Не знаю, когда все это началось. Лично я первое время считал все происходящее не более чем забавным совпадением. Людям снятся кошмары. Ведь это же нормально. Правда? 
Однако же, была пара тройка обстоятельств, которые все же меня как-то напрягали, вызывая где-то глубоко в душе еще не явную, но быстро нарастающую тревогу. Первое из них – кошмары снились практически всем. Словно какая-то эпидемия накрыла человечество. В моем окружении, в интернете, по телевизору, буквально повсюду я слышал об изнурительных ночных ужасах, которые преследовали людей. Менее чем за месяц я похудел и осунулся, чувство постоянной усталости не покидало меня. И так было со многими. 
Самыми раскупаемыми товарами в магазинах стали антидепрессанты и ловцы снов. Именно они, ловцы, были теперь безумно популярны. Новая мода, за которой крылось нечто… Нечто, что я не берусь пока объяснить. Люди пытались хоть как-то оградить себя от кошмаров, приходящих к ним во снах. И знаете, что самое любопытное? А ведь эти индейские штуки действительно работали. Но только первое время. Потом все, антидепрессанты, амулеты было бесполезно. 
Мне снилось, что я убиваю людей… Жестоко, рву их на части, жую их плоть в попытке насытить дикий, непреодолимый голод. Я видел свои руки, все в крови, уродливо деформированные, словно изломанные. А самое страшное, что во сне я ничего не мог с этим поделать. Я понимал, что это люди, но меня это не волновало. Я чувствовал силу, превосходство над ними. Власть, страшную и безграничную. А знаете, что самое паршивое? Это то, что в итоге эти сны стали мне даже нравиться. Перед тем, как лечь спать я предвкушал вновь эту силу, это животное, первобытное безумство. Днем меня тошнило от этого, было так мерзко и липко… Но стоило только солнцу опустится за горизонт, как мелкое возбуждение накатывало вновь. Я ни с кем об этом не говорил, понимая, что это не есть хорошо, что нужно что-то делать. Что угодно. Пить горстями таблетки, обращаться к врачам. Но, какого черта? Я же не псих! 
Сначала я, игнорируя то, что происходило вокруг, списывал столь жестокие порождения своего подсознания на стресс. Затем на однообразие, скрытую агрессию, неполноценную половую жизнь… «Господи, похоже, что ты последний неудачник!» - думал я, составляя эти списки, - «Не удивительно, что тебе снятся кошмары! Удивительно, как ты еще убивать не начал…». 
И вот, что я решил в итоге… это так глупо, я понимаю, но что еще мне было делать в этой ситуации? И, да, похоже, что я люблю себя жалеть. Итак, я решил не спать. Каждый раз, когда после заката меня снова накрывало, я шел гулять. Я, словно наркоман, шатался ночами по городу, прячась в тени, стараясь не нарываться на неприятности. С тех пор, как началась вся эта жуть, людей на улице в ночное время суток заметно прибавилось, но я знал, где их и теперь нет. В основном местами скопления полуночников были парки, большие улицы, районы кинотеатров и бары. Я же гулял на пустырях, в канавах вдоль дорог и зависал на старых заброшенных стройках. Действительно, места для настоящих отбросов общества. 
Однако, как ни странно, этот сброд мне практически не встречался. То ли им тоже снились кошмары, и они, чувствуя некую опасность, предпочитали шататься в людных местах, то ли мне просто везло. 
Естественно, эти ночные прогулки меня выматывали. Я возвращался домой под утро, мокрый, грязный, угрюмый, скидывал одежду кучей в ванной и шел пить на кухню свой кофе, крепкий настолько, что от горечи сводило челюсть. 
В таком виде и заставала меня моя соседка. По - началу она ничего не спрашивала. Наверное, думала, что это временный заскок. Она просто готовила завтрак, болтала о всякой чепухе, косо на меня поглядывая. Я что-то мямлил ей в ответ, типа восхищенно-отсутствующего «Мммм…» или размытого «Угу», толком не понимая, чего она от меня хочет. 
Потом это начало ей надоедать. Она стала задавать вопросы. Что со мной происходит? С кем я пропадаю каждую ночь? Однажды она даже спросила меня, не наркоман ли я. Я ответил, что нет.

Не думаю, что она мне поверила. Сказал, что меня мучает бессонница из- за фонарей на улице. Она сказала, что ей ничего не мешает и спит она прекрасно. После она что-то еще говорила о том, что у нее есть знакомый невропатолог, но я ее не слушал. 
