- Ну как он? - почти безразлично спросил ожидавший у двери начальник тюрьмы.
- Вы знаете, он не маньяк, - спокойно протирая салфеткой очки, начал врач.
- Да неужели, - вспыхнув, перебил тот.
- Я не отрицаю того, что он убийца, - непринужденно продолжил психиатр, - я лишь считаю, что у него нет никаких психических отклонений. Он абсолютно спокойно принимает свою участь. Он делает всё это намеренно. У него есть план. Продуманный…
- Зачем Вам это?
- Есть вещи, которые меня ужасно интересуют, поэтому могу ли я, чисто в научных целях, получить еще немного времени.
- Надеюсь, Вы знаете, что делаете.
- Да-да, конечно, - оживился психиатр.
- Ну, тогда он ваш, - начальник, пожав доктору руку, развернулся и ушел восвояси, оставив Врача в раздумье.
***
- Вы меня помните?
- Док, вас забудешь, - закатил глаза заключённый.
- Это хорошо, - Врач спокойно улыбнулся.
Комната была неприлично мала. Стол занимал пространство почти полностью. Он ограждал Психиатра от Заключённого. Все уговоры Врача снять с заключенного наручники - увенчались провалом. Самое большее, на что согласился начальник тюрьмы: оставить врача с пациентом наедине и убрать всю охрану.
- Итак...
- Что вы от меня хотите? - с усталой спокойностью проговорил мужчина,- я во всём признался - я намеренно убивал этих людей.
- Меня не интересует факт. Я хочу знать причину.
- Я их просто убил. Это всё.
- 11 человек? Просто для развлечения, мистер... - врач быстро глянул в анкету, - ...Блэк, убивают маньяки, психически больные люди. Вы выглядите вполне здоровым, и если бы не эти 11 трупов, думаю, я даже смог бы оставить на вас своих детей.
- О, какое доверие!
- В чём же проблема? Вы же мой коллега, когда-то весьма выдающийся...
- Давайте, не будем об этом...
- Может, я смогу Вам помочь?
Мужчина поднял на психиатра заинтересованный взгляд.
- Так Вы мне расскажете, мистер Блэк?
- Думаю, за пачку сигарет я расскажу вам свою историю.

***
- Это началось летом, три года назад, - закурив, начал Блэк, - Я, как вы знаете, работал хирургом в крупной клинике. За свою достаточно длинную карьеру я потерял всего двоих пациентов, и то даже не по своей вине.

Двери распахнулись... В зал на бешеной скорости ворвались медики нашей скорой. Пациент, которого привезли сегодня, пострадал при пожаре. Ужасные ожоги четвертой степени, покрывшие его тело, были едва совместимы с жизнью.
Операция закончилась быстрее, чем кто-либо этого желал. Пульс пропал, и однотонный прямой писк наполнил комнату.
- Отключайте его, - коротко скомандовал я и направился к выходу.

Возле двери стояла Она. Это была молодая девушка, на вид двадцать… двадцать пять лет. Чёрное пальто, короткие волосы, неестественно зеленые глаза. И что поразительно – совершенно седая! Отсчитав на часах время, Она сделала пометки в блокноте и стремительно вышла из операционной. Я последовал за ней, но в коридоре уже никого не было...

Я был удивлен, возмущен и чрезмерно заинтересован этой особой, … однако постоянная рабочая напряженность, и через пару дней я уже и знать забыл о таинственной девушке.

Я бежал по коридору клиники: поворот, ещё… лестница. У самих дверей палаты №8 вновь наткнулся на Нее. Девушка в гордом одиночестве спокойно шла мне навстречу. Я окликнул её, мол, здесь сейчас находиться нельзя, но Гостья с тонким безразличием посмотрела на меня и, отряхнув полы пальто, пошла дальше. Когда я вбежал в палату, пациент уже был мёртв.

