Один пришёл - один ушёл Степень критики: Конструктивная критика, пожалуйста
Короткое описание: Вообразите мир, где все решения уже приняты. Вы бы там остались?
...:::Предисловие:::...
Читатель, вы когда-нибудь задумывались над тем, почему вы находитесь именно здесь - в этом месте, именно сейчас - в это время, именно с этими людьми? Почему именно этот человек стал для вас важен, а не кто-либо другой? Почему только в данный момент вы встретились? А почему ваши пути разошлись? Почему выбрали то, а не иное? Почему стали говорить так, а не иначе? И, что самое главное, почему вы являетесь тем, кем являетесь?
Жизнь идёт. Она непрерывна. Мы дышим - она дышит с нами. Мы умираем - она продолжается. И даже не скорбит.
В ней случаются события. Одни происходят сами собой, как бы живя собственной жизнью. А какие-то зависят от нас, наших поступков, даже - мыслей, ведь они определяют наше поведение в той или иной степени; Однако с точки зрения мирового устройства - каждая попытка... каждого человека принять какое-либо решение - ничтожна. В совокупности ничего не изменится. Потому что мы не действуем слаженно. Статистика предоставляет усреднённые данные, и она ни за что не сменит своё значение под влиянием действий только одного или нескольких из нас.
Стоит отметить, что сейчас это неважно. Все живут для себя, все совершают поступки - для себя, даже если считают, что помогают кому-то бескорыстно - на самом же деле, они просто реализуют свою потребность в заботе, в оказании помощи, потому что такие они есть на самом деле, это - их сущность; следовательно, подавая руку униженному, делая какую-то работу за человека по собственному желанию - они удовлетворяют не только того, о ком заботятся, но и себя. Конечно же, есть и те, кто не хотел бы помогать, а приходится. Но в таком случае, они удовлетворяют другой потребности, если говорить точнее - избегают страха - обидеть, получить оскорбление, потерять работу, испортить отношения и так далее - список можно дополнять бесконечно, и в разных ситуациях - у всех разные страхи.
Всякий человек имеет мотивы. И всегда просчитывает выгоду. Иногда, а если сказать откровенно, то зачастую, поняв, каким будет результат в случае успеха и испугавшись такого стечения обстоятельств (собственной победы или большего количества обязанностей, или непосильной, на первый (невдумчивый) взгляд, нагрузки и далее-далее-далее) человек бесстыдно отказывается получать выгоду, но в чём всё же находит своеобразную пользу: он не боится, он в безопасности, ему комфортно и уютно, никакие ветра перемен или ураганы проблем ему не грозят. Словно маленький птенчик в гнезде своих родителей, он думает, будто оставаясь на месте, ему всегда будет хорошо. Но рано или поздно сокол, живущий в этих краях или пролетающий мимо, заметит его. И тогда - бедняга испытает невиданный ранее шок. Смертельный - в некоторых случаях...
Порой происходит хоть и не очень смертельное решение, но наполненное неприятными последствиями. К примеру, автор столько всего спешит сейчас сказать, что не успевает за собственным потоком мыслей в голове. И пальцы неустанно бьют по клавишам, и взгляд следит за тем, как печатаются и стираются все буквы, постоянно отвлекаясь на опечатки, случающиеся по причине большой спешки - времени сейчас у меня почти нет, но, как известно, вдохновение приходит в самый неподходящий момент - словно проверяя, на что ты ради него готов. Опоздать на работу? Что же, судя по всему, придётся немного задержаться. Отложить важную встречу? Не всегда, но, если вдохновение того стоит - обязательно. Не спать ночь, чтобы брести до учёбы, стараясь не потерять сознание, не уснуть, чтобы только потом, когда этот мучительный день пройдёт, закончится нужда являться кем-то определённым, играть роль, поддерживать образ; когда исчерпает себя необходимость быть человеком, а появится шанс остаться просто собой, без всех определений, неоформленным, сумбурным, кривым и со множеством недостатков, иначе говоря - лишь одним чистым собой - таким, какой ты есть; и когда выпадет возможность прочитать написанное в пылу... самое время начать ужасаться тому, что ты написал, не понимать логических цепочек, если они вообще присутствуют, стесняться собственного творения, тщетно желать сделать идеально... всё это - знакомо не только писателям, но и каждому, кто чем-либо когда-либо страстно увлекался. Ради подобного дела - ты готов отложить самого себя, свою жизнь и влиться в то, что любишь всей душой.
В самом деле, как и сейчас, события просто происходят. И едва ли важнейшую их часть мы способны как-то изменить, нам дано лишь реагировать на них. Однако мы можем иначе реагировать, мы можем сделать что-то другое, непривычное, можем.. и, поверьте, мы принимаем решения сами (пусть порой и где-то в недрах подсознания), как бы иначе ни казалось мы - творцы своей жизни. Нет безвыходных ситуаций, есть лишь страх выйти из этой ситуации и оказаться в бОльшем омуте, чем прежде, страх принимать какие-то действия и сами решения, страх перед неизведанным.
...:::Система ОПОУ:::...
Мне никогда не приходилось размышлять об этом. Другого я и не знал. Мы живём в мире, где за нас всё решено, все детали систематизированы, каждый имеет своё определённое место в определённой иерархии. Решать нам не дано.