Нет, вы только подумайте, всех мучают кошмары, а она ПРЕКРАСНО СПИТ. Ее ничто не берет. Не пресловутые фонари, не истерическая пандемия. И за что мне это? 
Когда она мне совсем надоедала, я уходил на балкон и нервно там курил. В это время она обычно сматывалась в университет, и наша квартирка погружалась в долгожданную тишину. Я понимаю, что она обо мне просто беспокоилась, но все же меня бесило ее жужжание. Я вообще стал чересчур дерганым. Бывало, раньше ни чем меня не заденешь, шкура как у носорога, а тут как девица прямо. Да, и к слову. Между нами ничего не было. Мы просто снимали квартиру вместе. Ее имя Кристина. 
К началу третьей пары я плелся в свой проклятый университет. Буквально падал на задние ряды и… засыпал. По соседству со мной храпели мои одногруппники, такие же измотанные, как и я. Нас никто не трогал, все чаще сами преподаватели не приходили на занятия. Но это никто не обсуждал. Это был негласный договор. 
А следующей ночью я опять уходил. Цикл. 
Одиннадцать дней. Это рекорд без сна, установленный в N-надцатом году каким-то студентом. По-моему, его фамилия Гарднер. Одиннадцать дней без сна, и, как итог, бред, ступор, галлюцинации, дезориентация и еще много чего приятного. Я и близко не приблизился к этому рекорду. 
Мой личный максимум – четверо суток. Но, после того, как меня чуть не вырвало на препода по философии, и, кстати, я отключился, рухнув прямо ему под ноги, мною было решено, что пора врубать щадящий режим. Глупая это была затея – не спать вовсе. И я решился. 
Методом проб и ошибок я выяснил, что лучше всего спать днем, часа по два, приблизительно с полудня. Я подметил, что именно в это время мои сны наименее яркие. Они напоминали обыкновенные кошмары. Даже запоминались не всегда. 
И вот, в одну ночь, когда я шатался по городу случилось это… 
Я долго бродил по темным улочкам, по самым мать их темным и заковыристым улочка, которые только могут быть, и сам не заметил, как оказался вблизи промышленной зоны нашего городка. Как бы описать вам эти места? Пустырь, кривые чахлые сосенки, развалины, старый раздолбаный асфальт, ржавые рельсы и вечно дымящиеся трубы олеумного завода. О, да, еще стаи диких собак. И бомжи. Промышленность нашего города, как не сложно заметить, переживала на лучшие времена. 
Будь я более вменяемым в тот момент, я естественно уносил бы свою душу подальше отсюда. Но, увы и ах, что - что, а адекватность мне в этот момент была присуща менее всего. 
И вот, я, тощий, высушенный неадекват с всклокоченными волосами и красными немигающими глазами бреду по обочине гравийки, спотыкаясь на каждом шагу. Вокруг так темно, что я практически ничего не вижу, иду как на автопилоте, еле волоча ноги. В воздухе повисла пелена дыма, где-то, не так далеко как хотелось бы, слышен вой собак. Луна изредка появляется из- за облаков, освещая тусклым светом мой путь. Более чем мрачная картина. Да уж. 
Вдруг, я услышал шуршание шин по гравию. Где - то на уровне инстинктов, словно дикий зверь, метнулся в ближайшие кусты. Я очень не хочу, чтоб кто-нибудь знал, что я здесь. Знал, что я вообще существую. 
Машина едет с выключенными фарами, и я не могу ее толком рассмотреть. Совершенно неожиданно она останавливается недалеко от меня, возле противоположной обочины. Кто-то выходит, хлопает дверца. Водитель, секунду - другую, высокий и темный, стоит неподвижно. Затем щелчок, и трепещущее пламя зажигалки выхватывает из темноты часть его лица. Он закуривает. Я не успеваю его толком рассмотреть, но чувствую, будто темные впадины глаз пристально смотрят прямо на меня. Во мраке ночи мелькает только огонек сигареты. Он с глухим кашлем выдыхает дым. 
Я начинаю медленно отступать назад, стремясь окончательно скрыться в зарослях. Отхожу шаг за шагом все дальше. И вот, когда дорога уже почти скрылась из виду, я шагнул… в пустоту! Внезапно я лечу куда-то вниз, собирая попутно все сучья и острые ветки. Еще мгновение, и я словно мешок с картошкой неуклюже падаю на полусгнившие листья. 
