- Прошу, не убивай его.

Вика посмотрела на меня, удивленно приподняв брови и, спустя несколько секунд опустила руку. Она подула на свое колено, и комар полетел прочь. Ее карие глаза снова смотрели на меня. Это был тот самый взгляд, который я наблюдал изо дня в день. Он всегда один и тот же, хоть и принадлежит каждый раз другим людям. И следует этот взгляд всегда после того, как я прошу кого-то не убивать насекомых, либо не бросать на землю окурки, либо не переходить пустую улицу на красный свет.

- Так, на чем я остановилась?

- Ты рассказывала о вчерашнем концерте.

- Ах, да! Так вот я и говорю, людей там было просто тьма. А зал то ведь там маленький, ступить некуда, еще и душно было. Но все это ерунда, концерт того стоил. За что я люблю этот клуб, так это за то, что там всегда отличный звук.

     - Да, я ходил туда один раз, звук и правда тогда был хороший. А ты часто там бываешь?

     - Не так часто, как хотелось бы, но действительно крутые концерты стараюсь не пропускать. Если есть возможность, конечно.

     - А много было песен из старых альбомов?

     - Да, но почти все самые популярные. Началось все с …

     Мы с ней знакомы почти неделю. Вика слушает хорошую музыку, у нас похожие вкусы в кино и общие взгляды на некоторые жизненные ситуации. В детстве мы оба мечтали научиться играть на скрипке и заниматься верховой ездой, но сейчас даже не умеем ездить на велосипеде. Да и вообще мы с ней довольно похожи. Вика кажется мне интересной и я рад, что познакомился с ней.

     -…а после клуба мы пошли в супермаркет. Ну мы, это я и Вова. Остальные не дошли. Причем, некоторые в прямом смысле – они присели на лавку и их так разморило, что встать и пойти дальше сил не хватило. А некоторые просто струсили. Сказали, что брать пиво в супермаркете стремно, могут паспорт попросить.

     Я немного отвлекся и не заметил, как плавно Вика переменила свой рассказ.

     - Ну а мы с Вовой пошли, стоим на кассе, а тут этот кассир смотрит на нас, смотрит. А потом говорит: «а можно ваши документы?». Ну мы с Вовой переглянулись и давай делать ноги. Выскочили из магазина и еще минут десять бежали. Я даже протрезвела.

     -А чего вы испугались-то? Этот Вова, он же вроде на машине, наверняка у него были где-то права.

     - Да откуда у него могут быть права.

     Я внимательно посмотрел на Вику. В этот момент в ее выражении что-то изменилось. Мне показалось, что предо мной сидела совершенно другая, незнакомая мне девушка. Ее рука медленно достала из сумки пачку Marlboro, зажала сигарету между двумя тоненькими длинными пальцами и жадно втянула дым. Мне нравится смотреть, как она курит. Большинство людей делают это либо банально, либо безучастно, либо так, что и смотреть на них противно. Но не она. Она делает это как-то особенно, размеренно, никуда не торопясь. Вдыхая, она закрывает глаза и лениво поднимает веки лишь спустя несколько секунд. На самом деле я негативно отношусь к курению, но в эти моменты за ней нельзя не наблюдать и ею невозможно не восхищаться. Кисть ее становится мягкой и беспомощной. Выдыхая дым она, будто выдыхает последние силы, но делает это с благодарностью. Она благодарна этому маленькому огоньку на конце сигареты, что заигрывает с ней, благодарна этому дыму, что пропитывает ядом ее легкие.

     Засветился экран Викиного  телефона. Пока она отвечала на сообщение, я заметил, что на моей руке была завязана черная ниточка с большим грубым узлом. Наверняка я надел ее в качестве напоминания. Жаль, я позабыл, что дал себе обещание помнить, и даже не помню что именно я пытался не забыть.

     - Так вот, приехали мы к себе на район, взяли в киоске пиво…

     - Слушай, сколько тебе лет?

     Я не понял, для чего это спросил, это вышло как-то неосознанно. Вику этот вопрос удивил не меньше моего. Кажется, даже не только удивил, но и разозлил. Наверно даже не столько вопрос, сколько интонация, с которой я его произнес.