Девушка приходила ко мне на операции, каждый раз становилась возле мелованной стены и спокойно наблюдала. Поначалу я думал, что это инспектор из министерства, однако вскоре понял, как сильно ошибался. Такого не пожелаешь даже самому вредному соседу сверху, который каждую субботу затапливает по утрам.
Уж не знаю, из какого ведомства была эта особа, но я не собирался проигрывать. Не одно имя моего пациента не будет записано в её блокноте.

Она появлялась в особо критические моменты. Погруженная в записи, девушка временами, посматривала на карманные часы. Что они ей говорили – было понятно лишь ей, однако, иногда скривив губы в ухмылке, она с какой-то особенной ненавистью смотрела на меня и медсестёр, хлопотавших вокруг пациента. Иногда мы встречались с ней взглядом, и тогда холод и глубокое отчаяние охватывали меня.
Она ждала моей ошибки. Я замечал слабую дрожь в руках, и это не давало сосредоточиться. Когда мы всё же справлялись с ситуацией, девушка, спрятав часы, тихо уходила, едва заметно прихрамывая на левую ногу.

Нервы начинали сдавать, но я держался. Пил… пил таблетки, назначенные мне мною, и шел на операции.

Девушка была безмолвна. Только её глаза временами изменяли холодному спокойствию. Так мы общались. Она не улыбалась, лишь временами надменно ухмылялась, глядя на мои старания.
Я, увлеченный работой, лишь изредка замечал ее образ на периферии зрения. Но знал – она здесь.
Иногда, приходя еще до операций, незваная гостья бродила по корпусам клиники, наблюдала за пациентами и сверяла какие-то данные. Я ходил за ней «хвостом», а она лишь с отвращением хмыкала, все больше погружаясь в свои записи.
Думаю, ей не терпелось меня убить. В принципе, не удивительно - я спасал жизни, а она их отбирала. Эта девушка работала смертью…
- Постойте, не хотите ли вы сказать, - прервал рассказ психиатр, - что вы видели «смерть»?
- О, доктор, - узник устало облокотился на стул, - я видел человеческую смерть – как процесс, как прекращение, остановку жизнедеятельности организма. Но я знаю, что вы хотите услышать. ДА, я видел ее: девушку в черном пальто, с вельветовым капюшоном. Ох, и уверяю вас, Док, у нее не было ни косы, ни песочных часов. Наверно эти технологии давно устарели, и скоро по наши души будут приходить даже не с блокнотиком, а просто с карманным компьютером.
- Ладно, я понял, продолжайте...

Время летело, крутя судьбами моих пациентов, а мне лишь оставалось смотреть и делать поправки, если это было возможно. Мы работали бок о бок. Я и она. Один пациент на двоих.
В больнице обновили оборудование, завезли парочку новых, недавно протестированных препаратов, и частые визиты моей новой «подруги» становились все реже. Признаюсь, я даже начал скучать.
Именно теперь, когда закончились трудности, началось мое сумасшествие.

Операция, несмотря на сложность, проходила успешно. Кожа под скальпелем, подобно книге, открывала для меня внутренний мир этого человека. Кровь, в безумной спешке, пыталась вырваться из тела, избавиться от оков и убежать, но, прихваченная тампоном, отправлялась на утилизацию.
Я был спокоен, даже чересчур апатичен, а место возле двери в операционную пустовало. Мне безумно захотелось её увидеть, почувствовать дрожь в руках, холодный пот, и мысли… мысли, которые наполняли меня каждый раз, когда она приходила.

- И вы убили вашего пациента?
- Доктор!?
- Ладно, ладно понял, не мешаю.

Нет. Я просто усугубил ситуацию, но держал все под контролем.
Я делал свою работу, но мысли мои все равно были обращены к ней. И она пришла. Вбежала, удивленная столь внезапным поворотом. Я кивнул ей и получил в ответ приветственный испепеляющий взгляд: «Ты что сдурел что ли!?! Кто ж так делает!?». Но я просто улыбнулся и продолжил оперировать.

