быть может, я так хотел поскорее оказаться подальше от своего жилища, ставшего небезопасным для жизни, что не заметил какой-то дорожный знак или слегка превысил скорость, а может – просто судьба надо мной посмеялась. Так или иначе, но мне не суждено было одолеть без происшествий и половины маршрута – на одном из перекрёстков мелькнула ненавистная всем водителям «полосатая палка», и, когда я остановился, краснолицый инспектор ГИБДД коротко представился и потребовал документы на проверку. 

     Я в очередной раз мысленно проклял то утро, а заодно и свою поспешность – ведь мог же я задержаться на минуту и забрать права из той машины, на которой возвращался с работы ещё вчера – так нет, мне позарез приспичило обкатать свою новую игрушку.
Я немного поскрипел зубами и предложил доблестному инспектору «как-нибудь договориться», и что же ты думаешь? Он наотрез отказался, а когда я продолжил настаивать, решив, что он просто набивает цену, этот блюститель порядка вызвал кого-то по рации, и началось… в общем, я не буду тебе всё подробно описывать, потому что это отнимет у меня кучу времени и ещё больше нервов – даже вспоминать не хочется то утро. Скажу лишь, что закончилось всё тем, что меня всё-таки выпустили из отделения, да и то – после того, как я дозвонился с их телефона (свой-то я дома оставил) до жены, извинился, выслушал-таки всё, что она мне с утра не договорила, и только после этого она подтвердила мои показания. 

     В итоге я безбожно опоздал на работу, заявившись туда на такси, со свеженькой повесткой в суд в руках. Начальник был просто в ярости: спокойно отозвав меня в свой кабинет, он устроил мне такой разнос, что, кажется, даже в запертом сейфе были слышны его крики.
Оказывается, клиентов жутко оскорбило такое неуважение – как-никак я ещё четыре часа назад должен был быть на месте, а вместо этого сделка сорвалась, и наши партнёры ушли к конкурентам, так меня и не дождавшись.
Мне, как главному и, по сути, единственному виновнику такого провала был вынесен самый строгий выговор, выписан жуткий штраф, а самого меня понизили в должности. Ясное дело, я себя виноватым не считал, потому что мне помешала череда нелепых недоразумений. В попытке оправдаться я показал шефу повестку в суд и объяснил всю ситуацию, но это всё только испортило: мне было сказано написать заявление об увольнении по собственному желанию не позже утра следующего дня. В порыве отчаяния и злобы я просто с размаху двинул своему, теперь уже бывшему начальнику, промеж глаз, так что тот даже с ног свалился – единственный поступок за тот день, о котором я совсем не жалею – всё-таки давно об этом мечтал. 

- Да уж… кровожадный ты тип, однако, – моя собеседница улыбнулась, останавливаясь у двери, ведущей в подъезд многоэтажного дома: - Проходи, дверь не заперта, я – сразу за тобой. Кстати, лифт не работает, поэтому нам придётся подниматься пешком. Так, что там было дальше? 

- Да, собственно, можно и так догадаться: меня вышвырнула охрана. Сейчас даже смешно подумать, но меня тогда больше всего возмутило то, что я их всех очень хорошо знал. Да что там – на последнем корпоративе, когда под конец вечера мы дружно уговаривали очередную бутылку текилы, и вместо закуски были лишь старые армейские байки да непристойные анекдоты – они наперебой твердили, что я «нормальный мужик» и заверяли, что питают глубокое личное уважение к моей персоне. Надо полагать, они и нынешнего главу отдела по иностранным связям неслабо так «уважают». 

     В общем, в каком-то смысле я был даже рад, что выбрался из этого прогнившего места, полного карьеристов и лизоблюдов. Однако радость моя быстро иссякла, когда оказалось, что мне не хватает денег на такси. Так что, сидя в вагоне метро по дороге домой, я успел сильно соскучиться по тому времени, когда сам был «карьеристом и лизоблюдом» - по крайней мере, это у меня неплохо получалось, а вот экономить я не умею вовсе. 