Через секунду накатывает резкая боль. Левую ногу от пальцев до колена сводит так, что перед глазами начинают мелькать зеленые круги. Однако, я, скрипя зубами, остаюсь лежать неподвижно. Выдохнуть никак не выходит. Я пытаюсь прислушаться, но в ушах стоит дикий звон. Я утыкаюсь носом в вонючие прелые листья и, наконец, выдыхаю, стараясь создать как меньше шума. Звон постепенно отступает, и я слышу. Тишину. Никто не бежит меня спасать или убивать. 
Полежав так еще немного, я переворачиваюсь на спину и приподнимаюсь на дрожащих руках. Вокруг так темно, что я даже носа своего не вижу. 
С левой ступней что- то не так. Шевелю ей, и раздается звонкий сухой щелчок. Вместе с тошнотой накатывает боль. Однако, нога шевелится, значит не сломана. 
Шарю по карманам, достаю телефон. Экран покрывает паутина трещин, но фонарик работает. Господи, где это я?! 
Я лежу в какой- то узкой траншее с земляными стенами, поросшими сухой травой на куче листвы вперемешку с грязной вонючей водой. Сверху не вижу ничего, там как и везде непроглядность и неопределенность. Пахнет дождевыми червями и болотом. Я, упираясь рукой в стену, тяжело поднимаюсь. Места здесь не много, даже руки развести полностью не получится. Пытаюсь встать на левую ногу, но она тут же невыносимо начинает ныть. Похоже, я растянул все, что можно было растянуть. 
Направляю телефон перед собой, но впереди только темный коридор траншеи, мшистые колючие стены, на которые я опираюсь плечом, и слякоть. Позвать на помощь? Нет, не хочу себя обнаруживать, даже сейчас, в таком состоянии. Мне остается только идти вперед. 
При каждом шаге сустав ноги щелкает, и ступня заворачивается наружу. Под ногами начинает хлюпать мерзкая жижа. Похоже, медленно, но верно, я куда-то спускаюсь. 
Иду, иду, иду…. Иду долго, иду бесконечно долго, как на автомате. Ничего не меняется, все те же стены, все та же хлюпающая грязь, тьма и слабый свет телефона. И тишина. Страшная, роковая. Только звуки моих шагов, да щелчки проклятой ноги. 
Уже казалось, что эта яма будет бесконечной, как вдруг я вижу впереди тупик. Бетонная стена, изрядно искрошившаяся. Посреди зияет проем, видимо когда-то имевший даже дверь. Но теперь она, ржавая и покореженная, валяется перед ним. Здоровая такая дверь из толстого металла. И тут я понимаю, что даже знать не хочу, кто ее сорвал с петель. 
Я думал, что вокруг темень. Ошибался. Провал просто светится непроглядным мраком. Готов поспорить, темнее, чем в заднице сатаны. 
Боль в ноге просто невыносимая, кажется, что она живет своей жизнью, болтаясь как на шарнире, царапины и ссадины начинает жечь, я дико вымотанный и усталый. В этот самый миг я борюсь с непреодолимым желание упасть прямо здесь, свернуться калачиком и заплакать, как маленькая девочка. Да, это было бы неплохо, но… Я разворачиваюсь и делаю несколько шагов назад. 
Это безнадежно. Нужно было сразу это сделать. Я опускаюсь на колени прямо в грязь, делаю глубокий вдох и начинаю истошно кричать. Вдруг этот мужчина где- то поблизости? Или еще кто? Меня найдут и вытащат из этой ямы. 
Воздух кончается, и я бессильно опускаю голову и замираю. Тишина. Кажется, меня никто не услышит. Перспектива уподобится маленькой девчонке, становится все более заманчивой. Я слабак. Я чертов слабак. 
Очень больно. Правда. 
Вдруг, я чувствую какое - то движение позади себя. Кто- то приближается ко мне осторожным шагом. Я резко разворачиваюсь и выставляю перед собой телефон. Со стороны провала кто- то ковыляет в мою сторону. Не могу его толком рассмотреть, лишь понимаю, что это мужчина, скорее парень, высокий, такого худого я еще в жизни не видел. Руки в карманах, лицо закрывает капюшон полосатой толстовки. Походка у него какая-то странная, в развалку, как будто он хромал на обе ноги. 