     - Мне пятнадцать.

     Вика вспомнила про сигарету, которую все еще держала в руке, затушила ее о край лавочки и бросила мне под ноги. Видимо вопрос и правда ее задел. 

     Ей пятнадцать. Я удивлен. Мне казалось ей лет девятнадцать. Она и выглядит старше, и все те истории, которые они мне сегодня рассказывала… Словом, Вика не может быть такой юной. Мне даже стало неловко от того, что она мне рассказывала и от того, что рассказывал ей я.

     - Я прочитала твои стихи. Неплохо, но что-то с рифмой у тебя не очень.

     - Это верлибры, - мне вдруг стало страшно смотреть на свою собеседницу, и я ответил, уставившись на окурок, который беспомощно лежал под моими ногами.  

     - А, верлибры, - Вика сделала вид, что поняла,  и я ей, возможно, поверил, если бы она не повторила это слово еще пару раз, беззвучно, одними лишь губами. Так обычно повторяют название таблеток, чтобы запомнить.

     - Я вообще не очень люблю стихи.

     - А как насчет прозы?

     - Да нет, я вообще не особо люблю читать книги.

     - И что, совсем ничего не читаешь? – Я знал какую музыку она предпочитает, какие фильмы смотрит, но я ни разу не спросил ее о литературе.

     - Ну почему же, я люблю журналы читать. Как по мне это тоже неплохой вид литературы. В конце концов, без разницы, что ты читаешь, повесть или статью. Главное, чтобы она была тебе полезна и интересна.

     - Да, ты права, - но я не был согласен с Викой. Что за чушь она вообще несет. На какое-то мгновение мне вновь показалось, что я совсем не знаю эту девушку. Но это невозможно. Хоть мы и знакомы всего неделю, но за это время я успел многое о ней узнать, мы, казалось, стали близкими. Но то, что она сейчас говорит вовсе на нее не похоже.

     Я заметил, что она втянула шею. Сегодня довольно прохладно, а  на ней надета лишь тоненькая рубашка.

     - Давай пойдем возьмем  кофе и посидим в Кулиничах.

     Вика бросила на меня взгляд и едва заметно кивнула. В этом кивке было столько беспомощности. Мне вдруг стало невыносимо стыдно за то, что я усомниться в ней. В какой-то мере мне даже было жаль ее.

     Мы взяли вещи и только лишь собирались отойти от лавочки, как к нам подошел мальчик, лет пяти.  Одежда на нем была грязная, а ботинки явно не его размера. На щеке краснела ссадина, а на робко протянутой руке были видны синяки, которые было бы легко не заметить, если бы рукава рубашки не были порваны. Вика быстрыми шагами отошла подальше от мальчика, и ему от этого стало еще более неловко. Нащупав в кармане пару купюр, я протянул их мальчику, он взял деньги, не глядя, едва заметно кивнул мне и, то ли из-за стыда, то ли из-за страха быстро убежал.

     - С весной все дерьмо вылезает наружу, – услышал я тихий голос Вики.

     -Это ты сейчас о чем? – спросил я как только сравнялся с ней.

     - Об этом, - она кивнула в сторону лавочки, не зная, что там уже никого нет.  – Я сегодня утром встретила трех бомжей и теперь вот еще этот.

     Эти слова были словно иголки. Не могут, ну никак не могут они вылетать из того самого рта, который совсем недавно с неподдельным восторгом рассказывал мне о фестивале Вудсток, а вчера о том, как воспитание влияет на дальнейшую жизнь человека. Я не могу, не хочу верить в то, что все это говорит один человек. Просто не буду ее слушать.

     Пока мы зашли внутрь и купили себе кофе, я ее не слушал. Да, собственно, и нечего было слушать. Большую часть дороги Вика молчала. По радио звучала “Angel” Джимми Хендрикса .

     - Обожаю эту песню, - говорю,  - да и вообще Джимми Хендрикс потрясающий музыкант. Один из моих любимых.

     - Да, неплохая песня. Но я не люблю старую музыку.

     - Старую? Да ладно тебе, это же классика. Его песни актуальны как и сорок лет назад. За свои двадцать семь лет жизни он стал величайшим гитаристом всех времен.