     После метро мне ещё пришлось пройти несколько кварталов пешком, поэтому у меня было достаточно времени на размышления, благо подумать было над чем. Дело в том, что мне ещё предстояло объясняться перед своей благоверной, а я не был уверен, что она нормально отреагирует.
Понимаешь, мы хоть и жили вместе уже не первый год, но особой любви между нами никогда не было. Думаю, она осознавала это не хуже моего, но такое положение дел нас обоих вполне устраивало – по крайней мере, мы не мешали друг другу продвигаться по карьерной лестнице. Вот только я как раз только что со своей лестницы свалился, поэтому и не был уверен, что она меня не выкинет, ведь при желании ей ничего не стоило это сделать – хоть кредит и был оформлен на меня, но квартира официально принадлежала моей жене. В своё время я очень гордился таким ходом, так как это позволило заметно снизить налоги. В общем, долго объяснять все премудрости той нашей махинации, да и не хочется, если честно. Достаточно сказать, что в тот момент я сильно жалел, что не подумал об этом раньше и очень надеялся, что меня не выкинут сразу, хотя и не был в этом уверен. 

     Когда я всё-таки добрался домой, до вечера оставалось ещё немало времени, но у моей жены был выходной, так что я был уверен, что застану её дома. Дверь была не заперта, так что я, не тратя времени, рванул через коридор в прихожую. Однако, не пройдя и половины пути, я споткнулся о свой чемодан, стоявший прямо посреди прохода. Я уже было начал материться, поднимаясь с пола, как до меня вдруг дошло, что тут делает мой чемодан.
Я сразу умолк и прислушался. В доме была такая тишина, будто и нет никого – вот только входная дверь была открыта, значит, супруга моя находилась где-то неподалёку. Стараясь производить как можно меньше шума, я, ведомый каким-то неведомым мне шестым чувством, направился прямиком на кухню. Там меня ждали облака табачного дыма, недопитая бутылка дорогого виски из моих личных запасов и пара холодных, усталых глаз.

     Я даже не стал спрашивать, почему моя благоверная начала курить – я всё понял, когда увидел свой телефон на столе.
Оказалось, когда я звонил домой из отделения милиции и сказал ей, что, помимо всего прочего, я забыл мобильник дома, она не удержалась и почитала входящие сообщения. И вроде бы бояться тут нечего, ведь я всегда вовремя их удаляю, но где-то в полдень она открыла непрочитанное сообщение от контакта «Иван Иваныч. Работа», содержание которого было приблизительно следующее:
«Зай, ты где? Я сделала всё что могла, но если ты не появишься через десять минут – клиенты сорвутся, так что поспеши.

 P.S. не забудь про вечер пятницы, я уже столик приглядела. Люблю, целую :-** ». 

- Чем дальше – тем интересней! Значит, ты ещё изменял жене с каким-то Иван Иванычем с работы? 

- Очень смешно, - я скорчил обиженную физиономию: - Это была Лиза, секретарша моего шефа. Ещё одна любительница начальников отделов по иностранным связям, как оказалось.

     К моему немалому удивлению, всё обошлось без скандалов или сцен, просто мне молча протянули телефон и напомнили о том, что чемодан не просто так в коридоре стоит. Одного взгляда в глаза моей супруги мне хватило, чтобы понять: сейчас любая попытка всё исправить только ухудшит ситуацию, поэтому лучше молча свалить куда подальше, что я, к слову, и сделал.
Знаешь, сейчас я начинаю понимать, что это было для неё гораздо большим ударом, чем мне могло показаться. Такой я её никогда не видел, да и не увижу уже… 

- Да уж, а самое страшное тут даже не то, что с тобой происходило, а то – что ты, сам того не зная, помогал этим событиям случаться, - на лице моей спутницы в этот раз было только искреннее сочувствие, а мне оставалось только пожать плечами и согласиться. После недолгой паузы, девушка (самому стыдно, что так до сих пор и не поинтересовался, как её зовут) произнесла задумчивым голосом:
- Кажется. Я начинаю понимать, почему ты оказался на том мосту… 

- Ну, как раз в этом ты ошибаешься, уж извини, - я слегка улыбнулся прежде, чем продолжить: - На этом ещё ничего не кончилось, по крайней мере, я ещё не собирался сдаваться. 

     Как бы тебе объяснить… Знаешь, у Киплинга есть одно стихотворение, называется «если». Я помню его наизусть, но, к сожалению, только в оригинале – так что ты вряд ли оценишь, если только не окажется, что ты хорошо говоришь по-английски. Нет? Я так и думал… в общем, там говорится о качествах, которыми должен обладать настоящий человек, или настоящий мужчина – тут уж как переведёшь. 

 - А при чём тут какое-то стихотворение? 