Пациент выжил. Медсестры ничего не заметили. А девушка исчезла.
Вернувшись в свой кабинет, я обнаружил Смерть, сидящую за моим столом, и попивающей какую-то странную жидкость. Я смотрел на неё как зачарованный, она была прекрасна. Девушка медленно встала и плавно приблизилась ко мне. Я протянул было руку, в попытке дотронуться до нее, но мгновенно отдернул – обжегся. Девушка была безумно холодная, как будто она вся состояла из жидкого азота. Шаг, еще шаг – она, изучающее, обходит меня кругом. Из ее стакана проливается все та же странная жидкость. Наверно стакан был бездонным.

Она остановилась, еще раз подняв на меня свои наполненные ненавистью глаза. Я слегка наклонился вперед, хотел поцеловать её, но девушка, в последний миг, приложив к моим губам палец, игриво взглянула на меня и отошла к двери. Вспышка света, и её дикий, истеричный смех пронзил сознание, а вслед за этим мое тело охватило огнем.

В тот день мне чудом удалось выжить. Вся клиника сгорела до тла. Персонал тогда спасал, кого мог спасти. Десятки людей погибли из-за моей игры… из-за нашей игры. А Смерть танцевала на пепелище моего прошлого.
Я ничего не мог вспомнить, ни людей, ни обстановки, ни как выбежал на улицу, в руки пожарным и… своим коллегам врачам. В моем сознании звучал только её гробовой, воющий смех.

Тогда пришлось пролежать в реанимации две недели, а после перевода в обычную палату, по старым связям за сутки сбежал домой. Я безумно хотел её увидеть, спросить, а о чем? Должен был взглянуть в ее глаза, найти ответ на не существующий вопрос.
Я углубился в книги о спиритических сеансах, рыскал по просторам интернета, но кроме сект, глупых сайтов о магах и гадалках, что обворовывают людей, ничего не нашел.

Через неделю в компании алкоголя, компьютера и почти полного отсутствия еды, я стал походить на «зомби-обыкновенного» - представителя современной молодежи. Контрастно темные мешки под покрасневшими глазами, неестественно бледное лицо, поседевшие растрепанные волосы и шрамы на шее, замечательно гармонировали между собой. Проходя мимо зеркала, я невольно ужасался этому мужчине. И в таком состоянии я сел за руль.
В тот вечер я сбил человека. Это был бездомный мужчина лет сорока. Я напрасно предпринимал попытки вернуть его к жизни, но что сделаешь, если у человека шея сломана?
За моей спиной послышался щелчок - появилась девушка. Проходя мимо, она наградила меня холодным подзатыльником. Смерть склонилась над мертвым телом и записала данные в блокнот. Посмотрев на меня с отвращением, она демонстративно щелкнула ручкой.
Пространство помутнело, щелчок – и мы уже у меня дома. Девушка оскалилась и, схватив меня за плечо, толкнула в ванную к зеркалу. Передо мной все тот же зомбиподобный эксврач. За моей спиной никого… но я же чувствую её ледяное дыханье на моей шее!… я же до сих пор ощущаю, как ноет мое обожженное холодом плечо! Я схожу с ума.
Толкнув меня в душ, она включила напор ледяной воды. Сознание, наконец, возвращается.
Когда я вышел из душа, на зеркале была написана первая её фраза, первое доказательство того, что я в своем уме, и что все это реально. Белой ледяной изморозью начертано: «Идиот!»

Я в мокрой одежде упал на кровать. А когда очнулся от оледенения и ступора, мне в голову пришла социально опасная идея…
Я не решился на это сразу… Нет, я не боялся смерти как процесса, не боялся взять ответственность за убийство… Врач постоянно живет в подобных условиях, и со временем абстрагируется от напряженности и стрессов, иначе можно легко провалиться в депрессию, и тогда считай пропал.
Я боялся девушки, что приходила за душами… Но не мог без неё жить. Я потерял желание искать смысл в жизни и начал искать смысл в смерти…

