Необычная просьба Степень критики: Любая, желательно с примерами
Короткое описание: На конкурс прозы №7.
Необычная просьба.
Здание «Современного Центра Психологии и Нейромедицины» выделяется на фоне остальных домов, как элитный небоскрёб на фоне простых деревяшек. Дизайнеры и проектировщики постарались, постарались… Семьдесят этажей стекла, сверхпрочной стали и новинка «ISIW» - «другой реальности». Смысл в том, что в специальных очках встроены шаблоны виртуальных миров. Система «ISIW» накладывает виртуальный мир на реальный. От полученного микса прибалдел весь мир, а разработчики из Университета IT бросили учёбу и через год возглавили топ-лист юных миллиардеров. Вот и сейчас Вадим смотрел на Центр, а видел роскошный эльфийский замок. Белоснежные стены упираются в яркое синее небо, а в башнях затаились знаменитые эльфийские лучники.
Под ботинками застучали ступеньки центрального входа, прозрачные двери вежливо разошлись в стороны, открывая дорогу в обитель современной нейромедицины. На входе опознали датчики и сенсоры, но, в отличие от прародителей начала века, что лишь фиксировали присутствие и вовремя раскрывали двери, эти сверхнавороченные сняли не только рисунок сетчатки, термоснимок лица, но и ID нервной системы. А это высшая степень защиты, которую могут позволить лишь банки, крупные корпорации и правительственные учреждения. В огромном зале, что служит первым этажом, множество людей: все хотят как можно быстрее воспользоваться услугами Центра, ведь по отзывам здесь и правда творят чудеса. В центре большой терминал, вежливые консультанты с готовностью объяснят где, как, какие и за сколько можно получить услуги. Ну а в надёжности и качестве можно не сомневаться. Две освободившееся консультантки с интересом наблюдали, как к терминалу приближается представительного вида молодой человек. Уверенность и спокойствие, с которой молодой человек пробирается сквозь толпу, как лев сквозь стадо антилоп, идеального вида костюм и приятная внешность не оставили сомнения: перед ними новый VIP-клиент. Такие не тратятся на пустяки вроде идеальной внешности, что в народе по старинке зовётся «голливудской». Випы чаще других интересуются долголетием, начинают с внутренних органов, заканчивают обычно частичной заменой костных тканей и мышечных волокон, а от предложения сменить форму носа или разрез глаз отмахиваются, как от назойливой мухи. Консультантки понимающе переглянулись: шеф задушит, если упустим, одна быстро вывела на экран прайсы на последние новинки долголетия, другая приготовила пакет документов, куда вип сможет инвестировать денежные потоки своих фирм. - Имп Вадим Александрович, - представился молодой человек. – У меня встреча с доктором Хромовым через семь минут. Проверьте, пожалуйста. Вадим услышал едва заметные вздохи облегчения: випу, оказывается, уже назначена встреча, значит, опасность быть задушенными миновала. Одна из девушек мило улыбнулась, вежливо сообщила: - Доктор Хромов готов принять вас. Шестьдесят седьмой этаж, студия 17. Если желаете, могу проводить. - Спасибо, не потеряюсь. Терминал остался за спиной, в дальнем конце зала Вадим заметил капсулу лифта. Капсула раскрылась за пять шагов, а когда оказался внутри, створки аккуратно сомкнулись, от резкого ускорения тело показалось невероятно тяжёлым. Капсула замерла на нужном этаже, створки исчезли, пропуская на этаж. Справа маленький терминал, система поиска вежливо предложила помощь. Вадим набрал команду, на полу в центре коридора вспыхнула жёлтая стрелка, чуть дальше ещё одна. Через минуту на глаза попался баннер: «Отдел экспериментальной психологии». - Заходите, молодой человек, не стесняйтесь, - сказал кто-то за спиной. Вадим обернулся, перед ним высокий старик в белом халате, в каких ходили доктора в начале века. На вид лет шестьдесят, но голос бодрый, кожа загорелая, морщины есть, но маловато для такого возраста. Доктор прошёл в студию первый, походка бодрая, никаких скованных движений, что характерны для стариков. - Я - Хромов Альберт Фетисович, - представился доктор. – А вы, стало быть, Вадим Александрович Имп? Вадим кивнул, опустился в предложенное кресло. Студия, в которой оказался, просторная, светлая, напротив большое панорамное окно, что открывает превосходный вид на город. По всей линии горизонта торчат колонны небоскрёбов и башен разной высоты. Хромов опустился в кресло