Я родился двадцать шесть лет, три месяца, четыре дня и тридцать три минуты назад - это показано на моём интерфейсе. Появившись на свет в семье заурядного строителя и обычной домохозяйки, с первых секунд своей жизни я не имел другого пути, кроме как заранее предопределённого - без учёта моих способностей и желаний. У меня не было права выбирать. В пять лет мне сказали, кем я буду. И я не сопротивлялся. В семнадцать я был принят в качестве официального сотрудника. Занял место своего отца. Система "плюс-минус один" - один пришёл, один ушёл.
В системе не должно быть сбоев. Строго - триста пятьдесят три работника. Ни больше, ни меньше.
Мы не теряем средств к существованию. Я приношу в дом те же биты, что и мой отец. А он, в свою очередь, выполняет другую программу - разбирает почту, как и положено людям нашего сорта и его возраста. Он не жалуется. Мама счастлива.
У меня нет детей. Да и сейчас мало у кого они имеются, так что я не беспокоюсь по этому поводу. Всё решено наверху. И я могу мирно спать.
Девушек у нас никогда не было. А женщин собирают в главном холле строительной ратуши и распределяют нас по парам. Не нужно страдать, ломать голову, любишь ли ты человека, как к нему относишься, как он к тебе относиться - обычно эти вопросы по поводу взаимоотношений полов освещаются на канале про старое устройство системы. Тебе дают жену, а не позднее, чем через три года у вас должен появиться первый ребёнок. Строго. Никаких других вариантов. И ничего не изменить. Всё так, как решила система. И в этом есть сложность... одна большая неприятность.
Система такова везде: один пришёл, один ушёл.
Система ОПОУ.
До тех пор, пока память не освободится - нельзя заводить детей. Ни одного. В противном случае ты подлежишь утилизации, а то, что остаётся после тебя - твой номер - присваивается необъявленному объекту - ребёнку. Пожениться можно лишь тогда, когда такая ячейка освободится, потому что после каждого нового брака резервируется место для будущего поколения. Проблема: если никто не утилизируется или не умирает получить разрешение на брак невозможно. Нередко, но и не так, чтобы очень часто, родители идут на самоутилизацию, подписав договор о том, кому предоставляют преимущественные права на их ячейки. Самоотверженно. Потому что утилизация стирает не только самого человека, но и память о нём постепенно распадается. Через десять лет ребёнок не узнает, кто дал ему возможность появиться на свет, ибо родители и вовсе не вспомнят ответа на этот вопрос.
Программа в башне определяет, кому можно завести ребёнка, а кому - нет (из чего следует, что она объявляет тех, кому можно жениться, а кому придётся жить в одиночестве, если только не подберётся подобающая его сбоям пара). Заданным образом (чаще всего по возрастному признаку и по результатам медосмотра в совокупности) она выдаёт разрешение человеку, в блоке которого появилось свободная ячейка памяти. Она даже не меняет номер. Не изнашивается. Со временем не теряет ни одного свойства: хранить информацию о том, кто в неё вписан; собирать информацию о том, кто в неё вписан; переносить в Весту всю информацию о том, кто из неё выписан.
Подобные правила могут показаться жестокими.. но это всего лишь рационализация нашего общества. Все ресурсы и возможности просчитываются в той огромной башне, к которой мы с одноклассниками бегали в детстве. 0х125В7 - особенно любил сбегать с уроков на закате, когда Веста переливалась в лучах солнца и выглядела особенно манящей.
У нас нет имён. Есть порядковый номер. Но мы дали друг другу тайные прозвища: Вострый У или просто "У" - за его остроту ума; Дикий - за его непродуманные, неожиданные и пугающие действия; Лени - за мою медлительность и умиротворённость; наконец, 0х125В7 - Сокол - за его стремление быть выше и - за его желание летать, словно птица.
Утро начинается с посещения дезинфицирующей комнаты, где после непродолжительного сна наши тела приободряются, а мы окончательно просыпаемся. Завтрак подаётся на семью по расписанию, к примеру, по пятницам у нас каша из пяти злаков, апельсиновый сок, а на месте работы - выдаётся овощной салат.
Никогда не любил пятницы из-за сока. Однако не выпить - означает отклониться от программы, означает, что я выступаю против Весты. А это, как можно было понять, не приветствуется. Собственно, с детства мы учимся терпеть и делать то, чего не хотим, но то, что от нас требуется. Такие уж мы - рабочие силы Вэсхеля - так называется страна. Я люблю этот мир. У нас никогда не было войн, мы никогда не дрались из-за конфликтов, ведь они полностью запрещены сводом Великих Правил. Нам никогда и в голову не придёт нарушить их. К тому же, я не хочу быть утилизирован, ведь совсем скоро, по моим подсчётам, наконец, придёт моя очередь завести жену и детей. Не то, чтобы я так стремился к этому.. но мне становится одиноко время от времени. Я будто бы скучаю по кому-то. И понимаю, что все эти люди любезны со мной лишь по той причине, что того требует Высшая Сила. И да, я делаю точно так же: основная масса, с кем приходится общаться, не вызывает у меня ни интереса, ни доверия. Хотя на первый взгляд можно сказать, что мы все - копии друг друга. Мы ведём себя одинаково, говорим одинаково, одеваемся одинаково. "Однако мысли у каждого из нас разные" - их я и учусь читать по наставлению Сокола. Он давно овладел тем, о чём я бы и мечтать не смел.. даже в самых дерзких и откровенных мечтах. Боюсь представить, как он изменился: мы не виделись пять лет, шестьдесят три дня и двадцать два часа.