     - Двадцать семь?

     - Да, он умер рано, даже вошел в «Клуб 27»

     - Что еще за клуб? – казалось Вика снова приходит в себя.

     - «Клуб 27» это список известных музыкантов, которые умерли в возрасте двадцати семи лет. Туда так же входят Курт Кобейн, Джим Моррисон…

     - Фу, какой ужас!

     Я не сразу понял, что эта фраза не имеет отношения к моему рассказу. Вика наблюдала за парой, которая сидела недалеко от нас. Обнявшись, они вместе что-то рисовали в тетради. Хоть эта пара и не показалась мне столько неприятной, я все же решил поддержать Вику:

     - Да, это и правда ужасно. Ужасно… неприлично.

     - Да нет. Это мило.

     Тут я немного зашел в тупик.

     - Да, мило. Но когда я одна меня это сильно бесит. Сидят такие спокойные, такие довольные. Как же я ненавижу быть одной. Хотя, уж лучше одной, чем с такими дебилами, которые мне в последнее время попадаются. 

     Если бы я мог, то сейчас приподнял бы одну бровь, но, к сожалению, я этому так и не научился.

     - Мой последний парень оказался полным придурком. Представляешь…

     И тут я решил ее больше не слушать. На улице шел дождь. Он так приятно шелестел по широким листьям кленов, а в открытую дверь пахнуло свежестью и запахом озона. Люблю осенние дожди. Есть в них какое-то особое очарование.

     Прошло больше десяти минут, а Вика все еще не закончила свой рассказ. Я взглянул на нее и больше не мог найти в этой девушке ни одной знакомой мне черты. Сомнений больше нет, этот человек мне абсолютно чужой и у меня нет никакого желания сближаться с ним. Хорошо, что это выяснилась именно сейчас, спустя лишь неделю нашего знакомства. Безусловно, разочаровываться в людях всегда мучительно, но чем дольше ты знаком с человеком, тем труднее это дается.  Мне стало противно здесь находится. Смотреть на нее, слышать ее голос больше не было сил.

     - Вика, прости, я совсем забыл. Мне нужно забежать сегодня в одно место.

     - Что за место?

     - Да так… Это по одному важному делу.

     - Не скажешь, что за дело?

     - Прости, пока не могу.

     Неужели она всегда была такой назойливой.

     - А потом скажешь?

     - Потом? Да, наверно. Мне правда пора.

- Ну ладно. Ты на метро? – Вика немного расстроилась и мне снова стало ее жаль на какую-то долю секунды. Но я на это больше куплюсь.

- Да, на метро.

- Отлично. Я с тобой.

Дождя уже не было, только лишь изредка теплые капли падали с деревьев. Вике почему-то эти капли показались крайне опасными, и потому она решила идти под зонтом.

- Ярик, а ты был в этом кафе? – Она кивнула головой в сторону небольшого кафе во французском стиле.

- Нет, не был. Но ребята туда пару раз ходили на лекции. Им понравилось.

- Интересно, а там что-то вкусное продают.

- Возможно.

- Ярик, Ярик…

Если она еще раз так меня назовет меня так, я толкну ее под машину. Она, кажется что-то спросила. Черт, нужно ответить.

- Да, наверное.

Улыбнулась. Наверно, такого ответа она и ожидала.

Мы спустились метро. На улице после дождя стало немного душно. А тут, под землей, из темных туннелей веяло приятной прохладой.

- Слушай, Вик, мне на эту сторону. Еще увидимся.

- Да, конечно. Пока.

Я сел в поезд. Хотя на самом деле мне нужно было ехать в другую сторону, но я больше не могу подавлять свое желание сбежать.

Люблю ездить в метро. Если, конечно, людей не много. В кармане завибрировал телефон. Это сообщение от Вики: «Спасибо за отличную прогулку» а рядом смайлик и сердечко. Да она просто издевается надо мной. Я спрятал телефон и решил проехать еще пару станций, а потом пересесть на поезд, идущий в другую сторону.

Черная ниточка на моей  руке. Ниточка с узелком-напоминанием.  Я вспомнил, зачем завязал ее. Я хотел не забыть - никому ничего о себе не рассказывать.