напротив, с интересом посматривал на клиента, но Вадиму показалось, будто его прощупывают сканеры такой мощности, что те, на входе, покажутся безнадёжно устаревшими. - Вы представляете, чем занимается наш отдел? – поинтересовался Хромов. - Немного, - ответил Вадим. – Если честно, то рассчитывал на ваше объяснение. Тогда я смогу точнее сказать, чего хочу. Хромов кивнул, откинулся на спинку кресла, пальцы сплелись на груди в замок. - Ни для кого не секрет, что люди живут шаблонами, - начал доктор размеренным спокойным голосом, будто читает лекцию. - Мозг, однажды заметив какую-либо повторяемость, последовательность действий, тут же систематизирует данные, создаёт шаблон – готовый вариант действий на то или иное событие. Допустим, что на улице вас остановили и спросили время. Дурость, конечно, сейчас такое спросит только шутник, но шаблон довольно старый, ещё сохранился в задворках памяти. Схема шаблона проста: на данный вопрос вы отвечаете вежливо, и, либо говорите время, либо отвечаете, что и сами бы не прочь узнать. Вам не придёт в голову напасть на спросившего, встать на голову, позвонить друзьям или снять штаны. Вадим кивал, мол, пока всё понятно. Хромов потянулся к стакану с водой, кадык доктора заходил вверх вниз. - Извините, я только что с совещания, - объяснил Хромов, неожиданно признался: - Если честно, не люблю директоров: говорят мало, часто перебивают с глупыми вопросами, морщатся от любой новинки, а с радикальными мерами лучше… вобщем, иногда лучше держать за зубами. - Однако терпите? – спросил Вадим. Хромов пожал плечами: - Мне деваться некуда. Мои богатства – знания, опыт и очень редко вспышки озарения. Да и то сейчас уже доказано: вдохновение – всего лишь следствие напряжённой длительной работы мозга. Конечно, и у бездельника есть шанс придумать нечто… нечто совершенное. Но у того, кто постоянно ищет новые идеи – шанс несравнимо больше. Ну, а пока в этом мире ценятся деньги, я вынужден терпеть, иначе завтра же, если мои исследования не принесут доход, половину Центра закроют, меня в шею, оборудование, ессно, в руки тем, кто посговорчивее. Ладно, на чём остановились? - Вы предлагали походить на голове и снять штаны, - напомнил Вадим. - А, ну да. Шаблон – своеобразный защитный механизм от перенапряжения. Мозг по своей природе настроен на обучение. Новое воспринимается особенно, ярко, необычно. Как только действие повторится несколько раз, очарование пропадает. Это означает, что часть ресурсов, ответственных за обучение, вновь освобождается. Так мозг защищает себя. И это сигнал к дальнейшим познаниям. Вадим развёл руками: - Ну а какой эффект от вашей методики? - Подождите, молодой человек… - Мне сорок восемь, - ухмыльнулся Вадим. – Если я и был молод, то очень давно. - Выглядите на двадцать четыре. С половинкой. Вадим отмахнулся: - Ваши филиалы разбросаны по всему миру. Если есть деньги, сделать внешность не проблема. А с деньгами, как понимаете, у меня в порядке даже для новинок Центра. Извините, что перебил. Хромов только открыл рот, как двери за спиной Вадима тихо прожужжали. Часто-часто застучали каблучки, обладательница оказалась у Хромова настолько быстро, что Вадим решил, будто на место секретарши приняли чемпионку мира в спринте. Девушка пихнула доктору листок бумаги и ручку, тот быстро чиркнул, девушка исчезла так же быстро, как и появилась. Дурость, подумал Вадим. В десятилетие цифровых технологий бумага исчезла вовсе, а крупные сделки до сих пор совершаются бумагомаранием. Просто некоторым учредителям уже под сто лет, они застали то время, когда бумага была везде, даже в туалете, и когда не было компьютеров. Вот и старомодят по дурости, и, что ещё хуже, заставляют других. Размышления прервал голос Хромова: - Теперь разберём ситуацию, когда действие повторяется много раз. Возьмём распространённый пример: тренировки боксёров. Новичок приходит в зал, о боксе никак, даже краем уха. Каждое движение в новинку, мозг постоянно в работе, как и тело. Тренер, тяжело вздохнув – это ж сколько объяснять нужно! – берётся за работу: ставит технику удара, правильную стойку, уклоны, блоки, передвижения, серии ударов, возможные контратаки… Повезло, ученик попался терпеливый и смышленый. И вот через пять лет на ринге новый чемпион мира! Удивительно? Ничуть. Парнишка прошёл трудный путь, много работал, даже пахал, как деревенская лошадь на