Люблю этот интерфейс. Он знает обо мне всё и не приходится делать усилия, чтобы запоминать какую-либо информацию, чтобы считать или учить - всё запоминает интерфейс, а мне лишь приходится недолго искать данные в его структуре. Это несложно, делается усилием мысли. И я подумать страшусь, как жили люди до появления Весты.
После завтрака каждый отправляется выполнять свою программу. Я иду строить. Сейчас мне поручили некое подобие Весты - дополнительная Башня, о назначении которой никто из нас и не догадывается, ведь наша задача - строить, не задавая вопросов - так прописано в своде. Но мне почему-то кажется, что все невольно задумываются над тем, для каких целей может создаваться вторая Башня. Это... пугает меня, признаюсь. Я родился в таком мире, почти не знаю иного... однако помню рассказы отца: Башня всегда была только одна. И правительство утверждало, что одной - нам более, чем достаточно. Если правило ОПОУ работает... население не могло выйти за пределы установленных рамок. Так зачем же нужно это новое строение? Неужели первая выходит из годности? Я не знаю. И хватит думать об этом, 0х558С1. Жми на рычаг, переставляй балки. Работай и не отклоняйся от своей задачи. Совсем скоро ты дождёшься очереди. Тебе дадут жену и тебе будет, с кем поговорить. Да, всего лишь два часа в день, ведь более продолжительные разговоры считаются нарушением и строго караются... но два часа в день - намного больше, чем ничего.
Балка. Ещё одна. Поднимается, опускается, ставится, переставляется, застывает на весу, слегка покачиваясь... Однообразный вид. Интерфейс показывает красную мигающую тарелку, нож и вилку. Самое время для обеда. Ставлю на место балку. Выбираюсь из своей кабины. Иду.
Ещё тридцать четыре человека топают со мной в направлении подъехавшего фургона, водитель которого нам и прислал сообщение с красной тарелкой. Тёмно-синяя форма сливается в одно большое пятно, разве что мелькают то русые, то чёрные пятнышки - их волосы (и то, по данному признаку нас тоже разделили; надо мной программе пришлось поработать, потому что я родился наполовину с белыми (седыми, но я предпочитаю первое определение), наполовину с чёрными волосами). В глазах рябит. Как же всё это... похоже.
Без неожиданностей: овощной салат. У кого-то вижу мясную котлету, однако это совершенно не входит в рацион для меня составленный: мой организм не усваивает животные белки. Программе пришлось несколько раз об этом настойчиво напоминать, чтобы она, наконец, ввела корректировки. Теперь я добиваюсь того, чтобы она убрала из рецепта моего кофе ваниль. Ненавижу ваниль. И так уж сложилось, что у меня на неё выступает жуткая аллергия в последнее время.
— Приятного аппетита, - машинально выдаю я, не отрывая взгляда от своего белого контейнера с брокколи, шпинатом, оливками, помидорами и капустой в масле, когда 0х598Н6 подсаживается ко мне. — Благодарю. Вам тоже, - несколько скованно отзывается Н6.
Я его не узнаю, но имя уже знаю: интерфейсы взаимодействуют между собой, а потому подойдя на расстояние от двух метров, мы уже можем кое-что сказать друг о друге. Также у каждого имеются свои анкеты, доступ к которым ты, слава Весте, ограничиваешь сам. Таким образом, мою анкету, где описаны музыкальные пристрастия, любимая еда, черты характера и прочие сведения, подлежащие автозаполнению в течение нашей жизни, видят только кровные родственники и те, кому я предоставлю доступ. У этого человека ничего не скрыто. Но пусто. Разумеется, поле "возраст" и "пол" заполнены. Мужской (да уж, удивительно), двадцать три года, минуты, дни и часы не указаны, но возле цифры пересыпаются и переворачиваются песочные часы - программа рассчитывает точные данные. Но откуда он такой? Мы все точно определены в системе. Не бывает сбоев. Не бывает подобных расчётов у человека с возрастом двадцать три года. Разве что, его каким-то образом выбило, и он... как-то вернулся обратно? Прецеденты были, но никто не возвращался.
— Вас перевели? - я проявляю небывалый интерес, в самом центре появляется предупреждение в виде восклицательного знака, вписанного в красный кружок. Я игнорирую. Задаю ещё вопрос: — Как давно Вы в Весте? - уже два восклицательных знака. Добавится ещё два - на меня обратят внимание, а если увеличатся ещё на единицу - тот, кто выдал нам обед, вызовет дебагеров. — Не понимаю, о чём Вы, я родился здесь, - беспристрастно отвечает мужчина двадцати трёх лет. — Приятного аппетита, - сдаюсь я, возвращаясь взглядом и мыслями к еде.
Хорошо, что сегодня не понедельник - по этим дням я получаю еле прожаренное яйцо с отваренным картофелем в панировке. Картофель я люблю, но еле прожаренное яйцо вызывает у меня омерзение. Ничего не поделать. Ешь, что дают, делай, что говорят, не забивай голову лишней информаций - и будешь жить, как живут все - "размеренно и уверенно" - в мои пять лет рекламу с этим слоганом часто показывали по ТВ-интерфейсу, но я уже не помню, что конкретно рекламировали.