Я поднимаюсь и отступаю назад.

-Эй, парень! 
Ответа нет. 
-Эй, ты кто? - голос предательски дрожит. Он даже не притормозил. Идет, как шел, черт бы его побрал. Вусмерть упоротый наркоман, наверняка! В этот момент мое «паучье чутье» подсказывает мне, что нужно линять. Я всегда его слушаю. Всегда. 
Я разворачиваюсь и бегу. Ну, как бегу. В силу своих возможностей, я практически прыгаю на правой ноге, но, как мне кажется, достаточно быстро. Слышу, как он ускорился. Дьявол, что ему от меня надо? 
Чувствую жгучую боль в плече, меня резко разворачивают, и я впечатываюсь с размаху в стену спиной. Такое чувство, что легкие оторвались, не могу вздохнуть, грудь сводит. Я открываю глаза, но ничего не вижу. Этот гад, крепко вцепившись мне в плечи, держит меня на весу и дышит. Прямо мне в лицо. Его дыхание горячее, отрывистое. Я чувствую, как мне прямо в лицо летит его теплая слюна при каждом выдохе. 
- Отпусти меня, мудак! - я дергаюсь как червяк, всем телом. Меня блевать тянет от вони из его рта, словно он сдох с месяц назад. Тьма ослепила меня, но с каждым новым вдохом воображение мое рисует все более отчетливый и ужасающий портрет. Крайне неудачно приложило плечом: свело всю руку, малейшее движение пальцами причиняло боль… Мягко говоря, дотянуться до лежащего в кармане телефона казалось чем-то непосильным. Подобно нашатырю его дыхание бодрило и с каждой попыткой все отчетливее ощущалась приятная прохлада металла на кончиках пальцев. Еще секунда и заветная трубка был крепко зажат в моей ладони. 
Я резко вздернул руку вверх и врубил фонарь на полную. Чтоб ты ослеп, сволочь!.. 
Я едва сдержал в желудке остатки утренней трапезы. Лучше бы не находил проклятый телефон, лучше бы рука от удара вовсе отнялась!.. 
Его лицо... Сплошное зелено-бурое месиво, дымящееся и хлюпающее. Слизь, стекавшая с этой мерзостной морды, сочилась по грязной полосатой толстовке и капала ему под ноги. Свет не ослепил его, у этой твари не было глаз, а вместо рта поперек нижней части лица протянулись узкие щели. Это и лицом нельзя было назвать! Плошка гнили и слизи разошлась в попытке изобразить жалкое подобие улыбки. 
Инстинктивно, наверное, я сделал первое, пришедшее мне в голову. Воткнул телефон ему прямо в пасть. Не знаю, чего я хотел этим добиться. Надеялся, что подавиться? Глупо. Однако, должный эффект это возымело. Тварь закашлялась, яростно отшвырнув меня на хорошие пару метров, от чего я неуклюже приземлился на причинное место. Пока я соображал, где сейчас мои ноги, позади послышались тяжелые хлюпающие шаги, и, едва переведя дыхание, я ощутил себя плюшевой игрушкой в лапах злобного ребенка. Меня подбросило вверх, и я с глухим ударом стремительно рухнул в месиво из грязной листвы и сточных вод. Лихорадочно пытаясь вдохнуть, я захлебнулся густой жижей. 
Мне не дали времени откашляться. Я получил жесткий удар в живот, затем еще один и еще. Монстр лихорадочно лупил меня в какой-то остервенелой ярости. Я пытался ползти, но он меня не отпускал ни на секунду. Удары сыпались на меня градом. Единственное, что мне оставалось – это попытаться закрыть голову руками и сжаться в комок. 
Перед глазами уже начали плавать зеленые круги от невыносимой боли, когда удары внезапно прекратились. Сквозь звон в ушах я краем сознания уловил какой-то громкий голос. Я не смог разобрать слов. Тут я почувствовал, что кто-то схватил меня за плечи и перевернул лицом вверх. Я наконец-то хрипло вдохнул обжигающий легкие воздух. 
- Слава богу, живой,- разобрал я незнакомый мужской голос, - Эй, парень! Ответь мне, - меня несильно ударили по щеке. 
Я нахмурился и с трудом открыл глаза. Ничерта не видно. Я смог различить над собой лишь неясный темный силуэт. 
- Монстр….- прохрипел я. 
-Он ушел. 
В ушах зазвенело сильнее, и я вмиг отключился.