посевных. Какую работу за это время выполнил мозг? О, колоссальную! Все пять лет он «наблюдал» за действиями парнишки, систематизировал данные, паковал, раскладывал так, чтоб в любой момент можно извлечь любой шаблон и дать ответ на то или иное действие. В результате упорнейших тренировок парнишка получил целый пакет шаблонов. Выходя на ринг, он больше не думал, а работа мозга свелась до минимума – вовремя подсунуть нужный шаблон. - И что предлагает ваша методика? – спросил Вадим. - Если не брать в расчёт физическую подготовку, то время обучения можно сократить до года. Мы учим мозг паковать данные быстрее, быстрее находить ответ, - пояснил Хромов. Он вновь потянулся за водой, пил жадно, будто в горле вместо цветущих садов выжженная пустыня. - Это всё? – поинтересовался Вадим. - Не совсем. Есть ещё одна проблема в познании нового, правда, незначительная – страх, неуверенность, лень. Одним словом, внутренний диалог. Как известно, годится любая причина, чтобы не сделать прямо здесь и сейчас. Мы научились обходить защитный механизм как полностью, но смельчаков не нашлось, так и частично, по желанию клиента. Кстати, на этот пункт заказов больше всего. Вадим возразил: - Уже давно в психологии известны методики, что позволяют избавиться от внутреннего диалога. Я сам, ещё в шестнадцать освоил массу приёмов. Благодаря им взлетел на вершину, где нахожусь уже много лет. Губы Хромова поползли в стороны, показались белые и удивительно ровные зубы. Он сказал голосом полным превосходства, будто сам он Билл Гейтс, а Вадим пользователь, что до сих думает, будто компьютер – это монитор: - Вадим Александрович, даже если вы самый неуверенный человек на планете в отношениях с женщинами, пятнадцать минут и вы сможете уверенно, спокойно, комфортно и полностью наплевав на мнение окружающих, подойти к самой сногсшибательной на улице, взять за попу и сказать: «Привет. Во-о-он там замечательное кафе. Я угощаю». Теперь и Вадим показал зубы: - Что ж, вы правы, на освоение техник мне потребовалось два года, а сколько раз переступал через себя… Очень больно – ломать в себе стереотипы, что вовсе и не твои, а навязанные обществом. Хромов кивнуло, протянул цифровой планшет: - Заполните форму как можно подробнее. Я не хочу судебных тяжб, если вдруг окажется, что вы получили вовсе не то, что хотели. Вадим остался изучать анкету, а Хромов вышел в соседний кабинет. Нудная лекция закончена, заказ определённо состоится и даже известно какой: повысить обучаемость до возможных пределов. Нет, не кошелька… пределы мозга. Такие клиенты, а Вадим, хоть и не признаётся, но может… да, может, купить пару филиалов Центра в любой точке мира, время очень ценят, а что такое деньги забыли давно. Хромов разглядел в куче оборудования маленький прозрачный цилиндр, внутри коричневый порошок. Крышка поддалась с трудом, по голове ударил мощнейший запах кофе. В мире уже лет семь как не продают кофе, но от старой привычки избавиться сложно. Сейчас кофе пьют только коллекционеры и гурманы. Хромову повезло -институтский приятель подарил немного. Хромов выпил почти залпом, а когда вернулся в студию, Вадима в кресле не оказалось. Планшет лежит на столе, Хромов быстро проверил, внутри появилось лёгкое беспокойство. Краем глаза заметил одинокую фигуру у окна в дальнем конце студии. - Что-нибудь случилось, Вадим Александрович? – громко спросил Хромов. – Вы не заполнили форму. - Я знаю, - донеслось в ответ тихое. Беспокойство внутри перешло в сильное волнение, впервые за многие годы доктор понял, что клиенты ещё могут преподнести сюрприз. Хромов подошёл ближе, с губ Вадима сорвалось: - Вы сказали, что работаете с защитными механизмами? Можете убрать их, так? - Да, полностью, - ответил Хромов в недоумении. – Что вас беспокоит? Мы можем убрать любой механизм, мешающий развитию! - А что если… что если включить самый древный механизм защиты? Сможете? – спросил Вадим. - В смысле? Вадим повернулся к доктору, в глазах вместо спокойствия и уверенности появилось нечто такое… такое, что бывает у людей в мгновения безумства: – Любой человек теоретически может познать всё. Но единственное, что он никогда не узнает, точнее, не мог узнать до нашего времени – какого это осознать, что ты смертен? Ведь люди живут без мыслей о смерти и не верят до последнего, что могут умереть. Вы можете дать эти ощущения? Хромов нащупал кресло за