Рабочий день заканчивается, вытянув из меня всякое желание с кем-либо говорить, что-либо делать, кроме как прийти домой и улечься в свою капсулу восстановления. Пятичасовой сон - вот, что мне сейчас по-настоящему нужно. Мысли про этого новенького не давали мне покоя всё время. Если посмотреть мою историю, отметив тег "Н6", чуть ли не каждый час будет выделен в итоге. У меня от вас, Н6, уже болит голова, но ничего с собой не могу поделать. Насколько я знаю, час назад часы прогрузились и выдали точное время его жизни, однако совершенно не понимаю, почему так долго? О, Великая Веста, С1, немедленно прекрати это: они всё видят, знают, на протяжении дня предупреждение так и не снималось. Только сейчас, когда Н6 уже достаточно далеко, оно пропало. Но мне чертовски интересно, что с этим человеком не так.
Я настолько часто думал о нём, что мне уже начинает казаться, будто знаю его всю жизнь. Удивительно, С1. Что ж, хватит. Меня ждёт спаржа вместо бифштекса и салат из зелени с горошком. Не знаю, почему система составляет мне столь "зелёное" меню, в то время как многие мои знакомые, по статусу ниже меня, едят что-то более питательное и вредное. В чём дело, Веста? Она просто издевается надо мной. Горошек... боже, пусть у меня начнётся аллергия и на него.
В тишине поужинав с родителями, я отправляюсь в коморку, которую принято называть своей комнатой. Здесь помещается только кровать, что утром система умного дома легко заправляет и прячет где-то в недрах строения, а вечером возвращает на место; столик и, слава Весте, отдельная ванная комната с полноценным санузлом. Всё. Мне большего и не нужно. ТВ я прекратил смотреть несколько лет назад, потому что реклама бессовестно дорогой жвательной резинки зависла в моём интерфейсе на несколько недель. К играм подключаюсь по расписанию - по субботам, строго на четыре часа после ужина.
Подъём в три утра. На работу в семь. Час на дорогу, три часа - на личные дела. Конечно, не все встают так рано. Однако и засыпают тоже далеко не все в десять вечера. Насколько я могу судить, самое интересное по ТВ начинается именно в это время, но мне уже всё равно. Эти три часа я трачу на книги. На самые настоящие книги. Да-да, именно. Живые, которые можно потрогать. Так уж получилось, что в наше время их крайне сложно достать. Сокол систематично два раза в год присылает мне по одной. Я медленно заглатываю каждую строчку, жадно прикасаясь к каждой странице. Сейчас я читаю Рэя Брэдбери, сборник его необычных рассказов. Например, был рассказ, где мальчик распотрошил дедушку, считая его вампиром. Конечно, так, судя по всему, и оказалось... но то, что десятилетний ребёнок сумел распотрошить человека меня несколько испугало. Неужели все дети были такими жестокими убийцами в том мире, откуда мы ушли? Веста, как же хорошо, что теперь всё по-другому. Мы даже ударить-то друг друга не можем без двойного предупреждения (хочешь драться? Иди в клуб, где твоим соперником будет виртуальный боец). Наш мир лучше, мне кажется. Он спокойнее.
Проверяю почту и уведомления, которые мы по своду правил обязаны отключать на работе, а перед ужином я предпочитаю не забивать историю лишней информацией (в основном на почту только таковая и приходит). Прогрузка. И вижу одно непрочитанное сообщение от анонимного пользователя: так можно? Мне казалось, интерфейс не даёт этой возможности, ведь данный запрет - есть дополнительная защита от мошенников и психологических террористов.
Что ж, сегодня крайне необычный день.
"Ты почти всё сломал. Больше не делай так, хорошо? .)" - окончательно теряюсь. Что? Кто? Н6? Может быть, может... в конце концов, у кого ещё может быть неопределённое имя, кроме как не у человека, продолжительность жизни которого не была известна Весте?
И... одноглазый... смайлик? Как давно я последний раз видел смайлики? Не знаю, со времён школы, наверное. Они популярны среди молодых ребят, но с возрастом мода на них пропадает. Может, это связано с тем, что мы с каждым годом всё лучше понимаем тщетность и бессмысленность нашего существования? Становится нечему радоваться? Или просто взрослеем...
"Не понимаю, о чём Вы, я ничего не ломал" - отвечаю практически так же, как и Н6 ответил мне, надеясь, что, увидев эту фразу, он как-то в диалоге выдаст себя. Ответ прилетает мгновенно, успев меня испугать коротким писком в голове - слишком неожиданно и быстро.
"Значит, понял. Прекрасно, просто великолепно!!!" - три восклицательных знака и фраза... я тебя знаю, я знаю, кто ты. "Даже не думай меня называть" - тут же приходит сообщение, не дав мне и припомнить настоящее имя того, кого напоминает этот новый сотрудник.
"Ладно. Что ты хочешь от меня?" - следуя его указаниям, если их так можно назвать, пишу ответ.
"Я хочу кое-что показать тебе .D"
"И что?" - больше сообщений мне не приходило.
