Я долгое время старался жить жизнью умеренной, и, во всяком случае, не вмешиваться сверх меры в дела других. Придерживаясь религии и обычаев, принятых в тех местах, откуда происхожу, я достиг достаточных высот в карьере и положения в обществе, чтобы быть вполне удовлетворенным. Но гармония моего существования, в своей неподвижности, отнюдь не подкрепляла ощущения  правильности присущего мне образа жизни – размеренность дала досуг уму, а тот, склонный от природы к сомнению, разъедал день ото дня мою веру.  К тридцати годам я оказался отделен от большей части прежних убеждений и начал искать истину в отрицании общепринятого. Я предавался всем беспутствам, порицаемым в приличном обществе, и даже пытался убедить друзей последовать моему примеру. Однако и радикальное отрицание не устояло перед сомнением, и постепенно, год за годом, я возвращался к своим прежним воззрениям, согласовав теперь их с требованиями разума. Но восстановившись к сорока годам в своей привычной нише, я не был принят друзьями обществом. Рассуждая об обстоятельствах, в кои поместила меня судьба, я пришел к выводу, что был бы прощен, стань я в действительности тем, кем был раньше. Но хоть человек из другой страны и не сможет отличить меня от добропорядочного гражданина страны нашей, люди, впитавшие местную культуру с молоком матери, чувствуют во мне инакость. Отверженность и тяготы моего положения и заставляют меня писать эти строки в надежде изъясниться если и не перед современниками, то хоть перед потомками.

Я скажу вам.

Где есть вера - там есть правда, где есть истина - там уже дышится затхлым воздухом религии в ее самом низменном проявлении. Да, я говорю о подземных культах. Таких как демократия, права человека, гуманизм в понимании многих и даже коммунизм (ныне не столь популярный). Знающий правду знает и что она не одна, знающий истину окружен неверными.

Почему я стал врагом для ваших вождей, человеки? Речи мои были безыскусно открыты, я утверждал, что каждый имеет право бороться хоть за мировое господство, если пожелает, каждый имеет право на все, что у него получится, все запреты надобно отбросить и заменить их осознанием целесообразности. Также я разоблачал культы и смешивал с грязью суеверия. Я был врагом любой системы, любой лжи (да, сейчас я говорю об истине, ибо она и есть самая наглая ложь), а значит и любого существующего сейчас вождя и вожачка, и даже любого человека, живущего по закону, по обычаю, любого гражданина, почетного члена, почтенного брата, любезного свата и их благоверных дырок. Я ошибался.

И я скажу вам, человеки, не братья вы мне, но и не в обиду вам это я скажу. Пускай те, кто хочет, чтобы жизнь их имела смысл, отправляется к своим вожакам, к своим безумцам, всучающим липкую истину на перекрестках дорог, такую, что пристает надолго. Но помните, что когда ваша жизнь имеет смысл, она сразу же обретает и свою ценность и цену. И только жизнь людей вне смысла бесценна. Таким образом, желающие счастья и определенности здесь сейчас могут обрести их в обмен на свою душу, которую, ах она бедняжка, при первой же возможности отправят выполнять грязную работу по благоустройству территории царства небесного, или держать на могучих плечах счастливое будущее красивых потомков в государствах победившей идеологии. Такова цена. Вы не боитесь смерти так, как боюсь ее я. Это естественно – вы и не жили ни секунды.

И не осуждаю я тех, кто выбирает путь истины, такова их слабость, таково их безволие, но они же - кровь и почва для всех настоящих людей. Для тех, кто живет один раз, и кто после нередко бывает оболган и превращен в идол, в мертвого дуга вождя, которого показывают на ярмарках и пугают им не только детей, но и стариков.

Но прошу вас, бегите от заблуждения считать всех, кто не согласен с большинством, живыми. Большинство из них же – просто обиженные ослы, не смогшие получить желаемого от вас, пользуясь вашими законами. Ибо живые души устремляются туда, где нет истины, а не туда, где обретается соблазнительная, но смертельно ядовитая, "неистина".

Итак, пусть каждому свое. Таков мой призыв. Стройте свои счастливые свинарники, кормите вечно недовольных философов, устраивайте революции, поддавшись красоте очередной метафизики. Так было, так будет, а если не будет, то истинно можно будет сказать, что не живет более ни один человек.