спиной, рухнул, руки предательски задрожали, пришлось вцепиться в подлокотники. Сумасшедший, пронеслось в голове. Безумец! Мысли заметались, как тараканы во время пожара. Мозг вспыхнул от напряжения, в голове стадом промчались расчёты, вычисления, множество формул, графики, вероятность провала. Вадим смотрит требовательно, и Хромов, запинаясь, пробормотал первый довод, хотя и понимал, что слабее довода не придумать: - Цена… это больше, чем вы думаете… да, больше. Вадим расхохотался: - Альберт Фетисович! Прошу вас! Я могу купить не пару филиалов Центра в любой точке мира, как вы, наверно, подумали. Я могу хоть сейчас войти в состав учредителей, а через год, если поднатужусь, выкуплю контрольный пакет акций. Мне давно уже неизвестно, что такое работа в привычном смысле офисного работника или начинающего бизнесмена. Всю работу делают доверенные люди. Говорите всё, что угодно, только вопрос цены… пусть он вас не волнует. - Но это огромный риск! – вскричал Хромов. – Я не уверен, что удастся вернуть вас в прежнее состояние… Брякнул, и пожалел, что вовремя не откусил язык. Вадим чуть раздвинул губы, в глазах победные искорки: - Подготовьте нужную форму, добавьте пункты по своему усмотрению – всю ответственность беру на себя. И… ещё кое-что, - Вадим повернулся к окну, обвёл рукой весь город, где, как величественные древние обелиски, торчат башни небоскрёбов. Чуть ниже элитные дома на несколько семей, эти похожи на дворцы королей, главных казначеев, советников, генералов армий. Простые дома в двадцать этажей, где, конечно же все удобства, и вовсе затерялись в богатстве и роскоши современного мегаполиса. – Выбирайте любую квартиру, дом, даже район, и любой средний бизнес, если хотите. Зарплаты, как я понимаю, вам всё же не хватает. Нет, хватает лично для вас, но есть и жена, дети, родители… Мне по силам то, что говорю, поверьте. Выбирайте! Вадим замер у окна, величественным взором окинул город, взгляд пробежался по всем элитным домам и офисным зданиям. Вообще-то предлагает мелочь, через пару месяцев всё потраченное вернётся. За спиной услышал дрожащий голос Хромова: - Зачем вам это?.. - Подготовьте форму, Альберт Фетисович, - прервал Вадим, в голосе появились стальные нотки. – У вас две недели, чтобы провести необходимые расчёты и подготовить оборудование. Исследования, если хотите, могу оплатить отдельно. Через двадцать секунд Хромов остался один. Руки всё ещё трясутся, спина покрылась гадким липким потом. Безумец! Какой же безумец, что согласился…
В главном зале Центра суета с самого утра: близится Новый Год. Центр объявил о скидках, конечно, только на самые дешёвые услуги. Народ ломится в двери, толкаются, в очередях тихое бормотание постепенно переходит в громкую ругань: все напряжены. Охрана с самого утра на взводе. Когда объявили о перерыве в терминале С-шесть, в зале поднялся недовольный ропот. Это ж сколько ждать придётся! Две консультантки в сопровождении охранника направились к лифту. На подходе к капсуле из соседней выскочил приятной внешности и в деловом костюме молодой человек. На таких всегда смотрели с интересом: на работе – как на вип клиента, вне работы – на самца, что обеспечит безбедное будущее жене и детям. Одна из девушек чуть раздвинула губы в лёгкой улыбке, но вовремя увидела глаза парня: безумные, полные страха и отчаяния. - Ты чего? – спросила подруга. - Блин, безумец какой-то… Обе смотрели, как через толпу, будто овца через стаю гиен, пробирается тот парень с безумными глазами, что сейчас выскочил из лифта. Люди внимания не обращают, идут по своим делам, зато парень часто тормозит, пригибается, словно сейчас рухнет потолок, спина как вопросительный знак, поспешно отскакивает с дороги… Его ноги подогнулись, колени ударились в пол. Сгорбленное тело неожиданно затрясло, парень прижал ладони к лицу, тело затрясло сильнее… На парня стали обращать внимание, кто-то морщился, обходил по широкой дуге. Другие проходили мимо с полным равнодушием, будто здесь психлечебница, а не Центр нейромедицины. Когда рыдания прекратились, парень с трудом встал, повертел головой, лицо красное, заплаканное. Вскоре ему удалось пробраться ближе к выходу, затем в дверях мелькнула сгорбленная спина. Одна из консультанток, что с открытым ртом наблюдала за происходящим, брезгливо поморщилась, указала на лужу на полу, где совсем недавно рыдал этот ненормальный.