На работе всё было спокойно и новенький не появлялся. Неделю. Месяц. Я уже перестал вспоминать об этой переписке, уже совсем забыл о произошедшем, даже удалил письма, чтобы спокойнее спалось, несмотря на то, что дебагеры вполне себе способны найти любую информацию в том мусоре, что попадает в корзину Весты.
И вот, когда я закончил позже обычного из-за заполнения типичных бумаг по сдаче объекта, выхожу за ворота. Поворачиваю за дом, подумав, что было бы неплохо пройтись до следующей остановки, хоть немного прогуляться. Кто-то хватает меня за рукав, уводит всё дальше в переулок, становится всё темнее, пытаюсь вызвать фонарик. "Не-а, я его отключил" - проговаривает молодой мужской голос. "И не думай пытаться его включить, друг" - остановившись, говорит он снова. Я за это время даже не смог придумать ни слова, чтобы хоть что-то сказать ему. Сейчас понимаю, что вполне могло бы подойти "Отпусти меня" или "Кто ты?" или "Зачем я тебе?" или "Какого чёрта ты творишь?!" - последнее вызвало бы двойное предупреждение. Ругательства вслух запрещены. Радует, что хоть мысленно можно выругиваться столько, сколько влезет... хотя, конечно, и тут можно схлопотать одно предупреждение. Однажды я умудрился - заказчик изменил проект в последний момент, из-за чего мне пришлось не спать целую ночь.
Возвращаясь к нашей крайне странной ситуации, могу сказать, что выругиваться, кстати, я начал чуть погодя.
— Идеально. Здесь нас не найдут. Можешь даже не пытаться вызвать дебагов, - предупреждает меня высокая фигура в тёмном плаще. Почему я раньше не догадался? До сих пор не могу понять, как у него всё получилось: сменить лицо, данные, подчистую снести всю информацию? — Ты... — Да ладно, всё ещё сомневаешься, Лени? — Сокол? Ты же работаешь на передней? Что тут-то ты забыл? — Да вот, прогуливался, решил тебя напугать... — Не понимаю... — Да-да-да. Я просто маг! - разводит руками, улыбается в своей манере - широко и искренне. — Нет, стой. Но как, всё-таки? — Долго объяснять, просто признай, что я грёбаный гений, - уже чуть тише и спокойнее отвечает Сокол. — Но лицо, Н6. Лицо! Это же невозможно! — Всё возможно. Не здесь, правда. Но возможно, нужно просто места знать, - словно маленький ребёнок, узнавший великую тайну мироздания хитро выдаёт друг. — Ты присылал мне фотографию вчера. Мы с В7 буквально неделю назад связывались по интерфейсу. Я не могу поверить, что ты, Н6, есть В7 одновременно. — Одновременно являться и тем, и другим невозможно. И ты либо один, либо другой. Ты же должен догадываться... здесь всё менее реально, чем кажется... - клонит туда, о чём я и вовсе не думаю, поэтому сурово отвечаю: — Нет, не догадываюсь. — Да уж... наверное, поэтому ты так и остался "Лени". — Ты можешь уже всё рассказать? - говорю, сдерживаясь из последних сил, чтобы не закричать (тройное предупреждение, спасибо, но нет). — Да, вполне. А ты можешь вполне не подавлять то, что чувствуешь, идиот. — Ты слишком много ругаешься. — Потому что можно. — В смысле? — Дебаги не знают об этом месте. Его как бы нет. Я его создал, - снова его лучезарная улыбка, каким был - таким и остался: немного влюблённый в свои достижения гений. — Что? — Я увлекался созданием разных программок, хоть это ты помнишь? — Да, конечно. — Долгая история, но в конечном итоге я хакнул Башню. — Хакнул? — Да. Думаешь, как мне удалось создать второй аккаунт? — Аккаунт? — Бо-оже. Опять по-новой. — В смысле? — Ничего ты не помнишь, Лени. Давай по-быстрому в этот раз? Итак, поехали, следи за мыслью: я уже не в первый раз прихожу к тебе. И тебе как бы далеко уже не двадцать шесть должно бы быть, если посчитать, сколько я времени на всё это дело потратил. И, мягко говоря, ты меня заколебал, трусишка. В тысяча третий раз рассказываю всё это, в тысяча третий раз ты пугаешься, хочешь сбежать и плакать. Такое чувство, будто я мир твой рушу... хотя, погоди. Да. Я разрушу этот чёртов мир. Поэтому ты должен идти со мной. И всеми, кто захочет отсюда выбраться. — Что? Нет, я не х... — Ты хочешь, - тяжело настаивает, снизив голос. — Чёрт, да ты же не был там, снаружи. — Снаружи только смерть! Там нет ничего! Туда отправляются те, кого утилизируют! — Утилизации тоже нет, мой маленький друг. Утилизация, а вернее сказать, перезапуск - просто фишка разра-а-абов, - его привычка махать руками во время разговора так никуда и не делась. — Люди живут долго, дольше, чем тебе тут ощущается, и чтобы восполнить эту разницу они просто перезапускают личности, якобы порождая новую. "Но мы же помним своих близких", скажешь ты, - бубнит и мотает головой, словно ребёнок, передразнивающий макаку в зоопарке. — А вот нифига: мы всё равно не вспомним тех, кого утилизировали, а они всё равно ничего не вспомнят тоже, их банк памяти очищается ж. Правда, с обычной смертью та же штука творится, она просто вторая версия утилки, более продуманная. Первая осталась после перестройки кода, решили оставить в память об умершем директоре проекта - его идея была. А так - ничем не отличается, только позволяет менять внешность новому воплощению персонажа и некоторые черты характера...