- И вы начали убивать людей? – перебил психиатр.
- Вы прям как меленький ребенок в ожидании продолжения интересной сказки. Имейте терпение, доктор. И должен вас обнадежить, все не так интригующе, как об этом писали в прессе. Одни назвали меня «миссионером», что вершит свой суд над людьми, другие – извращенцем, который получает от такого удовольствие. Вы, услышав эту историю, вправе заявить, что я сумасшедший, страдающий параноидальной шизофренией. Нет, док, я не шизофреник, и у меня не было галлюцинаций! Ни разу!
- Я ни в чем таком Вас не обвиняю, эта история хоть и кажется мне фантастической, но у вас нет признаков расстройства личности или психоза. Вы прошли все мои тесты… Я хотел бы дослушать. Пожалуйста.
Устало улыбнувшись, заключенный слегка наклонил голову на бок и пожал плечами:
- Ну, раз Вы так просите…

В моих убийствах не было ничего кровожадного, никаких извращений, никаких «безделушек на память», никаких планов, писем, провокаций, изучения тактики и стратегии, никаких оправданий – ничего о чем так громко писали газеты. Я не был маньяком. Да я серийный убийца, но не маньяк

Я привел в порядок свою жизнь, наладил все проблемы с долгами и устроился на работу в городскую больницу. Меня уговаривали занять место среди ведущих хирургов, однако я отказался, аргументировав это тем, что устал и не выдержу нагрузок. Моему стажу, опыту и рекомендациям доверяли, уважали мой выбор, беря во внимание еще ту историю с пожаром в клинке. Я выезжал по вызову, помогал людям, имел доступ к базам данных, историям болезней. И без особых проблем мог достать любые нужные препараты. Ко мне приходили за советом, консультацией.
А убивал я тех безнадежных больных, которые и так бы скончались, но умирали бы в страшных муках. Я предлагал обезболивающее - они соглашались. Это все. Я вкалывал 30 миллиграмм диаморфина*, и человек спокойно умирал.

- Это все? То есть теоретически вы не виновны!
- Вот видите, доктор, вы поддались слабости, этой врачебной любви к пациентам. Если б я поведал вам историю о жестоком насилии с кровью, вы бы, несмотря на мою адекватность, презирали бы меня. Но я рассказал вам то, что вы ожидали услышать, о том как спасал людей от мучительной смерти и предлагал успокоение… Но это все равно убийство! И я это делал преднамеренно, и использовал при этом запрещенные препараты. И мог бы убить еще сотни людей. Поджег клиники я тоже взял на себя.
- Сдается мне, вы с нетерпением ждете исполнения смертного приговора.
- Может, и так. Обвините в суицидальном поведении? Упакуете в психушку?
- Очевидно, что нет! Но скажите, неужели это все ради неё?
- Да, - тихо ответил мужчина и задумчиво улыбнулся.

После того, как пациент засыпал, раздавался щелчок, и появлялась Она.
Первое время девушка просто недоумевающее смотрела на меня, довольно сидящего у кровати со спящей «жертвой». На какой-то момент мы забывали про время, про обязанности и просто смотрели друг на друга. В её глазах, я замечал , как эмоция за эмоцией сменялись мысли. Она была моей. Пусть не соглашается, пусть обжигает меня, пусть не воспринимает всерьез. Я чувствовал: она тоже по мне скучала!

- Ох, надеюсь, она стоит таких усилий.
- Да, доктор, я уверен в этом…

***
- Позвольте мне провести казнь, - психиатр без стука ворвался в кабинет начальника тюрьмы.
- Что?
- Казнь. Во вторник должна состояться казнь над Блэком.
- Каким еще Блэком?
- Врачом…
- А, да. И что вы хотите от меня? Отмены? Что за лапша у вас на ушах – итальянские спагетти?
- Эмм… я не прошу отмены, я хочу лично провести казнь.
- И вколоть ему что-то не то?.. Так чем он вас растрогал?
- Я этого не говорил.
- Извините, это не в моей компетенции.
- Нууууу, пожалуйста, - настойчиво протянул психиатр.
- Вы просите дополнительных исследований над осужденным, просите отпустить охрану на время ваших бесед, просите комнату без видео наблюдения, врываетесь в мой кабинет, и просите лично провести казнь??!!
- Да! – невозмутимо воскликнул доктор.
- Ну, хорошо, - тут же ответил начальник и улыбнулся, - где подписать?..