Толпа в первые дни казалась толпой самых отъявленных убийц, маньяков, насильников, любителей поиздеваться над жертвой, насладиться муками, потом изнасиловать, и лишь потом убить, но обязательно так, чтоб жертва ещё долго чувствовала боль. И потому Вадим очень долго не решался пересечь зал: первый день, самый кошмарный в жизни, врезался в память, как автоген в лист железа. А когда решился, ну, думал, что решился, ноги сами понесли вдоль стены. Охранники сначала удивлялись, потом старший дал команду отбой, а полоумный, что бродит вдоль стенок, неожиданно оказался в списке особо охраняемых на первом месте. Хромов чуть ли не в приказном порядке велел Вадиму появляться каждый день, даже предлагал остаться на неделю в Центре, понаблюдаться, как бы осложнений не было. Вадим, не смотря на охвативший ужас, всё же отказался… Прошёл почти год. Вадим уже меньше, но всё же долго стоял у капсулы лифта, решался, собирался с духом, чувствуя себя неуверенным прыщавым юнцом с трёх часовым докладом на ,Совете Директоров. Вадим глубоко вздохнул, затем ещё раз, рванул так, будто на Олимпийских Играх. Зал почти до отказа наполнен людьми, Вадим постоянно натыкался на кого-то, резко тормозил, а кейс с документами выставлял как щит. На него смотрели с недоумением, кто-то развернулся и потопал к выходу, мол, что за услуги здесь, если по залу бродит сумасшедший! И куда смотрит охрана? Иногда Вадим тонко вскрикивал, лицо прятал в ладони, а в первый день и вовсе сел на пол и зарыдал, не в силах вынести такого… Каждую секунду, каждое мгновение умный мозг подкидывал сотни вариантов смерти, от ножа в кармане во-о-он той симпатичной девушки, до обрушения купола или атаки террористов. Такие картины неизменно сопровождались выбросом адреналина, но ещё в большей степени гормона стресса. Проще говоря, Вадим постоянно боялся. Всего и всех. В динамике, встроенном прямо в ушную раковину, послышался знакомый голос. Теперь Вадим разговаривал с Хромовым чаще, чем со всеми заместителями, директорами мелких филиалов, крупных и средних дочерних компаний, а также с всевозможными заказчиками и прочими уполномоченными: - Неплохо! – бодрым голосом сообщил Хромов. – Очень даже! Да, весьма, весьма… Вадим сглотнул тяжёлый ком в горле, ответил хрипло: - До входа ещё тридцать четыре шага. Не удивляйтесь, я считаю. Теперь всё считаю… В трубке повисло молчание, Вадим успел сделать пять шагов, да, именно пять. - Что думаете про блондинку справа? – спросил Хромов. - Она хочет убить меня! – воскликнул Вадим, затем добавил чуть спокойней: - Впрочем, как и все в этом зале. Даже от вас некая угроза… Мне кажется, доктор, что вы специально звоните так часто, чтобы отвлечь меня – да, отвлечь! Чтобы я пропустил выстрел в голову от того человека с кейсом, или не заметил блеск ножа в руке во-о-он того мужчины! Зачем вы меня отвлекаете? - Частые звонки, - ответил Хромов спокойно, - признак беспокойства за вашу жизнь, Вадим Александрович. И вы это прекрасно знаете. - Знаю, - сказал Вадим убито. – Но не могу ничего сделать! Не могу блокировать картинки собственной смерти… Это сложно, очень сложно! - Старайтесь, Вадим, старайтесь! Осталось всего неделя, чтобы мы смогли вернуть состояние обратно. Да и то постепенно, не сразу, иначе умрёте, или в лучшем случае отправитесь в другой Центр, где другие специалисты, а клиенты ловят бабочек в коридоре и выращивают цветы в обуви. Хромов отключился. Вадим с трудом преодолел последние десять шагов, двери вежливо исчезли в стене, пропуская на улицу. Над головой выгнулось синее полотно, чистое, без единого пятнышка. «Другая реальность» сейчас оказалась как никогда полезна, уже не столько украшение серого и однообразного мира сверхпрочных материалов, а способ значительно уменьшить поток негативных мыслей. Отключить функцию «ISIW» Вадим не решился, правда, Хромов настаивал: нужно привыкать к действительности. - Ещё не время, - пробормотал Вадим. – Слишком рано… Пользоваться общественным транспортом Вадим отказался, слишком много людей в одной капсуле, умирая от страха, дождался, когда к центральному входу примчалась овальная капсула на одного пассажира. Водителей в такси уже нет как десять лет, всем управляет ИИ: суперкомпьютеры нового поколения легко справляются с функциями операторов и водителей. Едва капсула выскочила на скоростную магистраль, других в городе уже нет, как мозг тут же выдал сотни две вариантов возможной смерти. Вадим покраснел, буркнул технологиям спасибо, что нет водителей и пассажиров, затем лицо вспыхнуло, будто внутри черепа столкнулись два ядра, краска стыда опустилась на грудь и шею. Вадим брезгливо приспустил намокшие спереди штаны, на запах мочи тут же откликнулся бортовой компьютер, молча, как и требует вежливость, выпустил в салон триллионы молекул с ароматом альпийский цветов.