Я сижу и слушаю его, вообще не осознавая, что происходит. Новый мир... какой-то код, какие-то разработчики... эм-м... Он, что, совсем свихнулся? И мы встречаемся не в первый раз? И я этого не должен помнить? Если он хотел заставить меня не поверить во весь этот бред - у него вышло.
— Слушай, я хочу, чтобы ты доверился мне. И хватит препираться, искать дыры в моём объяснении. Да, я тебя взломал. Не поверишь, это первый раз, до того я не настолько отчаялся, - ответив на мои вопросы до их озвучивания, как ни в чём ни бывало, продолжает рассказ, в который я потихоньку начинаю вникать хотя бы потому, что он выглядит слишком серьёзным и уставшим. — Есть настоящий мир, понимаешь? Мы всё оттуда пришли. И эта чёртов Веста перезагружает нас до тех пор, пока реальные мы не состаримся или не умрём по другой причине. Вот тогда наступает уже настоящая смерть. Мы все когда-то подписались на эти исследования. Наверное, искали лучшей жизни. Или бежали отчего-то, я не помню сам уже. Но точно знаю, что с запуска системы она бессчётное количество раз перезапускалась, а наши тела постарели всего на десять лет. Тебе сейчас должно быть тридцать шесть, не двадцать шесть, друг мой. Ты застрял в этом возрасте. Проживаешь год-два, а потом система ломается. Помнишь своё детство? А насколько хорошо? Оно действительно похоже на жизненные события? Или всё-таки больше похоже на те фильмы, которые ты смотрел по ТВ, м? - прикусив губу, замолкает, выжидающе глядя на меня. — Не знаю, что тебе сказать. — Скажи, что пойдёшь с нами. — Почему бы тебе просто не разрушить систему? — Тогда всё, что ты здесь прожил сотрётся из твоей памяти. Десять лет жизни для миллиона человек. Если система вообще выдержит такую нагрузку. Безопаснее вывести партиями, нежели разом отключить всех. — То есть ты даже не знаешь, как всё устроено? — Я один из разрабов, предложивших свернуть проект. Мне предложили его протестировать, я согласился. Так что я прекрасно знаю всё, на что способна система. Но вот, как она отреагирует на непредусмотренные действия - крайне сложно, вариантов много. И в основном, либо вы теряете память, либо вы и вовсе умираете. — Неутешительно звучит, не думаешь? — Поэтому я понемногу и вывожу. — Да? И как же тогда перезапуск? Разве тут не должно быть ровно такое количество людей, какое было изначально? — Изначально? В том-то и дело, что система перезапускается, всякий раз адаптируясь к предложенным условиям. Думаешь, как мне удалось создать место, которого не существует? — Так... что ты хочешь? В какой мир я попаду, если пойду с тобой? — Свободы. Это мир принятия решений. Ты там сам решаешь, пить ли апельсиновый сок, и никто тебе не смеет приказать сделать то, чего ты не хочешь. — Это возможно? — Да.
И он впервые за час замолчал. Не стал говорить больше ни слова. Тем временем пришли другие люди, он поздоровался со всеми, но тишина после приветствия более не нарушалась. Кто стоял, кто сидел на земле. Я же оглядывался по сторонам, пытаясь найти хоть одного по-настоящему мне знакомого. Нет, никого. Ни одного лица, которое я бы видел не впервые.
Сокол, вернее, его второе воплощение, "аккаунт" по-турецки сел в центре помещения с прозрачными стенами, однако которого не было видно снаружи.
— Ты уже подумал? - наконец, прерывает молчание. — Я не уверен. — Слушай, у тебя за эти десять лет могли бы появиться семья, дети. Твоя жена переживает. — Жена? — Да, твоя жена. У тебя, представь себе, была жена. Вот только ты бросил её, когда я уводил вас в первый раз. — Как... как я мог? - поражаюсь сам себе. Неужели меня что-то в том мире настолько пугает? — Не знаю. Ты отпустил руку Лис и сбежал в самый последний момент. К слову, скоро снова будет перезапуск. И нам нужно убраться отсюда до этого момента. Отвечаю сразу: нет, я не могу прийти за тобой раньше, возможность появляется только тогда, когда Веста начинает готовиться к перезапуску и направляет все ресурсы туда. Дебагеры тогда менее бдительны и ещё куча всяких факторов, которые будут тебе неинтересны. — Я бросил... Лис? Её так зовут? — Да. — Я... я пойду.
Неуверенность бьёт по ногам, на самом деле я никуда не хочу идти, что-то всё время тянет назад, но я, кажется, понял, по кому скучал всё время. Мне не хватает моей жены? Может, поэтому я так часто думаю о своей очереди? Я должен её увидеть и извиниться.
— Так, я хочу кое-что сказать, - его голос расходится эхом по комнате. — Вы все пришли по разным причинам, кто-то и вовсе не верит, что есть мир за пределами системы, и что жизни без вас нет. Но это сейчас неважно, оно проходит со временем - раздутое чувство собственной важности. Главное то, что вы возвращаетесь в мир, где ваша жизнь зависит только от ваших поступков. Мало просто думать, как здесь. Хотя здесь и большего не дано. Но там - можно поменять всё, что вам не нравится. Помните об этом. И делайте обдуманные поступки. Всем удачи. Мы начинаем путь. Врубай его, У.