***
Психиатр склонился над обездвиженным мужчиной.
- Не давит? – поинтересовался доктор о тугости ремней.
- Сойдет, я тут все равно проездом, - заключенный улыбнулся и взглянул на психиатра: сочувствие доктора граничило с острым любопытством, - поехали, Док. Мне тоже интересно.
-Тогда удачи вам, Мистер Блэк.
Мужчина кивнул в ответ.
Доктор прокрутил колесико на катетере, и «Техасский коктейль» из капельницы начал свое путешествие в кровь новоиспеченного хозяина.

Психиатр готов был поспорить, что услышал едва различимый щелчок, и дуновение ледяного воздуха заставило его вздрогнуть. Доктор улыбнулся, взглянув на «отдыхавшего» на койке мужчину и сняв халат, вышел из зала.

***
Ремни перестали сдавливать руки, а нахлынувшая сонливость немедленно испарилась. Теперь уже свободный мужчина сидел на койке и потирал запястья. Раздался столь знакомый, столь долгожданный щелчок.
- Как же ты меня достал, - впервые за три года промолвила девушка. Голос её был громкий и немного охрипший. Она протянула лист бумаги и бросила в руки мужчине шариковую ручку:
- Подписывай скорей, я не собираюсь ждать тебя вечно.
- Что это? – пробежав глазами по документу, спросил бывший заключенный.
- Брачный контракт, - усмехнулась она, - шучу. Подписывай, будешь отрабатывать все те часы, моего времени, что забрал за эти годы.
- Эмм…?
- Подрабатывать будешь, на постоянной основе! – нетерпеливо пояснила Смерть. Но после тихо добавила:
- Со мной.
И улыбнулась…

Послесловие:

* диаморфин – медицинское название героина.

История и персонажи выдуманы и не имеют никаких реальных прототипов, все совпадения случайны.

Фамилия убийцы придумана абсолютно спонтанно, для двух строчек в рассказе. И не имеет особенного значения. Это первое, что пришло на ум. Не ищите закономерностей, подтекстов… Здесь их нет.

Способ убийства «одолжила» у Гарольда Шипмана, серийного врача-убийцы, орудовавшего в пригороде Манчестера. Уж простите, это показалось мне весьма милым. Тем более я уже две недели ищу красивый способ убить 11 человек при этом, не подпортив репутации моего персонажа.

Автор - не психически больной человек. Сам не маньяк. Не ставит перед собой цель мотивировать кого-либо к убийству. Все ваши домыслы и идеи, а также неправильное восприятие объективной реальности – только ваше.

Убийцу автор не осуждает лишь потому, что это плод воображения, который родился в 5.20 утра после бессонной ночи и раскопок в картотеках и досье маньяков и серийных убийц США.
И в принципе, очень спорная тема по поводу его прямой виновности в таком случае. Я бы, ну если бы это был бы ветеринар, пришедший усыпить мою собаку, я бы его самого как… ну вы поняли… Но с другой стороны, мучается же человек, надо его предсмертные мучения остановить.
В общем, когда поиски меня утомили, я написала о таком спокойном способе. Тем более персонажу он подходит. Блэк - усталый от жизни мужчина, скорее всего, флегматичный сангвиник. Так что вряд ли он бы расчленял трупы у себя в подвале и хранил головы жертв в холодильнике.
Почему смертная казнь? Ведь, в принципе, за такое можно дать от 15 до пожизненно: далеко не везде - это убийство, в худшем случае - служебное преступление.
Так или иначе, меня этот момент тоже смущал. Но в случае с Гарольдом Шипманом - ему присудили 15 пожизненных заключений. Думаю, что Блэк осознанно взял на себя убийства, поджог и, вполне возможно, приписал себе парочку чужих преступлений.

Короче говоря, спасибо за то, что выдержали и прочли до конца. С радостью выслушаю ваши впечатления, пожелания и критику.