Хромов в десятый раз перепроверил данные, все системы бодро доложили, что готовы, что хоть сейчас, давай уже, хватит тянуть, приводи быстрее! Тонкие, как лист бумаги, перегородки, что отделяют лабораторию от офиса, исчезли, Хромов шагнул в офис, за спиной вновь появилась стена. Грань между проходом в лабораторию и стеной отличить сложно, признаться, он в первые дни и сам с большим трудом отыскал маленький пультик в углу комнаты. Непривычный же человек и вовсе может бродить по комнате неделю, восхищаться цифровыми обоями и превосходной имитацией подводного океанариума. Сейчас каждая стена и не стена вовсе, а огромное стекло, за которым в толще окена множество рыбок и рыбёшек, ярких, как обитатели рифов, серых и тёмных, будто кормятся и спят на дне илистой реки. Иногда в глубине проносятся косяки мелких рыбёшек – убегают от хищника, или совсем близко подплывёт кит, откроет пасть на всю стену… Часть водной толщи исчезла, внутри аквариума появился молодой человек в помятом костюме, лицо как после долгого сна, под глазами тёмные круги. Вадим недовольно зыркнул на стаю рыбешёк и тигровую акулу, требовательно посмотрел на Хромова. Океанариум со всеми обитателями исчез, Вадим шагнул уже в офис в стиле хай-тек, а из всех визуальных наворотов осталось только панорамное окно с видом на город. Хромов с удивлением заметил, что походка клиента вновь обретает черты уверенного и привыкшего управлять человека, а ведь прошёл всего год! В первых расчётах упоминалось три, ну два, года, а тут – год! - У меня готово, - бодро сообщил Хромов. – Если хотите, то можем хоть сейчас. Вадим опустился в кресло. Раньше он старался не просто сесть в кресло, а вжимался что есть силы, подгибал ноги, похожий на суриката, что прячется в нору, едва на горизонте появляется пернатый хищник. Сейчас Вадим именно опустился, видно, как старается расслабиться, контролирует каждое слово, пытаясь скрыть неуверенность: - Хочу. Даже очень… - Ну так пройдёмте, -предложил Хромов. – У меня, как уже сказал, всё готово. Через пару часов вновь почувствуете себя правителем. Ну, если не мира, то частью уж точно. Хромов сделал пару шагов в сторону лаборатории, сенсоры заметили, понадобилось меньше секунды, чтобы пройти все уровни доступа, двери вот-вот откроются… - Подождите, - донесло в спину. – Я не совсем уверен… точнее, совсем не уверен. Хромов обернулся, Вадим всё так же сидит в кресле, никуда не торопится, пришлось напомнить: - В вашем положении сложно быть в чём-то уверенным, почти невозможно. Вадим торопливо ответил: - Нет, не подумайте, что я снова боюсь! Не без этого, конечно, но всё же… - Тогда что? – требовательно спросил Хромов. - Тут другое, совсем другое, - начал Вадим. – В первый день был даже не страх – первобытный ужас! Я боялся всего: звуков, движений, ярких цветов, громких слов, отдельных людей. Когда впервые пересекал зал… хм… чуть не рехнулся, пульс под сто восемьдесят! Даже лужу на полу оставил. Ну а первая поездка?.. Наложил в штаны! Представляете какого было! Позже привык, но крался вдоль стенок. Теперь через зал по центру, аки лев сквозь стадо овец! На яркие цвета и звуки не реагирую, убийца теперь не каждый первый, а через два или три. Правда, осталась маленькая проблема – до сих пор гажу в штаны, когда вижу огромный поток на скоростной магистрали. Тут пока улучшений нет. Хромов пожал плечами, глаза сделались большие, как у домохозяйки при виде ежа в холодильнике: - Я не вижу проблемы, если честно. Пройдёмте, Вадим, всё готово… Вадим даже не шелохнулся, сказал неожиданно серьёзно: - Есть и другая сторона. - Какая? – не понял Хромов. - Осознание того, что смертен, даёт нечто большее, другое, я бы сказал… Каждый день я просыпаюсь не только с мыслью, но и осознанием собственной смерти, дрожь пробирает до костей, когда вижу сотни вариантов смерти в своём же доме. Но знаете чего боюсь больше? - Чего же? - Когда представляю, что не успею сделать того, что задумал! И потому приходится пахать как бобру, у которого перед зимой все плотины порушили. Выбор не велик: замерзать или отстраивать заново. Вадим поднялся, спина прямая, плечи расправлены, а взгляд чуть выше горизонта. - Мне скоро пятьдесят, почти старик. И я уже давно передал дела корпорации заместителям, мелким директорам и другим, кто не против пахать круглые сутки за баснословные для большинства деньги. И привык отдыхать, лишь иногда проверяя дела компаний опять же через заместителей. Но теперь чувствую… нет, даже полон сил снова взять всё управление на себя! Глаза у Хромова стали больше, чем у резиновой куклы, когда прижимают тапком к полу. Он замахал руками, наблюдая, как Вадим направляется к выходу: - Вы отказываетесь?! Вы сошли с ума!!! - К страху я привык, ну… привыкну со временем. А вот работать, увы, хочу меньше и меньше. Благодаря вам я получил возможность, на которую и не рассчитывал! Он исчез, Хромов рухнул в кресло, в теле усталость, как после марафонского бега. Когда мысли вернулись в прежнее спокойное русло, перед глазами замелькали будущие данные из докладов директорам и прочим учредителям. Если методику обкатать, улучшить, сделать более доступной, а симптомы менее болезненными, то можно предлагать массово. Прибегут не только охотники за новинками и те, кто потерял вкус к жизни, но и безумцы вроде Вадима. Потянутся и любители острых ощущений и экстремальных видов спорта: для них специальный режим хардкор. Хромов поплёлся в лабораторию. По счастливой случайности появилось новое направление, что принесёт Центру немалый доход, а ему сохранит место и зарплату. Так что работы много, очень много!