- Да просто есть там, помимо прочего, пара строчек о том, что настоящий человек не должен сдаваться в таких ситуациях: даже если разом потеряешь всё, чего достиг, нужно просто начинать заново, не тратя время на пустые жалобы. Я потому говорю тебе это, что в тот момент я вспомнил именно это стихотворение, и именно так я и собирался поступить – просто начать заново. 

- Ну, так это же просто замечательно! И что же тебе мешает? 

- Не забывай, это было неделю назад. Тогда я действительно попытался начать своё дело. 

      Я, с присущей мне в таких вопросах скрупулёзностью, составил план, однако оказалось, что помощи мне ждать неоткуда – даже денег на первое время негде занять. Попытки обратиться за помощью к бывшим сослуживцам показали, что у меня там никогда не было друзей – только подчинённые. В итоге, подключив старые связи, я всё-таки разжился начальным капиталом, но под весьма сомнительный процент и из ещё более сомнительных источников.
Занятых средств мне впритык хватило, чтобы снять квартиру и арендовать рабочую площадь для своего дела, а также уладить некоторые формальности. Не буду вдаваться в подробности, но бизнес, в целом, обещал быть прибыльным, тем более, что я неплохой специалист в своей сфере. 

     Всё бы хорошо, но я не учёл одного – мой бывший начальник является не самым последним человеком в мире финансов и уж он-то, разумеется, имеет на меня зуб. И сломанный нос, в придачу. Я ничуть не сомневаюсь, что он приложил немалые усилия, чтобы никто не захотел со мной работать. А так как моё дело очень зависело от поддержки со стороны, которую мне перекрыли, я очень быстро прогорел, и недели не прошло. А вчера ко мне пришли кредиторы, прознавшие о такой неудаче, вернее люди, на них работающие. Во время непродолжительной, но крайне содержательной беседы мне дали: 1) в глаз; 2) понять, что у меня есть всего два дня, чтобы вернуть деньги, а иначе моя жизнь может оборваться непредсказуемым, но весьма болезненным образом. 

     Вообще, я не собирался кончать жизнь самоубийством, но когда я остановился покурить на мосту, меня осенило: я ведь завтра всё равно уже трупом буду, а так хоть сам выберу свой конец, а заодно – и кредиторов своих обломаю – пускай меня поищут… так, мы, кажется, пришли. 

- Да. Тебе осталось только дверь выбить, она ведёт прямо на крышу. 

- А вот об этом мы не договаривались. 

- У тебя что, силёнок не хватит? Или ты боишься, что тебя за это по головке не погладят? 

- Да уж, действительно – глупо как-то получается… раз уж пришли, надо доводить дело до конца.
Я пожал плечами и с размаху выбил дверь ногой – это было не так уж и трудно. Оказалось, пока мы поднимались по лестнице, на улице совсем стемнело, поэтому нам открылся великолепный пейзаж ночного города с высоты двенадцатого этажа.

     Я подошёл к краю крыши и сам поразился: как это я успел забыть, что вокруг бывает так красиво? Лёгкий прохладный ветерок играл в моих волосах, от чего по спине разбегались мурашки, а подо мной всеми цветами сверкал и светился зачарованный муравейник, который я привык считать родным городом. Внезапно открывшееся зрелище настолько захватило меня, что я был просто не в силах оторваться, поэтому спросил свою спутницу, не оборачиваясь: 

- Знаешь, о чём я думал, стоя там, на мосту? 

- О чём? 

- Я вспомнил одну мелодию из своего детства. Она играла в моей голове, только когда я оставался в полной тишине, когда совсем не было других звуков. Она была для меня спасением, которое приходило из глубины моей души, когда снаружи ничего уже не оставалось. Я называл её музыкой тишины… Знаешь, а ведь это – ты. Ты, словно музыка тишины, проделала со мной то же самое, что и та мелодия – я ведь уже не… 

     Последнюю фразу я договаривал, уже оборачиваясь, а обернувшись – запнулся. Сзади меня никого не было. Совсем никого. Трясущимися руками я достал из пачки последнюю сигарету, закурил и набрал полные лёгкие вонючего дыма, который всю жизнь ненавидел, и который в эту самую секунду, кажется, спас мой рассудок. Чувствуя, как руки перестают трястись, я уставился вдаль и задумчиво спросил у ветра: 

- Чёрт, как же всё-таки называлась эта песня?