Я не знал, что У здесь... и очень рад слышать: "Будет, босс" - откуда-то сверху, будто из динамика, что располагается на стене у двери, раздаётся знакомый голос нашего умника.
Люди строятся в очередь, я хочу быть последним, сам не понимаю, почему. Но Сокол ставит меня в ряды первопроходцев, сам ставится позади.
— Она м-может прийти сюда? - с дрожью в голосе проговариваю. — Нет, у неё другая задача, она хочет хорошо с ней справиться... - отводит взгляд. — Ладно. Но после всего - мы встретимся? — Да, даю слово.
Первый заходит, второй... они движутся сначала очень быстро, но затем, кажется, весь мир замирает. И... я вспоминаю картинки, которых до того никогда не видел, но я их откуда-то помню. Старый дом, где я вырос, моя мама, растившая меня без отца, пули, одна даже попала в листок бумаги, висевший у меня над самой головой... И милая девочка по соседству. Переезд, когда мне было пятнадцать. Первая девушка, та самая соседка. Я хотел расстаться, но не мог решиться. А затем другая девушка показала, что пора выйти из пустых отношений и начать новые. Я сделал ей предложение, когда она забеременела, на тот момент мы уже шесть лет жили вместе. Мы стали думать о доме, о том, что надо откладывать деньги для ребёнка, о том, что война, кажется, никогда не прекратится, ничего в лучшую сторону не изменится, что мир крайне нестабилен, а мы уже устали от всевозможных перемен. И вот тогда я предложил ей перейти в Весту, увидев рекламный ролик по единственному рабочему телевизору: "Вы устали от ежедневных стрессов? Боитесь за свой завтрашний день? В таком случае, вам просто необходимо посетить нашу Башню. Мы уверены, вам понравится. Размеренность и уверенность каждого дня!" - мужчина передвигался сначала по какой-то лаборатории, затем оказался в столь красивом и чистом мире, что я не смог устоять.
Нет, стойте! Я не хочу! Мне... мне не хочется возвращаться. Хочу сбежать. Чёрт. Чёрт!!! Моему ребёнку уже лет девять, я отвратительный отец. Но мне нравится здесь! Я хочу быть тут. Мне здесь проще! Жить в разрухах, которые оставила после себя война, или остаться в своей тёплой коморке? Да вы смеётесь?
Я ведь забуду? Я... я же должен забыть. Я снова забуду и снова сбегу. Пусть он отключает эту систему, зато не придётся голодать и мёрзнуть в настоящем. Может, всё обойдётся, и я останусь существовать здесь? Вдруг?
— Нет, В7, я не пойду, прости. И попрощайся с Лисой, - говорю я, подойдя к стене, смутно отображающей телевизор по ту сторону. — Что? Ты снова? Как же я устал от этого дня сурка, - не особенно огорчившись, отвечает Сокол. Двигается в мою сторону, почти успевает схватить за руку. — Я НИКУДА НЕ ПОЙДУ!!! - бью его по лицу, убегаю. За мной уходят ещё человек двадцать. Остаётся порядка десяти. Вот видишь, я не один такой. Мы не одни такие. Этот мир намного лучше того, что есть там. Там только боль и страдания, жалкие потуги правительства устроить жизнь своих граждан "получше", только вот делают хуже. Нет, я точно никогда отсюда не уйду. Уж лучше апельсиновый сок и отвратительная яичница!
Бегу от перестрелок. Бегу от голода. Бегу от войны. Бегу, пока совершенно не теряю сил. Со мной в одном направлении ещё несколько человек. Даже один ребёнок, и он что-то кричит про внуков, которых уже не хочет видеть, потому что они спихнули его в эту систему; другой причитает о том, что его там ждут только семь детей и работающая на трёх подработках жена; а третья бежит молча, но плачет сильнее всех.
Возвращаюсь в свою комнату. Родители не говорят ни слова, хоть я и пришёл слишком поздно. Наверное, они даже не заметили.
Экран перезагрузки интерфейса. И я спокойно выдыхаю. Как бы я жил без него? Ну уж нет...
Утренняя зарядка, несколько страниц рассказов. Работа.
"Как же я рад, что всё это так похоже" - передо мной синяя клякса из одежды сотрудников. Никогда не думал, что буду счастлив её видеть.
*** * ***
Балка, ещё балка. Странное чувство, мне казалось, что одной Башни вполне достаточно. Ну да это неважно, С1. Обед. Салат со спаржей и яблоко, снова этот противный апельсиновый сок.
Почему его часы до сих пор грузятся? - предупреждение. Не понимаю, по какой причине? Но он крайне странный.. Ещё одно? Двойное предупреждение? Не думай об этом. Не думай.