3. Двойственное впечатление осталось и от описаний. Во многих случаях нет четкой, как мне кажется, прорисовки места действия. Не увидела зала, где Вадим общался с консультантками. Народа много – шума нет. Не увидела студии, где Вадима принимали в первый раз. «Просторная, светлая». Честно, сразу вызвало ассоциации с объявлениями о продаже квартир, где как раз-таки никакая описательность не требуется. Вполне уместно было пару сравнительных оборотов добавить, чтобы не было так скупо. «Просторная, хоть в волейбол играй». Или в гольф. Во что там випы через сто лет играть будут? А вот, когда речь об океанариуме зашла, увидела, как на картинке. И, наоборот, в отдельных случаях ненужные подробности просто сбивали. Поездка Вадима в лифте-капсуле, например. Согласилась бы с необходимостью деталировки, если бы во второй части эта же поездка выглядела совсем по-другому. Но ведь ее нет. То же и с историей юных миллиардеров, изобретших ISIW. Зачем она? Никто из них в рассказе затем не всплывает, никого их судьба не интересует. Своеобразная « В огороде бузина, в Киеве дядька». 3. Отдельные образы и фразы произвели, прямо скажем, впечатление. Понравилось и про эльфийский замок, который можно рассмотреть через очки с ISIW. Понравилось, как попытались показать состояние героя после операции (?). Не дотянули, как по мне, с эмоциональностью (все-таки механистичности там больше), но это детали. Картинка есть. И очень понравился эпизод в транспортной капсуле. Вот тут и эмоции, и картинка сложились воедино. А вот сравнения ваши меня, честно говоря, в ступор ввели. Они и разные как бы, но все по каким-то причинам функции своей не выполняют. Не рисуют картинки, которая нужна, чтобы представить мир будущего. Сначала три "оригинальных": «как лев сквозь стадо антилоп», «овца через стаю гиен», «аки лев сквозь стадо овец». Понятно, что подобное простым совпадением быть не может. Но такая попытка показать состояние героя на протяжении всего текста лично у меня вызвала улыбку и желание еще что-нибудь из мира фауны присочинить, благо, не сложно: «котэ среди тараканов», «мышь среди котэ». Это процесс бесконечный. А картинки нет, потому что и в природе такого нет. Ага, станут антилопы ждать, пока лев через них проберется! Вот и получается, что воспринимать вашего героя серьезно я уже не могу. «Пахал, как деревенская лошадь на посевных». Я так понимаю, что через сто лет и лошадь уже реликтом станет. Не говоря о посевных и пашне. С чего бы випу использовать такие сравнения в речи? Потом он себя с бобром сравнивает. Когда он их видел в последний раз? Если вообще видел? Банально, конечно, но сравнение с вечно пашущим роботом Р2-Д2 у меня бы вызвало меньше вопросов. «В горле вместо садов выжженая пустыня». Вы знаете, меня и сады в моем горле не слишком бы обрадовали. Сравнение с Биллом Гейтсом – очень длинное и неуклюжее. И оно очень из нашего времени. Поясню. У меня мама иногда говорит: «Чего смотришь, как Ленин на буржуазию?» Так вот внуки ее уже не понимают. Ушло время этого сравнения. Так и я не верю, что спустя сотню лет возможно будет кому-то называть монитор компьютером. «тараканы во время пожара», глаза «как у домохозяйки при виде ежа в холодильнике», «глаза … стали больше, чем у резиновой куклы, когда прижимают тапком». 0_о Откуда здесь эти сравнения, характерные больше для самиздатовского юмористического фэнтези? Не знаю, может, и посмешило кого, но разговор-то у героев серьезный. К чему было сбивать этот настрой на хиканьки и хаканьки? 4. Что не понравилось категорически: смешение времен и видов. Это просто тяжело для мозга – перескакивать с одного на другое. Потому что по инерции ждешь либо действия продолженного, многократного, либо одноразового, завершенного. А при их смешении постоянно попадаешь в тупик. Вот абзац из текста (в сокращении) и его интерпретация: "Прошёл почти год. Вадим уже меньше, но всё же долго стоял у капсулы лифта, решался, собирался с духом.... Т.е. в центр Вадим приходит часто и часто стоит у лифта. Вадим глубоко вздохнул, затем ещё раз, рванул... Т.е это происходит уже сейчас? А не вообще, в течение года? Иногда Вадим тонко вскрикивал, лицо прятал в ладони, а в первый день и вовсе сел на пол и зарыдал, не в силах вынести такого… Так все-таки это ретроспектива его появлений в центре за год?" 0_о 5. Разговорность речи снова сослужила тексту плохую шутку. «Мы научились обходить защитный механизм как полностью, но смельчаков не нашлось, так и частично». Ну что потеряет предложение, если вставить «попробовать»? Свою корявость? И таких фраз довольно много. В общем, так как-то… Наговорила я много. Если чем помогла, хорошо. Если нет, да и шут с ним. Читать, повторюсь, мне было интересно, а это главное. Успехов.)