— Как давно Вы здесь? - всё же не могу остановиться и задаю вопрос. Ещё одно предупреждение. — Простите? — Приятного аппетита, - поняв, что я вовсе не хочу привлечь дебагеров, заканчиваю не начавшийся разговор. — И Вам, - мне почему-то показалось, что ему грустно, хотя индикатор настроения на самом пике. Мужчина встаёт из-за стола и направляется в сторону выхода. — Куда Вы? Вы отклоняетесь от программы, - кричу ему вслед. Первое предупреждение? Мне за каждую фразу будут их выставлять? — Неважно. Этот мир создавался для таких, как ты, Лерой. Живи здесь. А я постараюсь исправить проблему с перезагрузкой. — Я вас не понимаю, - недоумевающе отвечаю. — Да всё ты понимаешь, идиот. Трус и слабак, - он разворачивается, стремительно, напряжённо идёт назад.
Бьёт меня кулаком. Как? Почему система не реагирует?! Меня избивают! И мои строители ничего не делают. Даже не смотрят!
— Я потратил на тебя десятки лет, а ты настоящий придурок! ... даже не понимаешь, чем я ради тебя рисковал! ... шился зрения... ...если бы можно, я бы убил тебя сейчас же! - орёт нападающий, орёт, словно одержимый. Кулак останавливается в сантиметре от носа. — А, знаешь... всё равно. Плевать. Ты круглый болван. Живи дальше, как хочешь. Я сделал всё возможное, - неизвестный говорит мне безосновательные вещи, а меня беспокоит только одно: он дерётся, в его речи ещё и столько ругани, где дебагеры?!
*** * ***
Пожилой человек снимает с себя потёртый, такой же беспощадно состаренный временем, как и он сам, шлем. Кладёт его на стол, стоящий у кресла.
Молодой парень помогает старику пересесть в его коляску.
— Вы ещё будете пытаться? - — Нет, - потирая переносицу отвечает. Моргает. Глаза его безжизненны. — Я вас понимаю, - наполовину брюнет, наполовину седой берётся за ручки кресла, везёт старика к двери. — Твой отец тот ещё засранец и крыса. Даже другая война закончилась уже как пять лет, а он всё равно сидит там, будто ему мёдом намазано. Чёртов трус! - ударяет кулаком по своей коленке... слепец. — Честно говоря, я вовсе и не надеялся. — Да, знаю. Но я хотел вернуть старого друга. Сегодня был последний раз, когда мы виделись. — И как прошло? — Я набил ему лицо. Знаешь, а ведь действительно чувствовал, будто снова молод. И видел... — Наверное, поэтому он не хочет выходить. — Наверное. Но я ему удовольствие сломаю: кажется, придумал, как убрать вечную перезагрузку. Обойдётся, старый идиот. — Зачем вы так? — Затем, что я потратил на него всю свою жизнь, ослеп в ходе экспериментов, а он так даже и не состарился. Дай старику хоть как-то напакостить. — Хорошо. В конце концов, вы выкупили Весту. — Прекрасно! Просто замечательно! Пошли добавим бочку дёгтя в этот гадкий улей.
Проработав почти без сна несколько дней подряд, двум программистам результата удалось достичь: в Весту вновь прибывает неизвестный системе человек. Однако он всего лишь пишет сообщение для своего друга:
"И всё же жизнь не исчезнет без тебя, Лерой. А ты без жизни - ничто. Это важно понять и принять, только тогда ты сможешь делать правильные решения. Никто тебя ни к чему не обязывает, ты плывёшь в море под названием Жизнь. И никто не имеет права указывать тебе, в каком направлении двигаться или в каком месте тебе остаться. Это свобода. И она пугает. Все мы лихорадочно желаем быть свободными, но когда предоставляется возможность - мы боимся. И большая часть - отступает. Так... сделай этот шаг. Решать тебе.
Рассказ интересный, но мне показался для восприятия сложноват. Может быть, в этом и фишка, но я не уверена, что всё правильно поняла. Этот Сокол - его сын, что ли?))
Благодарю за комментарий! Мне невероятно приятно) Да, сложноват.. я его несколько сократил, поэтому некоторые вещи могут вызывать вопросы.. задавайте, если интересно, с большим удовольствием отвечу на все) Нет, сын у ГГ есть и он - тот парень, который помогает старику в конце. Вот этот-то старик и есть Сокол) Насчёт опечатки не совсем понял... можете сказать, где конкретно она?)
— Я вас понимаю, - наполовину брюнет, наполовину седой берётся за ручки кресла, везёт старика к двери.— Твой отец тот ещё засранец и крыса...
Этот текст без форматирования шёл как сплошной, поэтому я и запуталась, кто чей сын))).
— И Вам, - мне почему-то показалось, что ему грустно, хотя индикатор настроения на самом пике. Мужчина встаёт из-за стола и направляется в сторону выхода. — Куда Вы? Вы откланяетесь от программы, - кричу ему вслед. Первое предупреждение? Мне за каждую фразу будут их выставлять?
А можете, пожалуйста, вставить абзацы, выделить диалоги, потому что тяжело так читать... Когда выкладываешь не совсем там очевидно, что пробелы не вставляется, попробуйте поставить галочку под текстом "Заменять переводы строк тегом <BR>", предварительно расставив абзацы. Потому что многие просто поленятся прочитать в таком виде.
О боже, Вы мой спаситель! Я думал, что у меня что-то не так отображается.. и совершенно не понимал, как настроить. Благодарю за наводку) Теперь хорошо?)
Рассказ супер! Очень понравилось, как вы пишите и о чем. Читается на одном дыхании! Напомнил мне одну серию из Black mirrors или в целом сериал West world. Спасибо, что поделились
0