Прочитала. Мнение опять противоречивое. Но, надо заметить, в этот раз положительного я скажу больше.) В общем, мыслью по древу. 1. Задумка оригинальная, факт. Мне было интересно и диалог в первой части (условно) читать, и следить за развитием событий во второй. Хотя, сразу скажу, как только начался диалог двоих, я уже смирилась с тем, что сейчас будет повторение истории про выбор. Линейно это все-таки. Так информацию подавать – проторенный уже путь, избитый. Сложнее, но и интереснее было бы, если бы все то же самое профессор Хромов , ну, не знаю, в цирке вспоминал, куда пришел бы отвлечься. Клоуны скачут, детишки хохочут, а у него на фоне флешбэки вспышками о странном клиенте и странной просьбе, от которых отделаться невозможно. Но это уже бухтение, конечно, так что не обращайте внимания.)) Понравилось противопоставление всего и вся. Я, во всяком случае, так увидела. И две части. И вип – уверенный в себе (в первой) и всего боящийся (во второй). И финальное столкновение двух мировоззрений, когда один обретает вкус к жизни и ради этого готов идти на жертвы, а второй тут же просчитывает, какую выгоду можно с этого поиметь. Интересно было и про детали нашего будущего узнать. Про бумагу. Про кофе. Про ароматы альпийских цветов. Про ISIW, конечно.) 2. Герои оставили двойственное впечатление. Хромов – да. Наверное, здесь и не стояло задачи создать какой-то новенький типаж. Образ рисуется из штрихов, предложенных вами, и стереотипа «сумасшедший ученый». Другое дело, что на протяжении рассказа вы этот стереотип успешно ломаете, показывая нам человека, не лишенного слабостей, любящего деньги и трясущегося за свое место. Понравилось, где, называя «безумцем» Вадима, он тут же называет так и себя. Один только прокол, по-моему, случился, когда он вдруг начал исповедоваться своему клиенту, да еще випу. Ну, непрофессионально это. Хотя все остальные его действия относительно проекта четко выверены и сомнений в профессионализме не оставляют. Поэтому я и решила, что это прокол не Хромова, а автора, который снова решил высказаться через героя и попутно с основной идеей донести свои соображения касаемо вдохновения. А вот Вадим статусу випа ну никак не соответствует. С олигархами не общалась, но, как ведут и как думают люди при деньгах, представление имею. Так вот. Не стал бы бизнесмен слушать исповедь того, к кому пришел с заказом. И даже не из особого высокомерия, а просто потому, что время деньги. На всех не потратишь. Не стал бы он обращать внимание на какую-то там секретаршу. Не стал бы так активно подчеркивать, насколько он богат. А Вадим акцентирует на этом внимание трижды (!).Так и хочется ответить: «Да поняли уже все, какой ты крутой!» Как двадцатилетний, чесслово. А ему, слава богу, под пятьдесят. И что за нелепые широкие жесты: «Выбирайте любой район!», когда есть старые добрые чеки, куда можно вставить любую сумму? Я думаю, что старичок Хромов больше заинтересовался бы вторым вариантом. Чего ему с этим районом делать? Продавать? 0_о А вот когда стальные нотки в голосе у Вадима появились, вот тут поверила. Фамилия героя, кстати, ввела в замешательство. Даже погуглила, думая, что она известна чем-нибудь. Нашла массу вариантов от волшебного духа до миноискателя и бросила эту затею. В приступе паранойи решила, что это сокращение от «император». Ну, оно ведь, и впрямь, к тому шло. Поначалу решила, что Вадим не на себе эксперименты ставить будет, а, так сказать, в массовом порядке. Но и этот вариант не прошел. Просто фамилия будущего? Но рядом такой свойский «Хромов». Указания на национальность тоже нет. В общем, выбор ваш остался для меня загадкой.
0
